Полувековой сон

*** — Ты же не хочешь сказать, что это… — Да, именно так. Я не могу точно определить, сколько он будет в таком состоянии, но ясно одно — это не кома и его жизни уже ничего не угрожает. — Так он больше не… — Не знаю, мне нужно более тщательные обследования, не могу так сразу это определить. Но его сон будет длиться явно не день и точно не неделю. Шунсуй, ты же знаешь, что он пошёл на такой решающий шаг, чтобы уберечь нас всех от неминуемого? Смуглые руки сжались в кулаки, пытаясь сдержать порыв эмоций. Почему? Почему Джууширо запретил его тогда останавливать? Неужели он понимал, что всё может кончиться для него слишком плачевно и, все равно пошёл на такой шаг? Да чтоб его! Как он мог допустить всё это?! Почему он его не остановил, когда была великолепная возможность? Неужели… И всё же он винил себя и только себя во всём этом. — Рецу, — тихо, сквозь стиснутые зубы, прошипел Главнокомандующий, взглянув на бледное, истощенное и перебинтованное тело, которое, казалось бы, вот-вот проснется и как всегда встретит с улыбкой. — Прошу, сделай всё, чтобы он ещё смог продержаться в этом состоянии и у него была возможность очнуться. И плевать я хотел, сколько на это потребуется времени. Главное — чтобы Джуу выжил. Нет, он не опустит руки и не падет из-за этого. Он знал, он будет верить до самого своего конца, что это не конец для друга. Лучшего друга. — Я… Так же тихо, посмотрев на шатена едва пустым взглядом, понимая, что навряд ли она сможет сделать что-то радостное для этих серых глаз. Она давно смирилась с горькой правдой, закрыв глаза на это и, тепло улыбнувшись, Кемпачи ответила: — Я не могу этого обещать, Шунсуй, но я постараюсь сделать все, что в моих силах. Прошу, будь спокоен за него и ступай, отдохни. Врать другу? Шунсуй ждет. Надеется. На лучшее. Он жив, но для него. Будет жить всегда, пока жив сам Шунсуй. *** — Согьё! Он что, уснул? Он же обещал поиграть с нами, а он спит. Мальчишки печально посмотрели друг на друга, а после перевели взгляды детских глаз на спящего «хозяина». — Спит. Да, он спит. Но я думаю, как только он выспится, то мы сможем с ним поиграть. Давай дождемся, когда он проснется, Котовари. — Да, давай. И тогда мы сможем снова играть! *** — Что?! Что ты несешь, безумец? Женский крик, не свойственный для Первой Кемпачи, донесся на всю территорию 12 отряда. Глаза её были наполнены злостью и нерешимостью и, поняв, что она сейчас перегнула палку, только прикрыла глаза, тихо добавив: — Так, это всего лишь… — Правильный прогноз, Кемпачи. Я уверен, что эта сила его и поддерживает, но я не могу сказать точно, сколько еще он пробудет в таком состоянии, — голос Маюри и его слова с одной стороны выглядели насмешливо, с другой — говорили правду. — Хорошо, я подготовлю все в изоляторе. Прошу, продолжайте свои исследования и сообщите мне сразу же, как только будут какие-либо изменения, — на этот раз её спокойный, тихий голос разнесся в лаборатории эхом и, не добавив и слова, женщина поспешила к себе в отряд. Готовиться или к лучшему, или к худшему, надеясь на первое. *** Где я? Это были мои первые мысли через столь долгий период молчания. Я умер? Я в Лас Ночас? Странно, почему я чувствую тепло и трепет своего сердца? Я жив? — Джуу… Джуу, ты меня слышишь? Конечно же слышишь, что я каждый раз спрашиваю то… Этот голос… Шунсуй?! Где ты? Я пытаюсь оглядеться, поймать лицо друга, но ничего, кроме белого пространства вокруг себя я не вижу. — Мы скучаем… Я… Мне не хватает тебя, Джуу. Прошло уже полвека, а ты все в том же состоянии. Знаешь, многие уже наплевали на то, что ты можешь прийти в себя, а я верю. Верю, что ты придёшь в себя. Жду до последнего. Пол… Века? Чего полвека? Так я… Нет, я же был уверен, что тогда пришёл мой конец. Нет, быть того не может! — А ведь многое изменилось. Ну, мне пора. Тебе нужно отдохнуть, как следует. Я завтра приду к тебе, солнышко. Обжигающее и что-то теплое я почувствовал на правой щеке, но я так ничего и не понял толком. Хотя я уяснил одно — если я слышал Шунсуя, значит я выжил, но вопрос остается один — как? — Шунсуй, вы идете? Этот голос. Рецу?! Она жива? О, Ками, значит не все так плохо. Я слышу как шаги удаляются, но так и не осмелил открыть глаза, вернее не смог. *** — Джуу… Джууширо?! Сейчас подожди я позову Рецу. Ты чего так кричишь, Шунсуй, и что за суета? Почему, когда я открыл глаза, все как в тумане. Не могу разобрать, где я, но в ноздри тут же ударил запах лекарств и растений. Я в 4-м отряде? Пару раз пришлось сожмурить глаза, дабы хоть что-то увидеть. Но стоило мне только повернуть головой как резкий, противный вой сирены окутал мою голову, заставляя зажмуриться, но в последний момент увидеть, что я хотел. Шунсуй. Так это ты? Правда? — Эй, эй. Не делай резких движений, Рецу сейчас придет. Теплые, массивные руки падают на мое плечо, едва прижимая меня к постели. Нет, не для того, чтобы впечатать меня в койку, а удержать. Значит очнулся. Но радоваться ли мне этому или же горевать? — Эй, ну ты чего? Джуу, эй, ты меня слышишь? Ничего не понимаю. Отдал же тогда всю силу, а я тут жив. Как после сна… Полувекового сна… ***