Принадлежность...

Тсунаеши ненавидит Хибари Кёю и мысленно желает ему подохнуть очень медленной и мучительной смертью. Его запястье прокушено до крови, а на шее ошейник, вокруг лишь презрение и непонимание. В такие моменты он хочет только схватить пистолет и приставить дуло к виску. О нет, не к своему, ко всем тем, кто смотрит жалостливым и насмешливым взглядом. Савада омега и он сам презирает себя за это, что родился таким - неправильным. Это немного мешает жить, хотя он знает, что дальше будет хуже. Как только начнётся течка. И это просто чертовски пугает, до жути страшит, от таких мыслей леденеет кровь и хочется просто покончить жизнь самоубийством, чтоб не мучиться. Шатен слишком любит свою жизнь, поэтому просто стискивает зубы до скрипа и натянуто улыбается. Нана не понимает страхов сына, ободряюще гладит по волосам и восторженно говорит о том, что впереди будет счастливая жизнь с мужем и кучей детишек. Тсуна с трудом сдерживает тошноту, которая подступает к горлу и лишь вымученно улыбается, соглашаясь со словами матери. "Нет, никогда" - говорит себе. Всё было хорошо до тех пор, пока он не поступил в старшую школу. У него появился запах, и отношение к нему изменилось, совершенно не в лучшую сторону. Школьники стали его гнобить, и главным в этом был - Хибари Кёя. Жестокий, хладнокровный, сильный и своевольный альфа. Савада никому не говорит, что мечтает о тихой и спокойной жизни с любимым человеком и ему без разницы на пол, на сущность, главное - чтоб его любили и оберегали. Реальность более жестока. Его парта изрисована, сменную обувь выкинули, и если бы не учитель, то забрали бы и обед. Хибари младше его на три года. Это почти смешно, если бы старшеклассники и учителя не бледнели от страха перед этим самоуверенным сопляком. Никто ничего не делает и шатен отсчитывает дни, когда закончит школу. - Что вам нужно? - устало спрашивает Савада, встречаясь с холодным блеском серых глаз. Вокруг никого нет, коридор пуст, а бежать уже попросту нет сил. - Ничего, - издевательски кривит тонкие губы и протягивает руку. Тснаеши больше не сопротивляется, нет смысла. Холодные пальцы касаются его горла и тянут ошейник. Давит на горло и не хватает воздуха. Шатен хрипит, цепляется руками, пытаясь освободиться. Его резко отпускают и Савада кашляет, хватает голодными глотками воздух, не хочется даже плакать. Хибари молча стоит, смотрит сверху вниз и ждёт. Тсуна поправляет ошейник, он благодарен матери, которая согласилась на ношение ошейника - защита для омег от метки альфы. Крошечная иллюзия свободы выбора. Шатен поднимается и смотрит на молчаливого брюнета. Он красивый, запах приятный, аура сильного альфы, но Тсунаеши чувствует только горечь и желание уйти подальше. Он не нуждается в таком альфе. Он знает, что от него хочет Хибари. Решить проблему, кажется, так просто, нужно только склонить голову в послушании. И это единственное, что не может сделать Савада. - На колени, - приказ, сильная аура, буквально придавливает к полу. Парень слегка отступает назад, у него подкашиваются колени, но он упрямо стоит на месте. Утомленно смотрит и ждёт удара, которого к его удивлению не следует. - Бесишь, - серые глаза смотрят с ненавистью и брюнет уходит. Савада тихо добавляет: - Ты тоже. А ещё я тебя не-на-ви-жу. Уроки закончились, в шкафчике с обувью, как всегда не оказалось сменной обуви, зато он был заполнен всяким мусором и хламом. В очередной раз шатен убирает и достаёт из портфеля сменку. Прожит и вычеркнут из календаря ещё один день. Можно было бы перевестись, но слишком много вопросов, да и мама не согласится. Легче вытерпеть оставшееся время, и получить долгожданную свободу. В этот раз его всего-то облили холодной водой из-под крана. Ничего страшного, он просто переоденется и забудет. Вокруг смеются и что-то кричат, а подросток медленно собирает вещи дрожащими руками и плетётся по коридору в раздевалку. Сейчас там должно быть пусто. Кёя величественно сидит на скамье и ожидающее смотрит. Тсуна даже не вздрагивает при виде альфы, только скрипит зубами и открывает шкафчик, где хранится спортивная форма. - На колени, - приказ. Тсунаеши даже не поворачивается, стягивает мокрую майку и выжимает её, на пол капают капли воды, образуя маленькую лужу. - Ты оглох, травоядное? - раздражение и тихое бешенство проскальзывает в холодном голосе. - Нет, - Савада стряхивает одежду и аккуратно складывает. - Знаешь ведь, что будет хуже, - удивляется Кёя, видя, что жертва по-прежнему слабо трепыхается и упрямо не хочет слушать команды. Тсуна бы засмеялся, но он лишь достаёт сухую одежду с полки и утомленно прикрывает глаза. Страх уже давно прошёл, оставив пустое равнодушие и желание подохнуть. - Убьешь меня? - хватает силы съязвить, только повернуться никак не удаётся. - Превращу твою жизнь в ад, - горячее дыхание опаляет шею, посылая табун мурашек. Савада каменеет, прерывисто дышит и не двигается. Хибари хищно скалится, прикусывает зубами кожаный ошейник и слегка тянет. - Уже, - тихо выдыхает Тсуна, чувствуя странную дрожь по телу. И необъяснимое желание подставить шею. - Это не спасёт, - Кёя лижет открытую от ошейника кожу на шее, смакует и слегка прикусывает. Савада в панике дергается и толкает парня, загнанно смотря на альфу. Раньше он никогда не касался его, не так. Тсуна позорно убегает, не оглядывается даже, хоть и знает, что погони не будет. Он забегает в пустой класс, съезжает по стене и утыкается лицом в колени. - Сдохни, - шепчет и крепко зажмуривается, тело сотрясают рыдания. - Только с тобой, - насмешливо, с толикой извращенного садизма. Тсуна не поднимает глаз, он не думал, что альфа последует следом. Раньше такого не было. Это пугает, внушает почти первобытный ужас. - Что вам нужно? - Тсунаеши не устаёт спрашивать, хоть никогда так и не услышал чёткий ответ на свой вопрос. - Ничего, - привычно и лениво отвечает Кёя, опускается на корточки, склоняет голову и слабо улыбается. Савада хочет выколоть эти серые глаза, и собственноручно сомкнуть руки на шее брюнета. Наблюдая за тем, как гаснет жизнь и взгляд серебряных глаз тускнеет, превращаясь в пустые стекляшки. "Ты" - ясный ответ. Хибари никогда не скрывал. Просто Тсунаеши не хочет видеть этого. Вот и приходится каждый раз загонять его в угол, не оставляя выбора, заставлять замечать, думать только о себе. Ставить клеймо на коже, пока не имея возможности поставить метку.