Та, что знает, и та, что видит

      На протяжении всего существования образованного общества, человек вел дневниковые личные записи. Возможно это было своеобразной данью прошлому - ведь, как известно еще в древности первобытные люди делали наскальные рисунки, олицетворяющие ключевые события их жизни. Но даже никому и в голову не пришло бы вести дневниковые записи в тетради смерти. А все почему? Может быть, по той причине, что даже воспоминания Жизни могут внести дисбаланс в функционал этого страшного артефакта Синигами?..       Все было как всегда: угрюмый отец, недовольный долгими сборами, жизнерадостная мать, дорвавшаяся наконец-таки до дачных дел, и равнодушный младший брат, который с расслабленным видом слушал сейчас музыку.       Анна же с еле сдерживаемым раздражением смотрела в окно на проносившиеся мимо деревья.       - Ань, не делай такое недовольное лицо. Что такого плохого в поездке за город? Отдохнешь, подышишь свежим воздухом... - воодушевленно начала Ольга Ивановна Кондрашова, оглянувшись на дочь, которая с упрямством осла смотрела в окно.       - Не за город, а на дачу. И да, это - большая разница! - угрюмо сверкнув серыми глазами недовольно отрезала девушка. - Мне исполняется восемнадцать, а я вынуждена отмечать совершеннолетие у черта на куличиках! И без друзей! Лучше б я в городе осталась, с Машкой бы отметили!..       - Хватит! - не вытерпел Антон Павлович, стукнув по рулю. - Весь день дуешься как дитя малое! Восемнадцать лет, а поведение - на восемь! Вон, посмотри на Андрея - тринадцать лет мальчишке, а не возмущается так, как ты и нам нервы не треплет!       - Ну коне-е-ечно! - ядовито сладким голосом протянула Аня, оторвав мятежный взгляд от желтеющих деревьев. - Андрюша же у нас идеальный, образец высшей пробы!..       - Прекрати сейчас же! - воскликнул Кондрашов старший, на мгновение отвернувшись от дороги и гневно глянув на непутевую дочь.       Этого мгновения было достаточно, чтобы не заметить внезапно выруливший грузовик, который, явно потеряв управление, вылетел им навстречу. Раздавшиеся затем визг покрышек, грохот и скрежет корежущегося металла слились воедино с воплями, полными боли и страха... А затем наступила тишина. Где- то в мире богов смерти... Повелитель синигами скучающе смотрел в портал, в котором среди теней, чуть искаженная, отражалась авария, только что произошедшая в мире людей.       - До чего же скучна и обыденна человеческая смерть...       - Повелитель?.. - раздался рядом подобострастный голос одного из Синигами.       - Скучно, говорю, - смачно зевнул Даркар, щелкнув челюстями, не обтянутыми даже кожей. - Скучно, серо и сонливо. Хочу зрелищ. Можно без хлеба, - угрюмо глянул он на своего помощника, сверля его блестящими алмазами вместо глаз, так необычно смотревшиеся на пафосно золотом фоне блестящего черепа.       - Мне...привести Рюука? - немного побледнел помощник, вспомнив безумца, который до смерти (да впрочем, и после нее) любил яблоки.       Чуть потерев подбородок, Даркар задумчиво кивнул. Помощник повелителя умело затерялся в сумерках и уже через пять минут вернулся обратно. Позади него маячила долговязая лохматая фигура, обвешенная цепями и облаченная в черную кожу. Оскал акульих зубов ничуть не портил впечатления от насмешливо блестящих черно-кровавых глаз с многогранным провалом зрачка. Этакий чеширский кот среди богов смерти.       - Что же должно было произойти в подлунном мире, что всемогущий Даркар-сама позвал меня к себе на аудиенцию? - пророкотал низкий голос Рюука, пока он сам с издевательским любопытством смотрел на своего повелителя.       - Скорее, в надлунном, - ответно оскалился в тридцать два серебрянных зуба синигами. - Мне скучно. Есть идеи как развлечься?       - Хм, - еще шире улыбнулся Рюук, довольно прищуриваясь. - Яблоки включены в развлечение будут?       Помощник повелителя закашлялся от подобной наглости и неучтивости так называемого коллеги, а сам же Даркар трескуче расхохотался, пощелкивая костями.       - Только если развлечение будет стоящим.       Рюук понятливо прикрыл глаза, раздумывая над тем, что предложить повелителю. "Та-ак, воскресший человек среди смертных был. Да и ничего толком не вышло - только религию новую основали. Мировые войны - были. Аж целых две. До сих пор помню того карлика-француза и усача-невростеника. Разве что... Точно!"       - Даркар-сама, а что будет, если потерять тетрадь смерти в мире смертных? - обманчиво-наивно поинтересовался Рюук. Повелитель синигами замер в своем кресле, перестав начищать свою лысину длинными хромированными костяшками узловатых пальцев.       - Ты всегда был неадекватен, мой друг... За что я до сих пор и ценю тебя в этом мире скуки и покоя, - довольно осклабился Даркар. - Мне нравится твоя идея...       - Э-э, а яблоки? - возмущенно протянул черный кошмар, чьи многогранные зрачки были возбужденно расширены как у наркомана, завидевшего маячившую под носом убойную дозу лучшего героина. - Договор был, что идея включает наличие сего райского плода!..       - Хорошо. Уговор есть уговор. Ты получишь очень много яблок, когда идея начнет осуществляться.       - Всегда знал, что инициатива наказуема, - пророкотал фальшиво угрюмо Рюук, почесав себя под ребрами и задев цепь, отчего черная тетрадь, находившаяся в креплении на ней, качнулась, стукнув по бедрам, обтянутым кожаными штанами. - Но, Даркар-сама, при всем уважении... - после этих слов помощник повелителя фыркнул, а сам скелетообразный синигами с блестящими алмазами вместо глаз недоверчиво щелкнул челюстью. - ...при всем уважении к вам я не намерен разбрасываться собственной тетрадью.       - То есть ты хочешь, чтобы я дал тебе вторую тетрадь? - Даркар задумчиво склонил голову набок. - Чтож, пусть это и звучит нагло, однако... Весьма разумно. Я дам тебе вторую тетрадь, но только будь ловок и потеряй ее с максимальной выгодой...для воплощения этой забавы.       - О, поверьте на слово, тетрадь потеряется в максимально людном и яблочном месте, - облизнулся предвкушающе Рюук, принимая из рук Даркара черную тетрадь с белой надписью на обложке...       Когда черный угловатый долговязый силуэт Рюука тенью расстворился в тумане вечных сумерек мира богов смерти, Даркар с наслаждением потянулся разминая ссохшиеся связки между выбеленными временем костями. Шелкнув челюстями после широкого зевка, повелитель синигами чуть ближе придвинулся к порталу в мир смертных.       - Господин, что вы намерены делать? - настороженно поинтересовался помощник, нервно поправив присохший костяной бинт на ребрах.       - Ну... - протянул костлявые кисти рук Даркар к светящемуся мраком порталу, в котором по прежнему отражалась авария, разве что людей в белых халатах со "скорой помощи" стало больше. - Хочу добавить остроты шалостям Рюука...       ...Ягами Соичиро нервно расхаживал по больничному коридору. Буквально час назад он, спеша с работы невольно стал свидетелем ужасной аварии. Немедленно выскочив из машины, он тогда умело вытащил из обломков тойоты бессознательную девушку, но вот ее родителей полицейский японского отдела не успел спасти - едва Соичиро с девушкой на руках оказался на расстоянии, как тойота взорвалась.       За полчала он успел доставить девушку в больницу, в следующие тридцать минут он выяснил кто она, сделав пару-тройку звонков в отдел. Это была Мацумото Нанами, учащаяся до недавнего времени на первом году обучения старшей школы, в которую недавно перевелся старший сын Соичиро - Ягами Лайт. Единственное отличие - его сын был на год старше.       "Я ответственнен за эту девочку, ведь будь я порасторопнее, то успел бы спасти ее родителей..." - расстроенно думал мужчина, протирая свои очки платком. Тихий звук открывающейся двери палаты заставил его отвлечься от размышлений.       - Вы - Ягами Соичиро? - мелодично спросила медсестра, отрывая взгляд от медкарты в руках.       - Да, это я, - поднялся со стула полицейский, нервно оттянув от горла галстук и вздохнув. - Как та девочка... М-м... Мацумото-сан?       Медсестра озадаченно наморщила лоб, перелистывая медкарту.       - Ну, беспокоиться особенно не стоит. После аварии у нее не обнаружено никаких травм, разве что может быть стресс на почве потери близких, потому вам стоит по этому поводу проконсультироваться с психологом. Также анализы выявили порок сердца. Поэтому, если вам не безразлично что будет с девочкой в будущем, стоит уже сейчас задуматься о лечении ее слабого сердца... Собственно говоря это все. - Девушка оправила на себе белый халатик и почесав кончик носа, вскинула голову, встречаясь строгим взглядом с усталыми глазами Ягами Соичиро. - Учитывая ее несовершеннолетие и то, что Нанами-тян теперь сирота - что вы намерены делать?       Мужчина неуверенно заглянул в палату через плечо медсестры. Когда он увидел кучу полупрозрачных трубок, ведущих от хрупкого тела с длинными темно-русыми волосами к капельнице, а также рядом стоящий пиликающий аппарат для измерения пульса, Соичиро внезапно ощутил прилив чувства вины. Как и тогда, когда он проигнорировав болезнь жены, ушел с головой в расследование. Жена, к слову сказать, тогда умерла... Лайт до сих пор его за это не простил, в отличие от младшей дочери Саю.       - Если есть такая возможность, я хотел бы взять над ней опекунство до ее совершеннолетия, - наконец выдохнул Ягами Соичиро, отбрасывая последние сомнения.       Бросив последний взгляд на девушку, мужчина ушел, тихо прикрыв дверь в палату. Никто не заметил, что яблоки, стоявшие на тумбочке у постели больной куда-то исчезли...