Other Twilight: Eclipse

      Я стояла на зеленой лужайке в Энчантиксе и смотрела прямо передо собой. Мне в спину подул ветер, немного спутав мои волосы, некоторые прядки попали мне в рот. Я откинула их и поморщилась. Ветер принёс собой и тьму. Она окутала меня полностью., и видимость была как при сильном ливне или тумане. Из-за этого явления крылья и платья с меня исчезли, я оказалась не в простой одежде, а обнаженная. Но это меня не смутило, так как все сознание понимало — это очередной кошмар. Сбоку блеснул свет, но на секунду, мне могло и показаться. Через пару секунд свет ослепил и прогнал немного темноту, простояв довольно долго. Мои глаза недоверчиво посмотрели в сторону его источника. Справа стояла Стелла, которая в белом, пышном сарафане с золотым поясом и лямками походила на греческую богиню, а оболочка света только приближала ее к этому образу. Золотые волосы, словно щупальца, тянулись во все стороны, а в кариях глазах читалось разочарование. Мне захотелось закрыть лицо и закричать, что Стелла тепло улыбнулась и обняла меня, сказав, что ее смерть — был моим сном, а сейчас — реальность! Лишь бы не видеть ее не моргающие, пустые глаза. Но я вытерпела, молча смотря на нее, вплоть до того момента, когда тьма вновь обволокла нас, и мое солнышко исчезло. Я заметила, что в уголке глаза в последнем луче блеснула слеза и одиноко скатилась до подбородка. Я вновь потеряла ее, не смогла уберечь.       Я вздрогнула и проснулась. Мы с Джеком ехали на его кабриолете, у которого сейчас крыша была закрыта, до дома Стенли. Он смотрел, но краем глаза все же заметил мое пробуждение в страхе. Беспокойство засело в его мыслях и промелькнуло в его глазах. «Эль, опять этот сон?» — мысленно спросил он, я кивнула и выпрямилась. Мимо проезжали машины знакомых и не знакомых мне людей. Узнавая марки и лица я отвлекалась от ужасного будущего. Мы едем к родителям Джека не чтобы сообщить им о нашем сближении (хоть это тоже), а чтобы забрать у них часть памяти, касающаяся доброй, необычной блондинки — Стеллы Стенли. Ее смерть произошла вчера, с того момента я раз три засыпала, но просыпалась в холодном поту и тяжело дыша. Выспаться не получалось: все преследует кошмар об ее смерти, но в другом свете. Может, если в моей памяти ее не будет, то и кошмары отступят? Нет, я не поступала как эгоистка, решаясь на этот шаг. Вот если бы отказалась, то тогда можно меня считать эгоисткой. Ведь мою боль будут видеть все, кто мне дорог. Джек, Чарли, Рене, Белла… Сет… Мой лучший друг мне тоже очень дорог!       Шины скрипнули по гладкой дорожки у гаража, в котором стоял известный минивэн. Мы с Джеком одновременно вышли из салона и хлопнули дверями. Я сунула руки в карманы распахнутой куртки и пошла за парнем, смотря себя под ноги. Мы взошли по каменным ступенькам. Джек открыл стеклянную дверь, ведущая в холл, и придержал ее для меня. Затем помог снять куртку, повесив и мою, и свою на крючки. Судя по элегантному пальто телесного цвета и темно-синему пиджаку, мистер и миссис Стенли дома. А кеды намекали на присутствие старшей дочери — Джессики. Я переложила телефон, подаренный Карлайлом и Эсме на мое шестнадцатилетие, в задний карман джинс и пошла за Джеком. Его родители сидели в гостиной и смотрели телевизор. Точнее, телевизор был фонов: отец и мать занимались посторонними делами. Когда я и Джек попытались тихонько пройти мимо них, наш план провалился.       -О, Джекки! — радостно протянула Карен, отрываясь от фотоальбома.       Ее зрением я увидела фотографии с маленькими детьми. Некоторые я видела в комнатах Джесс, Джека и Стеллы, а некоторые впервые. Например, когда Стелла и Джек около десяти лет назад держат ладони перед собой, и на них искрятся звезда и снежинка. Тогда у погибшей были очки и брекеты, но радостная улыбка все это затмевала. Следующая фотография: мы со Стеллой на дне рождении двойняшек. Фотография с ее праздника стоит на ее рабочем столе. Эти воспоминания больно кольнули мое сердце.       -Эльза! — радостный голосок миссис Стенли вывел меня из раздумий. — А где Стелла?       -Она… — мне было так больно, что нормальная ложь не пробилась через барьер из моих слез. Хотелось упасть перед ними на колени, сложить ладони вместе и извиняться, извиняться. За то, что не смогла защитить их дочь!       -Она задержалась немного у Элис, — а вот Джек смог достоверно солгать. — Скоро будет. Кстати, мам, пап, теперь мы с Эльзой вместе, — он с гордостью притянул меня к себе, и я спрятала свое красное лицо у него на груди, обвив руками его пояс.       -Правда? — Роберт немного высунул голову из газеты, недоверчиво посмотрев на нас. Затем громко рассмеялся, закинув голову, и моя голова медленно повернулась к нему. — Можно называть мисс Свон «дочерью»? — он снова засмеялся, и уголки моих губ неловко потянулись вверх.       -Как ж я рада! — Карен отбросила альбом и побежала обнимать нас. Ее объятия были теплыми, как у Рене, и нежные как у Эсме. — Ой, а как на это отреагировал Дэвид?       -Мы оба с легкостью приняли это решение, и не чуть не жалеем об этом. Дэйва воспитали так, что он должен всегда принимать верное решение и прогадывать ходы наперед, — ему в этом Элис поможет!       «Надо же, — раздраженно подумал Джек на то, как я назвала своего бывшего. Он видимо забыл, что его мысли для меня секрет, — Дэвид все еще „Дэйв“? Хотя, почему я ревную? Я вижу, что Эльза меня любит!»       -Ладно, мы наверху, — вслух пробормотал Джек и потянул меня к ступенькам.       -Не будем вас отвлекать, — не знаю, как фраза мужа прозвучала для Карен, но мы услышали двойной смысл. А Роберт обгоняет в таких шутках Эммета, который мысленно готовит их для Эдварда и Беллы. — А вы слышали, что убийства в Сиэтле прекратились? Резко причем!       Конечно, прекратились! Мы же всех новорожденных убили! Джек подумал о том же, тихо фыркнув. Мы поднялись на второй этаж и спрятались за стену с мозаикой. Из двери около комнаты двойняшек доносились звуки льющиеся воды. Джессика там точно надолго застрянет. Джек достал из потайного кармана кофты зеленый пузырек, откуда шел белый дым. С помощью движений руки парня дым ненадолго завис в воздухе, попав в мои носы и носы его родителей. Когда используется Зелье Забвения используется так, то достаточно щелкнуть пальцами, и жертва моментально забывает все замыслящие, а не во время сна. Вот Джек уже сложил большой и средний пальцы правой руки, чтобы «чиркнуть» их друг об друга, но я вдруг кинулась ему на шею. Ошарашенно проморгав, он обнял меня ответ, но руку оставил поднятой. Из моих глаз вновь брызнули, и я спрятала это все на груди у Джека, носом собирая его футболку в складки. Джек начал гладить мои волосы, по спине, прижимать ближе, успокаивать.       -Джек, — из горла вырвался вой грустной собаки, — мне… с-с-страшно!       -Эльза, — его руки оттянули меня на небольшое расстояние, и карие глаза смотрели прямо в мои, — ты же сама согласилась, никто тебя войлоком не тащил.       -Но, Джек, — его речь успокоила немного мою истерику. Я шмыгнула носом и потянулась вновь в объятия, которые за такое крохотное время стали мне как родные, но Джек крепко держали меня. — Только сейчас поняла, что не смогу без Стеллы. Ведь она окончательно умрет, если исчезнет из нашей памяти, и я…       -И ты не отпустишь ее, — Джек тепло улыбнулся и сам притянул меня к себе. Остальные слова он шептал моей макушке. — Эль, рано или поздно твоя память «проснется», но до тех пор Стелла будет жить внутри меня Я-то не забуду о наших приключениях и о вашей связи. Эль, если что, я полюбил тебя не из-за красоты, а из-за характера. Дэвид ведь думал о том же, когда вы встречались.       Я молча кивнула, вспоминая об этом. Словно боясь еще одной истерики, Джек слишком быстро щелкнул пальцами. Я почувствовала, как из меня буквально вытягивают воспоминания о лучшей подруги. Мои глаза на секунду стали пустыми, а тело обмякло. Перед глазами понеслась вся наша дружба: наше первое, не очень удачное знакомство; поход по магазинам; домашнее задание делаем вместе; я признаюсь ей о Дэвиде; ее день рождение; на бейсбольном поле; ее объятия в больнице Феникса и радость видеть меня живой; на вечеринке; мой день рождения. На воспоминании о вчерашнем я вздрогнула, закрыла глаза и мысленно попрощалась с подругой. После упала в обморок от переизбытка чувств.