Come into the darkness with me

День у Фрэнка Касла выдался на редкость паршивым. Ублюдки из банды Кули засели на всех подходах к его убежищу, и сидя на ящиках с боеприпасами, выкуривая очередную сигарету, он жалел лишь о том, что не запасся как следует каким-нибудь дерьмовым виски. Впрочем, это дело поправимое. Как только стемнеет, он наведается в ближайший супермаркет, а пока придётся довольствоваться банкой консервов и гордым одиночеством. Интересно, где сейчас Красный? Наверняка защищает в суде очередного подонка, по пьяни убившего свою жену, или смазливую дамочку, пытающуюся стрясти побольше денег на алименты. Всё это, по мнению Касла, ничего не стоит в сравнении с тем, что он делает по ночам, перевоплощаясь в Дьявола Адской кухни. Сорвиголова и Каратель работают в разных районах, потому что ни один из них не готов пойти на уступки. И всё же время от времени, затаившись на крыше с винтовкой, Касл замечает промелькнувшую в тёмном переулке знакомую фигуру. Ох уж это красное трико! Каждый раз по утрам, когда Фрэнк помогает Мёрдоку стаскивать его с себя после особенно тяжёлой ночи, обнажая покрытые огромными синяками и кровоподтёками плечи и спину, он мечтает, чтобы они отозвались обидчику парочкой пуль в черепной коробке. На город медленно опускаются сумерки, улицы окутываются мягким электрическим светом витрин и окон домов. Люди из банды по-прежнему на своих местах — кто-то даже рискнул вздремнуть на посту, спрятавшись (или, вернее, наивно полагая, что спрятался) между мусорными баками, прислонившись спиной к стене. Касл спускается с крыши по пожарной лестнице с другой стороны многоэтажки и, оставшись незамеченным, бесшумно растворяется в полумраке. Кассирша в магазине то и дело бросает на него опасливые взгляды, пробивая бутылку Jack Danielʼs, а у Фрэнка внезапно появляется идея получше, чем надирание задниц ирландцам. Он отпирает дверь ключом, сделанным две недели назад со слепка просто так, на всякий случай. В квартире Мёрдока темно и пахнет медицинским спиртом. Все вещи на своих местах — случись кому-то переставить их, Мэтт непременно заметит. Лишь на диване валяется несколько свежих газет, наверно, заходила Карен или этот пухлый дружок-адвокат, как там его… Фрэнк читает заголовок на первой странице: «Массовый убийца снова на свободе. В дело вовлечено ФБР.» — Вот дерьмо. Он бросает газету обратно на диван и тащится на кухню. Стаканы обнаруживаются на полке среди коробок с сухими завтраками. Всё-таки странные вкусы у этого Мёрдока. Внезапно в коридоре слышатся шаги. Касл так и застывает на месте с бутылкой в руке. Кто-то поднимается по лестнице и останавливается на площадке перед дверью, затем она открывается и хозяин квартиры замирает на пороге. Конечно, он уже знает, кто здесь. В отличие от Фрэнка, он способен услышать всё, что происходит у него дома, находясь ещё на первом этаже, но сам передвигается так тихо, что застанет любого врасплох. — Какого хрена ты роешься на моей кухне? — доносится из прихожей. Мэтт скидывает ботинки и заходит в комнату, вопросительное выражение лица адресовано Каслу. Вопросительное, но не сердитое. Тот неопределённо пожимает плечами, прекрасно зная, что адвокат этого не увидит. — Я подумал, нам обоим стоит немного… расслабиться, а? — Понятно. Наливай, — устало бросает Мёрдок и, прислонив трость к стене, снимает пиджак и вешает его на спинку стула. Касл с удовлетворением отмечает про себя, что сегодня он двигается свободно и даже не морщится от резких движений — значит, всё в порядке. Прозрачно-медовая жидкость наполняет стаканы. Мэтт прислушивается к этому звуку, слегка склонив голову набок, потом вдруг вспоминает: — Там в морозилке есть лёд. Фрэнк может подтвердить, что половина морозильной камеры в этом доме забита пакетами со льдом. Он и сам неоднократно ими пользовался, чтобы остановить внутренние кровотечения. Пока он огромным ножом откалывает куски от ледяной глыбы, Мэтт постукивает пальцами по деревянной поверхности стола и чему-то улыбается. — Ты чего такой довольный? — Я выиграл дело. — Что ж, тогда тебя можно поздравить, — фыркает Касл. — Плюс один к карме. Да здравствует правосудие! Мэттью на ощупь находит свой стакан и тоже поднимает его. Удивительный человек. Когда он по улице идёт с тростью или в суде осторожно садится на своё место, начинаешь бояться, как бы он не наткнулся на что-нибудь случайно. А по ночам скачет по крышам и дерётся с десятком ниндзя одновременно. — Слушай, Красный, как это у тебя получается? — почти беззвучно говорит Фрэнк. — Ммм? — Ты вообще представляешь себе хоть что-нибудь? Цвета, людей, улицы или просто… темнота? Долгая пауза. Мэтт тяжело вздыхает и одним глотком выпивает свой виски. — Я не всегда был таким, Фрэнк, так что помню, хоть и очень плохо, что значит видеть. Поэтому чтобы понять, как выглядит человек, мне нужно к нему прикоснуться. Касл понимает, что задел за живое. Чтобы перевести тему, он берёт руку Мэтта и осторожно прикладывает её к своей щеке. — Ты знаешь, как выгляжу я? Мёрдок медленно проводит большим пальцем по скуле, по морщинке на лбу между нахмуренными бровями, словно пытаясь воспроизвести в памяти все мельчайшие детали, очерчивает нос, подбородок и, наконец, останавливается на приоткрытых сухих губах. — Даже лучше, чем ты думаешь, — заверяет он. На его лице снова появляется улыбка. — Знаешь, а ведь в этом есть свои плюсы. — Это какие же? В аптеке без очереди пропускают? — не удерживается от едкого замечания Касл. Адвокат не отвечает. Вместо этого он увлекает Фрэнка в спальню и там выуживает из шкафа какую-то чёрную тряпку. Протягивает руку, чтобы нащупать лицо Карателя. — У тебя и для таких случаев реквизит имеется? — саркастически ухмыляется тот. — Эту маску я носил раньше, — говорит Мэттью, аккуратно завязывая двойной узел сзади. — Видишь что-нибудь? — Темно, как в жопе негра. Мёрдок усмехается и накрывает губы Касла поцелуем. Не таким, как раньше — нежным и тягучим, — а жадным и требовательным. Ловкие пальцы скользят по спине и, достигнув края футболки, тянут её вверх, заставляя Фрэнка поднять руки. Теперь Мэтт получил полный доступ к его обнажённому торсу и бессовестно этим пользуется, лаская языком каждый дюйм широкой груди. Касл мысленно считает количество засосов, которые останутся наутро после этих манипуляций, уговаривая себя не сорваться прямо сейчас, бросив адвоката на кровать и оттрахав его до потери сознания. — Помоги мне раздеться, — шепчет Мэттью ему на ухо и до боли прикусывает мочку, чем ещё больше распаляет его. С галстуком Фрэнк справляется более-менее быстро, но с пуговицами на рубашке приходится изрядно повозиться. Касл и в нормальном состоянии недолюбливает пуговицы, а вслепую иметь с ними дело вообще нечестно. Поэтому, добравшись до середины, он просто-напросто одним резким движением избавляется от всех сразу. — Какой нетерпеливый, — смеётся Мэтт и толкает его на кровать. Сам устраивается сверху, прижимая колени к постели своей задницей и принимается медленно расстёгивать ремень на его брюках. Касл хочет ускорить процесс, но получает ощутимый удар по рёбрам. — Эй! — Без рук! Иначе свяжу тебя. Чёртов красный ублюдок! Так с ним только в тюрьме обращались. Стояк в штанах становится болезненно невыносимым. Издав нетерпеливый стон, Фрэнк переворачивается, подминая под себя Мёрдока, но в поединке на равных у Сорвиголовы куда больше опыта. Он ловко высвобождается из крепкой хватки Касла, и спустя пару секунд тот обнаруживает себя крепко привязанным за руки к спинке кровати галстуком. — Маленький говнюк, освободи меня! — рычит Каратель. — Как скажешь, — соглашается Мэтт и стягивает с него штаны вместе с нижним бельём. — Что за… Фрэнк не успевает договорить. Его накрывает волной новых ощущений, заставив табун чёртовых мурашек снова и снова бегать туда-сюда по спине. Влажные горячие губы Мэтта обхватывают головку его члена, совершая посасывающие движения, постепенно углубляя проникновение. Они дразнят его, держат на грани, но есть кое-что ещё — необыкновенное, потрясающее, от чего по телу буквально проходит электрический разряд. Лёд. Наверно, Мёрдок захватил с собой в спальню стакан из-под виски. Касл стонет и подаётся бёдрами навстречу, моля о большем, и Сорвиголова его слышит. Движения становятся всё быстрее, перед глазами пляшут разноцветные пятна, а по лбу стекают капельки пота, пропитывая подушку. Темнота усиливает чувствительность к любым прикосновениям в тысячу раз. Фрэнк выгибается так сильно, как только может, и кончает с рычащим стоном в рот Мёрдоку. Затем, обессиленный, падает обратно на постель. Взмокшее тело расслабляется в приятной истоме. Касл тяжело дышит, пытаясь прийти в себя, и чувствует, что его ноги разводят в стороны. — Что ты делаешь? — Мы не закончили, — мурлычет Мэттью, целуя кубики пресса на животе и поглаживая его бока мягкими круговыми движениями. — Постой, нет! Я не хочу… — Тебя не спрашивают. Ты всегда был сверху, так что сегодня я буду делать с тобой всё, что пожелаю. Фрэнку не остаётся ничего другого, как обречённо откинуться на подушку и отдаться во власть изощрённых фантазий своего дьявола. Он мог бы запросто освободиться и надрать зад Сорвиголове, но что-то внутри подсказывает, что он это заслужил. В самом деле, он ещё ни разу не позволял Мёрдоку взять ситуацию в свои руки. Мужчина вздрагивает, когда в него вторгаются смоченные слюной пальцы Мэтта и начинают растягивать узкое отверстие, но это всё-таки гуманнее, чем вещи, которые он сам иногда проделывал с адвокатом. Мёрдок не боится боли, а Фрэнк считает, что только он вправе причинять ему эту боль. Все остальные рано или поздно поплатятся жизнью, если посмеют тронуть его лучшего соперника. Его собственность. Пальцы исчезают, и вместо них в тело Фрэнка проникает нечто более внушительных размеров. Он шумно втягивает носом воздух, напрягаясь. Не самое приятное ощущение, но терпимо. Мэтт ждёт, пока он привыкнет, и проталкивается глубже. Боль отдаётся в пояснице, но Каратель только хрипло поддразнивает: — И это всё? Трахаешься как девчонка. Мёрдок начинает двигаться. Сначала медленные, плавные толчки, которые быстро превращаются в глубокие и резкие. Он выходит почти на всю длину и снова яростно вдалбливается в Касла, как будто желая отыграться за все прошлые раунды. Последнему кажется, что в него протолкнули по меньшей мере бейсбольную биту, но он не собирается кричать, не намерен поддаваться в этой игре, потому что ни один из них не готов пойти на уступки. Член задевает простату, и Каратель, закусив губу, тихо взвывает от невозможности самому помочь себе достигнуть разрядки. Он вынужден метаться по кровати, полностью подвластный мучителю. Кажется, будто это продолжается целую вечность. Мёрдок крепко сжимает пальцами его бёдра, царапая кожу, оставляя на ней горящие полосы. Ещё несколько грубых толчков, и он со стоном изливается внутрь Касла. — Это тебе за то, что вломился ко мне в дом без приглашения, — выдыхает Мэтт. — Но если хочешь… — Хочу. Сделай это уже, давай. — Если ты попросишь… — Да, да, ёб твою мать, Красный!.. Пожалуйста!.. Мёрдок проводит пару раз ладонью по стволу его члена, пока горячая жидкость не извергается в руку, затем сползает с него, переворачиваясь на спину. Несколько минут они просто лежат рядом молча, переводя дух. Они не видят друг друга, но чувствуют так, как не способны почувствовать зрячие, словно только что открыли для себя какой-то новый, более совершенный вид связи. Потом Мэтт поднимается с кровати, не говоря ни слова, развязывает руки Фрэнку, но тот не спешит срывать с глаз повязку. — Добро пожаловать в мой мир, — говорит Мёрдок откуда-то из тьмы и, насвистывая, отправляется в душ, оставив Касла одного в тишине пустой комнаты.