Девушка для лучшего друга

      Когда мы вернулись в мою палату, Никита и я думали, что все обошлось, моего отсутствия никто не заметил, и нам все сойдет с рук. Но, как позже оказалось, то спокойствие, коим нас обоих встретила больница, было лишь затишьем перед бурей. В тот момент, когда я уже удобно уместилась на своей постели, Никита сел в кресло, и мы занялись привычными для себя делами, в помещение вошла недовольная Роузи, шумно откашлявшись и гневно посмотрев сначала на меня, а потом на Улбанова. Мы с ним, переглянувшись, уставились на девушку, ожидая ее дальнейших действий. — Где вы, черт возьми, были?! — монолог работницы был куда длиннее, но я уловила лишь его суть.       Никита же, я сразу поняла по его немного перепуганному и удивленному выражению лица, разобрал каждое произнесенное врачихой слово. В принципе, мне и самой было несложно догадаться, что вся ее речь состояла из гневных выходов. Из-за этого, в общем-то, я тут же сообразила, что наш с Ником уход не остался незамеченным. — Простите, я… — начал было говорить что-то в свое оправдание парень, но Роузи, не дав ему продолжить, продолжила так же твердо и серьезно, как и начала. — Что я говорила вам во время нашего последнего разговора?! — едва ли не срываясь на крик, но все-таки говоря довольно тихим тоном для ее состояния на тот момент, говорила врач. — По-моему, я ясно дала понять, что больной противопоказаны какие-либо прогулки на улице! Она еще слишком слаба. Все, что угодно, могло с ней случиться! — девушка активно жестикулировала, а на ее довольно миловидном личике мгновенно сменялась куча эмоций: от гнева до удивления и обратно, к примеру. — Я просто… — снова подал голос Ник, но и на этот раз был перебит. — Что? Вам жаль? О, я понимаю! — ничуть не сбавляя обороты, продолжала тем временем раздраженная работница. Я внимательно за ней наблюдала, боясь даже пискнуть и не дай бог привлечь внимание Роузи к себе. — Ладно, что толку на вас ругаться, — в конце концов махнула рукой та, пару раз тяжело вдохнув — выдохнув. — Я просто хочу вас предупредить, что больше вам не дозволено посещать пациентку. Пусть она и близкий вам человек, но правила есть правила. Меня могут уволить, повторись подобное безобразие еще раз, — строго заключила она и направилась на выход из комнаты. — У вас есть пять минут на прощания, после чего вам, — девушка кивнула на Ника, — придется уйти. — Но… А если я соскучусь по ней? — предпринял зачем-то последнюю попытку Никита. — Увидитесь после выписки Анастасии. Всего доброго, — Роузи с таким же непроницаемым выражением лица кивнула Улбанову, попрощалась со мной и ушла, цокая своими невысокими каблучками по кафельному полу коридора.       В палате повисло напряженное молчание. Данное расположение дел, похоже, и Никиту не обрадовало, что уж говорить обо мне. Честно говоря, во время возвращения в больницу внутри у меня теплилась робкая надежда на повторение прогулки. Признаюсь, Улбанов был не худшим собеседником, и как раз его умение придумывать необдуманные, совсем безалаберные выкрутасы мне даже почему-то нравилось. С Никитой было не соскучиться, а когда ты болеешь — такие люди неплохо поднимают настроение, надо быть откровенной. — Ну, я пойду… — прерывая неловкости, пробормотал Ник, вставая с кресла и поправляя футболку. — Угу, — кивнула я, поерзав на месте под внимательным взором собеседника. — До встречи, — попыталась я улыбнуться и махнула Никите рукой, стоило тому взяться за ручку двери. Парень кивнул и, ухмыльнувшись чему-то, вышел из помещения, не оглянувшись. Я проводила его взором, а после этого от нечего делать полезла в мобильник.       В нем я, в общем-то, и просидела ближайшие пару часов. Время уже клонилось к полуночи, и я начинала чувствовать усталость, так что, перекусив какими-то булочками, что вскоре после ухода Ника принесла его мать, я отправилась на боковую. Уснула быстро, что даже удивительно, потому что, как правило, рой мыслей в моей тыковке не позволял засыпать сразу же после соприкосновения моей головы с подушкой.

***

      Я проснулась относительно скоро, услышав непонятные шорохи неподалеку от себя. Поначалу я подумала, что странные звуки — плод моего затуманенного сном воображения, но вскоре поняла, что это отнюдь не так. Пришлось признать, что я уже не сплю, и осторожно и медленно (на всякий случай) открыть сначала один глаз, а затем (осмелев) — и второй.       Я как бы, наверное, уже ничему удивляться не должна была, но все равно поразилась, заметив, что, пододвинув кресло ближе к моей койке, на ней уместился не кто иной как сам Улбанов. Не веря, я даже глаза протерла, но парень не исчез, следовательно — был реален и вполне себе осязаем (это я тоже проверила, да, тыкнув в нежданного гостя указательным пальцем). — Эй! Ты что? — усмехнулся Ник, явно не понимая мотивов моих действий. — То же самое я могу спросить и у тебя, — констатировала я тоже с усмешкой. — Ты почему здесь еще? Посетителям с сегодняшнего дня нельзя оставаться со мной на ночь, только дежурный врач может заходить ко мне так поздно. А тебе вообще сказали не появляться в больнице из-за сегодняшнего… — И что? — совершенно спокойно и беззаботно (как и обычно) отозвался Никита, совсем не волнуясь, в отличие от меня. — Не пропалят же нас. — А что, если так? — опасливо покосившись на дверь, спросила я. — Как тебе вообще удалось тут очутиться в… — поняв, что точного времени я не назову, я просто закончила свою мысль, надеясь, что получилось не очень странно: — Ночью… — Просто не уходил, — пожал плечами Ник с таким видом, будто это было очевидно. А я только рот разинула, в который раз с момента начала наших «отношений» удивившись ненормальности/ безбашенности/ идиотизму/ всему перечисленному парня. — Как? — не унимала своего любопытства я, внимательнее вслушиваясь в еле слышный шепот парня. — Спрятался в туалете — делов-то! — с усмешкой объяснил Ник. — А что насчет запрета? Тебе ж Роузи, кажется, бошку снесет, если еще раз здесь увидит до моего полного выздоровления, — я нервно хихикнула, заламывая пальцы и неотрывно смотря на собеседника. — Совсем не боишься? — Да как раз в этом и дело, — хмыкнул Ник, откидываясь на спинку кресла. — Чем настойчивее запрещают, тем сильнее мне хочется нарушить запрет. — А если будут серьезные последствия? — И что? Мне казалось, что ты достаточно пожила со мной, чтобы понять, что я отовсюду найду выход, если пожелаю, — самодовольно ухмыляясь, спокойно изрек Улбанов. — Да-а-а, именно поэтому ты придумал эту идеальную Настасью, — даже не пытаясь сдержать смешка, откровенно хохотнула я. — Конечно, именно благодаря тому, что отлично умеешь находить выход из любой ситуации. — Ну… я ведь все-таки его нашел?.. — Но с трудом и явно напрягом мозгов, — не переставала настаивать на своем я. — А я и не отрицаю. Мы ведь сейчас говорим не о легкости моих «выходов», а о моей способности их находить, — заметил Никита, явно увлеченный в нашу дискуссию. Похоже, его забавлял наш разговор. Я не могла сказать обратного — меня данная беседа тоже веселила. — Хорошо, тут я, пожалуй, соглашусь, — не найдя каких-либо весомых аргументов для продолжения данного спора (?), сдалась все-таки я. — Быстро ты что-то, я думал, тебя не так легко сломить, — Никита мне подмигнул, хмыкнув. — Мне просто надоело спорить. — Вру-у-ушка, — протянул в ответ Никита, смеясь. Я тоже хихикнула тихонько и отвечать не стала — опять не знала, что.       В тот момент я о чем-то задумалась — просто так, о мелочи, не о чем-то важном, потому не помню. Просто уплыла в свои мысли, и потому даже и не стала придумывать ответа на реплику Ника, просто сидела, пялясь в никуда, и размышляла не пойми о чем. А Улбанов, кажется, все это время на меня смотрел молча. Во всяком случае, такое впечатление у меня возникло, когда я, «очнувшись», обратила внимание на Ника, что явно не первую минуту за мной наблюдал. Немного нерешительный вопрос «Что?» вырвался сам собой, но на него Никита просто неопределенно мотнул головой, отмахнулся каким-то бухтением и поднялся на ноги. — Я, наверное, пойду. Свой долг — нарушить запрещенное, — я выполнил, теперь и свалить можно, — усмехнулся он, пока еще не двигаясь с места. — Спокойной ночи, Лер, — сказал он, немного помедлив. — Тебе тоже спокойной, — я улыбнулась, провожая не спеша удяляющегося, крадучись, парня и сказала даже раньше, чем он успел выйти: — Спасибо за день, это было… весело, пусть и совсем необдуманно и безрассудно. — Угум, — улыбнувшись в ответ, Никита скрылся за дверью в коридоре.