Прости, прощай?!

Нас нет, мне не нужно

больше тебе верить.

Нас нет, и мне не за

кем закрывать двери.

Нас нет, нам не нужно

время,

Нас нет, это просто

песня. Чимин обнимал Юнги ночами. Чимин целовал Юнги днями. Чимин любил своего мальчика постоянно. А сейчас он стоит на крыше самнадцатиэтажного здания, отчаявшись в любви, отчаявшись в жизни и прощение. Холодный, одинокий ветер дует в спину парня, поддалкивая его к прыжку. «Покончи с этим» — где-то сбоку голос сатаны.                         

***

— Милый, снова уезжаешь в командировку? И как на долго? — чуть обиженный на работу парня, Чимин гладил Мина по волосам. — Да, это работа, Чим, я вернусь, — расслабившись на диване, Мин смотрел телевизор. — Я буду скучать по тебе… Чимин сел на колени Мина, прижимая того к себе. Скрестил ноги за его спиной и слабо начал тереться о пах любимого, так призывая его к прощальному сексу. И схватив Пака за спину, Юнги перевернул его и положил спиной на диван, нависая сверху. — Я так люблю тебя. — Я тоже. И долгий поцелуй, сплетал их языки, уносил куда-то далеко за грань этого мира. Руки под футболкой Чимина, ласки Мина. Юнги хотел доставить как можно больше удовольствия своему малышу. Ведь он винил себя в их долгих расставаниях,  вызванных работой в других городах. Голые, возбужденные. Они смотрят друг на друга так, как будто видятся в последний раз. Закидывая ноги Чимина себе на плече, Мин аккуратно вводит пальчиком в колечко, делает все нежно, медленно, как в первый раз. А Чимин, уже пускает слюни под ним. Ему мало, ему надо больше, жестче. Как всегда. Как он любит. И приставставив головку к дырочке, Мин резко вошёл. Вошёл и стал трахать. Так, чтобы задница болела до его приезда, чтобы сидеть не мог неделю. А Чимин, лишь двигается под такт, цепляясь руками за волосы Мина, царапает спину, тянет к себе и целует. На прощание, Чимин крепко обнял и унес в долгий поцелуй своего мальчика, и провожает до подъезда. С грустной ноткой эти «прощай», и с нежной улыбкой последний взгляд на уходящее тело. — Да, приходи. Сегодня в восемь. Договорившись о встрече с другом, Пак вышел на улицу в магазин за любимым алкоголем. Встречая Хосока с объятиями, Чимин приглашает его за стол. Разлил вина в бокалы и подал своему «другу». — И где же твой любимый Мин? — выпивая жидкость из бокала, Хосок хитро смотрел на Пака. — Он ещё неделю назад уехал в командировку… — грустно взглянув в свое отражение в бокале, Чимин выпил. — Шлюхе стало одиноко? — Чон сел на кровать, уперевшись сзади руками. — Искуственным членам никогда не заменить настоящие, — Пак сел сверху на Хосока, прильнув к его шее. Вдыхает его запах, целует. А Чон совсем не такой, как Мин. Для него Чимин просто подстилка. Он жестоко, за руку хватает Чимина и кидает на кровать. А тот, как послушная шлюха, стоит раком. И ждёт свою дозу секса. Сняв брюки с Пака, Чон расстегнул ширинку и высвободил свой член. — А вот тебе и настоящий. Резко вставив в колечко мышц, стал трахать Чимина, схватив его за волосы, потянул к себе. — Ты только моя шлюха, — тихо прошептал на ухо. Продолжает долбить Чимина, пока тот получает удовольствие. И что-то идёт не так. Хосок отлетает к стене. И человек, прошедший в дом избивает его. Бьёт до крови, без жалости. Только злость и ненависть. А Чимин, как брошенный щенок, закрывшись одеялом следит за происходящим и тихо поскуливает «Юнги, нет…». И после этого они больше не виделись. Юнги уехал. Оставил «своего» мальчика навсегда одного. Возможно, где-нибудь в Пусане, Юнги сейчас смотрит новости о том, как недавно молодой парень скинулся с самнадцатиэтажного здания. И разбился. Насмерть. — Это конец, кстати.