Имена

- Мне нужно отлучиться, - предупреждает гостей Джеймс и натянуто улыбается. Когда мальчик отдаляется на достаточное расстояние, он внезапно для самого себя срывается на бег и влетает в свою комнату. Он больше не мог там находиться. Просто не мог. Облокотившись о дверь, Джеймс медленно ползет вниз. Где-то эхом отдается подтверждение того, что банкет продолжается: слышен смех, музыка, громкие разговоры, и всё это образует ком из веселья, который обычно так любил гриффиндорец, но сейчас люто ненавидел. Он готов был кричать, выдирать волосы и молить, лишь бы звуки прекратили так давить. Но вместо этого именинник только обхватил своими руками колени и тихо зарыдал. Джеймс Сириус Поттер ненавидел свои дни рождения. Приезжала целая арава родственников и знакомых, а сегодня даже знаменитости удостоили дом Поттеров своим визитом. Он с улыбкой принимал подарки, благодарил за поздравления, шутил и смеялся, изо всех сил делал вид, что искренне рад этому дню, но всё это было не правдой. Весь день был сплошной фальшью. Он был больше не в силах смотреть на старенькие колдографии своего деда, точь-в-точь копии себя самого, каждую минуту появляющихся перед его носом. Он был больше не в силах слушать рассказы о том, каким Джеймс Поттер был хорошим и благородным человеком. Он был больше не в силах терпеть восклицаний о том, как у них много общего с Сириусом. Просто был не в силах! Волшебник вытирает слезы тыльной стороной ладони и встает с пола. Он подходит к зеркалу, смотря на себя с отчаянием в опухших глазах карего цвета - единственным признаком принадлежности к Уизли. Джеймс Сириус Поттер. Больше этого дня он ненавидит только свое имя и собственное отражение в зеркале. В дверь кто-то стучит и она сразу же открывается: - Джим? Это была Роуз. Он не поворачивается к ней, чтобы не выдать своё состояние. Но он выдал его всё еще трясущимися плечами и негромким всхлипом. Девочка закрывает дверь и садится на кровать, заранее зная, в чём дело. Только тогда гриффиндорец повернулся к кузине и уловил это понимание в глазах. Он присел рядом с ней, а та одной рукой обняла его за плечи, другой сжав его ладонь. Никто ещё не видел Джеймса настолько беззащитным, но сейчас он даже не обратил на это внимание. Ему хватало того факта, что он не один. Они сидели так минут пять, а может и десять, а может и час. Никто не придал этому значения. - Я не хочу быть тем самым Джеймсом Поттером или бесстрашным Сириусом Блэком, - наконец выдыхает он, когда понимает, что более-менее успокоился. - Ты и не должен, - мгновенно отзывается Уизли. - Просто будь моим братом. Джеймс сильнее сжимает ладонь двоюродной сестры. Он и не должен.