Сны, что милее реальности

Карма любил свои сны. Они были яркой, отличной от серой и скучной реальности. В них было возможно всё. В них был сосредоточен весь его мир. Сны давно заменили собой его реальности, они стали его реальностью. Они были необходимы ему. Он проживал день, не запоминая его даже, и желал лишь одного – чтобы ночь длилась как можно дольше, чтобы его не будили и не гнали в реальность, в эту серую и пустую жизнь. Карма бы хотел навсегда остаться в своих снах, но не мог. «Сны» считались мифом и выдумкой, и когда Карма рассказал о своих «снах» родителям впервые, они подумали, что он их выдумал, начитавшись о «Снах» в книгах. В мире была легенда, что двое людей, родственных душ, делят одни сны на двоих, они могут их создавать, управлять ими, жить ими. Во снах они встречаются друг с другом, но когда просыпаются, не могут вспомнить ни лиц, ни голоса; лишь эмоции остаются по эту сторону «снов». И Карме снились именно эти сны, где он видел его, свою родственную душу. Но никто ему не верил. Он и сам бы себе не верил, если бы каждую ночь в своих снах не проводил время с ним, с самым дорогим в мире человеком, который просто не мог быть его мечтой, выдумкой или безумной детской фантазией. Карма не хотел думать, что он создал его только из-за того, что в реальности у него не было друзей, и Нагиса, его родственная душа, с которой он делит «сны», всего лишь плод его воображения. Эта мысль убивала его, и он просто её отбрасывал, забывал и не думал о ней долгое время, пока отец или мать с улыбкой не поинтересуются, всё ли ещё ему снятся «сны». Они смеялись и не верили ему; он не стремился их переубедить. Карма жил от ночи до ночи, от сна ко сну. «Сны» стали его жизнью. Его единственной реальностью. Он был готов так жить вечно, лишь бы Нагиса, его родственная душа, был рядом. Тёплый полдень. Он находится где-то в поле. Вокруг высокая, сочная трава, она спокойно скрывает в своих объятьях всего Карму с головой. Пахнет летом. Вокруг полевые цветы, зелень, над головой распростёрлось необъятное голубое небо, по которому лениво ползли крохотные облака, солнце приятно жгло руки и голову, его лучи были ласковыми и приятными, но их было слишком много. Было душно. Воздух, казалось, замер и не смел пошевелиться. Хотелось спрятаться в тенёк, хотелось немного прохлады. Карма побежал вперёд. Высокая трава щекотала руки и лицо. Воздух наконец-то задвигался, казалось, он бежал вместе с Кармой, играя с ним в догонялки. Солнце чуть ослабило свою силу, скрывшись за облаком. Карма бежал и улыбался, громко смеялся и искренне радовался жизни. Только здесь он мог быть счастлив. Только здесь он мог себе это позволить. Всепоглощающее счастье захватило его сердце. Оно билось громко, прямо у него в ушах. Кровь пульсировала, он слышал её, но не было страшно. Скорость и чувство потоков воздуха на лице – опьяняло. Он бежал и был един с ветром. За такие минуты Карма был готов отдать всё на свете. Он хотел, чтобы это счастье длилось как можно дольше, но лучше – целую вечность. Впереди показался раскидистый дуб – их дуб. Тот самый дуб, под которым они встречались каждый сон. Карма всмотрелся вдаль и увидел там того, о ком грезил наяву. Прекрасный юноша с распущенными голубыми волосами по плечи. Он стоял вполоборота и пока не видел Карму, но также вглядывался в горизонт, в бесконечное поле трав, пытаясь найти лишь одного человека. – Кого-то потерял? – гадко ухмыляясь, спрашивает Карма. Нагиса, не ожидавшись услышать его голос позади себя, вздрагивает и попадает прямо в цепкие руки Кармы. Акабанэ обнимает его со спины, утыкаясь в волосы, пряча в них своё лицо. Нагиса смеётся, кладя свои руки поверх рук Кармы на своём поясе. Тёплые пальцы сплетаются с другими, такими же тёплыми пальцами. Ощущение уюта, жара и любви пробирает до самого позвоночника. Эти прикосновения куда реальнее, чем самая настоящая реальность. – Ты здесь! – облегчённо выдохнул Нагиса, когда они опустились на траву в тени кроны дуба, прямо между огромных его корней. Их любимое место. Их личный рай на двоих. Карма лениво целовал шею Нагисы, пока тот, положив голову на плечо Акабанэ, перебирал его волосы, запустив пальцы в лохматую шевелюру. Они любили так проводить время в своих снах. – Что-то не так? – оторвавшись от молочно-белой кожи на шее, спросил Карма, наблюдая, как на ней появляется ярко-красная отметина, его метка собственника. Нагиса так и называл его за глаза – собственник. – Нет-нет, продолжай, – чуть испугано, отозвался Нагиса. – Просто я боялся, что ты больше не появишься здесь. – Это ещё почему? – ощетинился Карма. Он крепче сжал руками бока своей родственной души. – Тебя не было три сна. Отчего-то ему стало холодно и заломило всё тело. Было больно. Болело всё: ноги, руки, особенно голова, там, где затылок. Желудок будто скрутился в спазме. Но как только Нагиса повернулся к нему и заглянул своими пронзительными голубыми глазами в его, боль отступила, а чуть позже и вовсе исчезла, как будто её и не было. – Ты точно в порядке, Карма? – В голосе слышался лишь страх, на грани с чистейшим ужасом. – Да, – тихо ответил Акабанэ, – да. В порядке. Со мной всё хорошо, пока ты рядом. – Он не лгал. Слова были сказаны от чистого сердца. Нагиса завороженно улыбнулся, смотря на свою родственную душу с любовью. Пока они рядом друг с другом, с ними действительно всё хорошо. – Я люблю тебя, Карма, – прошептал Нагиса и потянулся вперёд, желая получить ласковый поцелуй. Они целовались, пока солнце не закатилось за горизонт. Пока не зажглись звёзды. Пока поле не ожило в свете светлячков. Пока время не перестало что-либо значить. Корни стали пристанищем, единственными свидетелями их любви. Одежда исчезала по мановению волшебной палочки, поцелуи становились всё горячее и развязнее, грязнее и желаннее, они обжигали кожу, которая замерзала на лёгком ветерке. Луна пристыжено подглядывала за ними из-за облаков. Даже жизнь в поле, кажется, утихла, позволяя лишь громким стонам нарушать летнюю тишину. Они нежились в объятьях друг друга, пока восток окрашивался в красный, а солнце восставало из-за горизонта. Им было хорошо вместе здесь и сейчас. – Я люблю тебя, Нагиса, – прошептал Карма, поглаживая отдыхающего юношу по волосам. И тут Карма услышал голоса. Это были голоса его родителей. Они что-то говорили ему. Просили проснуться, вернуться к ним. Карма видел свет. Невольно, он потянулся к нему. – Карма, – тихо позвал его Нагиса, сжимая ладонь и переплетая с ним пальцы. – Не уходи от меня. Не оставляй меня здесь одного. Всё ещё слыша мольбы близких, Карма повернулся к своей родственной душе. Он видел Нагису через белую дымку. Он почти проснулся. Почти вернулся в свою серую и скучную реальность, где нет таких бесконечных полей, нет таких раскидистых дубов, нет такого палящего и ласкового солнца, нет такой высокой травы, нет такого нежного и красивого юноши. Он не хотел уходить из этого сна. Он хотел остаться во «снах». И тогда Карма вспомнил легенду до конца. Сны о родственной душе снятся лишь тогда, когда твоя родственная душа умерла, а ты можешь в скором времени последовать за ней. Нагисы больше нет в реальном мире. На запястье Кармы значится лишь чёрная метка с именем. Вот почему его родители не хотели верить сыну о том, что ему снятся сны о родственной душе. Эти «сны» были плохим знаком. Но Карма всегда жил от сна ко сну. От ночи до ночи. Теперь у него был шанс не прерывать эту ночь никогда. Его сон стал вечным, как он и мечтал. Свет потух, больше он не слышал голоса. Последнее, что он слышал, это ровный звук «Пи» на одной частоте. Карма крепче сжал пальцы Нагисы, ощущая его тепло и вдыхая запах его волос смешанный с ароматом полевых трав. Он чуть наклонился и запечатлел на губах юноши, его любимого человека, его родственной души, самый нежный поцелуй-обещание. – Я больше никогда не оставлю тебя одного, Нагиса.