*
Маленькие шаги. Они обмениваются никами и, со временем, номерами телефонов. Джош каждый день пишет ему, желая доброго утра и спокойной ночи. Впервые в жизни Тайлер чувствует себя желанным.*
Тайлеру было двенадцать, когда он получил ожог второй степени на трех пальцах руки. Мать держала его руку под струей воды и утирала слезы с его лица. – Лучше бы я сама приготовила горячий шоколад, милый, – сказала она ему, и в её голосе очень явно проскользнули снисходительные нотки. Она обработала его ожог должным образом, и тем вечером Тайлер отправился в постель без горячего шоколада. Мать напугала его, хотя, пожалуй, он напугал и её тоже. Она чуть ли не подпрыгнула при виде Тайлера, вытаскивающего из микроволновки стакан кипящей воды. Она резко выкрикнула его имя, и он уронил стакан, обжег себе руку. «Что ты делаешь? – кричала она. – Что ты делаешь?» – Что ты делаешь? – шепчет Тайлер, впиваясь взглядом в потолок. Ему больше не двенадцать. Ему двадцать, и его детская спальня – единственная спальня, в которой он когда-либо был. Его одеяла видели и лучшие времена, они старые, а простыни все в дырках – ноги Тайлера иногда попадают в них. Неплохо было бы перестелить постель. – Что ты делаешь? – Тайлер трет рукой глаз. – Что ты делаешь? Что ты делаешь? Его пальцы сжимаются в кулак. Тайлеру больше не двенадцать, с кожи на руке давно сошел ожог. Ему двадцать, и он лежит на кровати, глядя в потолок. Тайлер не выходит из дома уже почти десять лет. А его спальня… Тайлер покидает её, только если это крайне необходимо. – Что ты делаешь? – он бьет себя кулаком по голове. – Что же ты делаешь?*
Джош спрашивает его, учится ли он в колледже. Тайлер отвечает: конечно, а что насчет тебя? Джош тоже учится, на музыкальном факультете. Однажды Тайлер и сам подумывал о том, чтобы податься в музыку, но… Джош отправляет ему вопросительный знак. Тайлера всего трясет, и ему приходится заново набирать сообщение несколько раз. не думаю, что можно изучать музыку онлайн Не, было бы слишком тяжело Что изучаешь? биологию, хочу работать с животными Звучит круто. Я и сам люблю кошек Тайлер кладет свой телефон экраном вниз и игнорирует вибро-оповещения о входящих сообщениях. Он не сможет работать с животными, сидя у себя в спальне. В теории – может быть, но только не в реальности. Тайлеру нужно научиться функционировать в реальном мире – его мать так любит напоминать ему об этом почти каждую неделю. В последнее время это случается все чаще. Она стучит в дверь спальни, ставит поднос с едой на комод, и говорит: – Тайлер, ты должен выйти. Тебе надо взять себя в руки. Но Тайлер сидит, скрестив ноги, склонив голову, нажимая кнопки контроллера своего Xbox, и игнорирует её. – Тайлер, когда ты собираешься съезжать? Тайлер, тут скверно пахнет. Тайлер, ты сделал свою домашнюю работу? Тайлер игнорирует её. Ему приходится. По ночам он лежит в кровати и раз за разом бьет себя кулаком по голове. – Что ты делаешь? Что ты делаешь? Господи, что же ты делаешь?*
Он винит своих родителей. Они обучали его на дому, и вот чем все закончилось. Его отец купил ему машину, едва Тайлеру исполнилось шестнадцать, и предложил дать ему пару уроков вождения, но Тайлера замутило от самой мысли о том, что ему придется выйти наружу, и теперь машина так и стоит на въезде к дому. Его мать водит её время от времени, но, по большей части, машина просто собирает пыль, хотя могла бы пригодиться кому-то ещё. «Отдайте её моей сестре», – говорит Тайлер, но машина по-прежнему принадлежит ему. Он хмурится каждый раз, когда слышит перезвон ключей от замка зажигания.*
Он впервые слышит голос Джоша поздним вечером пятницы, во время прохождения зомби-миссии из Call of Duty. Джош говорит: «Злой рок», а затем смеется, умирая. Тайлер улыбается. Джош думает, что у Тайлера очень милый голос. – Он такой… высокий, – и он смеется, а Тайлер поправляет свою гарнитуру, хихикая в ответ, и тогда Джош говорит: – О, а вот это – просто прелестно. Тайлеру нравится Джош.*
Теперь они звонят друг другу. Дни Тайлера всегда будто сливаются вместе, и потому их с Джошем разговоры никогда не заканчиваются, а просто естественным образом перерываются на паузы. Джош всегда рад поговорить с ним, и Тайлер это ценит. Джош понятия не имеет, как много он для него значит. И это плохо. Это очень плохо.*
– Ты меня видишь? – Нет, экран весь темный. – Может, нам лучше созвониться через FaceTime? Тайлер качает головой, рукавом толстовки вытирая развод на экране лэптопа. – Не могу. Моя зарядка для телефона перестала работать, а замена должна прийти через пару дней. Джош разочарованно стонет – громко, и наушники наполняются помехами. Тайлер стонет вместе с ним, растягивая звук до тех пор, пока они с Джошем не синхронизируются и не начинают смеяться. – Крутяк, – говорит Джош. – А сейчас видишь? – И что я должен увидеть? – Меня. – Я не знаю, как ты выглядишь. Джош смеется. – Ох. Изображение с камеры Тайлера все-таки появляется на экране – он сидит на кровати, из последних сил удерживая глаза открытыми. Будний день, время – далеко за полночь. В доме тихо, с открытой вкладки в браузере едва слышно мурлычет местная радиостанция. – Зато теперь я знаю, как выглядишь ты, – говорит Джош, – и я думаю, что ты выглядишь очень мило. Тайлер устал. Он изнеможенно потирает руками лицо. – Спасибо, чувак. У тебя что, синие волосы? Джош тоже сидит у себя на кровати, и выглядит он ещё более уставшим, чем Тайлер; на нем трико, свободная майка и широкая улыбка. – Да, они синие, – Джош запускает пальцы себе в волосы, словно проверяя, действительно ли это так. – Тебе нравится? – Очень, – Тайлер устраивается на животе. – И мне очень нравится твоя татуировка. Красивые цвета. Джош демонстрирует её Тайлеру, поворачивая руку под разными углами. – А у тебя есть татуировки? – Нет, – говорит Тайлер. – Никогда не было времени этим заняться.*
«Ты и в самом деле очень горяч, – пишет ему Джош после того, как они оба выходят из Скайпа, – типа, невероятно горяч». И Тайлер жертвует своим драгоценным ограниченным зарядом батареи, чтобы ответить Джошу: «ты тоже, чувак».*
На свете нет подходящих слов, чтобы описать то, что происходит у Тайлера в животе – его словно раздирает напополам когтями, чьи-то рога поднимают его и отбрасывают в сторону, вниз по склону горы. Это будто ожог, но лишь второй степени, ничего по-настоящему опасного. Будто солнечный ожог – надоедливый, неуместный. Тайлер говорит себе, что ему надо взять себя в руки, надо перестать чувствовать все это, ведь зачем кому-либо так мучить себя? Зачем кому-либо добровольно обрекать себя на подобную агонию? Тайлер исступленно бьет себя кулаками по голове, хватает свои волосы и резко дергает. Ему тяжело дышать, и подушка тяжелой маской накрывает лицо – не то чтобы душит, хотя Тайлер и ощущает её тяжесть; от неё тепло и комфортно. Когда Тайлер открывает глаза, он видит лишь черноту. Когда экран на его телефоне загорается именем Джоша, он будто бы загорается вместе с ним. Когда его лэптоп оповещает о входящем звонке по Скайпу, его сердце пропускает удар. И когда он видит Джоша, на краткий миг мир больше не кажется ему таким пугающим.*
Мама выманивает его из комнаты. – Тебе посылка, – встревоженно говорит она. Коробка – подозрительная сама по себе, – стоит на кухонном столе, и предметы декора, обычно стоящие в центре, отодвинуты в сторону, а некоторые даже переставлены на барную стойку. – Что ты заказал? – мать складывает руки на груди, глядя на коробку, а не на Тайлера. – Это с Амазона. Тайлер хватает ножницы с тумбочки, проводит лезвием вдоль полос скотча. Его мать специально стоит как можно дальше. Она прижимает руку ко рту, как будто ожидает увидеть внутри коробки нечто шокирующее. Что, интересно – кости животных? Человеческий скелет? Или печенку? Впрочем, это лишь его новая зарядка для телефона, и потому мать вздыхает, опуская плечи и прикрывая глаза. Она так и стоит на месте, прижав ладонь ко рту, глубоко дыша. Тайлер украдкой бросает на неё взгляд. Пластиковая упаковка от зарядки похрустывает у него в руке. – Почему они отправили её в такой большой коробке? – Я не знаю, – она пожимает плечами, и на её ресницах прозрачными каплями повисают слезы. – Мы могли бы выйти и купить тебе новую зарядку. – Так намного проще. Тайлер открывает упаковку – зарядка новая и до сих пор хранит форму коробки, в которой лежала. Откладывая ножницы в сторону, Тайлер распрямляет провод. Он длиннее того, что был у него раньше – теперь он легко сможет лежать в кровати, не расставаясь с телефоном. Мать качает головой. – В каком смысле проще? Тайлер смотрит на неё. – Что у нас на ужин? – Мы планировали сходить куда-нибудь. – О. Раз так, я доем остатки. Тайлер уходит обратно в свою комнату. Он пропускает ужин.*
Она снова пытается выманить его и на следующий день. – Тайлер, ты хочешь есть? – спрашивает она, прекрасно зная, что он голоден. Он остался без ужина вчера и без завтрака сегодня – во рту не было ни крошки. Но у Тайлера рядом с письменным столом есть мини-холодильник, набитый Рэд Буллом, Yoo-Hoo и другими сладкими газировками. Прямо сейчас он пьет колу, сидя спиной к двери, склонившись над своим лэптопом. В колонках играет какая-то попсовая песенка из топ-40, экран разделен на две части: в одной из них открыт текстовый документ, в другой – видео-чат с Джошем. Тайлер и Джош не разговаривают; кажется, они даже понятия не имеют о том, что происходит вокруг них. Именно поэтому Тайлер только с третьего раза слышит вопрос матери. – Нет, я не хочу есть, – он снова поворачивается к своей тетради, продолжая набрасывать план для сочинения. – Ты не хочешь помочь мне готовить? Теперь Джош смотрит на Тайлера, потом переводит взгляд влево – туда, где в дверном проеме стоит его мать. Тайлер смотрит на Джоша. – Нет, мам. – Кто это? – она склоняется через плечо Тайлера, чтобы получше разглядеть экран лэптопа. – Джош, – говорит Тайлер. Джош машет в ответ. – Как вы с ним познакомились? – Онлайн. Мы вместе играем в компьютерные игры. Правда, он не слишком в этом хорош. Джош качает головой. – Заткнись. Тайлер улыбается. Его мать похлопывает его по плечу, большим пальцем больно впиваясь в кожу. – Что же, я рада, что у тебя появился друг, – а затем: – Ты сделал домашнюю работу? – Сейчас делаю. – Стоит ли тебе разговаривать с Джошем, если твоя домашняя работа не доделана? Тайлер моргает, снова смотрит вперед, на Джоша. – Мы помогаем друг другу, – Джош поднимает свою тетрадку, ощетинившуюся клейкими листочками на каждой странице, и показывает маме Тайлера. Джош – хороший студент. Тайлер поворачивается к матери, крутанувшись на стуле. – Мам, ты можешь уйти? Она уходит. Джош пристально смотрит на него, рассеянно перелистывая тетрадь. – Я так понимаю, друзей у тебя не очень много? – он поддразнивает, улыбается, и когда он смеется, виден проблеск его зубов. Тайлер словно тонет. В груди все полыхает огнем. Он улыбается, выдавливает из себя: – Вроде того. Они возвращаются каждый к своему занятию, продолжая делать домашнюю работу, слушая любую музыку, какую только Тайлеру взбредет в голову поставить.*
Наступает новый день, и его мать снова переходит в наступление. Тайлер опять разговаривает с Джошем – оба прилипли к экранам, играя в Покемонов. Она заходит в тот момент, когда Джошу удается вырвать свою первую победу. Джош радостно кричит, взбрасывая вверх кулак, и Тайлер кричит ему в ответ, прижимая руки к лицу – от удивления, от разочарования, но, по большей части, от радостного возбуждения. – Джош! Просто не могу поверить… о, боже… это было… чистое безумие! – Безумие! Их празднование прерывают. Тайлер оборачивается на стуле и видит свою мать. Джош продолжает кататься по кровати, в то время как происходит ужасное, в то время как она спрашивает, собирается ли Тайлер выйти сегодня из комнаты, собирается ли он сделать сегодня хоть что-нибудь. И это так в её духе, разве нет? Докучать Тайлеру, прямо перед Джошем, сразу после их знакомства, в надежде отпугнуть его. На мгновение Тайлер замирает, но он не намерен позволить матери вывести его из себя. Он пристально смотрит на неё, и она смотрит в ответ. Если бы взглядом можно было убить, Тайлер давно сидел бы в тюрьме. Она наконец уходит. Джош притихает. – Что это было? Тайлер качает головой. – Что из нашего разговора ты услышал? – Ничего. – Тогда ничего.*
В течение недели Тайлер ждет. Все происходит ночью четверга; в пятницу у Джоша нет занятий. Они вместе зависают допоздна, перетащив лэптопы и зарядки для телефонов на свои кровати, и просто бездельничают, поддерживая контакт лишь через редкие взгляды, случайное покашливание или хмыканье. Джош кладет свой лэптоп рядом, а сам смотрит куда-то поверх экрана – на телевизор. Он забывает о том, что положил пульт себе на голову, и выглядит шокированным, когда тот падает ему на грудь, стоит только Джошу податься вперед, навстречу голосу Тайлера. – Да?.. – он рассеянно потирает рукой солнечное сплетение. – Ты там в порядке? – Забыл, что ты на спор предложил мне… – Ага. Пульт исчезает под подушкой, потом – под пледом; Джош переворачивается, устраиваясь на животе. – Что ты сказал? В смысле, до этого. Тайлер тоже лежит на животе, и его телевизор мерцает где-то за его спиной, звук выключен. Темно, уютно – комната Тайлера будто пещера. Позже у него будут болеть глаза. – Это глупо. Его экран снова разделен на две части, но на этот раз окно Скайпа занимает намного больше места, чем открытый браузер. Джошу вовсе не обязательно об этом знать. – Сомневаюсь. Расскажи. – Я тут на Википедии… – Неслыханно. – …и смотрю на, гм, список фобий, – на секунду Джош выглядит озадаченным, но затем выражение его лица становится обеспокоенным, даже заинтересованным, когда он передвигает лэптоп так, чтобы можно было положить голову на руку или подушку. – Хочешь, зачитаю тебе некоторые? – спрашивает Тайлер. – Да, – говорит Джош, и никто из них не упоминает, что Джош может просто открыть нужную страницу на своем компьютере и прочитать всё сам. Тайлер прокашливается с наигранным профессионализмом. Джош закатывает глаза. – Так, тут есть, м-м, коулрофобия, – Джош хмурится. – Угадай, что это такое. – Что-то, связанное, типа, с хлоркой. – Нет, – смеется Тайлер, качая головой. – Это нелепо, Джош, ты даже не стараешься. – Заткнись, Тай. Тайлер широко улыбается. – На самом-то деле, это боязнь клоунов, – Джош саркастически фыркает. – Но, – добавляет Тайлер, – тут сказано, что она не ограничивается исключительно злыми клоунами. Джош медленно кивает. – Звучит разумно. – Ага, все немного боятся клоунов, – Тайлер чешет нос. Он пролистывает список дальше, уголком глаза следя за Джошем. – Дементофобия – страх сойти с ума. – Звучит как «дементоры». Из «Гарри Поттера». – Точно, – Тайлер щелкает пальцем по кнопкам, стараясь выглядеть более заинтересованным в списке на интернет-странице, чем в списке, составленном у себя в голове. Горло сжимается. Он снова откашливается. На этот раз Джош уже не закатывает глаза. – Некрофобия – страх смерти и мертвых. Тафофобия – боязнь похорон, боязнь быть погребенным заживо. Джош поеживается, притягивая к себе одеяло и кутаясь в него. – Это просто… – Ага. – Типа, все думали, что ты умер, и похоронили тебя, и тогда… можно ли рассматривать эти похороны как попытку, типа, просто избавиться от тебя?.. – Джош пристально смотрит на свои руки – пальцы растопырены, словно опорные нити паутины. – Умышленно? Тайлер отворачивается, якобы чтобы взять банку из-под Рэд Булла, стоящую на полу. Вместо неё он касается уголка одеяла и с силой трет рукой глаза, прежде чем выпрямиться и вернуться обратно к лэптопу. Он ведет себя так, будто все в порядке, но его буквально разрывает изнутри. – Я… я могу перестать, если хочешь. Джош качает головой. – Не-а, я в порядке. Продолжай. Тайлер не в порядке. Он снова просматривает список, находя слова, которые бросаются ему в глаза, которыми он хочет поделиться с Джошем. – Агирофобия – боязнь пересекать улицу. – Наверное, это адски тяжело. – Алгофобия – боязнь боли. Гаптофобия – боязнь прикосновений, – Джош хмурится снова, его пальцы сжимаются и притягивают одеяло ближе – он вот-вот завернется в него, будто в кокон. Джош кладет голову на подушку, закрывая глаза. Тайлер хочет остановиться, но не делает этого. – Фобофобия – страх страха. Аутофобия – боязнь одиночества. Монофобия – страх остаться одному или боязнь самого себя. Антропофобия – боязнь людей, – голос Тайлера дрожит, почти срывается. Он то и дело судорожно сглатывает. – И, гм, агорафобия – страх открытых пространств. Джош так ни разу и не засмеялся. Джош ни разу не высмеял ни одну фобию. Может, это из-за того, что Тайлер так быстро пронесся по списку, что не оставил ему времени для ответа; но, может, Джош действительно не находит это забавным. Он поднимает голову – поднял её ещё на моменте, когда Тайлер дошел до аутофобии, – и смотрит на него полным тревоги взглядом. Джош открывает рот, но ничего не говорит. Он пробует снова, но все равно не находит слов. Он пробует ещё, и… – Тайлер, я… – Кажется, я слышу мамины шаги, – говорит Тайлер и выходит из Скайпа. Уже поздно, его мама давно должна спать, но она здесь. Стучит в дверь, говорит с Тайлером сквозь стену. Он закрывает глаза и надеется, что Джош не подумал, будто он соврал ему. – Что такое? – кричит он, закрывая лэптоп и засовывая его под подушку. – С кем ты разговариваешь? – С Джошем. Не беспокойся, я только что с ним попрощался. Его мать могла стоять за дверью последние пять минут, а, может, и целый час. В разговорах с Джошем всё равно нет ничего интересного – они не делятся секретами, зачастую они просто сидят и смотрят друг на друга. Они ценят общество друг друга, вот и все. Так почему же каждый раз, когда он видит лицо Джоша, Тайлер чувствует себя так, будто его по кускам собирают заново? Он сворачивается калачиком. Его мать снова стучит в дверь. – Я могу войти? – она заходит, не дождавшись ответа, и, осторожно обойдя стоящие на полу банки из-под газировки, садится на кровать. – Дорогой, тебе нужно выйти отсюда, – говорит она, тыльной стороной руки касаясь его лба. – Ты не можешь и дальше так жить. Что же ты делаешь? Тайлер смотрит куда-то перед собой. Он ничего не видит. Он ничего не слышит. Он слышит всё. – Я думала, это просто какая-то глупая временная прихоть, но проходят годы, Тайлер. Мы с твоим отцом начинаем беспокоиться. И Джош… он-то вообще знает? Или он такой же, как ты? Ох, Тайлер, тебе не стоит… распространять это. Это совсем не хорошо. Это не нормально. Ты не можешь… Тебе надо жить. А это не жизнь. Это… Ты все равно что мертв. Что же ты делаешь? Тайлер не может дышать. – Ты учишься, я знаю, но это не настоящая учеба, если ты целыми днями сидишь в своей комнате и делаешь все задания онлайн. Ты только валяешься на кровати и играешь в свои игры. Разве тебе не хочется изменить что-нибудь в своей жизни? Тебе уже двадцать лет, Тайлер. Ты больше не можешь вести себя вот так. Что подумает твоя сестра? Ты должен быть для неё примером. Тайлер, ты меня слушаешь? Ты должен прекратить это. Мы выберемся куда-нибудь завтра – все мы, как настоящая семья. Включая и тебя, разумеется. И завтра у нас будет прекрасный день, все мы чудесно проведем время вместе, хочется тебе этого или нет. Ты понял меня? Я так устала. Тебе пора повзрослеть. Ты уже взрослый человек, Тайлер. Тайлер не может пошевелиться. – Мы с твоим отцом обсудили это и решили, что если ты не… прекратишь делать то, что ты сейчас делаешь, нам придется выселить тебя. Нам не хочется этого делать. Мы хотим лучшей участи для тебя, Тайлер. Нам кажется, что завтрашний день пойдет тебе на пользу. Потому что завтра мы сходим куда-нибудь и проведем целый день вместе. Надеюсь, ты слушаешь меня, молодой человек. Тайлер. Тайлер. Тайлер не может говорить. Его мать уходит, тихо прикрыв за собой дверь. * Той ночью Тайлер не спит. Он лежит в кровати, слушает, как то и дело вибрирует лежащий где-то поблизости телефон. Наверняка это Джош. Это может быть только Джош. Вместе с первыми лучами солнца в комнату врывается его мать. Она порхает по спальне, раздвигая шторы, выключая телевизор, делая вид, что пытается собрать Тайлера для прогулки. Она перебирает вещи в его шкафу, когда до нее вдруг доходит, что с момента её появления в комнате сын так и не пошевелился и вообще никак не отреагировал на её присутствие. – Тайлер, – с притворной сладостью в голосе говорит она. – Тайлер, я предупреждала тебя насчет сегодняшнего дня. Пожалуйста, вставай, – когда он даже не пытается пошевелиться, она подходит ближе, снова касается его лба тыльной стороной ладони, машет рукой у него перед лицом. – Тайлер, дорогой, это не смешно. Я говорила тебе, что на сегодня у нас планы, и ты не можешь вести себя так просто потому, что тебе не хочется идти. Это так по-детски, Тайлер. Ты ведешь себя, будто ребенок. Его отец заглядывает в комнату и хмурится при виде сурово поджатых губ жены, склонившейся над Тайлером. – Он не двигается, – говорит она. – Он делает это специально. Один за одним, постепенно его комната наполняется и остальными членами его семьи – впервые за долгое время здесь оказывается ещё кто-то, кроме его самого и его матери. – Что происходит? – спрашивает один из его братьев. И лишь его сестра кричит: – Не трогайте его! – в её руке зажат телефон, догадка искрится буквально на кончиках пальцев. – Не трогайте его, не трогайте его. – Я не могу сдвинуть его с места! – восклицает его мать. – Он не двигается! Отец пытается поднять Тайлера с кровати, чем очень расстраивает его сестру. Тело Тайлера – камень, застывший и неумолимый, и его родители пытаются придать ему форму вовсе не тем инструментом, который нужен. Над его лицом пролетают руки, раздаются щелчки пальцев, но он никак не реагирует на это. Он неподвижен. Тайлер не может пошевелиться. Он слышит: «Вызовите скорую». Он слышит: «Нет, не трогайте его». Он слышит: «Мы можем просто проверять его состояние каждый час». Он слышит: «Что тут постоянно звонит?» Он слышит: «Это телефон Тайлера». Он слышит: «Джош». Он слышит: «Кто такой этот Джош?» Он слышит: «Никто».*
Его мать сидит у кровати, его сестра сидит за столом, его отца нет в комнате, как и его братьев. Тайлер приходит в себя. Мышцы у него затекли до боли, но его рука сама сразу тянется за телефоном. Он приходит в себя резко, неожиданно, и его сестра визжит, а мать выкрикивает его имя таким тоном, что им можно поднять даже мертвых. Тайлер выдергивает из телефона шнур зарядки, и экран тут же загорается перечнем непрочитанных сообщений и пропущенных звонков от Джоша. – Тайлер, – говорит его мать. – Тайлер, ты в порядке? Тайлер приходит в себя только в семь вечера. Кровать под ним мокрая, и его тело отзывается ноющей болью при малейшем движении. Голова гудит. Он пытается пробраться мимо матери, мимо отца, но отец заталкивает его обратно в комнату, мать требует объяснить, что нашло на него сегодня. И все же Тайлер дает отпор, он уклоняется, проскальзывает у отца под рукой и через длинный коридор бежит в ванную, сразу закрывая за собой дверь. Его телефон остается с ним, Джош остается с ним. Его мать кулаками колотит в дверь, но когда Тайлер включает воду, стук прекращается. – Что же ты делаешь? – шепчет он самому себе. По ту сторону двери – тишина. Откуда-то из его комнаты сестра громко пытается объяснить, что такое кататония. – Что же ты делаешь? – шепчет он, читая сообщения Джоша – беспокойство, просьбы ответить, «пожалуйста, напиши мне, как только сможешь». Тайлер звонит Джошу, и телефон в его руке дрожит, пока он стаскивает с себя одежду. – Тайлер! – в голосе Джоша слышится облегчение, улыбка. – Я так переживал за тебя. Прошлой ночью мы расстались не на самой веселой ноте. – Моя мама зашла ко мне в комнату, – Тайлер подставляет голову под душ и поворачивает кран. – О, точно. Ты так и сказал, правда же? – Джош вздыхает. Тайлер представляет, как он проходится пальцами по своим синим волосам. – Я просто волновался за тебя, чувак. Мы с тобой почти целый день не разговаривали. Тайлер отпускает кран, когда тот выкручивается до максимума. – Я не мог двигаться. – Что? – Не мог пошевелиться. Хотел, но не мог. Джош молчит. Тайлер говорит: – Я напишу тебе позже, – и вешает трубку. Его телефон летит на пол. Он заходит в душ; горячая вода плещется внизу, поднимаясь вверх густым белым паром. Тайлер заперт в этой сауне, в этом паровом двигателе. Он так и стоит, не двигаясь, под горячим потоком, пока вода клеймит его кожу ожогами.*
У него новые простыни на кровати. Лэптоп лежит на столе. Там, где раньше был рассыпан мусор, теперь лишь вычищенный ковер. Тайлер стоит посреди своей комнаты в одном лишь полотенце на бедрах. Никого вокруг. Тайлер снова один. Он закрывает дверь и надевает майку с шортами. В воздухе витает аромат корицы – его мать вставила какой-то освежитель в розетку под окном. Занавески все ещё открыты, солнце клонится к горизонту, и на стенах комнаты пляшут оранжевые отсветы. Ауранжефобия – боязнь оранжевого цвета. Тайлер сидит на кровати, вдыхая запах кондиционера для белья и чистых простыней. Он пишет Джошу. Сообщение длинное, начинается с «прошлой ночью» и заканчивается на «она права: лучше бы я умер». Джош перезванивает ему. Тайлер сбрасывает вызов. Джош пишет: Оставайся в живых зачем? она права Пошла она нахер Тайлер плачет. Где ты живешь? Я прилечу или приеду или приду пешком, если нужно перестань. я не самая приятная компания Вранье где ты живешь? И Джош говорит ему, потому что ведь нет ни единого шанса, что Тайлер действительно заявится к нему, правда же? Последний дом в самом конце улицы, уж точно не пропустишь Тайлер заглядывает в свой мини-холодильник и обнаруживает, что оттуда вынесли все его запасы газировки. так тебе плевать Плевать на что? на то, что я урод Ты не урод, Тайлер. Никогда не говори так. Тайлер ложится на кровать. Он закрывает глаза. – Что же ты делаешь?*
Глупо было бы ожидать, что все вернется во круги своя, но это же Тайлер, что с него взять. Он просыпается, когда мать открывает дверь в его комнату, раздвигает шторы, и на этот раз отец пришел вместе с ней, чтобы помочь поднять Тайлера с кровати. – Нет, – просит он. – Пожалуйста, перестаньте. – Мы идем на улицу, Тайлер. Вчерашняя твоя выходка ничего не изменила. – Мама, не заставляй меня. Они заставляют его. Крыльцо дома, прохладный осенний воздух. Тайлер держится целых две минуты, прежде чем теряет сознание.*
Когда он приходит в себя, он лежит в своей кровати. Один. Тайлер пишет Джошу и рассказывает о том, что произошло. Джош перезванивает ему. Тайлер сбрасывает вызов. Джош пишет: Они должны были отвезти тебя в больницу, чувак от этого было бы только хуже Ты не знаешь наверняка я знаю, джош Тайлер не ел уже несколько дней. Он ослаб, голова кружится, кружится, кружится, закручивая мысли в клубок. – Что же ты делаешь? Сейчас ты чувствуешь себя нормально? нет, нездоровится, есть хочется Съешь что-нибудь. Может, от этого станет получше может быть Напиши мне, когда поешь Его родители, братья и сестра на кухне, сидят за обеденным столом. Когда Тайлер заходит, его встречают пустые взгляды, выроненные вилки, приоткрытые от удивления рты. Он дрожит, и ему тяжело даже стоять. Его сестра – единственная, кто помогает Тайлеру сесть. Она достает ещё одну тарелку и кладет на нее картофельное пюре, щедро приправляет его маслом, а потом, придерживая ложку Тайлера, помогает ему съесть первые пару кусочков. Она остается рядом, пока он не чувствует в себе достаточно сил, чтобы самому удержать ложку в руке. – А мы как раз говорили о тебе, Тайлер, – говорит его мать, не встречаясь с ним взглядом. – Тебе надо показаться кому-нибудь. – Нет, – говорит он. Она сильно сжимает зубы, на челюсти проступают желваки. – Врач может прийти и сюда, он может прогнуться под твои сумасшедшие правила. – Я не сумасшедший, – бормочет Тайлер. Его рука начинает трястись. Сестра снова забирает у него ложку, но он выхватывает её обратно. – Я не хочу никого видеть. – Мы должны продолжать попытки, Тайлер. Завтра мы идем на прогулку… – Мам… – …и если у нас не получится завтра, то мы попробуем ещё раз на следующий день. Братья Тайлера выходят из-за стола – с побледневшими лицами, в замешательстве; они не хотят быть свидетелями происходящего. Тайлер смотрит вниз, на гору смятого картофеля у себя на тарелке, и сжимает ложку так, что костяшки пальцев белеют. – Я не хочу. Мать улыбается улыбкой, от которой пробегает холодок по спине и все вокруг будто бы превращается в липкую, вязкую патоку. – Ты же понимаешь, что это означает, не так ли? Отец встает из-за стола. Тайлер наклоняется вправо как раз вовремя – его рвет прямо на кухонный пол.*
Той ночью Тайлер заказывает GPS-навигатор со срочной доставкой. Он делает всю накопившуюся домашнюю работу, слушая через Скайп, как в соседней комнате Джош бездумно выбивает на барабанной установке простенький ритм. Тайлер не понимает, что же он делает, но он знает, что ему нужен Джош.*
Он рано просыпается и сидит в гостиной, ожидая, когда же придет посылка. Отец замечает его, но ничего не говорит. Почта приходит в десять. На этот раз коробка намного меньшей той, в которой пришла его зарядка для телефона. Он уже направляется обратно к себе, когда слышит: – Если ты думаешь, что вылазки из комнаты заставят меня передумать, то ты ошибаешься. Тайлер закрывает дверь.*
В перерывах между раундами в Покемонах Тайлер читает онлайн правила дорожного движения. Он не слишком следит за тем, что происходит в игре, и Джош замечает это, пишет ему потом: Ты позволил мне выиграть в этом раунде? ты подловил меня Они немного играют в Марио Карт, и Джош отмечает, что Тайлер очень аккуратно водит. просто пытаюсь объехать банановую кожуру, которую ты бросаешь мне под колеса Мать заглядывает в комнату, говорит, чтобы он ложился спать. – Завтра у нас важный день, – напоминает она. Тайлер лежит поверх одеяла, прислушиваясь к своему колотящемуся сердцу. Бешеный ритм не замедлится, даже если он примет нужные таблетки. Он прислушивается к своему сердцу, прислушивается к дому. Никакого движения. Никого вокруг. Тайлер снова один. Сумка с вещами – на плече, рюкзак с книгами – на спине; внутри лэптоп, его Nintendo 3DS и прочие вещи, которые он счел необходимыми. Телефон – в кармане, заряжен примерно на девяносто процентов. Этого хватит. Тайлер одевается потеплее: шапку на голову, капюшон толстовки поверх неё. Дверь спальни открывается бесшумно и закрывается так же, без единого звука. Тайлер проходит через весь дом неслышно, будто призрак. Связка ключей лежит на барной стойке. У Тайлера дрожат руки, когда он снимает с кольца ключ от своей машины – он помечен кусочком цветного скотча с написанной фломастером черной буквой «Т». Ложась ему на ладонь, ключ ничего для него не значит, но едва только он сжимает ключ в кулаке, как тот становится самой важной вещью в мире. Тайлер снова идет по дому, опустив голову, чтобы случайно не встретиться взглядом с теми, кто может застукать его. Но никакого движения. Никого вокруг. Тайлер совсем один. – Что же ты делаешь? – шепчет Тайлер, шагая на крыльцо, навстречу холодному осеннему ветру. Голова кружится, в ушах звенит, но он все равно аккуратно закрывает за собой дверь, щелкая замком. Ступеньки крыльца скрипят, когда он ступает на них, и в глазах чернеет, Тайлеру кажется, что вот-вот он потеряет сознание, но этого не происходит. Он вставляет ключ в замок на двери машины, поворачивает его. Тайлер дрожит всем телом, он никак не может унять дрожь. Едва оказавшись внутри, он начинает плакать. Он закрывает глаза, не глядя бросает сумку на пол, а рюкзак – на пассажирское сидение. Тайлеру тяжело дышать, ему кажется, что он задыхается. Молнии на рюкзаке поддаются ему с трудом. Он едва открывает карман и трясущимися руками достает оттуда GPS-навигатор, который утром пришел ему по почте. Тайлера всего колотит, весь он – месиво, неуклюжее месиво из мыслей и чувств. Он вбивает в навигатор адрес Джоша, и губы двигаются сами собой, вылепливая слова. – Что ты делаешь? Что же ты делаешь? Тайлер до максимума выкручивает регулятор громкости на магнитоле, потом хватает свой телефон, заходит на YouTube и находит плейлист с саундтреками к играм Нинтендо. Он включает максимальную громкость и там тоже, но все равно не может ничего расслышать за бешеным стуком собственного сердца – он напоминает ему звук, с которым мать колотила кулаками в запертую дверь ванной. Она хотела ворваться внутрь. Она хотела, чтобы Тайлер показался врачу. Он заводит машину. Звук работающего двигателя непривычен для него. Он думает, что его семья все равно не будет скучать по этой машине – разве что его мать водила её иногда, но даже сейчас внутри пыльно. Внутри очень пыльно. Тайлер дует на приборную панель и чихает. Щелкнув ремнем безопасности, Тайлер кладет руки на руль. Он читал об этом онлайн – позиции на два часа и на десять часов – и пробует сделать всё так, как было написано. И Тайлер больше не дрожит. Уровень адреналина падает. Ещё никогда в жизни он не чувствовал себя настолько защищенным. Он трогается с места, направляясь к Джошу.*
Это страшно. Мир очень страшный.*
Тайлер не разгоняется, едет медленно, и на магистрали ему несколько раз сигналят, на него кричат из открытых окон проезжающих мимо машин, на него поднимают кулаки, ему показывают средние пальцы. До городка Джоша он доезжает в целости, добирается до нужного дома в самом конце улицы, так и не упав в обморок. Навигатор говорит ему, что он на месте, а телефон продолжает играть музыку из Donkey Kong. Внутри машины – безопасное, защищенное пространство. Машина – его телохранитель, ограждающий от ужасов окружающего мира. Всего на секунду Тайлеру кажется, что на самом деле он мертв, лежит сейчас где-то на обочине дороги, потому что не может быть, чтобы он и вправду добрался сюда. У него не могло это получиться. Не могло. Обычно Тайлеру становится не по себе от самой мысли о том, что нужно выйти на улицу, и у него подгибаются колени, едва только он переступает порог. Это сон. Наверняка это лишь сон. Тайлер выключает музыку. Он прячет навигатор обратно в рюкзак. К двери Джоша он приходит налегке. Он не берет ничего из страха, что Джош может послать его ко всем чертям. Тайлер уже почти в бреду, ему не мешало бы присесть куда-нибудь. Сначала он стучит в дверь, просто из вежливости. Джош пишет ему – и это как бы о нем, но в то же время не совсем. Чувак, только что кто-то постучал в мою дверь?.. Этот человек знает, что сейчас два часа ночи? может, это тайный поклонник или типа того О, ха-ха, очень смешно, чувак. Ещё и машина припаркована перед домом черт, ты видишь, кто это? Нет дерьмово Мне ответить? В дверь снова постучали может, кому-то нужна помощь Окей, если я не отвечу в течение пятнадцати минут, можешь считать меня мертвым и звонить копам покойся с миром, джошуа Будучи верным своему слову, Джош открывает дверь. Синие волосы торчат в разные стороны, огромная толстовка, клетчатые пижамные штаны – он выглядит так, будто проснулся секунду назад. Его глаза широко распахнуты, во взгляде одновременно читаются и замешательство, и страх, и удивление. По его лицу одна за другой проскальзывают самые разные эмоции, губы шевелятся, но не слышно ни звука. Джош не знает, что сказать. Он не может поверить в то, что видит прямо перед собой – слабо покачивающуюся фигуру, бледнеющую, слабеющую с каждым мгновением. – Тайлер, черт, что же ты делаешь?.. Тайлер вздыхает и падает в обморок.*
Он лежит на кушетке. Веки тяжелые, непослушные, но Тайлер все равно открывает глаза. Никакого естественного света в комнате, лишь синеватые отсветы от включенного телевизора, по экрану которого бежит дорожка субтитров. Тайлер всматривается в них и не может прочесть слова – все вокруг расплывчатое, мир крутится и вертится, но потом в комнате появляется и Джош, и все возвращается на свои места. Ласково, осторожно Джош касается лба Тайлера влажным полотенцем, обтирая разгоряченную кожу и мягко улыбаясь. – Хей, – шепчет он, проводя полотенцем вниз по шее Тайлера, позволяя случайным каплям воды спуститься по коже до впадинки у ключиц. – Ты в порядке? – Джош поднимает три пальца. – Сколько пальцев я показываю? Тайлер закрывает глаза. – Три. Он засыпает.*
На этот раз, когда он просыпается, комнату наполняет солнечный свет – ранний, с розоватым оттенком. Джош снова рядом с ним, на полу, сидит, прислонившись к кушетке так, что их с Тайлером головы соприкасаются. Тайлер поворачивается на бок, и Джош слегка отстраняется, устало потирая глаза и пряча зевок в сгибе локтя. – Уже лучше? – Джош убирает волосы Тайлера со лба. – Ты выглядишь лучше, Тай. Вживую, когда они так близко, это звучит совсем иначе. Джош даже выглядит иначе. Он настоящий, весь собранный из углов и изящных черт. В профиль он даже более красив – солнечный свет едва уловимо очерчивает его нос, линию его лба. Цвет волос мягче, спокойнее; не такой темно-синий, как на экране компьютера. Тайлер тянется вперед дрожащей рукой и кладет ладонь на щеку Джоша. Он теплый. Тайлер – ледяной, в испарине, будто труп. – Понятия не имею, что я делаю, – говорит Тайлер. Джош обхватывает пальцами его запястье. – Но я не могу вернуться обратно. Не сегодня. – Тебе вовсе не обязательно возвращаться сегодня, – говорит Джош, большим пальцем поглаживая выпирающую косточку на запястье Тайлера. – Ты можешь остаться здесь и отдохнуть. Тайлер закрывает глаза. Ему снится Джош.*
Час спустя он просыпается снова, на этот раз из-за громко жужжащего телефона в кармане. Джош в другой комнате. Звук в телевизоре приглушен, субтитры отключены. С кухни доносится запах омлета. Тайлер все ещё сонный, он неуклюже пытается достать телефон и, прежде чем ответить, роняет его на пол. – Привет? – Тайлер, где ты, черт возьми? – спрашивает его мать, и её голос – требовательный, пугающий, заботливый. – Ты не в своей комнате. Машины нет на месте. Тайлер, ты не умеешь водить. Где ты? Кто-то забрал тебя? – Нет, – в комнату заходит Джош; он все ещё в пижаме, все ещё улыбается. – Все в порядке, я в безопасности. Я с Джошем. – С Джошем? Он забрал тебя? Тайлер, ты можешь сказать мне, если он тебя похитил. – Я сам приехал к нему. – Тайлер… Он вешает трубку. Он выключает телефон. – Ты сделал омлет? Джош кивает. – Я с тобой поделюсь.*
– Не торопись, – говорит Джош, садясь рядом. – Ты же не хочешь проблем с желудком?.. Тайлер сидит на кушетке, забившись в изгиб между спинкой и подлокотником; ноги прижаты к груди, будто он хочет свернуться в комок. Он бросает на Джоша быстрый взгляд и возвращается к своему омлету. Вилка в его руке слегка дрожит, и металл легонько стукается о зубы, когда Тайлер ест. Каждое действие – медленное, выверенное. Джош пристально наблюдает за ним. Он садится рядом, закидывая руку на спинку кушетки, и Тайлер осторожно касается его бедра пальцами ног, прося разрешения, подталкивая. И они двигаются вместе: Джош обхватывает рукой колено Тайлера, Тайлер выпрямляет обе ноги, потягиваясь, устраивая их поперек ног Джоша. – Окей? – спрашивает тот, и Тайлер кивает. Джош мягко обхватывает пальцы на его ногах, сжимает. Они ледяные – Джош снял с Тайлера ботинки и носки, когда затащил его внутрь дома. На полу стоит уродливое коричневое ведро, три влажных полотенца свисают с края, и по соседству лежат толстовки Тайлера. Выезжая из дома, он оделся тепло, но в итоге это не сыграло ему на руку – в машине ему было жарко, он весь пропотел. Он совершенно не помнит, как оказался на кушетке. Впрочем, сейчас, оставшись в одних боксерах и майке, Тайлер чувствует себя комфортно. Джош проверяет его состояние каждый час – кладет руку ему на запястье, на шею, на лоб. – Я говорил что-нибудь? – спрашивает Тайлер, нанизывая кусок омлета на вилку. – Не помню, говорил ли я что-нибудь. – Ты бормотал, но это были… бессвязные звуки, в основном, – подушечкой большого пальца Джош обводит ногтевые лунки на ноге Тайлера. – Это было похоже на стоны, наверное. Я даже немного испугался, – Джош резко выдыхает, будто пытается посмеяться над ситуацией, но не может. – Я думал, нужно вызвать скорую, но потом вспомнил, как ты говорил мне, что это сделает все… только хуже, или… На этот раз все было иначе. Не знаю. Я положил тебя на кушетку, и ты перестал издавать эти звуки. И я просто остался с тобой. Тайлер поднимает ногу и касается ею лица Джоша. – Я благодарен тебе. Он удерживает ногу на месте, пока Джош не начинает смеяться. – Чувак, прекрати, ты мерзкий. – Ты только держал её в руках! Джош продолжает смеяться, и Тайлер начинает смеяться тоже. – Просто ешь уже свой омлет.*
Джош уходит на учебу в районе десяти. Он торопливо ходит по дому и собирается: кидает книги в рюкзак, надевает толстовку, сует зубную щетку в рот. Тайлер, свернувшись калачиком, так и лежит на кушетке и отвлеченно теребит пальцами одеяло, которое ему дал Джош. Слева, на подлокотнике, загружается только что включенный телефон. Сейчас Тайлер очень благодарен своей матери за то, что она так и не отняла его, хотя у неё было много предлогов сделать это. Она наверняка много раз подумывала о такой крайней мере, но все же позволила своему сыну поддерживать контакт с Джошем и, по сути, со всем остальным внешним миром. Она говорила, что не понимает этого, но, очевидно, она должна была понимать хоть что-то, раз внутреннее чутье подсказало ей, что безо всех своих электронных устройств Тайлер наверняка почувствует себя значительно хуже. Телефон вибрирует, не переставая. Джош садится на кушетку, бросив рюкзак на пол. – Хей. – Привет, – Тайлер берет сотовый и просматривает пришедшие сообщения. – Мама не особо рада. – А ты рад? – Джош опускает руку на колено Тайлера. – Ага, – он поднимает голову. – Она хочет, чтобы я вернулся домой. – Что за бессмыслица. Разве она не хотела, чтобы ты съехал? – Она собиралась выселить меня, – замечает Тайлер, и его накрывает осознание. – Да пошла она нахер! Они дают друг другу пять, переплетая пальцы, слегка сжимая их. Джош улыбается. – Напиши мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо? Я быстро вернусь. – Пароль от вай-фая?.. – вскидывает бровь Тайлер. Джош закатывает глаза. – Все будет, не переживай. – Можешь принести мои вещи из машины? – Тайлер улыбается. – Пожалуйста?.. Джош подается вперед, касаясь лица Тайлера. Он ласково поглаживает большим пальцем его бровь, а затем спускается прикосновением вниз, по щеке. – Все будет, – повторяет он. – Не переживай.*
Тайлер звонит своей матери, когда Джош уходит. Не давая ей начать первой, он говорит: – Я не хочу возвращаться домой. – Тайлер, ты не можешь переложить все свои проблемы на плечи этого мальчика. Скажи мне, где ты. Мы приедем и заберем тебя. – Нет. – Тайлер… – Сейчас я повешу трубку, – говорит он, – и я не хочу, чтобы ты звонила мне снова. Если я захочу поговорить с тобой, то позвоню сам. – Тайлер, я… Он вешает трубку. Она не перезванивает. Пристраивая нагревшийся лэптоп себе на ноги, придвигая ближе наполовину исписанную тетрадь, Тайлер задумчиво почесывает голову кончиком ручки. Настолько увязнуть в долгах по учебе – просто неслыханное для него дело.*
Джош возвращается домой, напевая что-то, выбивая ритм по стенам, мимо которых он идет. Тайлер не знает, что это за песня, но это и не имеет значения. Он поднимает голову, встречаясь с Джошем взглядом, когда тот входит в комнату. Тайлер улыбается – ему вдруг становится тепло, и это не только из-за перегревшегося лэптопа. – У тебя был хороший день? – Весьма неплохой, ага, – Джош роняет рюкзак на пол и сам садится рядом. Опираясь руками на кушетку, он подозрительно смотрит на лэптоп Тайлера. – У тебя нет вентилятора для этой штуки? – Джош встает, ненадолго исчезает в другой комнате и возвращается с кулером в руках. – Немного грязный из-за, гм, парочки случаев задымления, но это лучше, чем ничего. Тайлер благодарно кивает. – Спасибо, Джош. – Делаешь домашнюю работу? – Ага. – Тебе что-нибудь нужно? Тайлер качает головой. – Всё в порядке. Джош треплет его по волосам, и Тайлер морщит нос. – Хорошо.*
Если кто-то из них и замечает полные желания взгляды, которые бросает на него другой, то они не говорят об этом. Тем вечером Тайлер остается спать на кушетке, сжимая пульт от телевизора в руке.*
Каждое утро Джош проверяет состояние Тайлера: ладонь на лоб, иногда – два пальца на внутреннюю сторону запястья. Обычно Джош констатирует, что все хорошо, но иногда он хмурится и опускается на пол рядом с кушеткой, прижимается щекой к обивке, рядом с Тайлером, и просто остается там, смотря, изучая, пока Тайлер не отворачивается от него с порозовевшими щеками и прищуренными глазами. – Прекрати. – Ты слишком теплый. – Приснился плохой сон. – Ты хочешь об этом поговорить? Иногда Тайлер говорит Джошу нет. Иногда он вообще ничего не говорит. Но сегодня Тайлер рассказывает обо всем. – Моя мать нашла меня, вытащила меня на улицу, и она… она… забрала меня домой… и мы пошли с ней на задний двор, и она… – Тайлер зажмуривает глаза. – Она похоронила меня заживо. Джош придвигается ближе, прижимаясь щекой к его груди. – И что из этого было самым ужасным – то, что тебя похоронили заживо, или то, что заставили выйти на улицу? Тайлер касается волос Джоша. – То, что моя мать нашла меня.*
Тайлер остается на кушетке. Он заглядывает в ванную, когда это необходимо, но остальной дом по-прежнему не исследован им. Несмотря на то, что Джош принял его с распростертыми объятиями, Тайлер по-прежнему думает, что он здесь гость, а этот дом – лишь временное пристанище. Рано или поздно Джош устанет от него, и Тайлеру снова придется выйти наружу. – Джош, – говорит Тайлер однажды вечером, – я тебе нравлюсь? Всё как и обычно: Тайлер делает свою домашнюю работу, и Джош занят тем же самым, сидя рядом с ним на кушетке. Это происходит так часто, что уже стало для них рутиной. Даже если Джошу не надо ничего делать по учебе, он все равно остается рядом с Тайлером, копаясь в телефоне или смотря телевизор – его, кажется, даже ни разу не выключали с тех пор, как Тайлер тут оказался. В этот вечер Джош смотрит какое-то шоу по телевизору. Он отвлеченно хмыкает, давая понять, что услышал вопрос Тайлера, но так и не встречается с ним взглядом. – Да, ты классный. Тайлер моргает. Он опускает голову, несколько раз нервно щелкая ручкой. – Джош, – шепчет он, – я тебе нравлюсь? Теперь Джош поворачивается к нему – сразу и не поймешь: то ли из-за того, что Тайлер повторил вопрос, то ли из-за того, что шоу прервалось на рекламу. Он пристально смотрит на Тайлера, слегка нахмурив брови, но затем его губы чуть приоткрываются, и он понимает. На Тайлера ещё никто и никогда не смотрел с такой нежностью. – Да, – говорит Джош, кивая. – Ты классный. Но теперь это нечто большее – на этот раз Джош подается вперед, целуя Тайлера в щеку. Лишь мимолетное прикосновение губ, ничего особенного. Тайлеру кажется, что он сейчас заплачет. Он так и не поднимает головы, пытаясь как-то сформулировать внятный ответ, но все без толку. Джош снова отворачивается к телевизору, и теперь его рука лежит на спинке кушетки. Тайлер щелкает ручкой ещё четыре раза. – Джош, можешь поцеловать меня снова? – Да, – говорит Джош, выпрямляясь, нервно откашливаясь. – В губы, верно? Тайлер кивает. – Да, в губы. Обхватывая рукой шею Тайлера, Джош целует его. Банально было бы сказать, что мир перестает вращаться, но мир перестает вращаться. Джош так… осторожен. Они не заходят дальше мягких ласк, позволяя себе больше лишь тогда, когда Тайлер к этому готов. Но даже тогда они осторожны, и вскоре они уже не просто наслаждаются близостью друг друга – за каждым действием начинает проскальзывать отчаяние. Тайлер чувствует прикосновение чужого языка, отвечает на него своим. Он прикасается к груди Джоша. Он прикасается к шее Джоша. Он прикасается к его лицу. – Убери это, – говорит Джош, и Тайлера не нужно просить дважды. Лэптоп отправляется на пол – с необходимой долей осторожности, конечно же, – и Тайлер бросает свою тетрадь поверх него, уже не заботясь ни о чем. Джош трогает его, обхватывает за талию, и Тайлер стонет, и они снова целуются. Кушетка прогибается, когда Джош вжимает Тайлера в диванную подушку. – Здесь? – спрашивает он. – Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя здесь? Прикосновения его губ спускаются ниже, к шее Тайлера, покрывая кожу поцелуями. – Да, – Тайлер кивает. – Здесь. – Где ещё? Скажи мне, где ещё? Тайлер весь горит. Одеяло перекручивается, падает с кушетки на пол. Руки ищут, за что бы ухватиться, пальцы зарываются в шерстяную обивку, взгляд Джоша – игривый, темный – скользит по его лицу. – Я… Джош, я не знаю. Он смеется. – Ну, у тебя должны быть хоть какие-то мысли насчет того, где тебе хотелось бы увидеть мой рот. Джош снова утыкается лицом в его шею, обнимая Тайлера за талию и притягивая ближе. Ноги Тайлера раздвигаются сами собой, и Джош устраивается между ними. Тайлер прикрывает глаза. – Джош, я никогда раньше этого не делал. – Я догадался, – Джош отстраняется, смотрит на Тайлера. – Я думал, это только добавит тебе… нетерпения? – он хмурится. – Тревожности? Тайлер кивает. Джош целует его в уголок рта. – Ты не обязан ничего делать. До тех пор, пока не почувствуешь, что готов. Не делай ничего, пока не будешь готов. Вот оно – слезы, которые так долго копились в нем, прорываются наружу. Тайлер судорожно утирает их, едва они появляются. – Спасибо тебе, – и Джош начинает отодвигаться от него, отползая назад на четвереньках, но Тайлер снова притягивает его к себе, хватая за плечи. – В губы, – бормочет он, и Джош жадно целует его приоткрытый рот. – В шею, – вздыхает он, и Джош целует его шею, едва ощутимо прихватывая кожу зубами. Тайлер прогибается ему навстречу и чувствует, как сильные руки снова поддерживают его. Колени Джоша прижимаются к задней стороне его бедер. – Хочу сделать хоть что-то, – Тайлер касается лица Джоша, отводя в сторону прядь синих волос. Джош улыбается. Он целует Тайлера, посасывая его губу. – Уверен, что ты уже делал это, – опуская Тайлера обратно на кушетку, он скользит рукой между его ног, сжимая, ощупывая. Тайлер давится вздохом, и Джош слизывает этот звук с его губ. – Ты ведь делал это? – Да, – говорит Тайлер. – Покажи мне. Тайлер приподнимается на локтях, руки скользят по обивке, и он откидывается на диванные подушки. Джош следует за каждым его движением, оставаясь рядом; он целует Тайлера в щеку прежде чем сесть, подобрав ноги под себя. Он наблюдает за Тайлером, устраиваясь поудобнее, перекрещивая ноги, готовясь к представлению. – Покажи мне, – говорит Джош. – Покажи мне, Тайлер. Его движения беспорядочны – он слишком отвык от прикосновений, слишком изголодался по ним. Тайлер стаскивает с себя боксеры, и кожа у него краснеет – очень горячо, слишком горячо. Тайлер смотрит куда угодно, но только не на Джоша; Джош не смотрит никуда, кроме Тайлера. Они оба смотрят на член Тайлера – уже твердый, уже с выступившей смазкой. – О чем ты думаешь? – спрашивает Джош. Тайлер обхватывает член пальцами, приоткрыв губы. – Я думаю о тебе. – И что я делаю? – Смотришь на меня, – Тайлер скользит рукой вверх, потом опускает её вниз, всю скользкую от смазки. – Ты смотришь на меня. Со своего компьютера. – Я думал об этом, – говорит Джош, – пару раз. Я всё хотел спросить, можем ли мы… но так и не спросил. Тайлер улыбается. – Стоило спросить. Я бы согласился. Джош на секунду задумывается, слегка морща лоб. Он прищуривает глаза, поджимает губы. – Тебе было бы комфортнее так? – спрашивает он, встречаясь с Тайлером взглядом. – Если бы я вышел из комнаты, достал компьютер и продолжил наблюдать за тобой оттуда? Живот Тайлера содрогается от сладкой дрожи, сердце будто окунают в кислоту. – Да, – говорит он, – но я не хочу, чтобы ты уходил, – он трет головку большим пальцем, чувствуя, как сердце ухает вниз. – Теперь всё по-настоящему. Джош целует его, и это настойчивый поцелуй, который побуждает Тайлера приоткрыть рот, раздвинуть бедра. Его нога соскальзывает с кушетки, и ему приходится кончиками пальцев упереться в пол, удерживая себя на месте, пока он целует Джоша в ответ – медленно, с напором. Он начинает двигать рукой, скользя пальцами по члену, и Джош стонет, и Тайлер резко вздыхает в ответ. – Ты такой охуенный, – Джош прижимается лицом к его шее, спускается ниже, лбом упираясь в чужое плечо. – Тайлер. – Джош, – Тайлер прижимается щекой к волосам Джоша, слегка подталкивает его, заставляя поднять голову. – Ты можешь плюнуть мне на руку? – он поворачивает её ладонью кверху, подносит ближе. – Пожалуйста. Слюна медленно, тягуче срывается с губ Джоша, будто большая дождевая капля. По коже Тайлера проходится волна мурашек. Он смотрит на густую каплю слюны, чувствует, как она начинает просачиваться между пальцев, но ничего не делает. Джош обхватывает его руку своими прохладными пальцами и направляет её ниже, к члену Тайлера. – Вот так, – шепчет он, и, повинуясь ему, их руки вместе движутся вверх, скользят вниз. Тайлер чувствует себя абсолютно безвольным, он наблюдает за происходящим из-под прикрытых век, и губы у него красные, влажные. – Так хорошо, – Джош убирает свою руку, и Тайлер продолжает без него – медленно, смакуя ощущения, сильно выгибая запястье. – Очень хорошо, Тайлер, – Джош снова садится: одна нога на кушетке, вторая – поверх стоящей на полу ноги Тайлера. Он поджимает пальцы, и Джош повторяет движение в ответ. – Что ещё я делаю? – спрашивает он. – Я тоже трогаю себя? Тайлер мотает головой. – Просто смотришь. – Тебе нравится, когда на тебя смотрят? Тайлер закрывает глаза. Его рука начинает двигаться быстрее. Джош ухмыляется. – Тебе нравится, когда тебе говорят, что делать? – Это нравится тебе. – С чего ты взял? – Ты сам сказал мне только что, – Тайлер открывает глаза, замирая. – Поцелуй меня. – В губы? Тайлер кивает. Джош целует его. Джош спрашивает: – Куда ещё? Тайлер качает головой. – Прикоснись ко мне. Джошу не нужны уточнения. Одной рукой он обхватывает член Тайлера, другой крепко держит его за бедро. Прежде чем начать, он опускает голову и ещё раз плюет; Тайлер всхлипывает, чувствуя, как капля слюны стекает вниз, от самой головки. – Ах, – говорит он, и Джош переспрашивает: – Хорошо? И Тайлер кивает, и Джош целует его в губы, и начинает двигать рукой, и сжимает, гладит, заставляет целый мир подстраиваться под свой ритм. – Черт, – шипит Тайлер, подаваясь бедрами ему навстречу. – Черт, – Тайлер цепляется за плечи Джоша, и его пробивает дрожь. – Блять. Его рука перепачкана в сперме Тайлера, и Джош слизывает её, всю до капли. Тайлер жадно смотрит на это – грудь тяжело вздымается и опускается, он будто в лихорадке, слишком взвинченный, слишком уставший, сплошное противоречие. – Плевать на все, – говорит он, касаясь щиколотки Джоша большим пальцем ноги. – Хочу, чтобы ты трахнул меня в рот. Джош избавляется от одежды, но оставляет рубашку, потому что до этого Тайлер сделал то же самое. Они находят подушку, пристраивают её у Тайлера под головой, пока Джош седлает его грудь. Он раскрасневшийся, возбужденный, и трудно сказать, когда именно он завелся, но это не особо интересует Тайлера. Сейчас он намного более уверен в себе, хотя и не знает, почему и как так вышло. Тайлер все ещё не отошел от эйфории после своего оргазма, после вида Джоша, слизывающего его сперму у себя с ладони, и теперь он действительно хочет этого, он почти что задыхается от желания. Сначала Джош двигается медленно, приноравливаясь, но затем дает Тайлеру то, о чем он просит – он трахает его в рот, останавливаясь, лишь когда Тайлер начинает давиться, и кашлять, и плакать. – Прости, – говорит он, вытирая слюну у себя с подбородка. – Это… немного ошеломительно. Они находят другую подушку, и на этот раз все проходит лучше. Тайлер лучше может контролировать происходящее. Он двигает головой, и Джош тянет его за волосы, шепчет его имя, и в конце Тайлер глотает. Вымотанный, счастливый, он засыпает в кровати Джоша.*
Отдохнувший, счастливый, он просыпается в кровати Джоша. Тепло, уютно, и грудь Джоша прижимается к его спине, рука лежит поперек груди, поверх белесых полос, оставшихся на коже от ногтей. Укладываясь спать, они немного потолкались, ворочаясь и крутясь на кровати: Джош в шутку боролся за право быть «большой ложкой», Тайлер сопротивлялся ему забавы ради. Потом, в течение ночи, они так и не сменили положения, заснув, как убитые. В какой-то момент они лишь стащили с себя рубашки, но потом вновь улеглись, как раньше, не чувствуя в себе сил лишний раз менять положение. Впрочем, Тайлер подумывал об этом, особенно когда Джош начал целовать его шею и плечи, но потом все же решил не двигаться. Если бы акне показалось Джошу чем-то отвратительным, он бы и сам отстранился, едва только почувствовал его под губами. Но ему все равно. Он целует кожу Тайлера со всеми её несовершенствами, потом переворачивает его на спину, чтобы поцелуями спуститься вниз по солнечному сплетению, по мышцам груди. Тайлер чувствует себя любимым, и это чувство не исчезает даже наутро, когда Джош гладит его по животу, зарываясь носом ему в шею. – Ты хорошо спал? – сонным голосом спрашивает он. – Я спал крепко. – Мне снился ты, – говорит Тайлер, – так что все отлично. – Замолчи, – Джош запускает пальцы в волосы Тайлера, взъерошивая их ещё сильнее. – Мне не обязательно об этом знать. Иначе, того и гляди, меня стошнит – слишком уж приторно. Тайлер поворачивается, прижимая Джоша к месту, и целует его в подбородок. – Ну, ты же меня знаешь. Он опускает голову Джошу на грудь, и тот снова запускает пальцы ему в волосы, но на этот раз не делает ничего больше, а просто обхватывает ладонью его затылок. Они лежат так еще минут двадцать. Тайлер смотрит, как движется стрелка часов, стоящих на прикроватном столике. – Когда я сегодня вернусь домой, – начинает Джош, – как думаешь, ты будешь в настроении выйти на улицу и заняться чем-нибудь? – Нет, – говорит Тайлер. Джош кивает. – Окей. Проходит ещё две минуты. Джош говорит: – Ты можешь не отвечать, но… Твои родители хоть раз… пытались найти кого-то, кто мог бы поговорить с тобой об этом? – Нет, – говорит Тайлер. – А ты хотел бы показаться кому-нибудь? – Нет, – говорит Тайлер, и добавляет: – Я знаю, что со мной что-то не так, но я не хочу выяснять, что именно. Пальцы Джоша скользят вниз по его спине, оглаживая линию позвоночника. – Ты и так знаешь, что именно не так. Ты сам сказал мне. Тайлер поднимает голову. Джош пристально смотрит на него в ответ. Тайлер моргает. – У тебя сегодня есть занятия? Джош кивает. – Я вернусь – не успеешь и заметить. Они целуются.*
Теребя завязки на капюшоне своей толстовки, Джош говорит, чтобы Тайлер следовал за ним, в гостевую спальню. Это не совсем спальня, там даже кровати нет, а лишь раскладное кресло и барабанная установка в углу. Тайлер и Джош стоят в центре комнаты: Джош возится со своим капюшоном, Тайлер наблюдает за ним – проходит ещё минута, и у Джоша все же получается затянуть шнурки так, чтобы они были одной длины. Он поднимает голову. – Ты играешь на каких-нибудь инструментах? Тайлер подходит ближе к барабанам, которые так и манят одним своим видом. – Нет. Джош открывает дверь кладовки, отодвигая в сторону несколько упавших коробок, и подхватывает ещё одну – собиравшуюся, но так и не успевшую упасть. Тайлер беспокоится за здоровье Джоша, но тот выбирается из кладовки целым и невредимым. Он триумфально кладет коробку перед Тайлером и встает рядом с ним, упершись руками в бока. – Попробуешь вот это?.. Это синтезатор, причем явно новый, даже не распакованный. Тайлер опускается на пол. Джош ногой отодвигает синтезатор подальше. – Но сначала ты должен сделать все домашнее задание, – он бросает на Тайлера многозначительный взгляд, и Тайлер отвечает ему тем же, но потом вздыхает. Джош улыбается. Когда он уходит на учебу, Тайлер делает всю домашнюю работу. У него уже не такая гора долгов, как несколько дней назад, но все-таки многое ещё нужно сделать: прочитать кое-что, отметиться в учебном форуме, написать эссе. Хорошо ещё, что ему пока не задали курсовую. Учебные задания не особо сложные, просто отнимают много времени. Тайлеру удается закончить всё до возвращения Джоша – это было главной его целью на сегодня. Он пытается разучить на синтезаторе «У Мэри был ягненок», когда Джош заходит в комнату – рюкзак на спине, улыбка на лице. – Хей, – говорит он, – ты лучше всех. Тайлер улыбается ему в ответ.*
Так продолжается пару недель. Они просыпаются в кровати Джоша, целуются, Джош уходит на учебу, Тайлер делает свою домашнюю работу, потом учится играть на синтезаторе. Джош возвращается домой и спрашивает, не хочет ли Тайлер выбраться куда-нибудь, Тайлер отказывается, и Джош говорит, что все окей. Они смотрят телевизор, ужинают, снова целуются и вместе засыпают в кровати Джоша. За эти две недели никто из семьи Тайлера так и не попытался связаться с ним. Наверное, он должен был ожидать этого, учитывая, что в последнем своем разговоре с матерью он сказал, что не хочет даже слышать её. Но тот факт, что он больше не хочет общаться с матерью, вовсе не означает, что он не хочет общаться и со всеми остальными тоже. Джош знает, что это давит на него, но не представляет, как можно его подбодрить. Джош и сам почти не поддерживает контакт со своей семьей, так что он понимает это гнетущее ощущение пустоты. – Ты скучаешь по ним? – спрашивает он, расстилая кровать. Тайлер чистит зубы, стоя в дверном проеме. Он пожимает плечами. Джош пристально смотрит на него. – Это «да»? – спрашивает он. Тайлер снова пожимает плечами. Он уходит в ванную, сплевывает зубную пасту, вытирает рот. – Я хочу заняться с тобой сексом, – говорит он, вернувшись в спальню, припечатывая Джоша серьезным взглядом. Тот просто стоит и смотрит на него в ответ безо всякого выражения на лице. – Это окей? – Тайлер нервно прикусывает ноготь. – Я подумал… Моё предложение теряет всю свою привлекательность из-за того, что я так прямо сказал об этом? – Нет. – Так ты хочешь заняться со мной сексом? – Ты готов? – Джош, твой член был у меня во рту уже раз пятнадцать. Самое время заняться чем-то ещё. Иногда, лежа по ночам в своей кровати, в тишине, Тайлер думал об этом моменте. Он представлял, как делает это с женщинами и мужчинами, с разными телами без лиц и имен, но ничего не задевало его по-настоящему, пока он не встретил Джоша. Все его тихие, спрятанные за толщей одеял оргазмы вдруг словно бы обрели свой смысл, и он разве что иногда чувствовал вину, когда украдкой трогал себя во время очередной совместной игры в Покемонов. Но это – реальный, настоящий опыт, – не идет ни в какое сравнение с его фантазиями. Джош обращается с ним, будто с куклой – хрупкой, сделанной из фарфора. Кому-то другому такое отношение, возможно, показалось бы чем-то оскорбительным, но Тайлер нуждается именно в этом. Он нуждается в прикосновениях рук к своему лицу, к своей спине. Он нуждается в прикосновениях губ Джоша к своим губам и груди, в мягких ласках безо всякого намека на укусы. Но больше всего Тайлер нуждается в осторожных толчках, в движении бедер, в чужих стонах, едва уловимых, будто звездный свет. – Вот так? – шепчет Джош, обхватывая рукой шею Тайлера. – Здесь? – Здесь, – Тайлер прогибается, запрокидывая голову. – Да, здесь, Джош. Джош прижимается к нему лбом, вздыхая. – Куда ещё? – В губы. Джош целует его в губы. – Мой мальчик. Тайлер кончает, даже не прикоснувшись к своему члену. Джош обнимает его, тяжело дыша, и оргазм накрывает его медленно, с головой, он наполняет Тайлера, изливается из его тела. – В губы? Тайлер кивает. Джош целует Тайлера снова.*
На следующий день, когда Джош спрашивает, хочет ли Тайлер выбраться куда-нибудь, Тайлер отвечает «да». Сначала Джош реагирует как обычно, будто он снова получил отказ, но потом быстро осознает свою ошибку. – Серьезно? Тайлер водит пальцем по синтезатору, пытаясь разучить музыкальную тему из Супер Марио. – Мне кажется, я должен дать тебе что-то взамен. Прошлой ночью было… хорошо. – Ты ничего мне не должен. Я хочу, чтобы ты вышел на улицу, когда ты захочешь выйти, а не когда почувствуешь, будто обязан сделать это. Тайлер шмыгает носом. – Окей, – он нажимает пальцем на клавишу и удерживает звук почти минуту. – Так что, куда мы пойдем? Джош улыбается. – Это сюрприз.*
Они едут в приют для животных. Выйти наружу – невероятно тяжело, тело тратит ужасно много энергии на такое простое действие. Почти сразу Тайлер чувствует слабость, ноги подкашиваются, но Джош рядом с ним, обнимает его, поддерживая. – Нам вовсе не обязательно делать это, Тай. – Но я хочу, – говорит Тайлер. Если он скажет это достаточное количество раз, то, наверное, и сам в это поверит. Джош уже верит ему. Они идут медленно, не торопясь. В машине Джоша ему становится немного лучше: Тайлер возвращается в ограниченное пространство, он может сидеть неподвижно, сколько захочет, и никто не скажет ему: давай, двигайся, поднимайся, мы собираемся выйти погулять, прекрати вести себя, как ребенок, ты уже взрослый человек, что ты делаешь, что же ты делаешь. Пока они стоят на светофоре, Джош касается руки Тайлера. – Все ещё со мной?.. Тайлер смотрит на Джоша и кивает, ошеломленный, неуверенный уже ни в чем. – Хорошо, – Джош переводит взгляд обратно на дорогу. – Я люблю тебя, Тайлер. – Не говори этого, Джош. Он хмурится. Он замирает. Он понимает. – Скажи мне, когда. – Ладно. Приют для животных – маленький и гостеприимный. Им владеет семья – у всех темная кожа, открытые улыбки. Они знакомы с Джошем, и приветствуют его объятиями, которые потом распространяются и на Тайлера. Он стоит, застыв на месте, борясь с приступом тошноты, но Джош вмешивается и объясняет, что Тайлер просто «очень стеснительный». И они понимают. Они говорят, что понимают. Тайлер стоит позади Джоша, держась за его руку и буравя взглядом пол. Он слышит, как Джош говорит: – Мы подумывали о том, чтобы остаться тут на час или два. Мой парень любит животных, и ему просто нездоровится из-за непогоды в последнее время. Девушка ведет их вглубь здания – у неё синие волосы, как у Джоша. И даже оттенок кажется таким же выцветшим; Тайлеру интересно, красились ли они с Джошем вместе. Идти недалеко, но кажется, будто проходит вечность. Тайлер набирается смелости, чтобы отпустить руку Джоша и просунуть пальцы между прутьев клеток, трогая морды радостных щенков со встрепанной шерстью и искрящимися глазами. Джош замечает отсутствие Тайлера и тут же снова тянет его за собой. – Нам нельзя с ними играть, – говорит он. – Они ещё не были у ветеринара. Ты можешь выбрать кого-нибудь из дальней комнаты. Дальняя комната – помещение с розовым ковром и нежно-голубыми стенами. Здесь Тайлер наконец-то снова может сесть прямо на пол и не тратить больше силы на то, чтобы удерживать себя в вертикальном положении. Девушка говорит, что у них есть только трое животных, которых сейчас могут им показать, но Джош качает головой и говорит, что все в порядке. Он садится на пол рядом с Тайлером. Все трое животных заходят одновременно, не смущаясь друг друга. Единственный кот сразу подходит к Джошу; у него черная, с легким налетом серого, шерсть, сонные глаза и округлый живот. Он ложится на ковер и наблюдает за двумя собаками. Обе собаки – йоркширские терьеры, тявкающие, толкающие головами ноги Тайлера, окружив его. Тайлер чешет их за ухом, целует в макушки, но, как и Джоша, его больше привлекает кот. Пока псы катаются по полу, кот мягко подходит к Тайлеру и садится рядом; он ничего не делает, просто сидит, и Тайлер не знает, почему такое простое событие вызывает у него столько самых разных эмоций. Собаки очень энергичные, но быстро устают. К концу часа они засыпают, а кот все так и сидит на месте. Джош чешет одному из псов живот, и его лапы чуть подрагивают во сне. – Ты в порядке? – спрашивает он, глядя на Тайлера. – Ты бы сказал мне, если бы тебе стало хуже, правда же? Тайлер кивает. – Все нормально, – он улыбается, зарывается пальцами в шерсть на кошачьей спине, и кот начинает мурлыкать. – Их можно забрать домой? – Ага, – Джош делает паузу. – Кого из них ты хочешь? – Кота. Джош смотрит на него, прислушиваясь к мурлыканию. – Ему уже, должно быть, не меньше одиннадцати лет. – Мне все равно. Джош соглашается безо всяких уговоров. Он говорит, что Тайлеру будет спокойнее, если кто-то будет с ним в доме, пока Джош пропадает на занятиях. Тайлер держит кота на руках, будто ребенка, и кот не перестает мурлыкать, а Тайлер не перестает улыбаться. Джош – главный кошатник, так что Тайлер разрешает ему придумать имя. – Ты хочешь сказать, у него ещё нет имени? И мне выпала эта привилегия? – он задумчиво постукивает пальцами по подбородку. – Ну, это мальчик, и это черный кот. Самый очевидный вариант – это Дейзи. Тайлер, Джош и Дейзи вместе едут домой. У Дейзи пока нет кошачьей переноски, но ему нравится сидеть на чужих коленях и смотреть в окно машины. Джош ведет, Тайлер следит за тем, чтобы Дейзи не выпрыгнул из окна. И в это мгновение Тайлер забывает, что они на улице. Ему не нужно бороться, чтобы сделать вдох, он не пытается из последних сил удержать себя от обморока. Нет, он просто едет в машине Джоша, держа их общего кота на руках, и впервые за долгое время не ставит под сомнение то, что делает.*
По выходным они проводят время, гуляя по району, в котором живет Джош. Постепенно холодает. Они держатся за руки, и если Тайлеру становится плохо, он сжимает ладонь Джоша, и они вместе бегут домой. В последнее время такое случается всё реже. – Красиво, – говорит Тайлер, наслаждаясь видом голых древесных ветвей на фоне оранжевого неба. – Это… что-то новое. – Дом. Тайлер делает вдох, делает выдох. – Умиротворение. По выходным они проводят вечера, либо сидя в гостиной, вцепившись в контроллеры и прилипнув взглядами к экрану телевизора, либо в гостевой спальне, сочиняя музыку, пока не начнет болеть голова, либо в постели, за поцелуями, вздохами, прикосновениями языков, «скажи мне, где», «здесь, вот здесь, не останавливайся, здесьздесьздесь».*
Тайлер хочет почаще выбираться куда-нибудь. Теперь он сам это предлагает, теперь это ему приходится заталкивать Джоша в куртку, иногда – в шарф, и говорить ему: «Пойдем, пойдем, пойдем!» Сегодня они в торговом центре, сидят на фудкорте и едят один соленый рогалик на двоих. Они едят в тишине, иногда легонько пиная друг друга ногами под столом, а потом притворяясь, будто ничего не произошло. В субботний день в торговом центре, в основном, отдыхают семьи с маленькими детьми, так что Тайлер и Джош немного выбиваются из общей картины. Неподалеку от них сидят две женщины, и их маленький ребенок, восседая на высоком стуле, размазывает соус от пиццы себе по лицу. Он то и дело смотрит на Тайлера, и тот всегда машет ему в ответ. Мальчик хихикает. Джош задевает носком ногу Тайлера. Тот игнорирует его, отрывая от кренделька кусочек и засовывая его себе в рот. Он тут же жалеет об этом, подавившись, но сам откашливается. Джош протягивает ему его колу. Тайлер отпивает. – Что такое? – Моя семья вон там, – шепчет Тайлер, словно по секрету. Джош наклоняется ближе. – Они тебя видели? – Нет. Мне кажется, моя сестра меня заметила. Она то и дело смотрит сюда. – Ты хочешь?.. – Нет. – Может, нам стоит уйти? Ты хочешь уйти? – Думаю, они не знают, что я здесь, – Тайлер не поднимает головы, потихоньку разрывая остатки рогалика на мелкие кусочки. – Они даже не предполагают, что могут встретить меня в каком-то публичном месте. Они наверняка думают, что, хм, ты запер меня где-нибудь в подвале. – Это полная хрень. Зачем мне это делать? – Без понятия, – Тайлер смотрит на Джоша и пинает его в колено – на этот раз с силой. – Прекрати пялиться на них, – шипит он. – Пожалуйста. Джош потирает колено, хмурясь. У Тайлера вибрирует телефон, и это ощущается как ожог. Джош сразу замечает, как он напрягается. Он смотрит, как Тайлер достает телефон из кармана; смотрит, как он прикрывает ладонью рот, закрывает глаза, делает глубокий вдох, а потом выдох, вдох, выдох. Хей, Тайлер, пишет его сестра, ты в торговом центре? Джош аккуратно, легко касается своей ногой ноги Тайлера. – Ты ей ответишь? Тайлер отвечает. ага Так и думала. Это Джош? ага Мама все говорит о нем. Хочет, чтобы мы выяснили, кто он такой. Она уверена, что он опасен и похитил тебя я сам уехал Я очень горжусь тобой, Тайлер Тайлер прикусывает ноготь на большом пальце. мать знает, что я здесь? Нет. Только я знаю, похоже. Не переживай, я не буду к тебе подходить. Я знаю, что ты не хочешь с ней разговаривать ага Ты хорошо выглядишь, Тайлер – здоровым, счастливым я счастлив Будто в замедленной съемке, его семья поднимается на ноги, собираясь уходить. Он не должен наблюдать за ними, но не может оторваться. Его братья беззаботно болтают, отец периодически присоединяется к разговору, а мать выглядит довольной, как будто она наконец-то вырвалась на свободу. Тайлер ненавидит её. И есть ещё его сестра, которая смотрит на него, обернувшись через плечо, и улыбается. Она украдкой машет ему, и Тайлер машет ей тоже. Джош тянется к нему, беря его за руку, и на мгновение они просто сидят вот так, а потом Джош отстраняется, забирая себе остатки рогалика. Он ничего не говорит, потому что не знает, что сказать. Он позволяет Тайлеру сидеть на месте, со слабой улыбкой на губах, с дымкой во взгляде. Сейчас Тайлер находится там, куда Джошу никогда не попасть. Сейчас он снова в своей спальне, прячется под одеялом, пока его мать кричит на него, и он снова голоден, сестре опять придется кормить его с ложки картофельным пюре. Тайлер поворачивается к Джошу. – Я не могу вернуться в тот дом. Я никогда не смог бы вырваться оттуда, если бы вернулся. Джош понимает. Он легонько пинает Тайлера в колено. – Тебе и не нужно возвращаться.*
Когда они едут домой, Тайлер говорит: – Сейчас. Джош говорит: – Я люблю тебя, Тайлер. И Тайлер отвечает: – Я тоже люблю тебя, Джош.