***
Это был день, с тех пор как Карл получил ранение и, если честно, то мне не спокойно все это время. Увидев его на больничной койке, перевязанного и ушибленного, мое сердце разбилось. Дениз уверяла, что он в порядке, просто временная кома. «Временная кома» не звучит хорошо, но я поверила на слово. В ночь, после массивной резни ходячих, я отправилась навестить Карла перед сном. На улицах было тихо, никаких признаков зомби, никакого смеха. Ничего. По пути к больнице, я мысленно настроилась, что увижу Карла снова. Дрожащей рукой я открыла дверь и вошла. Дениз была единственной там, кроме нескольких пациентов, которые спали. Она просто кивнула мне и сказала не задерживаться. Поднимаясь вверх по лестнице, в его комнату, я снова сделала паузу перед входом. В помещении было довольно темно. Прикроватная лампа была единственным источником света, но, тем не менее, ее было достаточно, чтобы я смогла увидеть силуэт на двуспальной кровати и то, насколько он слаб. Его кожа была молочно-белой, контрастируя с темными волосами. Я села на край кровати, наблюдая за его спокойным дыханием. Я аккуратно убрала несколько прядей с его глаз и увидела его во всей красе. Даже с повязкой, закрывающей половину лица, он все еще был моим красивым, милым, храбрым, парнем. Я люблю его очень сильно, и одна пуля не способна изменить это.***
На следующее утро я проснулась на кровати, на которой сидела вчера вечером. Было еще очень рано, я могла сказать это от небольшого количества света, который проникал через окно.Я посмотрела на Карла. Его все еще не было здесь, но он все еще был моим. Я осторожно поцеловала его в висок, а перед уходом — в губы. Спускаясь вниз по лестнице, я заметила Дениз, которая убедилась, что пациенты были в порядке. — Я не хотела будить тебя. Ты имеешь право быть с ним, — она улыбнулась, я улыбнулась в ответ и пошла домой, прежде чем кто-то заметит, что я пропала. Эта картина событий продолжалась четыре дня, и об этом никто не знал, кроме Дениз. Утром пятого дня я проснулась позже обычного. Ночью я провела, наверное, час, плача на плече у Карла, умоляя его проснуться. Я не могла жить без него и даже какие-то четыре дня заставляли сходить с ума. Я чувствовала себя пустой. Я чувствовала себя одинокой. Я посмотрела на него, когда проснулась следующим утром. Наши руки все еще были переплетены с прошлой ночи. Сзади кто-то откашлялся. Это был мужчина, я повернулась, не отпуская руку Карла, и увидела Рика и Мишонн, смотрящих на меня. — Доброе утро, — сказал Рик с южным акцентом*. — Хорошо спала? — я покраснела, мой маленький секрет спать-с-Карлом-пока-ему-не-станет-лучше раскрыли. — Да… — тихо ответила я, все еще сонная. Рик и Мишонн направились к стульям с другой стороны. Мы говорили примерно полчаса, пока я не замолчала. Я посмотрела вниз, на свою руку. — Вы видели это? — я спросила, затаив дыхание. — Что? Что «это»? — Рик и Мишонн встали и быстро направились в мою сторону. Я указала на руки. — Карл? Карл? Сделай это снова, малыш. Давай! — я призывала его. Еще раз Карл мягко сжал мою ладонь в своей, более заметно на этот раз. Я засияла, смотря на Рика и Мишонн. Они тоже улыбались. Впервые за несколько дней я почувствовала надежду. Надежду, что Карл будет в порядке. Надежду, что Александрия, возможно, все еще может действовать. Надежду на жизнь. *Акцент с протяжными гласными, сокращениями дифтонгов (переход от гласного к другому звуку) или, наоборот, с добавлением гласных там, где их не должно быть.