« не кури, ну пожалуйста? счастливые люди не курят. „
— А я не счастлив, Луи. Ты понимаешь? В моей жизни нет ничего, чему можно радоваться и чем восхищаться. Ты не видишь?! Ты, блять, это не видишь! Ты видишь только себя, деньги своего папочки и дорогие машины. Ты не замечаешь больше ничего! Ты такой же, Луи, просто не признаешь, потому что хочешь выглядеть подороже. Как шлюха. Которая ничего не имеет внутри, но многое имеет снаружи. Внутри ты пуст, с тобой же не о чем поговорить. Девушки видят в тебе только деньги и дорогое бельё, которое ты можешь им купить. — Заткнись. Ты слышишь, заткнись. Думаешь, я этого не понимаю. А ты себя, — он набирает воздуха, чтобы успокоиться, — ты видел себя, Гарри?! Тебя жалко при одном только виде. Ты законченный ублюдок, кто лишь любит язвить людям и выплевывать на них гадости. Ты не способен на большее. А я, хоть и выгляжу богато, внутри ты также меня не знаешь, как и я не знаю тебя. Мы давно общаемся с тобой, но мы все равно ничего не знаем друг о друге. Хотим казаться лучше. Ты не имеешь ни малейшего права судить людей, если не знаешь их. Мы оба дерьмовы внешне, со стороны. Но внутри. Мы все люди, Гарри, ты слышишь? — Нет, Луи. Я знаю, о чем говорю, ты не прав. Совершенно не прав. Мы одинаковы, идентичны. И внутренне, и, наверное, снаружи, — он протягивает парню половину невыкуренной сигареты, — попробуй. Луи закрывает глаза и вдыхает дым, только что появившийся изо рта Гарри, такой приятный, она ментоловая. — Нет, я не скачусь до такого уровня. прости. — Ты уже на таком уровне, брат. — Не называй меня так. — Почему? — Потому что… не важно. Гарри так же держит сигарету в вытянутой руке, повернув её фильтром к Луи. Он все же надеется, что тот решится взять её. Он открывает глаза и берет сигарету, которая так близко находится к нему. Гарри улыбается, а Луи подносит её ко рту. — Прости, пожалуйста. Я не знаю, что я говорю. Потому что ты в какой-то степени прав. — Он делает затяжку и закрывает глаза, ресницы начинают дрожать. Он начинает плакать. — Луи, ты… все в порядке? — Да, да, все хорошо. Ты… всегда куришь ментол? От тебя часто пахнет так, мятно. — Нет, чаще это жвачка. Я могу дать тебе одну, нужно? — Нет, лучше дай ещё сигарету. — Все плохо?« зачем снова дымишь? не кури, ну пожалуйста, счастливые люди не курят. »
— Нет, солнце. Все хорошо. Я… все прекрасно, правда. Луи подтягивает рукава толстовки ближе к запястьям. Его руки уже дрожат от холода. Но в них все так, по-прежнему, уверенно держится сигарета. — Может, кофту? — Гарри всегда носит с собой рюкзак, где в том числе есть тёплая кофта с капюшоном. Он часто сидит на крышах домов, курит, слушает музыку в наушниках и встречает рассветы, провожая закаты очередных дерьмовых дней его жизни. — Если не трудно? Гарри улыбается, и хоть сам подзамерз, он даёт Луи кофту и достаёт жестяную баночку пепси. — Ты любишь пепси? — А ты любишь жить? — Нет. Не особо. — Вот и я не люблю пепси. Но пью, потому что вкусно и дёшево. Луи лишь молчит, не зная, что ответить, он не ожидал такого сравнения. От Гарри. — Не надо сейчас грустить и думать об этом. Я сказал правду. Потому что это жизнь, так и есть. Ты сам знаешь это. — Все хорошо, Гарри, — Луи делает очередную затяжку, которые с очередной становятся увереннее, и ему уже нравится. — Как тебе теперь сигареты? — Это… расслабляет? Это хорошо. — А счастливые люди не курят и не станут. У них нет мыслей об этом. Так все-таки ты не счастлив. Ты мог бы послать меня подальше с этим, но ты принял её, а значит ты такой же. И радостей в твоей жизни нет. — Как и в твоей. Гарри взял телефон и включил случайную песню. Они ещё долго сидели на крыше случайной многоэтажки, размышляя вслух о своей никчемной жизни. Гарри и Луи определённо сейчас стали ближе, чем когда-либо, и они чувствуют это. И неважно, чем начинался их разговор, закончился он не так, как Луи планировал вначале. Все, что их объединяет: это то, что они одинаковые не только внешне, но и внутренне.