Брошенные котята

      Неприятный яркий свет бьёт в глаза, от чего Чимин скулит от боли во всём теле. Он пытается приподняться на локтях, сил почти не осталось, руки дрожат, а сердцебиение резко ускорилось, когда до его обоняния долетает феромон истинного. Тёплая рука остановила Чимина и помогла лечь обратно, легонько надавливая на его грудь. Омега с трудом разлепил слипшиеся и опухшие глаза, сразу же щурясь от яркого света.       Белый потолок, белые стены. Всё слишком белое. И лишь немного придя в себя, Чимин осознал, где он находится, но почему он здесь, не сразу вспомнил. Лишь когда перед ним появилась до жути знакомая спина, а потом Чимин увидел и лицо этого человека.. в голове резко всплыли прошедшие события. То, как был груб Намджун, как выгнал его, быстрый бег, холод и боль во всём теле, то, как он осознал, насколько он грязен, и именно в этот момент послышался этот голос. Его глаза, губы, а потом наступила темнота... и как бы он ни хотел остаться в этом состоянии чуть дольше, не видеть эти обеспокоенные глаза, страх в них и переживание за него.       - Чимин? - Бархатный бас невольно заставил Чимина сжаться. - Ты проснулся, не вставай, - Чимин вновь попытался встать, но его остановили. - Твоё тело ослабло, так что отдохни хорошо.       Чимин молчал, смотря куда-то за альфу. Чтобы развеять нависшую тишину, которая наводила тоску, Чон решил поговорить о детях.       - Ты знал, что у Юнги ужасное зрение? - заметив молчаливый интерес в омеге, он продолжил. - А ещё этот мелкий гений. Мой папа занимается с ним, и он проявляет большой интерес к математике, несмотря на то, что он большую часть своей жизни находился в бегах, - Чонгук улыбнулся сам себе под нос. - Тэхён учится читать, этот малыш так любит кроликов, что мне приходится каждую ночь придумывать про них сказки. - Чимин молчит и никак не реагирует. - Ты представь, он меня сравнил с кроликом, - попытался пошутить Гук, но Чимину не до шуток. Он сам хотел это всё видеть и узнать это первым не от Чона, а от детей. Видеть их улыбки, слушать их первые прочитанные слова. Чимин жалеет об этом.       - Они очень сильно скучают, каждую ночь перед тем, как лечь спать, Тэхён плачет, хоть он и прячет от меня свои слёзы, но я вижу, как он в слезах бежит в комнату Юнги.       На секунду встретившись глазами, Чимин быстренько отвёл мокрый взгляд от манящих глаз и почти шёпотом спросил:       - Почему я здесь? - голос был тихим и хриплым. Чон облегчённо выдохнул от того, что его омега хотя бы заговорил.       - Ты в больнице, Чимин..       - Почему ты не вернул мне детей? - Чимин резко прервал альфу на половине слова.       - Чимин, тебя разве не волнует, что с тобой? - резко проговорил Чон, приближаясь к омеге. Он помогает тому присесть, хоть Чимин и отказывается, и подбивает подушку, чтобы было удобнее, садится рядом на стул.       "Взять его сейчас за руку или нет? Как себя повести?" - думал Чонгук, пока в то время Чимин безжизненно смотрел в окно, в котором без порядочно падали снежинки.       - Прекращай, слышишь? Хватит! - Чонгук говорил полушёпотом, как будто моля своего омегу.       - Это мои слова, - всё так же смотря в окно, сказал Чимин. - Чон, ты так жалок... Ты не смог удержать самое ценное, что было подарено тебе от природы, - Чимин говорил все эти противные и жгучие слова, сдерживая слёзы.       - То, что принадлежит мне, всегда будет моим. Ты мой человек, и я не откажусь и буду сражаться за тебя. И сколько бы раз ты не всаживал мне в сердце нож, я приму их и все остальные удары тоже приму, сколько угодно, я все их приму! Я не жалок, но если любить человека и пытаться защитить его от гнева окружающих, для тебя выглядит жалко, то я жалок Чимин~а.       - Ха, - тихо с насмешкой и болью на выдохе улыбнулся Чимин. - Я уже не твой.       И впервые за такое длинное время расставания их глаза встретились, и вновь в сердце море бушует, а в животе дельфины танцуют. Море с шумом бьёт по сознанию того, что он наговорил, а сделал он больше, чем сказал. Глаза Чонгука наполнены печалью и обидой, линия скул сильно выделяется из-за сжатых зубов, он сидит весь в напряжении, сжимая кулаки. Чон знал и чувствовал, но ничего поделать не мог. Чимин волен выбирать, с кем ему быть.       - Я не стану осуждать тебя и обвинять в измене, потому что ты ещё не признал меня..       - Ты примешь меня, зная, что после того, как мы грязно перепихнулись в машине, я побежал к другому альфе и стонал уже от его прикосновений и вторжений!? - Чимин недовольно и вопросительно кричит на Чонгука, не до конца понимая самого себя. Он вроде и рад, что Чон не лезет, но и в то же время обидно, до одури обидно, что он не действует и ничего не предпринимает.       "Лучше бы врезал, накричал, обиделся, да что угодно, только бы не эта спокойная реакция!" - мелькало у Чимина в голове. - Ты так спокойно реагируешь, - жгучие слёзы хлынули по пухлым щекам, срываясь с подбородка, как с обрыва. Он быстро прикрыл лицо руками и повернулся к окну.       - Мне больно и обидно, в сердце жжет и плакать хочется, я знаю, что от тебя должно пахнуть мной, но ты весь пропитан другим отвратительным, резким запахом. Мне хочется накричать, но я не стану, хочется прижать тебя к этой кровати, что бы ты пах мной, хочется оставить на твоей шее метки, и что бы ты принадлежал мне, но ты не позволишь, насильно делать тебя своим не стану. Я хочу, чтобы ты нашёл опору во мне, но этому не быть, ведь ты избегаешь меня и всячески пытаешься сделать только хуже.       Чонгук до скрежета сжимал зубы от злости, ногти впивались в штаны, а слёзы прячутся под веками.       - Чимин~а, когда мы были маленькими, ты постоянно плакал. Старшие обижали тебя, и ты прибегал ко мне, я чувствовал ответственность, защитить тебя для меня было главное, но когда мы чуть-чуть повзрослели, меня стало тянуть к тебе. Меня всегда тянуло к тебе, и тогда я и подумать не мог, что ты мой истинный, я был слишком мал поэтому свалил всё на то, что ты бета и это всего лишь братская любовь. У тебя не было запаха, Чимин~а, тогда в детстве, я пытался защитить тебя...       - Мой запах.. - хриплый, немного заплаканный и дрожащий голос с трудом вырвались из омеги. - Он появился после твоего ухода.       Чонгук опустил свои глаза, не смея посмотреть в глаза напротив.       - Ты думал, раз пригрозил пару раз, они прекратят, остановятся? Да, так и было, они прекратили, до тех пор, пока ты был рядом со мной. До тех пор, пока оберегал меня, защищал от нападок этих ублюдков, - из уголков глаз срывались солёные полоски слёз. Чимин плакал, но ни один мускул на его лице не дёргался, он как плачущая кукла пялился на сидящего рядом с ним человека и безжизненно о чём-то рассказывал. - Издевательства продолжались, сначала безвредные купание в унитазе, затем отбирали еду, заставляли есть землю и всякую гадость..       - Чимина, прошу..       - Что? Неприятно? Так это всего лишь начало. Когда мне исполнилось четырнадцать, я стал больше похож на омегу, да и запах стал проявляться, меня затаскивали в тёмные уголки провонявшие плесенью, дерьмом и мочой, они нагло трогали меня и.. - на лице омеги появилась бешеная улыбка, и он легонько хихикнул, а Чон же почувствовал, как его сердце разбилось на мелки осколки, ведь он был так мал и глуп, оставив своего друга на растерзание. - Они заставляли им дрочить каждый божий день. Ты бросил меня.. отдал на растерзания этим ублюдкам, и хоть я понимаю, что ты не виноват, тебя усыновили и увезли, но Чон, ты ни разу не навестил меня.       - Прости.       - Это всё? Всё, что ты можешь сказать в своё оправдание?       И как бы хотел Гук сейчас вернуть время обратно, уговорить родителей забрать и Чимина, настоять и на его усыновлении.       - Я, наверное, никогда не смогу заслужить твоего прощения, но если ты сможешь, прости..       Отвернувшись от Чонгука к окну, Чимин прижал к себе свои ободранные, забинтованные пяточки, а слёзы так же продолжали стекать по уже покрасневшим щекам, и лишь когда Чон подошёл к омеге и легонько, еле прикасаясь, чмокнул его в макушку, Чимин отдёрнулся от него, и тогда Чон с тяжестью в сердце направился к двери. Лишь у выхода остановился и обратился уже к ошарашенному и вновь плачущему Чимину:       - Прости меня, Чимин~а. Я виноват, но прошу тебя, останься здесь и отдохни, - на лице появилась лёгкая и ничему не принуждающая улыбка. - Я приведу детей к тебе завтра после обеда, и да, я сказал им, что ты сильно простудился, так что подыграй мне немного. До завтра, Пак Чимин.       Чимин сжался от боли в сердце, хлопок двери раздался тупой болью в ушах, и лишь сейчас он осознал, что рассказал это всё Чонгуку. Тому, кто не должен был знать. Теперь Чон знает, что он стал продажной дрянью, а в детстве до него домогались старшие. Он лишь периодически моргал, всё так же уставившись на дверь, за которой испарился уже любимый и желанный аромат. Чимин разбит, и тот, кто мог бы его спасти, отвернулся и, вероятнее всего, он исчезнет из его жизни навсегда.       - Не.. не уходи просто так, не уходи, придурок, - сквозь слёзы прошептал Чимин.