Ты север, я юг. Чертовски хочу тебя обнять и быть в одном городе. Расстояние забирает людей, убивает меня. Может быть, мы встретимся. Дорогой, ты не робей, расстояние убивает, Города разлучают друзей…
Конкуренция. Какое забавное слово. Макс задумчиво крутил колесико мышки, в поисках того ролика на канале конкурента, который его заинтересует. Наконец, выбрав какое-то из многочисленных видео, где Стас, как и в большинстве случаев, был в своей излюбленной оранжевой футболке. Голос блондина наполнил комнату, в которой сидел Макс. В полной темноте лицо парня освещал лишь экран ноутбука, который стоял у него на коленях. Блогер то и дело усмехался, но не оттого, что ролик казался ему смешным, а от постоянных кривляний Стаса на камеру, которые, как считал Максим, были слишком наигранны даже для этого латыша. Хотя, в какой-то степени, эти кривляния его даже привлекали. Тем временем недлинный выпуск уже подошёл к концу, и парень устало глянул на часы. Больше двух часов ночи. Он уже два часа залипает на видео с этого канала. Он не понимал, почему. Его завораживало то, как пухлые губы Давыдова произносят слова, как они двигаются. Он мог смотреть без звука, просто читая по губам… Поймав себя на этой мысли, парень вздрогнул и выругался: — Блять, совсем ебанулся, — он захлопнул ноутбук, поставил его на пол и поудобнее устроился под одеялом в кровати. Но заснуть не получалось. А завтра рано вставать — глупыми сценаристами было запланировано шоу-коллаборация с тем же самым латышом, из-за чего придётся в семь утра ехать в аэропорт, торопиться, опаздывая на рейс, чтобы через час оказаться в Риге, где тебя встретит это светлое нечто, именуемое Стасом. Но думать о перелете и недосыпе Максу сейчас не хотелось. Ему хотелось думать о том, как он впервые встретится со своим конкурентом. Что он ему скажет, как они вообще будут вести себя по отношению друг к другу. Но, судя по тому, как Голополосов залипает на губы латыша в видео, можно предположить, что он так и встанет, как вкопанный, и будет глазеть на эти губы на расстоянии во много раз меньше, чем в простом ролике на Ютубе. Но и эти мысли скоро наскучили, поскольку не мог Максим долго размышлять о том, как ему нравится глазеть на губы какого-то парня, тем более латыша, тем более конкурента, тем более Давыдова. Ну он же не гей, в самом деле. Чего не скажешь о самом Стасе. Нет, конечно, так-то, может, и не подумаешь, что он один из «них», но среди блогеров ходят слухи… Впрочем, Голополосова это заботить не должно. Совершенно. Его абсолютно не волнует этот латыш. Наконец-то, уверив себя в том, что он не является геем, Макс смог уснуть, чтобы проснуться через три часа, дабы собрать в рюкзак минимум вещей и вызвать такси до аэропорта.***
Утром господин Голополосов благополучно проспал, потому что будильник заводят только слабаки. Вскочил он уже без десяти семь, и было предельно ясно, что на рейс он безнадёжно опоздает. Он быстро покидал какие-то шмотки в рюкзак и вылетел из дома, попутно вызывая такси и говоря в трубку, что нужно как можно быстрее.***
Спустя сорок минут Макс наконец прибыл в Шереметьево и обнаружил, что все, включая оператора и сценариста, улетели тем рейсом, которым должен был лететь он сам. Парень, посмотрев на табло отправлений, понял, что через час вылетит ещё один самолёт в Ригу, поэтому надо валить к кассе и покупать билет, чем брюнет и занялся.***
Прошёл ещё час, прежде чем блогер купил билет, преодолел паспортный контроль, двинулся на посадку и благополучно занял свое место в салоне самолёта около окна, ему стали приходить смс-ки из серии «Макс, ты мудак, где тебя носило?!» и «Сука, как же ты заебал опаздывать». Парень, читая это, лишь усмехнулся. Он откинулся на спинку кресла, предварительно пристегнувшись, вставил наушники в уши и приготовился пережить цикл взлет-полет-посадка, которые он в последнее время не очень хорошо переносил, поскольку стал много читать на тему катастроф, когда даже самые опытные пилоты самую капельку ошибались и самолёт разбивался, тонул, падал, входя в штопор и так далее.***
Впрочем, через час сна под музыку в наушниках, его разбудила стюардесса, вежливо выдворяя Максима из самолёта, ведь все остальные пассажиры уже давно вышли, и только он валяется и спит тут, не давая проверить салон перед следующим рейсом. Макс потянулся, окинул взглядом стюардессу и салон, взял свой рюкзак и встал. — Спасибо, что разбудили, — он прищурился, чтобы разглядеть имя на бейджике — проблемы со зрением давали о себе знать. — Виктория, — наконец улыбнулся парень. — Это моя работа, — улыбнулась девушка и показала рукой в сторону выхода. — До свидания, — молодой человек наконец покинул пустой самолёт и прошел по коридору соединяющему самолёт с терминалом Рижского аэропорта*. Аэропорт был подозрительно пуст, даже для Риги. От такого большого пустого пространства у Макса закружилась голова, впрочем как и всегда. Не любил он эти большие пространства. И только сейчас он заметил стоящее в сотне метров от него вырвиглазно-рыжее пятно, которое приветливо машет ему рукой. Да, со зрением действительно что-то надо делать. Голополосов, стараясь не бежать слишком быстро, пошёл к пятну, и чем ближе подходил он к нему, тем отчетливее становилось понятно что это никто иной, как Давыдов, в своей оранжевой футболке. Макс готов был поспорить, что у латыша целый шкаф одинаковых оранжевых футболок, которые он просто постоянно меняет. — Ну, привет, конкурент, — усмехнулся Давыдов, оглядывая с ног до головы Макса. — Здравствуйте, мистер Оранжевая Футболка, — невесело усмехнулся Максим в ответ, окидывая «коллегу» оценивающим взглядом. — Я думал, ты выше, — почти хором. И пускай Макс был почти на голову выше блондина**, он, по-видимому, все же не до конца оправдал ожидания конкурента. — Все так говорят, — махнул рукой Стас, на что Голополосов рассмеялся: — Лично ты первый, кто говорит мне, что я должен быть выше. — Хоть где-то я буду первым, — улыбнулся блондин, намекая на то, что в их «борьбе» за первенство в подобных ютубовских шоу Стас по-прежнему оставался вторым, но Макс грешным делом подумал не об этом, тут же покраснев из-за своих мыслей. Стас сделал вид, что не заметил внезапно изменившего цвет конкурента, и снова улыбнулся — ну настоящее солнышко, мать его налево, с момента встречи только и делает, что улыбается, чёртов позитивный ублюдок: — Ну что, идём? Городские гостиницы забиты под завязку, боюсь, тебе придётся пожить у меня. Голополосов аж воздухом поперхнулся: — Ч-что? Неужели все номера заняты? — Эй, дылда, ты меня боишься, что ли? — Ну что ты… — нервно хмыкнул Макс, с головой выдавая свое состояние. — Да ладно тебе, — Стас несильно ударил его по плечу, из-за чего Максим нехреново так вздрогнул. — Не волнуйся. Постелю тебе на диване в зале. Макс невесело улыбнулся, и они покинули терминал, выходя на залитую солнцем улицу Риги, уже прогретой июльским солнцем, по которой и начался их путь к дому Стаса.***
— Что? — Макс, сидевший на кухне за столом залюбовался обтянутой чёрными узкими джинсами задницей блондина, который стоял возле плиты с чайником в руке. — Чай или кофе, глухая тетеря? — нетерпеливо повторил Стасик. — Кофе. Чёрный, как моя душа, — заявил Макс, продолжая беззастенчиво пялиться на задницу Давыдова. — О, разве твоя душа чёрная, Максим? — сочувственно улыбнулся Стас, поворачиваясь к парню. — Вот ты не поверишь насколько, — усмехнувшись, кивнул Голополосов. Действительно, насколько чёрной должна быть душа, чтобы пялиться на задницу своего основного конкурента, да ещё и латыша, да ещё и парня, да ещё Давыдова, да ещё так беззастенчиво. — Тебе с сахаром? — Что с сахаром? — Кофе тебе с сахаром или без, тупка? — Стаса уже начинала выводить из себя такая невнимательность Макса. — С сахаром, — кивнул парень. Давыдов наконец поставил на стол две чашки — с кофе для Макса, и с зелёным чаем для себя любимого и сам сел на стул: — Что ж, рассказывай. — Что тебе рассказывать? — офигел Максим. — Какие у тебя планы на наш совместный выпуск? — напомнил блондин. — А, ты об этом… — усмехнулся парень. — Была у меня одна идея… А после этой фразы они битых два часа спорили по поводу этого специального выпуска, потому что Макс много матерился и много пил кофе, доказывая свою точку зрения, а Стас пытался его вразумить, объясняя, что и как должно быть в новом выпуске.***
Ближе к ночи, Стас внезапно предложил: — Хочешь, покажу тебе одно красивое место? — Какое ещё, нахуй, место красивое? — хмыкнул Макс, последние полчаса переписывавшийся с кем-то ВКонтакте. — Идём, падла ленивая, — Давыдов взял с дивана плед, добыл откуда-то термос с горячим чаем и упаковку овсяного печенья с шоколадными кусочками. — Да куда, мать твою налево, ты скажешь, или нет?! — воскликнул Голополосов, но все же встал, готовый, казалось, хоть на край света пойти за этой прекрасной задницей, обтянутой джинсами. — Свитер надень, там прохладно, — игнорируя вопрос, сказал блондин. — Нет у меня свитера. Покидал в рюкзак первое, что попалось, и свитера, к моему удивлению, там не нашлось, — Максим почесал затылок. — Хм… Ну, хочешь, я тебе свой дам? — Вырвиглазно-рыжий, как ты любишь? — засмеялся парень. — Нет, представь себе. Не знаю только вот, налезет ли он на такую жирную дылду, как ты… — подколол Стас конкурента. — Ой, знаешь, я похудее тебя буду, — блогер поймал темно-синий свитер, прилетевший в него со стороны Стаса. — Не за что, — с иронией сказал человек, с классной задницей, выходя в коридор. Голополосов закатил глаза, натягивая свитер, который действительно был ему немного велик, и вышел вслед за Стасом. — Так куда мы идё… — Начал было Макс, но его перебили: — Если сейчас не заткнешься — никогда не узнаешь, — хмыкнул Давыдов, на котором был очередной рыжий шмот — на сей раз персиково-оранжевый свитер, и хер с ним, что цвет не слишком мужской, ведь латышу очень даже шло. Стас закрыл дверь квартиры и, всучив термос Максу, потащил брюнета вверх по лестнице. — Блять, ну куда ты бежишь, сволочь белобрысая?! — возмутился Голополосов, который то и дело спотыкался о ступеньки. Давыдов, не слушая конкурента, открыл дверь, ведущую куда-то в неизвестность и наконец вывел парня на крышу: — Та-да-да-дам! — воскликнул он, будто сделал что-то неебически крутое. — И ты не мог, блять, сказать, что ведешь меня на крышу? — закатил глаза чувак с тоннелями в ушах. Но тут было реально красиво. Тёмное небо, звезды и почти полное отсутствие света — почему-то здесь люди рано ложились спать, и поэтому освещение вроде фонарей благополучно отключалось ещё в десять. А Стас расстелил плед, достал откуда-то пару чашек. Отнял у товарища термос и открыл пачку печенья. Сел на плед и похлопал по нему, приглашая Макса сесть. Максим неуверенно опустился рядом и взял чашку с чаем — как всегда, зелёным. Неземную любовь Стаса к этому виду чая нельзя было объяснить словами. Голополосов потянулся к пачке печенья и, взяв одну, начал придирчиво её осматривать. — Что ты смотришь на неё, как на мою задницу? — негромко спросил Давыдов. — Что-о, блять? — удивлённо переспросил Максим. — Что ты сверлишь эту печеньку взглядом так, будто я тебя отравить хочу? — усмехнулся Стас. — Боже, а я-то… Пф, — брюнет благополучно подумал, что ему послышалось. — Я не ем овсяное. Из принципа. Оно мерзкое. — Да ты что? А ты попробуй! — хмыкнул Давыдов, не терпящий оскорблений в сторону его любимого, между прочим, печенья. — Нет, спасибо, я же не самоубийца, — обзорщик положил печеньку обратно в пачку. — Ну и дурак. — Ну и слава