Люблю тебя

Утро началось с громких воплей моих соседок. Все дружно проспали и сейчас жутко торопились на уроки. А причина была очень простой. Когда сработал будильник, сеньорита Спиритто, то есть я, выключила его и продолжила смотреть свой сладкий сон, в котором я за что-то била по голове голубоглазого блондина, а этот чертов звон мешал мне сосредоточиться на нанесении решающего удара. — Марица! Ты труп! Если Кармен не пустит нас на урок, мы загоним тебя в угол и отпинаем по полной программе, — натягивая джинсы, кричала Лухи. — Я против насилия, — пытаясь расчесать длинные пряди волос, проговорила Луна, — но я помогу Лухан. — Что вы на меня наезжаете? Я-то причем? — пыталась оправдаться я, ползая под кроватью в поисках кед. — Я его не выключала. Сами проспали, а на меня сваливаете. Есть! — победно вытащив пару обуви, я даже не пыталась завязать шнурки. Заправив их внутрь, я натянула кеды и выскочила вслед за подругами, на ходу пытаясь застегнуть пуговки на рубашке. — Вау! Да ты горячая штучка, оказывается, — резко остановившись, я увидела Пабло, который рассматривал меня и не до конца застегнутые пуговки. — Бустаманте! Кто бы сомневался. И что ты тут забыл? Я имею в виду женское крыло. — Да, зрение у тебя явно испортилось. Или ты просто очки забыла надеть? Оглянись вокруг, — с ухмылкой проговорил он. Обведя помещение взглядом, я поняла, что стою перед дверью в класс. Я так торопилась на урок, что сама не заметила, как попала сюда. Да еще эти пуговицы, которые никак не хотели попадать в петли. В итоге перед Паблитто нарисовалась следующая картина: я стояла растрепанная, потому что не успела причесаться, пуговки застегнуты через одну, и мой красный бюстгальтер выглядывал между не стянутыми полами рубашки. — Черт бы тебя побрал, Бустаманте! — выругалась я. Теперь он весь день будет меня преследовать и посмеиваться вместе со своими идиотами-дружками. — А что такое? — удивился он, словно впервые в жизни меня видит. — Была бы моя воля, я б тебя связала и так отхлестала кнутом, чтоб ты забыл, как меня зовут. — Все, что ты говоришь, и отвратительно, и привлекательно, — сделав шаг в мою сторону, он немного наклонил голову, и я ощутила его дыхание на своей щеке. — Бустаманте! — воскликнула я, покраснев, когда поняла ход его мыслей. — Я тебя ненавижу! — после чего, я повернулась и шагнула в класс. — А что? Чуть что, так сразу Бустаманте! — усмехнулся парень и вошел вслед за мной. Я прошлепала и без сил рухнула на свой стул. Лухан оценивающе посмотрела на меня. — Опять блондин? — сочувственно спросила подруга. — Угу, — я старалась не создавать лишнего шума и не привлекать внимание к своей персоне. — Что на этот раз? — Ему не понравилось, как я застегнула рубашку, — почти съехав под стол, я стремилась как можно скорее привести пуговки в порядок. — А что с твоей рубашкой? — Лухан только теперь обратила внимание на мои манипуляции. — О, Боже, — выдохнула она. — Вот и я о том же, — в ответ прошипела я. Через мгновение в дверях появилась Кармен, и начался урок. Все это время, я затылком чувствовала, как блондинистый болван сверлит взглядом мой затылок. Это и раздражало, и радовало. Как он там выразился? И отвратительно, и привлекательно? А что? Может, действительно стоит привязать его к шведской стенке и отходить хлыстом? Пусть знает, как издеваться на Марицой Пиа Спиритто! Гадкий план уже начал четко обрисовываться в моей голове, а по лицу расплывалась довольно ехидная ухмылка. Теперь оставалось дело за малым: купить наручники и, непосредственно, сам хлыст. К концу дня все необходимое было у меня в руках. Я заранее представляла выражение лица Сони, когда она получит выписку по кредитной карте, только не стала зацикливаться на этом. Мне предстояло воплотить мечты Паблитто, да и мои собственные, в какой-то мере, в реальность. Говорить подруге я не стала, чтобы избежать ее осуждающего взгляда и отповеди, которую она непременно устроит, поминутно напоминая о Ману. Мануэль… Мой любимый Ману. С каждым днем я все больше и больше ощущаю пропасть, которая так неожиданно появилась между нами. Я совсем не понимала, почему самый близкий человек в одночасье мог стать самым чужим. Каждый раз при мысли об этом сердце сжимается и перехватывает дыхание. Я словно ощущаю, как чьи-то сильные руки сдавливают мою шею, не позволяя даже пикнуть, чтобы попросить о помощи, и лишь остатки жизни все еще теплятся в моем беспомощном теле. «Паблитто! Я решила исполнить твою самую заветную мечту. Жди меня в спортзале после отбоя. М.С.» — коротко и ясно. Записка очень быстро нашла своего адресата, а я продолжала дергаться из-за каждой мелочи. Как же трудно удержаться и не рассказать обо всем Лухан. Но нет, этого нельзя допустить. Заранее отнеся пакет с вещами в спортзал, для очистки собственной совести, я решила позвонить любимому. — Привет, радость моя! — как только услышала глухое «Алло», пропела я. — А кто это? — прохрипел сонный голос. — Ману! Это шутка? — зашипела я, проклиная его проделки в очередной раз. — Нет. Я не настроен шутить. — Мануэль Агирре! Не зли меня. Ты прекрасно знаешь, чем это может обернуться! — А? Марица? — А ты кого ждал? — Я? Я никого не ждал. Ты чего звонишь? Что-то случилось? — обеспокоенность четко отразилась в его голосе. — Не волнуйся, все хорошо. Я… Я просто соскучилась, и мне очень хотелось услышать твой голос. — Милая, не нужно пугать меня. — У меня действительно все в порядке, — «за исключением того, что я собираюсь погладить Бустаманте хлыстом в темноте спортзала». — Тогда укладывайся в кроватку, закрывай глазки и засыпай. Завтра трудный день. Я люблю тебя. Вот и все. Раньше он ежеминутно говорил мне, как скучает или что думает обо мне, а теперь его признание звучит холоднее льда и вызывает озноб вместо горячей волны возбуждения. Ну что ж, раз Мануэлю не до меня, я, не задумываясь, запихну свою совесть в самый дальний уголок моего сознания. Я как приклеенная стояла, прислонившись ухом к двери. Наконец-то, долгожданный окрик старосты повис в тишине коридора. — Ты куда собралась? — шикнула подруга. — Я? Я в туалет, — на ходу придумывала я. — Спиритто, может, ты Соне врать будешь, а не мне? Я слишком хорошо знаю тебя, — обиженно пробурчала Лухан. — Ну, прости, — примирительно начала я. — Обещаю, завтра расскажу все-все. Только не сейчас. — Что ты задумала, рыжая бестия? — приподнявшись на локтях в своей постели, Линарес внимательно смотрела на меня. — Лухи, клянусь, — я подняла правую руку вверх, — завтра все узнаешь. А сейчас мне пора. Ты же прикроешь меня, если вдруг… — Проваливай уже, — вздохнула Лухан. Послав ей воздушный поцелуй, я поспешно скрылась за дверью. Как я и предполагала, голубоглазик уже нетерпеливо вышагивал между расстеленными на полу матами. — Паблитто, — с придыханием произнесла я. В полной тишине мой голос прозвучал, словно возбужденный призыв. — М-м-мари? Что случилось? — ну вот опять! Почему мужчины так узко мыслят? — А почему что-то должно было случиться? — Ну, как… Ты написала записку… Странную записку… Ты поругалась с Мануэлем? — Нет, не ругалась, — пряча за своей спиной раскрытые наручники, я постепенно приближалась к Пабло, оттесняя его к шведской стенке. — Просто сегодня ты изъявил страстное желание относительно меня. Я хочу воплотить его в жизнь, чтобы ты мог спокойно спать ночью и не мучиться мечтами о несбыточном. — Что? Что ты несешь? — непонимание четко отражалось на его лице. Когда расстояние между парнем и стеной составило меньше пяти сантиметров, я протянула руку и мягко коснулась пальцем его щеки, провела вниз до шеи и вернулась вверх, к губам. Пабло дёрнулся, стукнулся головой о стену и тут же повернулся ко мне спиной, чтобы проверить, обо что конкретно он так сильно ударился. В этот момент я навалилась на парня и быстро защелкнула на его запястьях две пары наручников, металлические браслеты с меховой опушкой, а после и на перекладинах шведской стенки. Со стороны его стойка больше напоминала распятие, но мне это нравилось. В таком положении Паблитто не мог повернуться ко мне лицом или вообще пошевелиться. Я достала еще две пары наручников, чтоб пристегнуть его ноги. Никогда не знаешь, как он решит защищаться. Но в последний момент передумала, он и так в надежных объятиях оков. — Что? Спиритто! Что ты делаешь? — непонимание сменялось раздражением и постепенно переливалось в злость по мере того, как он понимал, в какую ситуацию влип. — Сними их с меня! — бушевал блондин. — И почему меня не удивляет оранжевый цвет меха? — вдруг выпалил он, отвлекаясь от основной проблемы. — Паблитто, — зашептала я ему в ухо. — Я же для тебя стараюсь. Расслабься и получай удовольствие. Он дергал руками, пытаясь освободиться. Именно в этот момент в Пабло проснулось красноречие, и я услышала очень много интересных фактов о себе. С легкой улыбкой я отошла от парня, достала припрятанный пакет, из недр которого извлекла ножницы и тут же разрезала рубашку на спине Пабло, а за ней и джинсы почти ровно по шву на его симпатичной попке. — Спиритто, если ты сейчас же не прекратишь — пожалеешь о том, что вообще родилась! — рычал блондин. — Я это уже слышала и не один раз, — коварно улыбаясь произнесла я. — И вообще, ты должен сказать мне спасибо, что твои такие интересные трусы в красно-розовую полосочку все еще на тебе, а не присоединились к джинсам. Тебе их случайно не Мия подарила? Закончив манипуляции с ножницами, я достала тонкий хлыст с коротким хвостиком из разрезанной на полоски кожи и провела им по спине голубоглазика. Мышцы моментально напряглись, четко прорисовывая контуры. — Ты решила проделать то, о чем мы разговаривали утром? — озарение нахлынуло на него, словно волна прилива. — А ты передумал? — я продолжала водить хлыстом, щекоча ему бока и бедра. Внезапно Пабло рассмеялся, словно услышал интересный анекдот. — Значит, передумал, — выдохнула я и повернулась, чтобы уйти. — Эй! Куда это ты собралась? — смех прекратился, а в его голосе затрещало напряжение. — Я? Спать. А что? — А я? — А ты остаешься здесь, — промурлыкала я. — Для тебя отсюда только один ключ к свободе. — Какой? — почти по слогам, спросил Пабло. — Пятьдесят ударов плетью и никаких жалоб. — Что? Ты с ума сошла? Совсем мозги растеряла? — Пабло, Пабло! Ты не в том положении, чтобы огрызаться. Я назвала свое условие. Это будет тебе наказанием за утреннее оскорбление и унижение. В следующий раз ты подумаешь головой прежде, чем болтать что-то. И, кстати, мне надоели твои отвратительные намеки на мои отношения с Мануэлем. Он, в отличие от тебя, настоящий мужчина. Нежный и любящий, и знает, как доставить девушке удовольствие. А ты даже не знаешь, что это такое. Я сама не понимала, что несу. Злость и обида накрыла меня с головой. Я подлетела к нему и уже замахнулась, чтобы выплеснуть этот ужасный негатив, но в последнюю секунду, рука дрогнула, а хлыст упал на пол. Я видела, как Пабло зажмурился, чтобы легче было перенести боль, но, не дождавшись жалящего поцелуя, удивленно и, между тем облегченно, выдохнул. Я стояла и смотрела на него. Вот он, Пабло Бустаманте, — мой заклятый враг. Он полностью в моей власти. Но если задуматься, что он мне сделал плохого, чтобы я имела право так жестоко его наказывать? Слезы ручьем стекали по моему лицу. Вся злость и обида, бушевавшие в моей душе были направлены на другого человека, которым я дорожила больше собственной жизни. Все, что долгое время копилось в моей душе: его недомолвки, частые исчезновения, недели без встреч и телефонных разговоров, теперь нашло выход наружу. А Пабло? Пабло всегда помогал мне. Он оказывался рядом, когда мне необходима была поддержка, когда я готова была сорваться из-за недопонимания в отношениях с Ману, когда мне просто было грустно. И пусть он оставался придурком, мэрским отпрыском, он утешал меня и успокаивал. Он всегда знал, что нужно сделать, чтобы вызвать у меня улыбку на лице. Тогда почему именно он сейчас прикован к этой чертовой стене и раздет, когда в спортзале такой холод? — Мари? Марица, что случилось? Ты плачешь? — в который раз на мою грубость он отвечает заботой. Он пытался через плечо рассмотреть меня, а в голубых озерах глаз плескалась тревога. — Прости, — оцепенение отпустило меня, и я начала шарить по карманам в поисках ключей. — Прости, ты ни в чем не виноват, я разозлилась на твои шутки, но это не означает, что я имею права на вынесение подобного приговора. — Марица, пожалуйста, если тебе будет легче от порки, то я не против. Я смогу вытерпеть эти пятьдесят ударов, только, пожалуйста, не плачь. — Ты же не видишь моего лица, — удивилась я. — Я слышу твои всхлипы, и они разрывают мою душу на части. Возьми этот дрянной хлыст и сделай уже то, что планировала. — Нет, я не могу. Ты действительно ни в чем не виноват, — я уже вывернула карманы наизнанку и перетрусила пакет, который прятала здесь с хлыстом. Ключа нигде не было. Слезы уступали место истерическому смеху. Как такое могло произойти? Стоп! Наручники были, я их сразу проверила на прочность. А ключ? Ключа не было! Его забыли положить в заказ сотрудники магазина. Боже, что же делать? Если порку Пабло мне бы мог еще простить, но вот отсутствие ключа — вряд ли! — Господи, Спиритто, у тебя ПМС? — Откуда такие познания в женской физиологии, Паблитто? — Ты то от злости с ума сходишь, то плачешь, то смеешься как ненормальная. В чем дело? — Прости, злость моя была адресована Мануэлю, а ты под руку попался. Слезы также из-за него… — А что вызвало твой смех? И если я не причем, может, уже снимешь с меня эти браслеты? Как — то не горю желанием привыкать к данному виду украшений. — В том-то и дело, ключа нет, — я снова залилась смехом. — Как нет? — даже в самый опасный момент, он не был так напуган, как сейчас. — Я не проверила его наличие, когда мне доставили пакет из магазина, и только сейчас вспомнила, что он мне не попадался на глаза. Ключа нет, — повторила я. — Ну, все Спиритто! Я тебя уничтожу! У меня на многое хватает терпения закрыть глаза. Но сейчас, чаша переполнилась. Молись и ищи выход из данной ситуации. Мне плевать, как ты это будешь делать, но сними эту дрянь с моих рук! — Пабло, успокойся, я уже думаю над этим, — я ходила взад-вперед за его спиной и пыталась найти выход, но ничего не шло на ум. — Долго думаешь! Я уверен, что на создание плана «Наказать Пабло» у тебя ушло меньше минуты, а на решение созданной проблемы у тебя не хватает извилин? Ты хоть понимаешь, что будет, если утром нас застукают в таком виде? — Не нас, а тебя. Я-то свободна и могу отправиться в свою мягкую кроватку. — Только попробуй! — Пабло с такой силой дергал наручники, что мне на мгновение показалось, что перекладина не выдержит и вот-вот сломается, но нет. Дерево крепко держалось. — Я сейчас, — хоть мне и не хочется этого делать, но придется поднять Лухан, нарушив ее сладкий сон. Больше мне не у кого спросить совета. — Ты куда? — запищал Бустаманте, предчувствуя утренний крах его репутации. — За помощью, куда еще. Я быстро. — Если не вернешься через десять минут — утром можешь заказывать себе гроб. — Паблитто, на меня не действуют твои угрозы, — улыбнулась я. — Подействуют, когда я расскажу отцу, что ты пыталась меня похитить. — Ну, вот! Только я подумала, что ты не такой уж и ужасный, как ты все испортил. Жди, я скоро. Настороженно озираясь по сторонам, я пробиралась к себе в комнату, когда меня напугал скрип двери. Оглянувшись, я увидела мадемуазель Аристократку, выходящую из дамской комнаты. — Фернанда, ты меня напугала, — выдохнула я. — А что ты делаешь посреди ночи в коридоре? — тут же поспешила устроить допрос принцесса. — Не поверишь, ищу ключи для наручников, — не думая, проболталась я. — Спроси у Мии. Я видела у нее пушистые браслетики. Не представляю, зачем они ей? У кого? У Мии? Барби, сколько же в тебе загадок? — Спасибо, — я тут же повернула к розовому царству. И пусть, его обитатели меня терпеть не могут, и это взаимно, сейчас мне была смертельно необходима их владычица. Приоткрыв дверь и убедившись, что девочки в блаженстве смотрят свои цветные сказки, я на ощупь пыталась пробраться к дальней кровати. И пусть я здесь была всего несколько раз, я четко помнила, кто и где спит. Нащупав длинные пряди волос, рассыпавшиеся по подушке, я тихо позвала, дергая за плечо Мию. — Барби, проснись. Это я, твой ночной кошмар. Мне нужна помощь. — Что? — сонно пробубнила Колуччи. — Мия, открой глаза. — Ночь на дворе… Что? М-марица? — девушка тут же села и ошарашенно нащупывала выключатель на настольной лампе. — Тихо ты. Да, я. У меня к тебе дело… — Ты с ума сошла? Чего по ночам шатаешься, да еще и других пугаешь? — Ты заткнешься когда-нибудь и дашь мне сказать? — Молчу. Говори, — скомандовала блондинка. — Фер сказала, что у тебя есть наручники. — Ну, — протянула Мия, — есть, — и пусть в темноте не видно, как покраснели ее щеки, голос выдал все ее смущение. — Они тебе нужны? — Нет, мне нужен только ключ. — Зачем? — Ты не спросила, зачем мне наручники, но судьба ключа тебе просто не позволит жить дальше? — Нет, что за бред ты несешь? Просто не всем наручникам подходит один ключ… — Барби, дай мне ключ и спи спокойно. — Сейчас, — проворчала девушка и вылезла из теплого кокона одеяла. Лампу все же пришлось зажечь, чтобы найти среди кучи мелких безделушек маленький ключик на розовой ленте. Но, когда я протянула руку, чтобы забрать его, Мия резко запихнула его в карман накинутого поверх пеньюара халата. — Я иду с тобой. Показывай, где твой пленник томится, — уверенно произнесла она. — Что? Да ты в своем уме? Зачем тебе это надо? — Я иду с тобой и без обсуждений. — Ладно, — выдохнула я, пожав плечами и представляя выражение лица Пабло, когда он увидит Мииту. Путь до спортзала не занял и трех минут. И вот, я уже распахиваю дверь и приглашаю Мию войти первой, присев в реверансе. — Прошу, — вытянув руку, произношу я. — Кого ты еще притащила полюбоваться на меня? — тут же откликнулся Бустаманте. — Паблитто, привет, — как ни в чем не бывало, поздоровалась блондинка. — О, оранжевые. И почему я не удивлена, — повторила она слова Пабло, а я лишь улыбнулась. — Стой и не вертись. Ну вот, Я же говорила, что не всегда один ключ открывает несколько замков. Он не подходит. Ее голос ни разу не дрогнул и не выдал даже тени любопытства. Все четко и строго по делу. — И что теперь? Еще есть варианты, кого бы притащить поглазеть на привязанного Бустаманте? — Я ее не тащила, — огрызнулась я. — Просто у Мии есть ключ, и она решила попробовать помочь. — Я вижу, — Пабло отвернулся и облокотился лбом на стену. Усталость и нервотрепка давали о себе знать. Он хотел спать, а из-за неудобного положения руки начинали отекать и болеть. — Погодите вы скандалить, — вмешалась Мия, заметив на полу хлыст. — Я могу попробовать открыть шпилькой… раньше у меня это получалось… Я готова была присвистнуть, но сдержалась, хотя бровь упрямо ползла вверх, выдавая весь скептицизм обуревающий меня. Пусть сначала поможет освободить Паблитто, в отношении которого меня уже начинала мучить совесть, а после я распрошу о ее «увлечениях». — Теперь ты отправишься за шпилькой и пропадешь на два часа? — спросил Пабло. — Нет, попробую найти что-нибудь подходящее здесь, — оглядевшись, она потянулась за хлыстом. На самом кончике ручки болталось тонкое колечко, похожее на пару оборотов пружины большого диаметра. — Вот это должно подойти, — проговорила она и начала вытаскивать кольцо, попутно выпрямляя. Согнув в нужный ей крючок, Мия покопалась с замком и по залу прокатился спасительный щелчок. Браслет соскользнул с одной руки, а парень удивленно уставился на дочь известного и очень богатого модельера. — Еще секунду, и ты будешь свободен, — заключила она. И действительно, через мгновение, Пабло был свободен, а я застыла в ожидании оплеухи, которую точно заслужила. Но вместо этого, он подошел, взял меня за подбородок и заставил взглянуть в его невероятно голубые глаза. — Больше никогда так не делай. Если что-то задумала, проверяй отходные пути. Хорошо? В ответ я только утвердительно кивнула головой. — Ну, вы тут разбирайтесь, а мне пора спать, — прошептала Мия и скрылась за дверью. Посмотрев ей в след, Пабло вновь повернулся ко мне. — Это была Мия? Ты уверена? — я кивнула головой. — Это точно была Мия Колуччи? Ну и таланты у нее… — Хватит уже думать о ней. Надо было попросить, чтобы она и от стенки отстегнула наручники. Представь, что будет утром с учителями, — я улыбнулась. Вот будет смеху-то. — А зачем? Пусть завтра в школе будет очередное ЧП. Ты только хлыст тоже оставь тут, — он развеселился и я ни за что не сказала бы, что какой-то час назад, парень бушевал, грозя прикончить меня на месте, как только освободится. Вместо этого, он обнял меня и тихо прошептал: — Что бы ни случилось между нами, я всегда рядом и готов тебя выслушать. Для этого не обязательно прибегать к крайним мерам, — он махнул рукой в сторону стены. — Если тебе плохо, ты могла просто сказать: «Побудь со мной». Без объяснений. Я не требую от тебя изливать душу, но дружеское плечо всегда подставлю и даже жилетку одолжу, чтоб ты могла в нее поплакать. Хорошо? Я кивнула головой. На меня вновь накатывала обида и злость на Мануэля, но я старалась удержать себя в руках. — Мы договорились? — заглянув мне в глаза, он дождался, когда я чуть слышно отвечу «да». — А теперь по комнатам и спать. Что-то мне подсказывает, что завтра как минимум два человека будут болеть и не пойдут на уроки. — Это точно, — с улыбкой произнесла я. Пабло еще крепче обнял меня и, подхватив остатки своей одежды, повел прочь из зала.