Автоматы не плачут.

*** - Кейт Уолкер. Я хотел спросить. - Спрашивай. - Почему люди плачут? - Что? Кейт никак не ожидала от машины такого вопроса. Окей, от автомата. - Почему люди плачут? - повторил Оскар. - Не знаю... Просто плачут. Когда больно. - Боль вызывает слезы? - Нет, немного по-другому. С тобой вроде все в порядке, но все равно больно... Понял? - Нет. - Возможно, когда-нибудь ты поймешь, - прошептала Кейт. - Исключено. Странные вопросы. Странные ответы. Все просто. У автоматов вообще всегда все до безумия просто и нелогично. *** - Я должен Вас проинформировать, мисс Уолкер. - Слушаю, Оскар. - Я запустил режим самоликвидации. - Что, прости? - Режим... - Зачем? - грубо перебивает его Кейт, еще до конца не осознавая, что именно только что сообщил ей Оскар. - Моя миссия выполнена. Мистер Форальберг исполнил свою мечту и остался в Сибирии, а через два дня мы вернемся во Валадилену. Кейт молчала. Кейт была в шоке. Кейт... - Мисс Уолк... У Кейт темнота перед глазами. *** - Нет... Нет, Оскар, не смей! Ты не можешь бросить меня, не имеешь права, чертова машина! Не уходи, не уходи, не умирай, слышишь?! Кейт кричала. Кричала в лицо автомату о том, что он ей дорог. О том, что он должен продолжать функционировать. О том... - И сколько?.. Сколько осталось до твоего отключения? - Двадцать один час, сорок три минуты и пятнадцать секунд. - Меньше суток, да? Это нечестно... Я приказываю тебе остаться, я... Я умоляю... Слезы. Какой в них смысл? Но иначе не получается. Она плакала. Она была живой. Он прижал ее к себе в неловком объятии. Он... Любил? Бред. Автоматы. не. любят. *** Что-то происходило. Мертвый штиль снаружи и безумный шторм внутри. Кейт рыдала от переполнявших ее эмоций. Кейт смеялась в истерическом приступе. Кейт хваталась ледяными руками за твердые плечи автомата так, будто он был единственным, что удерживало ее на грани реальности, что не давало сойти с ума. Кейт слишком устала. Кейт слишком немашина. Кейт слишком живая. Оскар обнимал девушку, грея ее ледяные ладони. Оскар поил ее горячим чаем и закутывал ноги в теплый мягкий плед. Оскар стирал влажные дорожки с ее горячих щек холодным пальцами. Оскар... Чувствовал? Бред. Автоматы. не. чувствуют. *** Они стояли на перроне. Дождь стучал по крыше поезда. Оскар больше не боялся заржаветь или повредить какие-то свои механизмы. Оскар вообще не боялся. Оскар чувствовал тяжесть руки Кейт на своем плече. Оскару даже казалось, что он чувствует ее тепло. Казалось, несомненно. - Многие люди любят гулять под дождем.. - зачем-то тихо пробормотала Кейт. Оскар повернулся к ней. - А Вы, Кейт Уолкер? Вы любите... Гулять под дождем? - Не знаю. Я не пробовала. Разумеется, часто случайно попадала под дождь, но тогда мне это не приносило никакого удовольствия, - Кейт усмехнулась. Оскар смотрел на ее грустную улыбку, словно размышляя о чем-то. А потом протянул руку, ухватил ладонь девушки и потянул вперед. Дальше от крыши. Дальше под дождь. И она смеялась. Она шутила. Она жила. Она про себя думала о том, что, возможно, всю жизнь мечтала погулять под дождем. Она про себя думала о том, что, возможно, Оскар тоже... Мечтал? Бред. Автоматы. не. мечтают. *** - Я больше не вижу, Кейт Уолкер. Слишком темно. Кейт сидела на коленях перед Оскаром, обнимая его, прижимая к себе холодный кусок металла. Он выключался не как все машины — раз и все. Он словно медленно... Умирал. Вот только автоматы. не. умирают. Она не плакала. Неплакаланеплакала. Просто лицо было немного мокрым, а губы солеными. Просто все размывалось перед глазами. Просто было чуть-чуть грустно. - Простите, Кейт Уолкер, - это не голос Оскара. Только не этот тихий скрип. Кейт молчала. Кейт не верила. Оскар, не глядя, протянул руку и коснулся щеки девушки, стирая влажный след. - Теперь я понял, почему люди плачут. Но я никогда не научусь плакать. - Оскар... - шептала Кейт. Из соседнего вагона доносились звуки радио. За открытым окном лил дождь. Где-то вдали пели птицы, - Что ты слышишь?.. Ей двадцать пять. Она юрист из Нью-Йорка. Ей двадцать пять и она не знает, что делать. Ему несколько месяцев. И он автомат, собранный Анной Форальберг. Ему несколько месяцев и он сделал все, что только мог. И он любил. И чувствовал. И мечтал. Бред. - Я слышу стук Вашего сердца, мисс Уолкер.