Здравствуйте. Меня зовут Эшли Уитвики. Мне двадцать лет. Я работала на военизированном острове механиком. И дружила с инопланетной формой жизни.
— Милая, ты же знаешь, что это всё было лишь плодом твоего воображения. Будь умничкой… Я работала на военизированном острове механиком. И дружила с инопланетной формой жизни.
У меня есть мама и папа. И младший брат. Есть дядя и тётя. Двоюродный брат. Он младше меня. Его зовут Дэнни Стэн Уитвики…
— Молодец, милая, так держать.Он учится в школе. У него есть девушка. Моя подруга.
— Та-а-ак, милая, и как же её зовут?..Её имя Мари Бэйнс.
— Ах, как хорошо справляешься! Ну-ка, напиши теперь о родном младшем брате.Я не знаю своей семьи. Я не знаю младшего брата. Мы виделись два раза в жизни. Я ненавижу их. И его.
— Нет, милая, так не пойдёт. Ну же, ты ведь знаешь, что делать… Я ненавижу их. И его.
Я бы хотела встретиться с ним ещё. Я бы хотела прикоснуться к нему. Я бы хотела… Обнять его. Я бы хотела обнять родителей.
— Вот видишь — правду писать гораздо легче, чем ложь. Умница, милая, ну же, что ты остановилась? Давай, напиши о себе ещё пару строк, смелее.Я живу в милом доме. У меня много друзей. И соседей. Вокруг много хороших людей. Все так добры.
— Молодец, солнышко. Что ты ещё хочешь мне написать?Я умная. Милые люди дают мне предметы. Я могу собрать их. Я решаю задачи. Я люблю людей. Они хвалят меня. Они… Улыбаются… Мне.
— Да, милая, мы тебя очень любим и желаем только счастья. Ты сегодня хорошо постаралась. А теперь давай вот эти милые дяди проводят тебя? Ты ведь не хочешь идти одна? Тебе ведь нравится наша компания? Да, нравится. А почему? Ну же, скажи, почему? Давай, ты сможешь… Нет? Тогда давай я скажу, давай? Потому что мы — реальны. И окружающий нас с тобой мир — тоже реален.***
— О, здравствуй, родная. Я рад тебя видеть. Продолжим нашу беседу? Напиши мне пару слов, ты ведь умница, ты сможешь… Напиши-ка мне пару строк о себе.Моё имя Айли Уитвики и мне двадцать три года.
— Так, молодец, а теперь опиши, как ты себя чувствуешь.Мне чертовски плохо, я ненавижу это место и этих людей, эти белые халаты, эти белые пижамы, терпеть не могу эту ложь. Они все лгут, они не знают…
— Нет, родная, так не пойдёт!…того, чего знаю я. Они все лгут. Я знаю. Я знаю, что все живы, существуют и ждут меня, они ищут меня. И они это знают.
— Милая, нет, подумай ещё раз. Вспомни, о чём мы с тобой говорили на прошлом сеансе.И я знаю, что им чертовски страшно, до дрожи в коленках, они пытаются, но у них ничего не выйдет. Я знаю об их попытках, и они это знают. Они боятся, стараются подавить, увести на второй план и оставить ЕЁ. Они думают, я не заметила, но я знаю, знаю всё. И я не боюсь.
— Милая, ты ведь знаешь, что это ложь. Писать её тяжело, твои руки устают…Я хочу умереть…
— Санитары! Быстрее! Держите её, сейчас немножко уколем вот сюда-а-а…Я хочу умер…
— Уф, сложный пациент. Унесите её в комнату и зафиксируйте руки. Вполне возможно, что вторая личность опять начнёт буйствовать. И установите наблюдение, мне очередная попытка самоубийства ни к чему. А, и питание не забудьте! Капельницу рассчитайте на ночь, мне ни к чему, чтобы и этот пациент умер. — Есть, сэр. — А я, пожалуй, немного передохну перед графологической экспертизой. Как ни как, а второе письмо за день от нашего дорогого экземпляра. Хм-м-м. Где же там?.. Ага! Пожалуй, попробуем вот эту, пятьдесят седьмого года. Помнится, в соседнем отделении неплохо её жаловали…***
— Полковник Леннокс, сэр! Прибыли отчёты по делу нашей общей подруги. — Уэйн, не заставляй меня нервничать. Почему они всё ещё не у меня на столе? — Простите, полковник, но вы были на встрече с генералом Моршауэром. — Мне чертовски не нравится твой тон. Твой зад спасает только наличие отчётов, и лишь в том случае, если в них-таки будет что-то полезное. — Не знаю, сэр, не заглядывал. — А мог, засранец… — Вы что-то сказали, сэр?***
— Леннокс? — Эппс, знаком с этим? — Отчёты разведки по делу Айли? Ещё нет. Что-то стоящее? — Да. Мы знаем, где она. Но её психическое состояние оставляет желать лучшего. — Но мы же… — Я не знаю. Однако трансформерам сообщить это будет стоящим делом. Думаю, нам с Оптимусом придётся долго разбирать этот вопрос. — Хе, не уверен, что он станет твоей главной проблемой. — Ты о Джазе? — О нём, родимом. Как узнает местоположение Айли — полетит с низкого старта. Я даже ревную в некоторой степени. — Вот… Не засоряй мне мозг вашими заморочками. Сейчас стоит вопрос поважнее ваших внутренних стычек. Нам с Праймом стоит решить… Или решиться.***
— Значит, решено? Оптимус, давай подумаем ещё раз. Она психически не стабильна, и держат её в… — Да, полковник Уильям Леннокс, я услышал тебя и понял. Но и ты пойми меня — Айли наш друг, она часть нашей семьи. И мы сможем ей помочь, Рэтчет давал свои гарантии, он сможет что-то сделать с раздвоением личности. Я уверен в своих бойцах, а что до тебя? — Мы не первый год сражаемся вместе. То время, когда первоприбывшие на атолл новобранцы принимали вас за врагов давно позади, сейчас среди нас нет предателей и крыс. Многие знавали Айли хотя бы краем уха, и многим она дорога, как вам. При удаче, мы сумеем пробиться на базу врага и отобрать её. Но не это я хочу до тебя донести — она может не захотеть идти с нами. Попросту не захотеть! Много ли ты знаешь о раздвоении личности? — Ты считаешь, что при нашем появлении её вторая личность посчитает нас угрозой и перехватит её сознание? — Именно! — Не только твой ум беспокоила эта мысль. Однако мы можем забрать её силой. — И тогда лишимся ценного доверия! Мы можем попросту не увидеть её больше! — Доверься нам, Леннокс. Заберём мы её вопреки желанию второй личности, но не основной. Как только Айли придёт в себя, часть пути уже будет проделана, и дело станет за малым — исцелить нашу общую подругу. — Как бы я ни хотел верить тебе, Прайм… В нашем случае вера — последнее, на что можно положиться. — Вера — опора всего, фундамент, на котором стоит Сила. -… Хорошо. Я доверюсь вам. И тебе, Оптимус. Пора.***
— Что это за шум? — Землетрясение? — Срочно, звоните… — Твою мать! Быстро, быстро отсюда! Сейчас потолок до конца обвалится! — А-а-а! — Кто-нибудь, предупредите соседние отделения! — Срочная эвакуация! — А как же пациенты? — Плевать на них! — Бегом! Живо! Ноги в руки и быстро, быстро, быстро! — А-а-а! — А ну стоять! На колени! Руки вверх! Руки, я сказал! Лежать! Не двигаться! — А-а-а! — Тишина! Отряд альфа, вперёд! Отряд браво, оставайтесь здесь. Отряд бета, за мной. Живо-живо-живо!***
— Одно отделение… Другое… Где же… — «Пол… ник… Полковник… Отве… те…» — Альфа, что там у вас? — «Мы нашли её.» — Отлично, выводите. — «Полковник, цель оказывает сопротивление. Принять меры?» -… Да. Стреляйте транквилизаторами. Но не причините ей вреда. — «Сэр, она вырубила уже двух зашедших в камеру.» — Стреляй, я сказал! — «Принято.» — Эппс, за мной. Возьмём грёбаного ублюдка для допроса.***
— Стоять! Руки вверх! Не двигайся! — Вы не имеете право! Это частное учреждение! Я… — Захлопни варежку, пока я её автоматом не заткнул! — Не трогайте меня! Да в суд!.. — Захлопни! Я сказал… свою… поганую варежку. Я не он, одного автомата мне будет недостаточно. Руки! Подъём! Вперёд! И только попробуй дёрнуться, как я отдам приказ огонь на поражение. — Парни, изъять документы…***
— Айли? Как ты?.. — Мнммм! Ахгрмнмэ! Мммна! — Айли… — Эмннпхр… Э-ли! Кхрр… Ш-ч-ц… Э-э-э-ш… Ли.***
— Ну и? Что скажешь, док? Уже неделя, как она здесь сидит под твоей опекой. — Под моей и Автобота. — По делу. Как у вас… Есть продвижения? — Ну, можно сказать и так. По крайней мере, мы разобрались в её голове и выяснили, что Эшли из разряда второстепенных личностей, занимающих сознание тогда, когда нежелательно пробуждать основную индивидуальность, то есть саму Айли. Эшли двадцать лет, однако она не способна говорить. Мы считали, она страдает от мутизма… Хорошо, не буду вас грузить терминами. В общем, она не может говорить. Издавать какие-то звуки и невнятно мычать — да, но до полноценной речи там крайне далеко, и тот факт, что она с трудом назвала своё имя — уже достижение не из последних. На наше счастье она прекрасно нас понимает и отвечает письменно. Но в противовес страдает к числу прочего разного рода заболеваниями нервной системы. Перечислять не буду, однако выливается этот комплекс в разного рода… Забавные со стороны чёрного юмора факты. Самое основное, что ей требуется — похвала. Без неё все силы тратятся впустую. — Подожди, док. Ты хочешь сказать, что у человека с расстройством личности имеется расстройство психики вторичной личности? И не одно? — Именно, и это вполне обыденная практика, если исходить из того, что мы на пару с нашим инопланетным коллегой знаем. Возвращаясь к Эшли. Иными словами, говорить с ней надо как с ребёнком примерно шестилетнего возраста. Мы с ней познакомились и установили контакт, а когда вошли в доверие, узнали об ещё одной, третьей, но не по значимости, личности. Её… Прошу простить… Его зовут Артуром Смитом. Он оказался тонким англичанином-полиглотом, владеющим двенадцатью языками, в числе которых имеются также «мёртвые языки». Артур не любит брать верх над сознанием доминанты, считая это не этичным по моральным принципам. Однако он оказался доминирующей над Эшли личностью, выпуская её в качестве маскировки, по его словам «жертвуя девочкой», чтобы защитить саму Айли от всего происходившего в том месте. Я не уверен, но у меня и у Рэтчета есть склонность утверждать, что дело на этом не закрыто. Вполне возможно, помимо Артура и Эшли, этакого прототипа Айли, живущего в каком-то своём чудном мире, имеется ещё как минимум одна личность, которая формировалась в моменты особой агрессии основной индивидуальности. — О-о-о, Господи… — Не хватайтесь за голову, полковник. Ни к чему столь яро массировать виски, тереть глаза и рвать волосы. И не надо так на меня смотреть. — Тогда что ты мне предлагаешь? Что? Что мне делать? Что сообщать её родственникам? — Успокоиться и доверить это дело профессионалам. А теперь послушайте, что я вам скажу. Кхм-кхм… Как я уже говорил, Артур является одной из доминирующих личностей, то есть второй после Айли, по крайней мере на данный момент. Вопреки своей морали он готов выйти с нами на контакт, и выходит. Разумеется, это произошло после того, как мы прошли проверку и раскрыли часть необходимой им информации. Он хочет и готов нам помочь излечить Айли. Если вы дадите нам с Рэтчетом время, мы используем все свои ресурсы на то, чтобы вернуть девушку к нормальной жизни. — Скажи мне, док, если этот англичанин так рвётся нам помочь, почему он не выпустит Айли? — О, тут всё предельно просто! Он несёт ответственность за общее тело, потому как основная индивидуальность жаждет не свободы. О, нет. Как выяснилось, у Айли была склонность к самоубийству, и она хваталась за любой удобный случай отправиться на тот свет. Тут не столь важно, осознанно она это делала или нет. В том месте, откуда вы её достали, склонность эта обострилась в связи с осознанием того, что она не одна в своей голове. У неё появились расстройства сна и питания, ряд фобий, периодические галлюцинации и панические атаки. Потому-то Айли и погрузили в сон, отправив на первый план шторку в виде Эшли. Всё просто. — Если бы ты знал… — Что вы хотите со мной сделать? О, уверяю вас, ясно это представляю. — Хорошо. Мы подождём. Сколько времени это займёт? — Полковник… Прошу простить, но этот вопрос останется без ответа. Лечение расстройства личности всегда длится по разному и зависит от множества факторов. Я не могу ответить на ваш вопрос, потому как практика показывает — лечение может занимать годы.***
— Ну так что, Артур? Айли готова? — Как по вашему, уважаемый? Не будь она готова, сидел бы я здесь? — Твоя правда. Что ж, давай попробуем…***
— От тебя пахнет дымом. — Да, я курящий человек. — Док-паровоз, хе. — Кхм-кхм… Кхе… Ты готова продолжать сеанс, Айли? — Вполне, если дашь мне сигарету. — Нет. Итак, что ты видишь на этом рисунке?..***
— Что за?.. Айли! Убери сейчас же! Где ты достала скальпель? — Я… Я понятия не имею. Скаль-пель?.. — Тихо, тихо. Просто отдай его мне. Вот, а теперь спокойно… — Док, что это за?.. Я не знаю… Как… Я не хотела… — Ну, тише-тише, поплачь… Всё хорошо. — Врёшь. Ничто уже не будет хорошо. Потому что это не я… Не я… — Тише… Тише… — Мне страшно… Прошу, убей меня.***
— Док, ты рехнулся? Нет, серьёзно? Ты хоть знаешь, что это такое? Как выглядит и работает? — Вполне. — Да нихера ты не знаешь. По твоим описаниям… А хотя знаешь, мне стало любопытно. Трансформеры? Хм… Что это за штука такая?