Жемчужный перстень

Из дневника Марины: «Не хочу ни думать, ни анализировать ничего. Хорошо это или плохо? Правильно или нет? Какая уже к чёрту разница? Если пожалею — значит, так тому и быть. Если же нет, то всё к лучшему. …Но каким завораживающе красивым было сегодня море!» *** Ветер за окном выл протяжно, надсадно. Он, как выпущенный из клетки дикий зверь, безумствовал, словно желал урвать как можно больше свободы. Разгонял с улицы прохожих, швыряя им в лицо пыль и мелкий мусор, трепал ветви деревьев, качал провода, стучал в окна домов. Веселился и хохотал, чувствуя себя полноправным хозяином положения. Марина уже более получаса бездумно наблюдала за этой картиной, забыв о геометрии и о задаче, которую так и не решила. Происходящее за стеклом отчего-то волновало её, будило в душе пока не до конца понятную ей жажду чего-то. Действия?.. Совершить что-то иррациональное, безумное, то, чего никто, в том числе она, от неё не ожидал, то, о чём она, возможно, будет жалеть после, но только не сейчас. Не сейчас… Марина мотнула головой, стряхивая с себя паутину оцепенения, и снова опустила взгляд на тетрадь. Однако отдельно взятые условия задачи никак не хотели складываться в уме в единое целое и приводить её к правильному решению. А мешало сосредоточиться то неясное напряжение, которое поселилось в ней с момента, когда она вернулась домой. Оно, как назойливая муха, неотступно следовало по пятам, служило фоном для мыслей, но разгадать его природу удалось далеко не сразу. Хотя ответ, когда он пришёл, оказался весьма прост: напряжение было не чем иным, как неосознанным ожиданием. Вот только чего? Не успела Марина об этом как следует задуматься, как хлопнула входная дверь, обрывая и ожидание, и вопросы. Марина поняла, кого она ждала. Алиса вошла в комнату спустя минуту и сразу плюхнулась на свою кровать, подминая под себя подушку. Она не сказала ни слова приветствия, и Марина решила, что ей лучше не начинать разговор. Взяла карандаш и линейку и принялась механически, почти бездумно, чертить в тетради требуемый в условии задачи цилиндр. Только бы занять чем-то руки и внимание, чтобы избежать соблазна оглянуться и посмотреть на Алису. А сделать последнее очень тянуло. Сегодня она встречалась с Кириллом, и нежеланные вопросы сами собой, как по старой привычке, вспыхивали в голове. Как прошла встреча? Что сказали друг другу?.. Чёрт, нет! Только не снова! Марина сжала в руке карандаш, как мантру повторяя про себя: «Мне это не нужно знать, не нужно…» — Какая же там отвратительная погода. — Молчание, видимо, успело надоесть Алисе. — Да? А мне нравится, — отозвалась Марина, не оборачиваясь и не отрывая взгляда от тетради. В голове эхом всё ещё звучало далёкое «не нужно». — Нравится? Такой холод, я с трудом добралась, — произнесено это было с таким возмущением в голосе, словно в плохой погоде была виновата лично она, Марина. Это заставило слегка усмехнуться и пожать плечами. Отвечать Марина не стала. Нет уж, играть по старым правилам она больше не будет. Однако пауза, последовавшая за последней фразой, оказалась недолгой. Алисе хватило меньше минуты, чтобы отыскать другую тему. — А где твои родители? — Папа сегодня на смене, а мама говорила, что зайдёт к подруге. — Мм, ясно, — протянула Алиса, а затем без всякого перехода обронила: — Знаешь, а я его выбросила. Это прозвучало настолько неожиданно, что Марина отложила карандаш и сделала то, чего упорно избегала: обернулась, чтобы посмотреть на Алису. Её тут же охватило смятение. Алиса сидела на кровати, прижимая к себе подушку, и невидящим взглядом смотрела перед собой. Она выглядела грустной и такой понятно-близкой, что в груди на миг защемило. Душу как будто всколыхнули, потревожив осевшую когда-то на дне нежность. Алису захотелось обнять, и желание этого оказалось настолько сильным, что испугало Марину. Она тут же отвела глаза. — Что выбросила? — Перстень, который он мне подарил, — отозвалась Алиса. Это было сказано ровным безучастным тоном, но Марина чувствовала: нынешнее спокойствие обманчиво. Оно ненадёжно, как плотина, по которой уже расползаются крупные трещины. — Вот как, — только и сказала Марина, снова отворачиваясь к своей тетради. Внутри бушевали противоречивые чувства. Она знала, чего от неё ждут и как следует себя повести. И была даже готова снова сыграть роль выслушивающей и утешающей сестры, но, как нельзя кстати, ей вспоминались и детали их утренней встречи, и все свои мысли накануне. Неужели она так просто отбросит решение отдалиться от Алисы, раз и навсегда закрыть для себя эту дверь? Есть ли у неё хоть какая-то воля? Нет, пусть разнообразия ради она побудет холодной стервой. Однако ни сухость ответов, ни явное нежелание Марины поддерживать разговор не послужили помехой Алисе. Она словно не обратила на них никакого внимания. Поднялась с кровати и принялась нервными шагами мерить комнату. Марине не осталось ничего другого, кроме как сидеть и слушать, что она говорит, потому как ни уйти, ни заткнуть уши она не могла. — Я встречалась сегодня с Кириллом. Знаешь, что он мне сказал? «Не знаю и знать не хочу», — промелькнуло в голове резкое. Неозвученное. — Сказал, что хочет остаться друзьями, — продолжала Алиса. — Друзьями. Представляешь? Как такое могло прийти в голову? После всего, что было. Он так издевается или смеётся? «Ни то и ни другое», — подумала Марина. Слова Кирилла не удивили, чего-то подобного она от него и ожидала. Но неужели Алиса действительно считает, что он мог предложить это с целью задеть или обидеть её? Судит по себе или просто не хочет принимать правды? — Почему ты так думаешь? — нехотя Марина позволила втянуть себя в диалог. Она злилась на себя, но не могла больше продолжать играть безучастную. — Да потому что это бред! Как он себе это представляет? Это… это же… — У Алисы, видимо, закончились слова, а вместе с ними иссяк и весь прежний запал. Следующее она произнесла растерянно и как-то по-детски удивлённо: — Я не понимаю, как он мог мне такое сказать. Марина не смогла бы ответить, даже если бы захотела. Она сама не понимала, как Кириллу удалось сместить для себя Алису с первого места. Или она никогда его не занимала? Но ведь он же любил её когда-то. Хотелось узнать его секрет, но не спрашивать же о таком напрямую. — Я не знаю, что мне теперь делать. — Алиса тяжело и устало вздохнула. — Приехала, как дура. Потому что надеялась, что у нас получится всё решить. Нет, хватит с меня первых шагов, я не буду ему звонить. Пусть сам решает, что ему важнее… — А может, уже решил? — Что? Сказанное оказалось неожиданным не только для Алисы, но и для самой Марины. Она не знала, что её толкнуло на прямое высказывание своих мыслей. Просто в какой-то момент всё надоело и захотелось узнать: а что если? — По-моему, он давно уже всё для себя решил. — Марина повернулась к Алисе и прямо, без утайки посмотрела на неё. Алиса застыла на месте, как в тиски пойманная этими словами. По её лицу, сменяя друг друга, пронеслись удивление, растерянность и наконец упрямое несогласие. Она покачала головой. — Нет, этого быть не может. — Почему? — Потому что я люблю его. — Она сказала это так, словно один этот довод в силах был смести любые контраргументы. — И он тоже не мог разлюбить меня, — добавила уже с меньшей уверенностью. — Почему нет? Любовь может закончиться. Слова тяжёлой гирей рухнули в пространство между ними. Их воображаемый грохот всё ещё стоял в ушах и в образовавшемся молчании был особенно слышен. Всё те же растерянность и испуг, промелькнувшие в глазах Алисы, заставили Марину на миг пожалеть о сказанном. Но пока она раздумывала, взять ли свои слова обратно, услышала другие, сказанные небрежно-снисходительным тоном: — Да ну, тебе-то откуда знать? Внутри всё как будто застыло, а затем полыхнуло огнём. Марина стиснула зубы и, стараясь, чтобы голос не выдавал охвативших её эмоций, сказала: — Действительно, откуда же? Тогда, может, я продолжу решать геометрию, а ты не будешь меня отвлекать? — С этими словами она круто развернулась на стуле и снова уткнулась взглядом в тетрадь. Карандаш в руке слегка дрожал от сдерживаемого гнева. Злилась Марина в первую очередь на саму себя за свою же недавнюю сентиментальность. Быстро же реальность дала ей пощёчину, в который раз ткнув в истинное отношение сестры к ней. «Тебе-то откуда знать?» — «Ну конечно, кто я такая, чтобы рассуждать о таких вещах, как любовь? Скучная девчонка, застрявшая в книгах и учебниках. Тебе-то, милая, об этом уже всё давно известно…» — Завтра же выходные. Марина вздрогнула. Она настолько погрузилась в себя, что реальный голос Алисы, прервавший внутренний монолог, застал её врасплох. Для неё в их разговоре была поставлена жирная точка, но Алиса, видимо, считала иначе. Либо она не чувствовала истинного настроения Марины, либо же специально решила поиграть ей на нервах. — Ну и что? — Марина старалась упорно не смотреть на сестру, в то время как та подошла ближе и остановилась у края стола. Зачем-то подтянула ближе к себе тетрадь. — Как что? Кто занимается учёбой в пятницу вечером? — Ну, знаешь, тот, у кого в этом году экзамены и ЗНО. — Хах, точно, — Алиса то ли хмыкнула, то ли издала нервный смешок. Она отошла от стола и снова села на кровать. Та скрипнула, и этот звук, как лезвием по стеклу, прошёлся по нервам Марины. Сейчас её небывало остро раздражало всё, связанное с Алисой, вплоть до простого присутствия в одной комнате. — А я тебе даже завидую. Наверное, это классно, когда всё, что может волновать, — это экзамены и вопрос поступления. Это так просто, на самом деле, хотела бы и я себе так же, но… Поэтому тебе и не понять меня. Щелчок — и грифель карандаша сломался, оставив после себя на бумаге неровный, смазанный след. Марина и не заметила, как слишком сильно надавила на него. И вместе с ним в один миг перегорело и самообладание, которое удерживало от необдуманных, импульсивных поступков. Марина резко обернулась к Алисе, кажется, даже улыбаясь. — «Не понять»? С чего ты взяла, что мне этого не понять? — Что? — Алиса ошарашенно смотрела на неё, и Марина воспользовалась образовавшейся паузой. — Я-то тебя как раз хорошо понимаю, а вот ты, бьюсь об заклад, совсем не знаешь меня. — О чём ты вообще?.. — О вас с Кириллом. Да я пересказать могу всю вашу историю от начала и до конца, только у меня она уже поперёк горла. Подозреваю, и у него тоже. — На этих словах Алиса побледнела и заметно изменилась в лице. Наконец и она начала злиться. — Но ты этого не видишь, ты вообще не видишь ничего дальше своего носа. Что ты вообще можешь знать обо мне, кроме того, что у тебя есть удобная сестра, которой можно поплакаться в грустные моменты? — Не смей говорить так, будто знаешь Кирилла лучше! Марина закатила глаза: ну конечно, Кирилл — это единственное, что услышала её сестра. Что же, Кирилл так Кирилл. — А может, и знаю. Мы много с ним общаемся, в последний год — так точно. — И что? К чему ты ведёшь? — Руки Алисы, лежащие на коленях, сжались в кулаки. — Да всё к тому же, ты думаешь, что мир должен крутиться вокруг тебя, но это не так. — Ты и он… ещё скажи, что на что-то рассчитываешь. — Уголок губ Алисы дёрнулся в странной кривой усмешке. — А что, если и так? — неожиданно для себя сказала Марина. Она сама не до конца отдавала отчёт всему, что говорит, её будто бы толкало вперёд невидимое нечто. Как бегом спускаться с горы: каждый шаг помимо воли увеличивает скорость, и уже становится сложным остановиться. Алиса вскочила на ноги. Глаза её полыхали гневом, и гнев этот целиком и полностью бы направлен на Марину. Это было ново и необычно, и так захватывало. — Что ты вообще несёшь? — сквозь зубы процедила Алиса. Марина тоже поднялась. Теперь они стояли друг напротив друга, и, наверное, впервые за всё время Алиса смотрела на неё в упор, по-настоящему замечая. — Ты ведь говоришь, что мне не понять всех этих переживаний. Так досадно. — Марина напустила на себя фальшиво-расстроенный вид. — Но всегда можно внести коррективы. Почему бы не воспользоваться моментом и не сделать это сейчас? — Она умышленно сделала долгую паузу, прежде чем, глядя в глаза, весомо произнести: — Он ведь больше не твой парень. Правую щеку будто бы огнём обожгло, а звук от пощёчины звоном отозвался в ушах и так ошеломил Марину, что первые секунды она стояла, глупо хлопая ресницами, приложив ладонь к щеке. — Надо же, поверить не могу, — потрясённо прошептала она. Это происходило наяву и взаправду. Их взаимоотношения с сестрой наконец-то вышли за многолетние привычные рамки. Алиса никогда раньше не испытывала по отношению к ней настолько сильных и искренних эмоций. Пусть даже это была искренняя ненависть. — Даже думать не смей, — одними губами произнесла Алиса. Она явно сдерживала себя и боролась с желанием залепить вторую пощёчину. И тут Марина поняла, что она победила. Нет, не Алису, — себя. Сбросила оковы, связывающие каждое действие и слово. Перестала быть просто наблюдателем. Более того, теперь в её власти диктовать правила игры, влиять на ход событий, вносить свои изменения. Азарт и адреналин кипели в крови и, как коварные советчики, подсказывали: почему бы не попробовать прямо сейчас? Именно сейчас! Марина торжествующе улыбнулась и выскочила из комнаты. Алиса нагнала её в прихожей почти сразу, тем не менее она стояла молча, никак не вмешиваясь, пока Марина натягивала кроссовки и накидывала на себя ветровку. Только когда Марина схватилась за дверную ручку, она резко спросила: — Ты куда собралась? — Не твоё дело, — отрезала Марина, хлопнув дверью. Ветер всё-таки застал её врасплох. Марина и забыла, каким сильным он ей казался из окна её комнаты, и сейчас, выскочив на улицу, остановилась, не пройдя и десяти шагов. Закуталась поплотнее в лёгкую куртку и оглянулась по сторонам. Спускавшиеся на землю сумерки прорезал тусклый и невыразительный свет фонарей. Скоро, максимум через час, они засияют ярче, когда по-настоящему стемнеет. А с плотным, почти непроницаемым пологом туч, затянувшим небо, это может случиться и раньше. Следовало бы поспешить, но Марина стояла на месте, хотя колотящееся в груди сердце с удвоенной силой толкало вперёд. Отчего-то хотелось прочувствовать этот миг и себя в нём. Окружающий мир с его хлёсткими порывами ветра, обезлюдевшей улицей, серыми и угрюмыми пятиэтажками воспринимался как что-то не до конца реальное — ненастоящее. Словно смотришь на него через объектив кинокамеры. Этот мысленный образ тут же притягивал за собой другой: самой себе Марина ощущалась героиней фильма, вокруг которой — впервые за всё время — строился сюжет. Чужое, незнакомое чувство, но такое пьянящее и головокружительное, что она с трудом сдерживала желание восторженно рассмеяться. «Что ты делаешь? И главное — зачем?» — рассудок всё же попытался до неё достучаться, но Марина заткнула его, сбрасывая с себя эти вопросы, как тесную обувь. Не сейчас, не здесь. После. Всё после. Всё, что ей требуется сделать сейчас, — просто идти вперёд, не анализируя и не сомневаясь. Но не успела Марина сделать и шага, как кто-то грубо дёрнул её за руку. Пришлось обернуться. — Ты совсем чокнулась?! К нему, что ли, собралась?! — Алиса, не на шутку злая, в наспех накинутой куртке, стояла напротив и смотрела на неё так, будто бы хотела убить взглядом на месте. Смысл не сразу дошёл до Марины. Некоторое время она пыталась понять, что Алиса вообще делает здесь. Её присутствие в этом месте было неуместным, как лишний эпизод, который портил общую гармонию картины. Его хотелось поскорее вырезать, а от неё — отвязаться, потому что свою роль она уже сыграла, а оставшееся время целиком и полностью принадлежало Марине. — Даже если и так, то что? — Она с вызовом посмотрела на сестру. Приходилось повышать голос, чтобы взбесившийся ветер не перекрывал её слов. Глаза Алисы вспыхнули странной смесью ярости и страха. Она сжала кулаки и вместе с тем отступила на шаг. Ветер нещадно трепал её распущенные волосы, но она даже не пыталась бороться с ним. — Ха. Ха-ха, — Алиса издала несколько коротких нервных смешков. — Ты дура? У тебя ничего не выйдет, на что бы ты ни надеялась. «А это абсолютно не имеет значения. Как ты не понимаешь?» Результат действительно не имел значения. Важен только процесс. Этот миг и последующие за ним. Но объяснять всё это Алисе совсем не хотелось. Да и не поймёт она. Хотелось завершить этот ни к чему не ведущий диалог и оставить её позади. Марина не стала ничего отвечать, а только развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Алиса осталась позади, больше не пытаясь ни догнать её, ни остановить. *** Остановилась Марина только у дверей квартиры Кирилла, переводя дух и пытаясь справиться с дыханием. Пару секунд помедлила, а затем решительно нажала на звонок. В голове по-прежнему не было внятных мыслей. Она не знала ни того, что скажет, ни того, что сделает. Но в этом не было необходимости. Импровизация всё решит. Наконец по ту сторону дверей послышались приближающиеся шаги, затем шум отпираемого замка. В дверном проёме показалась Лиза, младшая сестра Кирилла. — О, Марина, привет. А ты к Кириллу? — Да. Позовёшь его? Из квартиры доносились разговоры и чей-то смех. — Ага, сейчас. Ты заходи, мы тут день рождения Славика празднуем. Марина покачала головой. — Нет, я ненадолго. Ты просто позови его, и всё. Лиза вприпрыжку убежала прочь, а Марина осталась стоять, дожидаясь Кирилла. Чтобы не дать мыслям-сомнениям просочиться в голову, она сосредоточила внимание на обивке двери, выискивая в ней мелкие изъяны, и так увлеклась этим делом, что не заметила появления объекта своих ожиданий. Он обратил на себя внимание, только позвав её по имени: — Марин? Марина вздрогнула от неожиданности и перевела взгляд на Кирилла. — Привет, — сказала она и замолчала. Тот, кто незримым призраком присутствовал при их с Алисой ссоре, теперь стоял перед ней собственной персоной. Чуть удивлённо смотрел на Марину, взглядом спрашивая, почему она здесь и зачем пришла, и всё же приветливо улыбался. А мысли Марины тем временем потекли совсем в другое русло. «Что же в тебе такого? Особенного? Выделяющего среди других? Обычный парень, не без недостатков. Да, в целом положительный и даже примерный. Хороший мальчик. Но и таких, как ты, — немало. Тогда почему — ты? Среди всех прочих. Что это — случайность? И всё сложилось бы иначе, пойди события по-другому сценарию? Но что толку, в этом свершившемся сценарии ей нужен именно ты. А она тебе — нет. Какая ирония». — Эй, Земля вызывает Марину. Ты ещё здесь? — Кирилл помахал перед её лицом рукой, грубо вырывая из мысленного потока. — Так и будешь стоять? Он отступил в сторону, взглядом приглашая её внутрь, но Марина не сдвинулась с места. — Нет, я ненадолго, — повторила она, не спуская с него пристального, ищущего взгляда, цепляясь за каждую черту в попытке отыскать то особенное, что она когда-то упустила. — Пришла, только чтобы сказать тебе кое-что. — Ну, я тебя слушаю. — С каждой секундой их разговора удивление и растерянность на лице Кирилла всё возрастали. Марина решила не медлить, не давать себе шанса отступить. — А что, если я скажу… — она сделала паузу, долгую, намеренную, впилась глазами в его лицо, не желая упустить ни оттенка его реакции, — …что люблю тебя? Кирилл молчал, видимо, онемев от услышанного, и казался таким забавным в своей растерянности, что Марине захотелось рассмеяться и потрепать его по волосам, чтобы он хоть немного расслабился. — Что, прости? — спросил он так, будто ослышался. Наверное, на это втайне и надеясь. Марина не стала повторять, а нацепила на себя загадочный и серьёзный вид и произнесла: — Это и есть то, что хотела сказать, а теперь пока, — и, не дав ему опомниться, бегом бросилась вниз по лестнице. Кирилл догнал её уже на улице — Марине даже не пришлось долго ждать — и остановил, развернув к себе за плечи. — Подожди, — слегка запыхавшись, сказал он, — что это сейчас было? — «Это»? — переспросила Марина, глядя на него снизу вверх. — Что ты вкладываешь в понятие «это»? Кирилл раздражённо поджал губы. Теперь он смотрел на неё требовательно и непривычно серьёзно. — То, что ты сказала. Это была шутка? Скорее всего, он действительно надеялся на последнее, но Марина неопределённо мотнула головой. «Шутка» — не то слово. Совершенно неподходящее. Ни по размеру, ни по цвету, ни по значению. А что же тогда подходит? Может быть, игра? Пока она размышляла над этим вопросом, Кирилл, видимо, устав ждать от неё внятного ответа, глубоко вздохнул и попытался снова привлечь её внимание: — Так, ладно, проехали. Ты сейчас домой, да? Всё внутри мигом воспротивилось этому предположению. Домой не хотелось. Марина остро ощущала незавершённость сцены. Чего-то не хватало. Как завершительный аккорд в любой композиции, без которого рассыпается весь смысл. Опытный сочинитель без труда отыскал бы его. Для неё же оставалось ясным только то, что если всё закончится вот так скучно и просто, то не стоило и начинать… — Нет, домой не хочу. — Марина отвернулась, скользнула взглядом по клумбам с высохшими цветами, приподъездным лавочкам, осиротелой без детей песочнице и уткнулась взглядом в асфальт под ногами. В голове по-прежнему было пусто, а вокруг — никаких подсказок, что делать дальше. И тут внезапное озарение: — Кирилл, а пойдём на море! Кирилл будто бы не расслышал её слов. Его повторное «Что?» уже начало порядком раздражать Марину. Она нетерпеливо дёрнула плечом, сбрасывая его руку, и отошла на шаг в сторону. — На море. Там же сейчас шторм. Разве ты не хочешь на него посмотреть? Кирилл смотрел на неё недоверчиво и с опаской. «Как на сумасшедшую», — мелькнула догадка, и Марина ей мысленно усмехнулась. Не отвечала их встреча канонам мелодрам. Но так даже лучше. Пусть каждый последующий шаг ей будет неизвестен. — Какое море? Марин, ты в своём уме? Иди лучше домой, пока дождь ещё слабый. Дождь? Марина выставила тыльную сторону ладони — об неё тут же разбилось несколько холодных капель; провела рукой по волосам, которые уже наполовину успели пропитаться влагой. Действительно, шёл мелкий моросящий дождь. И когда он успел начаться? — Разве это дождь, Кирилл? — Марина развела руками, насмешливо улыбаясь. — Неужели это мелкое недоразумение может тебя остановить? Ты же любишь море, как никто другой. Что тебе мешает? Она действительно не понимала — что. Даже ветер успел растерять половину своей прежней силы — того и гляди совсем затихнет, можно не успеть на его представление. Но Кирилл почему-то медлил, а Марине надоело ждать. — Ладно, не хочешь — как хочешь, и без твоей компании обойдусь. Пока. — Она развернулась, чтобы уйти, но Кирилл тут же задержал её, схватив за запястье. — Стой, ты что, правда сейчас на море собралась идти? — Да. — Марина обернулась и с вызовом посмотрела ему в глаза: — С тобой или без тебя. Ну так что, пойдёшь? Борьба с сомнениями отняла у Кирилла несколько секунд. Наконец он сдался. — Ладно, чёрт с тобой. Пойдём на набережную, только ненадолго. А после, — он наградил Марину строгим взглядом, — ты сразу идёшь домой. Договорились? Марина кивнула. *** Море злилось. Оно в бешеной ярости вздымало волны, чтобы затем с рёвом обрушить их на берег. Хмурое, неистовое, опасное, оно будто бы мстило за недели своего спокойствия, когда вынуждено было служить пристанищем для всех без разбора. А сейчас оно бросало вызов: только подойди достаточно близко, и я уничтожу тебя! Но в шуме волн, в шипении морской пены, помимо видимой ярости, угадывалось ещё и злое веселье. Море смеялось. Они стояли на относительно сухом и безопасном участке, куда практически не достигала вода. В паре десятков метров волны с силой бились о каменные плиты набережной и взрывались вверх огромными снопами белых брызг. Удар. И взрыв. Было что-то завораживающее и магнетическое в этом повторяющемся действе. Кроме благоговейного страха и трепета, море будило в душе неудержимый восторг. Оно словно звало к себе, манило с необъяснимой силой, и сопротивляться этому зову было непросто. Хотелось подойти ещё ближе, только бы почувствовать хоть отголосок его мощи. Как жаль, что море не прощает ошибок. Марина сделала несколько шагов вперёд, и её окатило холодным дождём из брызг. Кирилл тут же оказался рядом и за руку потянул её назад. — Ты что творишь?! — Он несильно встряхнул её за плечи. Она ничего не ответила, только поёжилась от холода. Лишь в этот момент она осознала, насколько замёрзла — намокшая одежда сыграла ей злую службу. — Ну что, ты довольна? — хмуро спросил Кирилл, скрестив руки на груди. — Может, на сегодня достаточно? — Нет. — Марина шагнула ближе, чтобы ветер не унёс её слов. — Ты не переживай, всё это неправда. Не по-настоящему. Она обвила руками его шею, приблизившись настолько, что больше их не разделяло ни сантиметра, и поцеловала застывшего от изумления Кирилла. Виной всему была буря, которая развеивала остатки разума и здравого смысла, уносила прочь мысли, рушила барьеры. Наверное, и Кирилл на миг поддался этому всеохватывающему безумию, потому что ответил на её поцелуй. Но уже через пару секунд резко отстранил Марину от себя. — Теперь ты пойдёшь домой? — ровно, не выражая никаких эмоций, спросил он. Марина кивнула. Шторм постепенно стихал. Оставаться здесь больше не имело смысла.