Карточный долг

       Конец марта. Стрелки на больших черных часах, висящих на молочной стене, показывают время, которое не спеша приближается к половине первого, а большинство людей уже давно спят в теплых постелях. Ночь выдалась сегодня, как это ни странно, довольно прохладной и с ясным небом, на котором можно разглядеть яркий месяц, окруженный маленькими звездами. Несильный ветер дует в лицо шаркающему, тяжело идущему по плохо освещенной дороге мужчине (на вид ему примерно семьдесят лет). Руки его, спрятанные в широких рукавах черного кимоно, медленно поправили своеобразный головной убор, из-под которого виднелись седые волосы. Старец, приметив вблизи знакомую изгородь, подошел к калитке и, пару раз щелкнув ключом в замке, с режущим уши скрипом отворил дверь. Закрыв за собой, он увидел представший перед ним большой двухэтажный дом с темной черепичной крышей, обросший со всех сторон невысокими кустарниками с голыми ветками. Заметив в одном из окон на первом этаже горящий свет, тот лишь недовольно нахмурился и, ускорив шаг, поспешил вернуться домой.        «Еще не спят? Сейчас я им устрою!» — проскочило у него в голове.        Мужчине явно не понравилось то, происходило в его доме, и поэтому, оказавшись возле деревянной входной двери, тот быстро открыл ее. Проникнув внутрь, он постучал ногами по маленькому коврику, лежащему на светло-коричневом паркетном полу, и очутился в достаточно просторной комнате. Справа от старца находились большое окно, прикрытое тюлевыми занавесками, и бежевый кожаный диван, на котором сидел Казума — юноша среднего роста. Взгляд его темно-зеленых глаз, скрытых за стеклами очков в черной оправе, был устремлен на экран и клавиатуру небольшого ноутбука, стоящего у него на коленях. Он, проведя рукой по каштановым волосам, снял с себя фиолетовый галстук и бросил его на аккуратно сложенный черный пиджак, расстегнув пуговицу на белой рубашке.        «Никуда без компьютера», — покачал головой вошедший в дом мужчина.        Перед диваном расположился неширокий кофейный столик из темного дерева, возле которого сидели несколько человек: три девушки и двое юнцов. Они, громко смеясь, настолько увлеченно играли в карты, что даже не увидели прихода хозяина дома, пока тот не хлопнул входной дверью. Все, кроме одного паренька, который так и остался сидеть с опущенной вниз головой, тут же повернулись в сторону появившегося мужчины.        — Здравствуйте, господин Тендзин! — хором произнесли они.        — Здравствуйте, ребята! — ответил он. — А вы почему еще не спите?        — Потому что Яточка снова проиграл и потребовал реванш, — отозвалась Кофуку и улыбнулась, сверкая выразительными аметистовыми глазами.        Эта милая и невысокая девушка, сидя на ногах в черных чулках, одной рукой сжимала клетчатую юбку, а другой — накручивала на палец короткий розовый локон. Слева от нее расположился тот самый названный ранее Ято, который уже, казалось, был готов рвать свои темные волосы. Он, низко опустив голову, с широко распахнутыми ярко-голубыми глазами разглядывал лежащие перед ним на столе карты, отказываясь во что-либо верить. Краем уха услышав слова своей подруги, парень тут же встрепенулся и, едва заметно прищурившись, уверенно заявил на всеуслышание:        — Бишамон жульничала.        — Тебе просто гордость мешает признаться, что ты проиграл по собственной глупости, — ответила ему сидящая напротив особа, придерживая рукой черную кепку.        Бишамон — довольно высокая блондинка с красивыми длинными волосами, перекинутыми сейчас через плечо — надменно смотрела фиалковыми глазами на Ято, сверлившего ее взглядом.        — Ненормальная баба! — прошептал юноша, стоило той поднести к губам кружку с апельсиновым соком.        Девушка от такой наглости широко раскрыла очи, после чего резко поставила на стол чашку, расплескав в разные стороны ее содержимое, и вдруг схватила Ято за ворот его белой футболки.        — Ты кого это ненормальной назвал? — разозлилась она.        — Виина, успокойся! — произнес Казума, отвлекшийся от ноутбука.        — Перестаньте! Вы и дня не можете провести без оскорблений, — положив ладонь на руку Бишамон, сказала Кофуку.        Та лишь недовольно цокнула языком в ответ, но футболку все же отпустила и присела обратно на свое место. Тендзин, устало вздохнув, неторопливо осмотрел гостиную, а после мельком глянул на светлую лестницу, ведущую на второй этаж, и спросил:        — А где Майю?        — Она ушла спать около часа назад, — ответила ему Бишамон, бросив взгляд на большие настенные часы.        — Как хотите, но сейчас вы все сделаете то же самое, — сказал тот.        — Дед! Еще пять минут, пожалуйста, — жалобно протянул Ято.        — Мы только загадаем ему желание, — закивала Кофуку.        — Хорошо, но чтобы через пять минут вы были в постелях, — наказал им старец, пригрозив указательным пальцем.        — Спасибо, — хором ответили все, кто сидели вокруг кофейного столика.        Тендзин только тепло улыбнулся им в ответ, вспоминая, что в молодости, в их возрасте сам был таким же непослушным. Он часто хулиганил с мальчишками из соседнего дома, поздно возвращаясь, — хотя эта привычка осталась у него и сейчас. Вместе со своим лучшим другом Ивами выпивать пробовал (втайне от родителей, конечно же), и все время влезали они в различные авантюры. К счастью, никому из них это не навредило, зато от отцов доставалось же им потом... эх, были времена! Мужчина, медленно передвигая ногами, пошел на второй этаж, чтобы тихо проверить, как там его внучка, спит ли она. Стоило ему скрыться из виду, как все, даже увлеченный компьютером Казума, посмотрели на Кофуку в ожидании; та лишь загадочно улыбнулась и не спеша протянула:        — Так... что бы такого придумать?        Запаниковав, Ято судорожно сглотнул и почувствовал, как по спине пробежало множество мурашек, а взгляд его тут же испуганно заметался по комнате. Парень очень хорошо знает свою подругу, и когда она говорит что-то таким тоном, то это никогда ни к чему хорошему не приводит.        — С кактусами я больше целоваться не буду. У меня до сих пор кровь идет, — поспешил сказать он, легко лизнув нижнюю губу.        Стоило ему это произнести, как с противоположной стороны начали доноситься до его ушей тихие смешки Бишамон и еще одного человека. А произошло это все сравнительно недавно, за несколько минут до возвращения хозяина дома. Почему-то именно сегодня так не везло Ято, предложившему поиграть в карты: он уже третью партию подряд оставался в «дураках». Тем, кто должен был в тот раз загадать ему желание, оказался Дайкоку — довольно высокий юноша, который сейчас хихикал над пареньком на пару с блондинкой. Будучи среди ребят самым старшим, он, почесав небольшую щетину на подбородке, решил придумать что-то серьезнее, чем «прокукарекать под столом три раза». И казалось, что в голову ничего путного не придет, как вдруг тот, к несчастью для темноволосого, вспомнил небольшой его проступок, за который оба и сполна получили подзатыльников. Пару недель назад парень гостил у своего друга и (по собственной же неосторожности) разбил стоявшую на полке вазу из китайского фарфора, которая принадлежала матери Дайкоку. Юноша, злобно потирая руки и предвкушая расплату, головой указал Ято на большой колючий кактус, расположенный на подоконнике позади себя. Желание на первый взгляд казалось безобидным только потому, что могло быть гораздо хуже. Сначала голубоглазый с трудом пытался найти место без иголок и сделать все аккуратно, насколько этого позволяла сложившаяся ситуация, но не судьба, видимо.        — Я придумала! — радостно воскликнула Кофуку, поворачиваясь к проигравшему. — Моя сестра Аиха дружит с одним мальчиком из класса. Не помню, как его зовут. Кажется, Юкине, — девушка немного нахмурилась, упорно пытаясь вспомнить имя пацана. — Ну, не столь важно. В общем, завтра ты его поцелуешь.        Пару мгновений Ято, смотря на подругу и удивленно хлопая очами, «переваривал» в своей голове все только что сказанное ею, впрочем, как и все остальные.        — Не буду я это делать! — воспротивился он.        — А в чем, собственно, проблема? Ты же сам говорил нам, что тебе нравятся и девушки, и парни, — решила вклиниться в разговор Бишамон.        — Это же не значит, что я должен целоваться со всеми подряд, — продолжал настаивать на своем парень.        — Да, идея не очень-то хорошая. Может, ты что-нибудь другое придумаешь, а? — нерешительно спросила темноволосая Хиери, едва заметно улыбнувшись.        Невысокая, но в то же время довольно-таки симпатичная, с приятными чертами лица девушка расположилась справа от Ято, потерявшего всякую надежду на спасение. Она разглядывала своими пурпурными глазами Кофуку и ожидала ее ответа, притянув руки к груди и сжав в кулаке фиолетовый бант, который был пришит к ее белой рубашке.        — Нет. Это мое желание, — отрицательно покачала головой та.        — Ну, раз это то, чего она хочет, то ты должен это сделать.        — Что? Я думал, ты меня поддержишь, — повернувшись к ней, обиженно произнес парень. Он тут же посмотрел на сидящего на диване юношу и жалобно протянул: — Казума, скажи хоть что-нибудь!        — Я согласен с Хиери, — ответил тот, не отрывая взгляда от экрана ноутбука.        «Тоже мне друг!» — подумал Ято, насупившись и обиженно надув губы.        Расстроившись, Ято обреченно вздохнул и, опустив вдруг потяжелевшую голову лбом на стеклянную поверхность кофейного столика, медленно прикрыл красивые глаза. Ему не хотелось целоваться с этим мальчишкой по имени Юкине, особенно не зная, как он может отреагировать, а перспектива получить кулаком в нос совсем не радовала. Сам же голубоглазый парень — ах, наивная душа! — еще продолжал надеяться на то, что все обойдется и ничего плохого не произойдет. Но было бы еще лучше, если бы Кофуку отказалась от своей безумной затеи, вот только, поняв, что подругу ему вряд ли удастся переубедить, юноша нехотя сказал:        — Хорошо, я согласен.        — Вот и отлично! А сейчас всем спать! — улыбнулась и хлопнула в ладоши розововолосая девушка.        Друзья не спеша поднялись с пола и поправили слегка помявшуюся одежду, собираясь идти наверх, в большую спальню, где они сегодня будут ночевать. Ребята прихватили с собой увлеченного ноутбуком Казуму, который отчаянно старался сопротивляться им, мотивируя свое поведение тем, что ему осталось дописать всего абзац. Все они, в предвкушении, оживленно и достаточно громко обсуждая завтрашнее начало нового учебного года, пошли по светлой лестнице на второй этаж. Оставшийся внизу в гордом одиночестве Ято убирал в маленькую картонную коробку разбросанные по всему столику и на паркете игральные карты. Когда же с этим было покончено, парень поставил на стеклянную поверхность свой локоть и, подперев рукой щеку, посмотрел на большое окно, расположенное позади кожаного дивана.        «Интересно, а какой этот Юкине?» — проскочило у него в голове.