Сказка без конца

«Продержись еще три недели!» Слова Коразона эхом отдавались у Ло в голове. Три недели казались чем-то бесконечным, невообразимо огромным… Вечностью. Прошла одна из них, и Коразон, оценив ухудшающееся с каждым днем состояние Ло, высадился на одном из островов. Судя по всему, люди на нем не жили. Но и мотать Ло по волнам в таком состоянии Коразон не решался. – Потерпи еще немного, – просил он. – До Миньона около четырех дней пути, а заранее приплыть никак не получится: там слишком холодно. Мы отплывем отсюда через неделю. Ло, нервно сглотнув, кивнул и улыбнулся. Нельзя было показывать Кора-сану, как ему плохо на самом деле, он и так слишком сильно за него переживал. Ло не был уверен в том, что доживет до завтрашнего утра, что уж говорить о двух неделях. Но он все равно выдавливал из себя дрожащую улыбку раз за разом, чтобы Коразон успокоился. Он помнил, как умирала Лами. Как плакала она последние дни своей жизни, умоляя Ло быть рядом с ней, как он, с трудом сдерживая слезы, уверял ее в том, что она скоро станет здоровой, и они опять пойдут на фестиваль. Он лгал. Однако Лами, чье лицо превратилось в одно белое пятно, смеялась и верила ему. И хотя бы ненадолго переставала плакать от боли. А потом ее сожгли. – Эй, Ло, – Коразон присел рядом с тяжело дышащим Трафальгаром. – Хочешь, я расскажу тебе сказку? Ну вот, совсем из ума выжил от волнения. Какую, к черту, сказку? – Я уже не маленький, – усмехаться сложно, когда ты весь дрожишь. – Да и дай мне заснуть нормально. – Но это очень интересная сказка! – рассмеялся Кора-сан, открывая очередную бутылку саке и тут же проливая на себя часть содержимого. – Она про принца одной волшебной страны! – Я такой не знаю, – задумчиво протянул Ло. – Ну, расскажи. В конце концов, в сказках нет ничего плохого. – Где-то далеко-далеко отсюда существует волшебная страна, – начал Коразон. – В этой стране нет ни преступлений, ни болезней, ни голода. Все люди там счастливы и очень любят своего принца, потому что он правит мудро и справедливо. Ло, заслушавшись, не заметил того, что его дыхание немного выровнялось, а дрожь начала отступать. Однако это увидел Коразон и облегченно выдохнул. На мгновение Трафальгару показалось, что он снова дома, и вот мама читает Лами сказки, а сам Ло, делая вид, что уткнулся в медицинский справочник, внимательно ее слушает, стараясь не упустить ни одного слова. Отец, как обычно, задерживается на работе и приходит, когда Ло и Лами уже спят. Когда он вырастет, он тоже станет врачом, как отец. И сможет вылечить все-все болезни на свете. «Все, кроме своей собственной». Острый приступ боли вернул Ло к реальности, заставив вскрикнуть. Перед глазами мгновенно все поплыло, и его чуть не вырвало недавним ужином. Стало легче на пару минут? Черта с два, теперь получай по полной. Кора-сан осекся на полуслове и с тревогой посмотрел на Ло. – Что случилось? Ло молчал. Видение дома и мамы растворялось слишком быстро, заглушаясь болью, но он до сих пор слышал ее голос. Голос, постепенно слившийся с голосами остальных жителей Флеванса: его друзей, монахини, семьи… С голосами, которые в итоге превратились в один душераздирающий вопль, от которого раскалывалась голова. Интересно, может ли фрукт Коразона заглушить крики в твоем собственном сознании? – Ло! – Коразон тряс его за плечи. – Скажи уже что-нибудь! Тебе больно? – Больно, – сил сдерживаться уже не оставалось, и слезы словно сами полились из глаз, – Кора-сан, мне очень больно… Тот в ужасе заморгал, однако, вопреки ожиданиям, не стал метаться в панике, как во время первого приступа. Он лишь очень осторожно взял Ло на руки и прижал к себе, нежно шепча слова успокоения. – Ты обязательно поправишься, Ло, – говорил он. – Вот увидишь, поправишься и проживешь много-много лет. Да ты еще меня переживешь. Лжец. Ло говорил Лами то же самое. Слово в слово. Однако Кора-сану так хотелось поверить… К тому же его голос заглушал крики умирающей матери. – Кора-сан, а расскажи сказку дальше, – попросил Ло и нарочито зевнул. – Так мне будет легче уснуть. Коразон удивленно моргнул, однако после этого неспешно продолжил свое повествование. Под его тихий, размеренный голос, который рассказывал о приключениях непутевого принца, зачем-то решившего покинуть свой дворец, Ло, наконец, заснул. А его мама перестала кричать. Эти две недели были самыми медленными в жизни Трафальгара. Периоды нахождения в сознании чередовались с приступами боли и забытьем, а дни смешивались друг с другом, смазывая воспоминания. Только одна вещь откладывалась в голове – сказка, которую Кора-сан рассказывал ему каждый вечер, издевательски останавливаясь на самом интересном и обещая рассказать все до конца на следующий день. – Вот мы и приехали, – давно Ло не видел Коразона таким серьезным. – Вот увидишь, мы обязательно достанем фрукт Опе-Опе! – Ага, – Ло с трудом кивнул: его трясло от холода и болезни. – Эй, Кора-сан, может, ты, наконец, расскажешь, чем закончилась твоя глупая сказка? – А конец, малыш Ло, – чуть ли не пропел Коразон, явно довольный собой, – ты узнаешь, когда мы выберемся из этой передряги и уедем отсюда. – Просто признай, что ты его еще не придумал! – разозлился Трафальгар и попытался пнуть Коразона. Увернуться от тычка больного ребенка проще простого, но только не для этого самого неуклюжего человека на свете. Поскользнувшись на ровном месте, Коразон плюхнулся прямо на дно лодки, чудом ее не перевернув. – Я все придумал уже давно! – Сделав вид, будто ничего не произошло, Кора-сан невозмутимо поднялся и попытался зажечь сигарету. В этот момент Ло поблагодарил провидение за то, что шел снег: иначе их парус точно бы загорелся. – Я расскажу тебе все до конца, но потом! А сейчас надо торопиться: добыть фрукт явно будет непросто. Ло, фыркнув, начал медленно вставать. Откуда же ему тогда было знать, что это «потом» никогда не наступит.