Сеанс психотерапии

— Это переходит всякие границы, — тон капитана 6-го отряда остался прежним, но во фразе скользнула явная угроза. В ту же секунду сверкнул занпакто, столкнулся с вовремя подставленными ножнами, высек искры. Улыбка Гина стала шире. Спроси он сейчас, что же именно так оскорбило Кучики Бьякую — последний вряд ли смог бы ответить. Хотя нет. Он с уверенность перечислил бы все те качества, которыми заслуженно гордился Гин, включая эту самую улыбку. И постарался бы немедленно стереть все вышеперечисленное с лица Общества Душ. — Почему ты не вынимаешь занпакто? — всё так же безразлично вопросил Бьякуя, снова нанося удар, в очередной раз приходящийся не по лезвию, а по крепкой окантовке ножен. — Яре-яре. Но ведь сражения между капитанами запрещены, не так ли, Кучики-тайчо~ — ласково улыбнулся капитан 3-го, отбивая очередной выпад. Кажется, явный намёк на незнание капитаном 6-го элементарных правил был лишним — серые глаза потемнели и движения аристократа приобрели на редкость смертоносную скорость и точность. Гин подумал, что ещё немного — и он просто начнёт счастливо смеяться, как ребёнок, которому пообещали поход в парк развлечений и много-много сладостей. И дело было вовсе не в том, что приходилось действительно напрягаться, чтобы остаться целым, а в чём-то… Пожалуй, в эмоциях, которые настолько редко можно было заметить на этом совершенном, бесстрастном лице. Гин любовался. И этот смертельный танец в шунпо по крышам казарм Готей того стоил. В этот раз, всё действительно зашло слишком далеко — обычные «невинные» шутки Гина, кажется, задели капитана 6-го отряда за живое. Пожалуй, не стоило упоминать Хисану и сокрушаться по поводу обета верности, не позволяющего гордому аристократу хотя бы любовника себе завести… ну вот к примеру Ренджи. А что, удобно. И лейтенант, и подстилка. На этом самом месте Кучики и схватился за занпакто. «Любопытно, любопытно… что же всё-таки связывает гордого капитана с его простодушным лейтенантом», — уворачиваясь, размышлял Гин, предвкушая новую тему для общения с немногословным владельцем самого смертоносного занпакто в Готей. Зашуршала черепица, потревоженная неосторожным шагом, в тёмных глазах на миг сверкнуло мрачное удовлетворение — два мгновенных удара, и рука, стискивающая ножны, буквально на сантиметр скользит в сторону, блокируя третий удар. Которого нет. Лезвие Сенбонсакуры с победным шипением рассекает воздух, устремляясь к незащищённому горлу. «Хм. Неужели, всё?» — мелькает в мыслях Ичимару, время замедляется и улыбка становится ещё шире, когда… — Я люблю его!!! — и грохот удара кулаком по столу. Лезвие замирает, едва касаясь чужого кадыка, глаза капитана 6-го отряда чуть расширены — в них сквозит изумление, ведь голос принадлежит его лейтенанту. Не отводя руки, Бьякуя опускает взгляд вниз. Никем не замеченные (что само по себе чудо), они с Ичимару стоят на крыше офиса 4-го отряда. Там, буквально в метре под ногами — распахнутое окно, из которого тут же доносится сбивчивое: — Простите, капитан! Виноват! Больше не повторится! И… всё не так плохо. Может, и не люблю… но… я не знаю, как это обозвать, мля!.. Простите, Унохана-тайчо!!! Гин с удовольствием наблюдает смену эмоций на лице Кучики. Он любуется, не делая и попытки отстраниться, или отвести занпакто, всё так же касающийся его горла. «Кучики-тайчо~…» А Ренджи, тем временем, продолжает, и время снова возвращается в обычный ритм. — Он… такой… красивый, гордый… Ну аристократ, чего с него взять. А я… Нет, я, конечно, его превзойду, и стану капитаном, без сомнения… — на этом месте повествования губы Кучики едва заметно дрогнули, что у другого сошло бы за саркастическую улыбку, а лезвие Сенбонсакуры предупреждающе скользнуло по горлу Гина — не раня, но и не давая простора для спокойствия — «молчи». Было что-то почти интимное в этом движении, и Ичимару просто засиял. «Тайчо~…» — Он хорош, так занпакто владеет… хотя скромный конечно… простите, капитан! Да, я понимаю, что мы не о том, но… Но вы же спросили, что мешает мне нормально работать! Вот, я и отвечаю — он! Он и мешает! Гордый такой… не подступиться. Вот и сижу, думаю все об этом… Только тайчо… вы же это… нижайше прошу — никому! А ну как капитан узнает, он же меня на сотню маленьких Ренджи Сенбонсакурой нашинкует! Едва заметный прищур глаз аристократа дал понять независимому, но очень заинтересованному наблюдателю, что так и будет. — В общем, капитан… Спасибо, что выслушали! Я это… того… подумаю над тем, что вы сказали, может, оно и надо бы… Но вы ж понимаете, я не трус, да я кого угодно порву, один, если надо, но тут… — Я понимаю, Абараи-фукутайчо, — мягко прозвучал голос капитана 4-го отряда, и стоящие на крыше невольно затаили дыхание.  — Лейтенант, на сегодня всё. Вы можете быть свободны. И ещё кое-что, Абараи-фукутайчо. Отдохните немного. Излишние тренировки, не сопровождающиеся должным психологическим расслаблением только вредят вашему состоянию. — Так точно, Унохана-тайчо! — Судя по бодрому тону, лейтенант мало что понял, кроме того, что сейчас можно пойти в 11-й и расслабиться. Что и следовало ожидать. Бьякуя, кажется, сам не понял, что сказал это вслух. Взглянув на лицо аристократа, принявшее какое-то почти задумчивое выражение, Ичимару осторожно, двумя пальцами, отвёл лезвие от своего горла и улыбнулся. — Тайчо~, вам не кажется, что так мы привлекаем излишнее внимание к нашим персонам?.. Нет, конечно, я понимаю, что вам не привыкать… «держи себя в руках, Гин»… но всё же… может, присядем? — Всё это — шёпотом, доверительно склонившись к самому лицу Бьякуи. К чести последнего, он даже не вздрогнул. Наверное, капитану 6-го не очень хотелось быть пойманным на крыше 4-го отряда за подслушиванием коллеги. Во время боя оба скрывали реяцу, и не активировали шикаи, понимая, что такой спор не решается боевыми приёмами. Точнее, это понимал Бьякуя, Гин же… просто получал удовольствие. И останавливаться не собирался. Поймав возмущённый взгляд капитана, в котором читалось «Я не собираюсь оставаться тут больше ни секунды, подслушивать — недостойно аристократа, да что ты знаешь о моей гордости!..» Гин осторожно коснулся рукава хаори. «Не пущу. Будешь слушать тут всё до конца!» Бьякуя вздёрнул бровь, лезвие занпакто снова угрожающе сверкнуло, на сей раз намереваясь отсечь Гину руки, как… — Лейтенант 6-го отряда, Абараи Ренджи. Жалобы — нарушение сна, расстроенное душевное состояние, моральный упадок. Причина — испытываемое романтическое влечение к… хм… мужчине. Хотя, возможно, это и не причина. В конечном итоге, отношения между представителями одного пола с древних времен считались выше и благороднее. Тогда что же? Разница в социальном статусе? Возможно… — Не каждый день услышишь, как капитан 4-го разговаривает сама с собой. Бьякуя сам не заметил, как, повинуясь мягкому давлению, уступил и теперь сидел на крыше, впрочем, выглядя при этом так, словно находится на чайной церемонии в Высоких домах — выпрямившись, положив руки на колени. Занпакто уже был спрятан в ножны: если капитана таки поймают на крыше, то, по крайней мере, попытку убить коллегу из 4-го на него не повесят. Гин устроился рядом, излучая позитив и довольство. «Убью его позже», — твёрдо решил Кучики. — Что ж, а теперь самое время пообщаться с предметом нереализованной страсти Абарая-фукутайчо! — неожиданно громко произнесла Унохана, и сердце Бьякуи ухнуло куда-то вниз. «Заметила!» — Исане-фукутайчо! Пожалуйста, пригласите в кабинет лейтенанта третьего отряда, Киру Изуру. …. Бьякуя чуть повернул голову, но улыбка на лице Гина оставалась неизменной. «Он знал это с самого начала?!» Отвернувшись, Бьякуя мстительно прищурился. Нет уж. Он выслушает все до конца. Особенно от Изуру. — Кира-фукутайчо. В прошлый раз вы говорили о… присаживайтесь же. Вы говорили о своём капитане. Расскажите подробнее, что вас смущает, и что влияет на качество вашей работы. Возможно, следует прикомандировать вас в другой отряд? — Нет-нет! — Быстрый, неуверенный голос, интонации, выдающие смущение. Долгое молчание. Словно воочию видно румянец, покрывающий бледные, аристократические щёки лейтенанта 3-го отряда. «Какая ирония. Аристократ в услужении у руконгайца. Пожалуй, Кучики-тайчо никогда не допустил бы подобного…» Гин бросил хитрый взгляд на отвернувшегося соседа по крыше, который, видимо, сейчас подумал о том же самом. — Нет… всё хорошо. Просто… — Не стесняйтесь. Всё сказанное вами останется здесь, — кажется, Унохана коснулась рукой груди, словно говоря, что в ее душе тайна лейтенанта будет в сохранности. Кажется, Кира покраснел ещё сильнее. — Просто… — Вы выглядите уставшим и невыспавшимся. В чём причина, фукутайчо? — Я… вы ведь всё поняли, Унохана-тайчо? Вы давно всё знаете. Не заставляйте меня произносить это вслух. — Высказанное вслух, то, что угнетает, теряет власть над нашей душой. Вам нечего бояться, Кира-фукутайчо. — Мы… капитан… мы вместе. Точнее… он меня… — Тишина. — Но? Что вас смущает? Глаза Бьякуи широко раскрылись. Неужели… Гин?! Он… спит со своим лейтенатом?! Резко обернувшись, капитан 6-го отряда вперился взглядом в непроницаемое лицо Ичимару. Но тот лишь улыбнулся шире и довольнее. «Неудивительно, что он предлагал мне подобные непотребства с Ренджи! Полное моральное падение». Бьякуя снова отвёл взгляд, уже жалея, что принимает во всем этом участие. — Но он любит другого! — В отчаянии простонал лейтенант 3-го, и Бьякуя снова, против воли, уставился на Гина. «Любит? Это слово применимо к Ичимару?» На миг, на лице капитана 3-го отряда мелькнуло абсолютно несвойственное ему выражение — брови чуть нахмурились, губы дрогнули — но через секунду там вновь поселилась широченная улыбка. Всё увиденное могло быть искусной игрой, не более. — Вы уверены, Кира-фукутайчо? Откуда знание, что ваши чувства к вашему капитану не взаимны?.. Возможно ли, что эти предположения — всего лишь плод воображения, или ревности?.. — Нет, уверен. Я знаю… я не первый год его лейтенант, и… Я ему не интересен. Меня не интересно завоёвывать, это просто не нужно… я… я просто всегда рядом, я… удобный.— Тишина. Шелест стакана, подвинутого по столу, звук, как будто кто-то делает глоток. — Кира-фукутайчо. Оставим эту тему. Вы… вы не хотели бы обратить ваше внимание на тех, кто рядом с вами, на ваше окружение? Возможно… возможно среди них есть кто-то, кто вам исключительно симпатизирует? — Мне… Вы шутите, капитан Унохана? Мне кажется, ни осталось никого, кто не знал бы… «Я не знал», — Бьякуя тихо вздохнул. -… о моих чувствах к капитану… и о том… ну… что он… «Только без подробностей» — Я принадлежу ему… да кто решится? «Ренджи. Он решится». — Унохана-тайчо. Я прошу прощения. — Не стоит, Кира-фукутайчо. Я здесь затем, чтобы помочь вам. Лейтенант, вам стоит уделять больше внимания друзьям. Возможно, там вы найдёте способ отвлечься. «Наа~до же, старая сводница…» — Благодарю, капитан. Разрешите идти? — Разумеется, вы можете быть свободны. Исане-фукутайчо. — Да, капитан? — Прошу вас, пригласите следующего. Я оставила список в другом кабинете, и не помню, кто сейчас на очереди. — Я сейчас принесу список, Унохана-тайчо. Капитан, вы не устали? Возможно, вам следует немного передохнуть? — В голосе лейтенанта слышится искренняя забота. — Спасибо, Исане. Но я в порядке. — Голос мягкий, в словах — тёплая улыбка. — Скажи… а тебя саму что-то беспокоит? — Тайчо. Я же рассказываю вам все каждый день. У меня всё хорошо. Когда я рядом с вами. — Ну вот и отлично. Прошу, принеси список. — Будет исполнено! «Полная гармония». «Наа~до же…» Капитан 6-го отряда чуть хмурился, погрузившись в удивительную задумчивость, голова Гина покоилась у него на плече, серебристые волосы рассыпались по белоснежному хаори, почти сливаясь цветом. С той стороны, где прислонился к плечу капитан 3-го отряда, было тепло. Осень пришла в Сейрейтей почти незаметно — лёгким похолоданием и обострением отношений.