Можно я тебя нарисую?

Натаниэль всегда рисовал людей только с их разрешения. Но он еще никогда не видел цвета. Художник рисовал мало людей, его творения ограничивались только набросками нескольких знакомых. Алья, Джулика, Роуз, Лила… Всех их Натаниэль рисовал, но тогда не увидел ни одного цвета. Ни малейшего. Все карандаши Натаниэля были подписаны. Красный, синий, зелёный, коричневый, розовый, чёрный… В его глазах они различались лишь оттенками серого, чёрного и белого… Как настоящий художник, Натаниэль хотел увидеть цвета. Своими глазами. Но больше всего он хотел найти… Свою родственную душу. Натаниэль надеялся. Нет, он верил… Верил, что это будет Маринетт. Его одноклассница. Она была чем-то похожа на него. Рисовала эскизы платьев, шляп, юбок и других разных красивых и очаровательных вещей. Как-то Натаниэль заметил, как Маринетт рисует Адриана. Потом он заметил поникшее выражение лица, когда она дорисовала рисунок. Его одноклассница не увидела цвета. Натаниэль всегда хотел, чтобы Маринетт увидела цвета. Даже без его участия. Он хотел осчастливить девушку, но не мог. Натаниэль боялся спросить у Маринетт какого цвета её глаза. Она знала. Большинство людей знали, хотя и не видели. Благодаря видящим, либо друзьям, либо родителям. Натаниэль боялся. Художник боялся, что его муза не скажет. Художник решил, что попробует. Ради своей музы.

***

 — Привет, Маринетт… — Натаниэль подошёл к ней и начал разглядывать пол. — О, привет, Натаниэль. Ты что-нибудь хотел? — своим ангельским голосом Маринетт поинтересовалась у одноклассника. Ведь он был молчаливым, и почти никогда с ней не говорил. — Я хотел спросить… — нерешительно начал Натаниэль. Но тут же продолжил, посмотрев ей прямо в… — Какого цвета твои глаза? Девушка улыбнулась. — Василькового, Натаниэль, василькового. — Можно я тебя нарисую? — с опаской спросил одноклассник. — Конечно, — просияла Маринетт. Художник не знал, что его муза уже видела цвета. А последним рисунком в её скетчбуке… Был один рыжеволосый художник.