непослушный

Апрельский Сеул встретил Тэхена теплым утром и запахом цветущей сакуры. Город медленно просыпается под звуки автомобилей и вылетающих в небо самолетов. Сеул такой прекрасный и родной, и Тэхен безумно скучал по нему в стенах своей квартиры в Японии. Целых пять лет, а если быть точнее — четыре года, восемь месяцев и двадцать дней. Тэхен не жил, он просто существовал, считая каждые дни и ненавидя себя и свою жизнь с новой силой. Больше всего ненавидел своего отца, который сломал эту самую жизнь и самого Тэхена. Он отобрал у него настоящее и будущее, сделал из него машину для своего бизнеса и вычеркнул графу «сын» из списка. Активная слежка и максимальная изоляция от Кореи и что с ней связано. Обещание вернуть Тэхена обратно домой через год закончилось тем, что продлили ему срок еще на четыре года, и случилось это по вине Тэхена, от того, что он ослушался и не следовал правилам отца: он взял и написал Чонгуку сообщение, и всё это слили отцу, после чего Тэхен получил лишь предупреждение — «если еще раз напишешь, ты никогда не вернешься в Корею». И Тэхен не вернулся. Его задержали люди отца во время посадки на самолет, в день выпускного Чонгука, в день, когда Тэхен обещал вернуться, но его повезли в офис, где его встретил суровый отец. Тэхен не видел его таким давно. — Ты опять написал ему. А значит, ты ослушался меня. Отец не смотрел на Тэхена. Он смотрел в окно, сжимая и разжимая кулаки, плечи его тяжело подымались, и дышал он тягостно, ярость его усиливалась, и Тэхен чувствовал его напряжение, которое охватило его тело и бросило в дрожь. Тэхен ждал, когда отец ударит его, и отец так и сделал. Громкая пощечина по щеке, которая с треском раздалась по кабинету, разбив тишину, и пылающая от боли кожа. Тэхен откинулся тогда в сторону от размаха и ждал дальнейших действий отца. — Ты переезжаешь сегодня в другое место. И не смей больше противиться мне, несносный. Я тебя ненавижу. — Раз ты меня ненавидишь, так почему обо мне так печешься? — Заткнись. — А я знаю, почему. Потому что тебе стыдно за меня, стыдно за мои действия, стыдно, что у тебя такой сын. Ты не хочешь испортить свою репутацию, но тебе абсолютно наплевать на мою жизнь. После смерти мамы ты сделал из меня свою пешку. Я не был для тебя сыном, я был наследником твоего бизнеса. И всё. Все двадцать восемь лет я жил под твою дудку, потому что я так хотел получить от тебя любовь, ту самую отцовскую любовь и похвалу. Я всегда слушался тебя, выполнял все твои поручения. Я жил ради этой компании. Ты отобрал у меня детство, свободу, а сейчас Чонгука. — Не смей. — Чонгук дает мне всё, что ты не смог мне дать. Рядом с ним я чувствую себя любимым и счастливым. — Я не хочу больше ничего слушать. Дай мне свой телефон. Я покончу с этим раз и навсегда. Тэхен крепко цепляется за ручку чемодана и, выйдя на парковочную часть аэропорта, звонит своему старому водителю в надеждах, что он еще работает в его компании и отвезет его сейчас в отель, где он забронировал только что номер. Неделю назад скончался его отец, и Тэхен был рад этому больше, как никогда. Боли и скорби он не чувствовал, он чувствовал лишь начало своей свободы, начало новой жизни. Отец забрал с собой всю пустоту и ненависть, оставив Тэхену всё своё состояние и толчок жить свободным человеком. Теперь он наследник его компании, и наконец-то наследник своей жизни. Тэхен помнит, как со слезами на глазах, в день, когда ему сказали, что отец умер, он тут же начал собирать свои вещи и готовился улететь из Японии. Но он не мог: сев на колени и уткнувшись лбом в пол, Тэхен рыдал навзрыд, выпуская из себя всю скопившуюся боль, он не мог останавливаться, его переполняло тяжелой тоской и осознанием того, что он остался совсем один, без матери, а сейчас без отца. И Тэхен хотел тогда лишь одного — Чонгука. Через минут десять к Тэхену подъезжает знакомое черное ауди. Водительское окно опускается, и Тэхен видит в салоне улыбающееся лицо водителя, который был очень рад его видеть. Он тут же выскакивает наружу и, забрав чемоданы Тэхена, кидает их в багажник, а потом открывает заднюю дверцу. — До сих пор не верится, что вы приехали, директор Ким. — Я больше не директор. Зови меня просто Тэхен-сонбэним. Хорошо? — похлопав по плечу водителя, Ким садится внутрь и чувствует, как его тело начинает дрожать от знакомой атмосферы этого салона, его запаха, его мягкой обивки, от кожаных сидений, по которым он сейчас прошелся подушечками пальцев и будто вернулся в прошлое. — Я соболезную по случаю смерти вашего отца. Он был хорошим человеком, создал такую огромную компанию и… — Давай не будем о моем отце. — Извините… Я очень рад, что вы приехали в Корею. Все сотрудники скучали по вам и ждали, когда вы вернетесь. На вашем месте сейчас другой директор. Вы же заберете сейчас его место? Вы же теперь наследник всей компании? — Ты задаешь слишком много вопросов. Езжай быстрее в отель. О приезде Тэхена в Корею никто не знает. Всю неделю после смерти отца он закрывал филиалы компании в Японии, продал там все акции, и сейчас он хочет продать всю отцовскую компанию в Корее и освободить себя от звания директора. И он решил это окончательно. Всё, что он хочет сейчас, так это быть простым Ким Тэхеном, тем самым, которым он никогда не был. Всё самое плохое закончилось, осталось в прошлом, а впереди светлое и полное надежд будущее. Тэхен верит, что всё будет хорошо. Верит. Чонгук. Какой же он сейчас? Где он? Чем занимается? Ким думал о нем постоянно, каждый день, каждую минуту. Он продолжал любить его все пять лет. Сходил с ума. Ждал. И никогда не сдавался. Любовь грела его и давала жить, и Чонгук снился ему постоянно — такой же милый и скромный, такой любимый и родной, мальчик с большими ясными глазами, сочными щечками, лучезарной улыбкой, которому во снах было всегда семнадцать лет. Сейчас он совсем взрослый: закончил школу, поступил в университет, и, наверное, до сих занимается танцами. Но ждет ли он Тэхена? Прошло пять лет. Пять мучительных лет без единого контакта и весточек. Тэхен исчез, растворился, будто его и не было. Как отреагирует сейчас Чонгука, увидев своего хёна? Тэхен думал об этом всю неделю. Он так хотел написать ему и сообщить, что он скоро приедет, но он не решался. Он сделает сейчас Чону настоящий сюрприз. Приехав в отель и заполучив электронный ключ, Тэхен заказывает в номер завтрак и приказывает водителю приехать за ним через час. Надо принять душ, разобрать вещи и позвонить Хосоку. Он должен знать о его приезде, и наверняка он в курсе о Чонгуке, где он живет и где он может быть сейчас, потому что Тэхен скоро поедет к нему. Он готов встретиться с ним. Отложив душ и завтрак, Тэхен находит контакт Хосока и звонит ему. Он так хочет сейчас с кем-то поговорить, сказать, что у него всё хорошо, что Ким Тэхен свободный, и первый это узнает Хосок, старый товарищ и самый хороший и надежный человек в его жизни. Идут долгие гудки, и Тэхен чуть ли сдался, подумав, что это уже не номер Хосока, что он сменил его на другой, но на другом конце провода раздается тот самый знакомый хосоковский голос, и Тэхен замолкает от мелкого волнения. — Это прокурор Чон. Слушаю Вас. — Хосок, это я. Тэхен, — Ким говорит спокойно и размеренно, уголки губ его приподнимаются, и он улыбается в конце, когда слышит звонкий смех Хосока и его веселые визги. — Побереги мои уши. Я тоже очень рад тебя слышать. — Дружище, куда ты пропал? Где ты? Я тебя замочу, когда встречу. Даю слово. Ты покойник. — Я в Корее, и ты успеешь меня замочить, но сперва… я хочу увидеть Чонгука, — Тэхен замолкает и слушает свое дыхание, ждет, когда Хосок что-то ему скажет. — Где он, Хосок? — У него занятия сейчас в университете. — Что за университет? — Сеульский университет искусств. — Хосок, скажи мне, с ним же всё хорошо? — Он в порядке, Тэхен. Думаю, он тебе сам расскажет о своей жизни. Мальчик вырос. Стал мужчиной. Он тебя отпинает хорошенько, готовься. — Спасибо. Я тебе перезвоню, — и Тэхен выключает вызов. Его переполняют чувства легкости и внутреннего удовлетворения от того, что с его любимым мальчиком всё хорошо. Скоро он увидит его и наконец-то обнимет, как тогда, в последний день их встречи. Боже. Он скоро это сделает. Тэхен понимает, что сходит с ума. Предстоящая встреча будоражит кровь в жилах, и он готов поехать к Чонгуку в ту же секунду, но он приходит в себя от стука в дверь: портье принес завтрак.

***

Территория университета забита студентами: наступило обеденное время. Тэхен уже здесь, стоит около ворот и ищет в толпе скопившихся и проходящих мимо студентов Чонгука. Узнает ли Тэхен его? Сильно ли он изменился в эти пять лет? Тэхен на взводе, и он направляется внутрь здания университета, попутно оглядываясь по сторонам и не пропуская ни одного студента из глаз. Раз сейчас обед, то Чонгук может быть сейчас в столовой, куда Ким и отправляется. Столовая находилась в конце коридора, и Тэхен почти дошел до нее, но в его слух вонзается чересчур знакомый голос, исходящий где-то в поблизости и перерастающий в звонкий смех, этот голос рядом, и Тэхен словно под гипнозом идет к источнику звука и подходит к открытым дверям небольшого танцевального зала, где находилось несколько студентов, среди которых он узнал того самого. Это Чонгук. Его Чонгук. Тэхен смотрит на него, спрятавшись за стеной и поглядывая одним глазом, чтобы его не заметили присутствующие в зале, и зависает. Восхищается. И не может отвести взгляд от Чонгука. Он, действительно, повзрослел, стал красивым мужчиной: подтянутое и спортивное тело, крепкие руки и ноги — занятие танцами сформировало прекрасную фигуру — ростом он стал выше, темные отросшие волосы, слегка мокрые от пота, прилипали ко лбу и закрывали ему глаза, иногда отлетали в воздух, когда Чонгук производил резкие танцевальные движения; на нем сейчас черная майка с черными короткими шортами; Чонгук совсем вспотел, но он продолжает репетировать, пока все остальные стояли и разговаривали, и, походу, собирались уходить в столовую. — Чонгук, заканчивай. Отрепетируем потом. Пойдем пообедаем, — кто-то из студентов выключает музыку в зале и встает напротив Чонгука. — Ты больше всех нас репетируешь, и у тебя всё получается на отлично. Тебе надо отдохнуть. — Вы можете идти. Я скоро к вам присоединюсь, — Чонгук садится на пол и закидывает голову назад, переведя сбившееся дыхание. И все дружно покидают танцевальный зал, оставив Чонгука одного. Тэхен отходит от стены и смотрит, как эти студенты уходят в сторону столовой, ожидает для себя время, чтобы собраться и сделать первый шаг к встрече с Чонгуком. Сердце истерично колотится, ладони потеют — Тэхен нервничает жутко, и так же жутко хочет обнять Чонгука. И он заходит внутрь зала, закрыв за собой дверь так, чтобы было не слышно для Чонгука, который продолжал сидеть в той же позе с откинутой головой и с закрытыми глазами. Аккуратно ступая по полу, Ким подходит к нему и замирает между его раздвинутыми по сторонам ногами, спускается на корточки и затаивает дыхание. Тэхен готов был заплакать от счастья, готов был накинуться на Чонгука крепкими объятиями и нежными поцелуями, которые он не оставлял на нем все пять лет. Он здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки. Хён рядом. — Боже, как же ты вырос, — тихонько полушепотом произносит Ким для себя, как мысли вслух, но Чонгук его услышал — он опрокидывает обратно голову вперед, и глаза его замирают, замирает в нем всё, и только сердце под ребрами стало стучаться вдвойне. — Привет, Чонгук. — Х-хён? — Да, это твой хён. Прости меня. — Ты не должен извиняться. Я в курсе обо всём, — Чонгук встает на полный рост, и Тэхен тоже. Чонгук догнал его в росте. Тэхеновские глаза бегают по Чонгуку, изучая каждую его частичку, заново запоминая все эти родинки и складочки. Тело его стало крупнее, плечи шире, черты лица мужественнее. Чонгук, действительно, стал прекрасным мужчиной, но глаза такие же светлые, хранящие детскую искорку и невинный взгляд. Он всё такой же. Его Чонгук. — Это всё твой отец. Так ведь? Я жил с этой мыслью все пять лет. Я был уверен, что это не ты, потому что я знаю тебя, хён. Ты бы так не поступил. Я знаю, — Чонгук говорит тихо, с легкими паузами, опустив голову вниз. Ему сейчас тяжело смотреть на Тэхена, тяжело находиться с ним рядом, сдерживать себя, потому что он до сих пор не верит, что он здесь, что он реален. Тяжело прийти в себя от этого и очень тяжело сдерживать себя и не накинуться на него объятиями. Потому что Чонгук скучал. Каждый день. Он знал, что Тэхен вернется. Не сегодня, может и не завтра, но скоро. Через год, через пять лет, через десять. Чонгук надеялся и ждал. Он прекрасно знал, что то сообщение не было написано Тэхеном, что сделал это его отец. И лишь только эта уверенность давала Чонгуку жить дальше и ждать Тэхена. — Я так хочу тебя обнять сейчас. Ты даже не представляешь, — Тэхен говорит это сладко и тягуче, пробуждая в Чонгуке забытые теплые чувства и заставляя его щекам покалывать и краснеть. — Тут камеры, хён. Не хочу, чтобы увидели нас во время этого. И танцевальный зал не лучшее место для продолжения нашего разговора, — Чонгук подбирает бутылку с водой с пола и отходит от Тэхена. — Такое чувство, что ты отталкиваешь меня или тебе неприятно со мной сейчас находиться. — Я сдерживаю себя, чтобы не поцеловать тебя, хён. И если мы не найдем другое место, я тут же накинусь на тебя. Так что не придумывай всякие сказки и иди за мной, — у Чонгука такая сильная и мужская аура, и Тэхена это начинает жутко заводить. Ему начинает нравится такой Чонгук: спокойный, серьезный, мужественный, с некой загадкой, которую Тэхен должен со временем разгадать. Тэхен должен привыкнуть к тому, что Чонгук не тот мальчик, в которого он влюбился, он сейчас взрослый парень, в которого Тэхен, как он заметил, начинает влюбляться еще сильнее. С ума сойти. — Хэй, Ким Тэхен, ты чего застыл? — Чонгук стоял около двери в углу зала, держась за его ручку. — Иди сюда. Тэхен ухмыляется и быстрыми шагами идет к той двери, и тогда Чон, взяв его за рукав рубашки, заводит внутрь темной комнатки и крепко прижимается к нему, стискивает его в своих объятиях и начинает плакать. Тэхен тут же чувствует на своей коже его горячие слезы, чувствует, как он сжимает пальцами его спину, сильнее прижимаясь к его телу. Чонгук поддался своим эмоциям и тут же размяк в кольце рук Кима. — Я скучал, хён. Скучал, скучал. Мне так не хватало тебя, — слышит Тэхен хриплый от плача голосок Чонгука, его носик еле посапывал, а плач усиливался. — Скучал. Ким гладит парня по голове, перебирая влажные пряди, целует в висок, задерживая на нем губы, потом переходит легкими поцелуями к щеке, пропитанной соленой влагой, целует он аккуратно, убирая губами свежие дорожки слез. Чонгук поднимает голову напротив Тэхена и смотрит на него. Его глаза красные и наполненные радостью, губы дрожат и кривятся в улыбке. Чонгук плачет от радости, и он выплачет сейчас все слезы, которые он копил все эти пять лет. — Я бы стоял с тобой здесь всю вечность, но тебе пора на обед, а потом на занятия, — Тэхен вдруг осознает, что они долгое время простояли в этой полутемной комнатке, делясь теплыми объятиями и поглаживаниями. Чонгук немного успокоился, ощущая в области своей груди сердцебиение Тэхена и вдыхая с его шеи тот самый родимый запах его тела. Но Чонгук сейчас не хочет с ним расставаться. Тэхен затмил с собой в его голове все мысли. Чонгуку сейчас нужен только Тэхен. — Хэй, как тебе такая идея: после занятий, вечером ты придешь ко мне в отель. Я закажу что-нибудь вкусненькое. Хорошо? Адрес я тебе скину. А сейчас ты должен покушать и идти на занятие за новыми знаниями, — чмокнув в нос, Тэхен, нехотя, отстраняется от Чонгука и тут же чувствует на своих губах горячие губы Чона. Чонгук целует нежно, без похоти, с наслаждением, пробуя на вкус, убиваясь и воскресая заново. Тэхен кладет ладонь на щеку Чона, поглаживает большим пальцем кожу, и целует так же нежно, не спеша, невинно, будто они воспроизвели сейчас свой первый поцелуй. — Беги, или я сорвусь, — Тэхен отталкивает Чонгука от себя и прислоняется к стене. — Я тоже готов сорваться. — Неужели гормоны так шалят? — Шалят. Адски. Как и у тебя.

***

Тэхен заказал две огромные пиццы и разные закуски, также он хотел заказать вино, но Чонгук сказал, что он сам купит алкоголь и вот-вот скоро приедет. Время сейчас семь вечера, и на Сеул потихоньку опускается ночь. Тэхен смотрит в окно, на вид города с огромной высоты, и вдыхает полной грудью. Боже, неужели его свобода началась? Получается, он победил и получил свой приз? И сейчас его приз стучится в дверь его номера, и Тэхен с улыбкой на лице спешит открывать ее. Чонгук стоял с широкой улыбкой на лице, держа в обеих руках две бутылки, и гордо протянул их Тэхену. — Ты должен попробовать их. — Бренди? — Мое любимое, — Чонгук проходит внутрь отеля, начиная снимать с себя кожанку, и он не оставляет Тэхена без внимания: он целует его в щеку и продолжает, — но тебя я люблю больше. — Судя по тому, что купил ты две бутылки, я могу поспорить. — Ты вредничаешь… Хён, иди ко мне, — Чон присаживается на диван и, хлопая рукой по его поверхности, зовет Кима к себе. Тэхен ставит бутылки на стол и направляется к дивану. Чонгук тут же тянет его к себе, взяв за руку, и припадает к его груди. Обнимает его и закидывает одну ногу на него. — Ты такой теплый, — пальцами он гладит Кима по груди через ткань рубашки, переходит к животу, а потом опять возвращается к груди; начинает расстегивать пуговицы, и Тэхен помогает ему, следя за его глазами и губами, но не за пальцами. Чонгук прекрасный, такой родной и домашний. Его Чонгук. Его. Который проникает рукой внутрь расстегнутой рубашки, дотрагивается до горячей кожи, задевая затвердевшие соски, и принимается гладить его грудь, попутно возвращаясь к животу и нащупывая там кубики пресса. — А знаешь, ты даже не постарел. Вообще не изменился. Всё такой же красивый. — Говоришь так, будто мне пятьдесят стукнуло. — Тебе скоро тридцать три. Ты стареешь. — И ты меня бросишь, когда я совсем состарюсь? Ты на это намекаешь? — Нет, — и Чонгук начинает смеяться, приткнувшись к плечу Тэхена и усевшись с ним на одном уровне. — Ты всё такой же, как пять лет назад. Тэхен смотрит на Чона с той нежностью и любовью, рисуя его в памяти, чтобы навсегда сохранить его улыбку, глаза, черты лица, то, как он смотрит на него и смущается, Тэхен понимает, что с ним делает присутствие Чонгука здесь, и он рушится по кусочкам. Он еще раз убеждается в том, что любит его, и всегда будет любить. — Почему ты так смотришь на меня, хён? Ты меня смущаешь. — Хочу любить тебя, — и Тэхен подносит к себе сплетенную ладонь Чона со своей, целует ее, а потом еще, касается своей щекой и продолжает: — Ты так вырос, но для меня ты всегда будешь тем мальчиком, который избегал меня и звал господином. Ты навсегда останешься моим малышом. Я люблю тебя. — Назови меня малышом сейчас, пожалуйста. — Малыш. — Еще раз. — Малыш, — и Тэхен нависает над Чонгуком, не отрывая от него взгляд и опуская голову к нему. — Я хочу кое-что сделать, — рука его тянется в карман штанов, откуда он достает небольшую черную коробочку и открывает ее, и Чонгук видит внутри два тонких кольца из белого золота. — Я согласен! — Я даже не начал. — Я согласен, хён. — Я репетировал речь. — К черту речь! — и Чонгук притягивает Кима за шею к себе и начинает целовать, попутно раздевая его. — Откуда в тебе столько страсти? — Мне двадцать два. Мой организм хочет хорошего и качественного секса, которого у меня не было пять лет. И сейчас ты будешь расплачиваться за это, Ким Тэхен. — Будешь всё ещё меня стесняться? — Нет.