Ludovico Einaudi – Giorni Dispari
Свою первую записку от Него я получил во втором классе начальной школы. Мне было всего восемь лет. Это случилось на школьном стадионе, когда мы с друзьями играли в футбол. Подвернув лодыжку, мне пришлось сесть на скамейку, занимая позицию наблюдателя. Я был огорчён до глубины души, поскольку считал игру в футбол – священным занятием. Сидеть и наблюдать, как другие ребята играли, получая от этого несказанное удовольствие и дозу адреналина, было невыносимо обидно и тоскливо. Я никогда не был плаксой или гнусливым мальчиком, но тогда мне было неприятно, как никогда. Я увидел записку от Него рядом с собой спустя пару минут бессмысленного времяпровождения на скамейке. «Не переживай, твоя нога скоро заживёт и ты вновь будешь играть в футбол» - было выведено красивым и аккуратным почерком. Он очень сильно походил на девчачий, поэтому я стал оглядываться по сторонам в поисках какой-нибудь своей одноклассницы. Но все девочки были на другом конце стадиона, и ни одна из них никак не могла незаметно подкинуть мне записку. Свернув бумажку в несколько раз, я спрятал её в карман своих спортивных синих штанов. На протяжении всего дня я вспоминал о ней, всё больше и больше желая узнать – кто мне подкинул это послание. Я всё равно был уверен, что это какая-нибудь девчонка, пусть даже и не из моего класса. Уже тогда хотелось быть популярным среди девчонок. Поэтому, достав дома записку из кармана, я принюхался к ней, надеясь уловить нотки женской туалетной воды. Духами девочки обычно не пользовались, брызгаясь лишь этой ароматной, как только распустившийся цветок, водой. Но моя записка не пахла ничем, кроме как мной, ведь она целый день пролежала в моей одежде. Вторую записку я получил через месяц, уже забыв о существовании первой. Он прислал мне её просто так, без какого-либо повода. Просто подкинув под тарелку во время обеда. «Ты такой красивый, когда улыбаешься. Мне очень приятно смотреть на тебя» Что я мог подумать, получив маленький клочок бумаги, снова исписанный аккуратным почерком? В меня влюбилась какая-то девчонка! Я был в приподнятом настроении целый день. Даже мои друзья интересовались, что со мной произошло. Но я молчал, создавая в это время в своём мальчишеском сердце нежный девичий образ. Глаза цвета горчичного мёда, аккуратный овал лица, маленькие губки. Я не мог поверить, что я кому-то понравился, но записка, ставшая уже мокрая от пота рук, говорила совершенно об обратном. Я кому-то нравлюсь. Свою третью записку я получил только через десять лет. Мне было восемнадцать, когда я понял, что моя жизнь потеряла всякий смысл. Она катилась в бездну, а я ничего не мог с этим поделать, лишь наблюдая за её крахом издалека. Мои глаза наполнялись солёными слезами, от горечи сдавливало грудь, а я просто стоял, словно смотря на себя со стороны. Это было жалкое зрелище. В свои восемнадцать лет я был наркоманом со стажем три года. Была большая вероятность того, что я могу умереть, приняв очередную дозу смертельного вещества. У меня не осталось друзей, которые могли бы меня остановить. Моими друзьями стали одинокие четыре стены квартиры, где кроме меня никто больше не жил. Я съехал от родителей, не сказав адрес своего нового места жительства, в семнадцать лет, когда понял, что теряю над собой всякий контроль. Я бросил школу и уехал, тихо умирать где-нибудь вдалеке от родительских глаз. Я не хотел навлекать на них позор. Я считал, что лучше страдать, не зная, где твой сын, чем видеть его при смерти, еле дышащаего от новой дозы. Почему всё так получилось? Почему я слетел с катушек и стал тем, кем стал? Наверно на то была чья-то воля, ведь, оборачиваясь назад, смотря в своё мрачное прошлое, я всегда поражался – моё детство было прекрасным. Хорошие друзьям, велопрогулки с родителями, красивые девчонки, желающие пойти со мной на свидание. А потом… потом я просто попал в плохую компанию и моя жизнь пошла кувырком. В восемнадцать я остался один. Именно в этот период жизни я получил от Него свою третью записку. Это было в супермаркете. Я покупал себе пиво. Записка лежала под бутылкой, которую я взял в свои руки. «Я буду ждать тебе в соседнем кафе. Приходи туда к восьми вечера» Всё тот же аккуратный почерк. Всё тот же странный клочок бумаги. Давно увядшие воспоминания вихрем пронеслись у меня в голове, отчего я чуть было не выронил бутылку пива из своих дрожащих рук. Посмотрев на наручные часы, я громко вскрикнул, даже не заботясь о том, что на меня будут косо смотреть окружающие. Тогда я жил развязано. Меня совсем не волновало то, что обо мне думали другие. Их не знал я, а они не знали меня. Всё просто. Циферблат показывал без трёх минут восемь. Я вылетел из супермаркета с пивом в руках, даже не расплатившись за него на кассе. Это видела как и кассирша, так и охранник, который тут же побежал за мной следом. Он что-то кричал, а я лишь увеличивал скорость, отчего мужчина отстал, явно запыхавшись. Даже будучи наркоманом, я очень хорошо бегал, потому что раньше играл в футбол. Футбол. Думая о нём, у меня всегда щемило в груди. Только порой я не мог понять, мне больно из-за того, что я уже никогда не смогу играть, или лишь из-за большой дозы наркотика. Мёртвый. Я – мёртвый. Зомби, всё ещё умеющий ходить и дышать.Ludovico Einaudi – In Un'Altra Vita
Я прибежал в кафе ровно в восемь. С меня лил пот, сердце тарабанило как ненормальное, и я действительно думал, что всё, я умираю. Однако, нет, я остался в живых, если, конечно, это описание подходило тогда под мой внешний вид. Почувствовав на себе несколько любопытных глаз, я неловко пригладил рукой растрёпанные волосы, проходя вглубь кафе. Эта была обычная забегаловка, поэтому официантка, обслуживающая меня, не повела даже бровью, принимая заказ. Я попросил у неё стакана воды. А лучше литровый графин, сказал я чуть позже. Я просидел в кафе около двух часов, вливая в пустой желудок минеральную воду. Пиво я выкинул где-то по дороге, потому что с ним было очень неудобно бежать. Ко мне так никто и не подошёл. По дороге домой, я материл себя всеми мыслимыми и немыслимыми словами. Мне казалось, что я схожу с ума, желая узнать, кто пишет мне эти чертовы записки. Отправитель молчал. Он водил меня за нос, а я послушно ходил за ним следом. Я был одинок, но фантомное присутствие незнакомца в моей жизни как-то скрашивало её. Это был факт. Свою четвёртую записку я получил через пару дней. «Я видел тебя в тот день в кафе. Спасибо, что пришёл. Я очень по тебе скучал» Что я должен был подумать, получив послание с таким странным содержанием? Он там был. Он видел меня. И… это был именно ОН, а не ОНА. Именно тогда я узнал, какого пола мой незнакомец. Моя голова пошла кругом. Я не мог понять, что происходит. Всё это время мне писал парень, а я воображал у себя в голове прекрасную девушку, тайно любившую меня все десять лет. Не зная, что делать, я написал ответ. «Кто ты? Почему ко мне не подошёл? И зачем ты шлёшь мне все эти записки?» Я не получил от него ответа ни через час, ни через два, ни даже на следующей неделе. Моя записка всё-так же лежала на письменном столе, где я её и оставил, мозоля глаза своим существованием. В один из вечеров я порвал её, спуская обрывки в унитаз. Я был разгневан. После этого, через три дня, я получил новую записку. Незнакомец писал, чтобы я вновь пришёл в то кафе. Я испытал чувство дежавю, сидя за тем же столиком, что и в первый раз. Вода, к слову, тоже была по вкусу такая же. Я получил очередную записку, подложенную под горшок с цветком, рядом с которым находился мой столик. Я заметил её совершенно случайно. С таким же успехом я мог встать из-за стола, заплатить сущие гроши за воду, и пойти домой спать. Но нет, я заметил новый клочок бумаги с идеальным почерком. «Я рад, что ты пришёл сюда. Правда, к сожалению, я не могу показаться тебе. Ты не против поиграть в игру? Думаю, что нет. Правила ты узнаешь чуть позже, а пока отправляйся домой» От моего вопля подпрыгнуло сразу несколько посетителей кафе. Я был взбешён! Кто этот парень, вздумавший так шутить надо мной?! Да кем он себя возомнил? Я покинул кафе, сжимая кулаки от злости. В тот вечер я подрался с каким-то парнем, вымещая на нём всю свою злобу. Этот тип был вдвое больше меня, но я всё равно полез в драку, чуть не оставшись в ней без глаза. Вернулся домой я весь в крови и ссадинах. Посмотрев в зеркало, я разрыдался. Как и обещал незнакомец, на утро я получил правила игры. Проснувшись около пяти часов утра и залив в себя, как в сточную яму, крепкий кофе, я обнаружил в шкафчике для посуды новый клочок бумаги. «Доброе утро, Сехун. Как спалось? Надеюсь, что хорошо. Я приготовил для тебя задания, постепенно выполняя которые ты будешь приближать нашу долгожданную встречу. Теперь же позволь огласить их. 1. Не выходи на улицу десять дней. Это моя первая просьба. Выполнив её, ты узнаешь об остальных заданиях» Я был ошеломлён. Держа в руках маленький листочек, и вчитываясь в написанные строки, мне хотелось разгромить весь мир. Но я поддался. Желание увидеть отправителя этих записок было такое сильное, отчего я не смог ему сопротивляться. Десять дней я не выходил из дома. Я ел только то, что находил в холодильнике. Как правило, это были какие-то старые консервы или уже съёжившаяся от старости картошка. Пил я воду и кофе. В заначке даже было пару уколов с наркотиком, поэтому мне было хорошо и спокойно. Живя в запрети, я не испытывал никакого дискомфорта. Первое задание было выполнено. «И снова здравствуй. Я подготовил для тебя второе задание. Хочешь его узнать? Тогда отлично. 2. Откажись от наркотиков на три дня. Удачи» Скрип моих зубов спугнул даже муху, спокойно сидевшую на подоконнике. Но я выполнил Его задание. «Да ты большой молодец, я тебя поздравляю! Осталось последнее задние, не хочу тебя долго мучить и томить. Оно, пожалуй, самое легкое. 3. Позвони своей матери и скажи, что любишь её и отца» ЛЁГКОЕ? Он издевался надо мной. Это было самое сложное задание из всех. Даже отказ от наркотиков показался мне не таким сложным делом, как звонок матери спустя почти два года. Это было невозможно. Я не мог пересилить себя и набрать номер телефона, ни на секунду не выходивший у меня из головы. Мама… Но я сделал так, как он просил. Я выполнил его последнюю просьбу. Правда не сразу, а лишь спустя неделю. Каждый день я думал, что скажу маме, как отвечу на её многочисленные вопросы. Я боялся, что она попросит назвать адрес, где я сейчас нахожусь, а я ничего не смогу ей на это ответить. Я не хотел давать о себе знать ради её же блага. Гудки, как стук кувалды, били меня по черепу, когда я сидел на полу, боясь услышать голос своей родной матери. - Алло, - ответили на том конце провода. Я молчал. Комок горечи подступил к моему горлу и я не мог даже сипло вздохнуть. - Алло! Говорите! – это была мама. Именно она, а не отец, подняла трубку, даже не подозревая о том, что ей звонил её собственный сын. – Алло! - Мама… - я не узнал собственно голоса точно так же, как не узнавал себя, видя в отражении зеркала. Это произнёс не я. Кто угодно, но не я. - Сехун! – её голос стал дрожать от внезапно подступивших рыданий. Я тоже уже больше не мог сдерживаться и тихо плакал, прикусив губу до нестерпимой боли, которая всё равно была ничем, по сравнению с тем, что я чувствовал в душе. – Сехун! Мальчик мой! Ты где? Что с тобой? Ответь же мне! Не молчи! Она кричала, она задавала кучу разных вопросов, а я лишь шмыгал носом, пытаясь сдержаться и не закричать. - Мама, я люблю вас с папой. - Сехун! Почему… почему ты говоришь это именно сейчас! Где ты?! Мы с папой приедем за тобой! - Прости, мама… Я сбросил звонок, откидывая трубку старого телефона в сторону. После этого звонка я не мог успокоиться ещё несколько часов, всё так же валясь на холодном полу в приступе истерики. Я не понимал, что со мной происходило тогда. Я не ел нормально две недели, не выходил на улицу столько же и не кололся около пяти дней. Я умирал. Я действительно умирал. Очередную записку я увидел следующим днём. «Я же говорил, что ты молодец! Только прости, мне придётся попросить тебя выполнить ещё одно задание. 4. Убей себя. Самый лучший вариант – аспирин и соджу. Выпив их вместе, у тебя будет ровно пять минут, чтобы увидеть меня. Это моя последняя просьба» Покупая в аптеке лекарство, а в магазине алкоголь, я не руководил собой. Я просто делал так, как мне и велели. Я был куклой в руках кукловода. Мною двигало желание – я хочу увидеть, кто играет со мной. Я хотел победить в этой игре, понимая, что если не выполню его последнюю просьбу, то проиграю. Я сходил с ума. Я смотрел в лицо смерти, так сильно желая её обнять. Этим же вечером я сделал то, о чем меня просил незнакомец. Я запил аспирин сожду и стал ждать. Я хотел посмотреть в глаза отправителю записок, хотел ударить его, избить. Всё, что угодно, лишь бы причинить ему капельку ядовитой боли. Но вместо незнакомца я увидел на столе перед собой очередную записку. «Вот мы и пришли к разгадке, Сехун. Скоро ты увидишь меня. Осталось подождать всего пару минут. Ты готов? Тогда встань со стула и идти к себе в комнату. Я жду тебя там» На ватных ногах я встал со стула и, еле передвигаясь, направился в комнату. Идя по коридору, я громко смеялся. Я срывал себе голос громким смехом. Мне было до одури смешно, хотя я даже не принимал наркотики. Я всего лишь напился сожду. Я всего лишь запил им гору таблеток. Сколько их было? Сто? Двести штук? Почему я ещё жив? Когда я вошёл в комнату, то ничего не увидел. Тёмная ночь скрывала от меня лицо незнакомца, так долго дурачившего меня. Прикрыв глаза, я нащупал нужную кнопку и включил в комнате свет. Я чувствовал, что не один. Дыхание незнакомца, как приятная мелодия, касалось моих ушей, вызывая на теле стаю мурашек. Но отчего-то я боялся открывать глаза. Я боялся встретиться взглядом с человеком, который так долго приследовал меня, оставаясь при этом незамеченным. Раз, два, три. Я распахнул глаза и сдавленный крик ужаса наполнил мою маленькую квартиру. Казалось, что кричит раненный монстр, но на деле это кричал я, смотря на Него, - на человека, который долгое время был для меня далёкой звездой. Я наконец-то увидел своего отправителя записок. Это был Я. Я стоял в комнате напротив большого зеркала, которое никогда не любил. Оно всегда наводило страх, когда я смотрелся туда. Исходящая от него энергетика душила, перекрывая кислород. И в этот раз, увидев себя в нём, я упал на колени, стараясь дышать; пытаясь захватить губами хоть немного свежего воздуха. Подняв взгляд к верху, на зеркало, я ужаснулся. Сехун по ту сторону всё так же стоял, смотря на меня, зло усмехаясь. Он что-то говорил, но я не слышал. Он двигал губами, но я не мог разобрать его слов. Я умер, видя перед собой себя, но только там, в другом мире, в зеркале. Это был я, который пришёл в мой мир, уничтожая его. Моё тело нашли через пару дней. Я оставил дверь в квартиру приоткрытой и любопытная соседка решила заглянуть ко мне, проверяя – пустует помещение или нет. Женщина увидела меня лежащего на полу перед зеркалом с открытыми глазами, в которых застыл весь тот ужас, что я испытал на пороге своей смерти. В левой руке у меня была тетрадка, а в правой - ручка. Тетрадные листы были вырваны, а на её последней странице была последняя записка, адресованная мне. «Эта игра была с самим собой, Сехун. Ты был отправителем. Ты был тем самым таинственным незнакомцем» Я болел шизофренией. Она начала проявиться ещё в детстве, когда я начал получать от себя самого первые записки. На десять лет я забыл об этом недуге, а потом, испытав сильный психологический стресс на фоне принятия наркотиков, шизофрения стала развиваться всё больше и больше. Я писал записки саму себе, не помня этого. Я общался с самим собой. Я выполнял свои же задания. Я умер, видя перед собой чудовище. Это я – отправитель записок.