Ожерелье

Долго и усердно Дин пытался не позволять своей угрюмости испортить весь настрой, а теперь он терпит неудачу. Он заходит в лифт и вздыхает, зажимает кнопку 'двенадцать', после чего тяжело опирается на одну из стенок. Этот день даже нельзя было назвать длинным или перегруженным, но его настроение, как-никак, всё равно ухудшилось... Когда двери лифта закрылись, его мысли только и были сосредоточены на сообщении, которое отправил Сэм, его младший брат, сегодня утром: 'Эй, Дин! Угадай что? Я нашёл свою вторую половинку! Её зовут Джесс, и она идеальная!' Да, блин, конечно. Малышу исполнилось шестнадцать чуть меньше месяца назад, и он уже нашёл свою пару. Дин с тоской вспоминает свой собственный шестнадцатый день рождения; он был так взволнован, проснувшись утром, впервые любуясь серебристым ожерельем, появившимся у него на шее во время сна. Изделием, что поможет найти человека, с которым он, возможно, проведёт остаток своей жизни. Но с того момента прошло четыре года, а Дин постепенно начал терять всякую надежду. Конечно, не всем так везло, как Сэмми; не многие находили того единственного со схожим ожерельем в такой короткий срок. Немало было рассказано историй о людях, обнаруживших свою половинку в тридцать и даже сорок лет. Несмотря на всё, иногда Дину просто надоедало ждать, как, например, и сегодня. Он был счастлив за своего младшего брата, видит Бог, правда счастлив, но немножко завидовал и не мог ничего с этим поделать. Динь. Лифт остановился на седьмом этаже, в кабину зашла маленькая старушка и дружелюбно улыбнулась. Дин кивнул, тоже натягивая улыбку. Когда лифт тронулся вновь, Дин рассеянно потянулся к своему ожерелью, скрытому двумя слоями одежды. Для него это было чем-то личным. Однажды, чтобы проверить подозрения, он показывал его девушке, посчитав, что между ними образовалась связь. Но он всегда ошибался. Право, это его личное дело. Некоторые, а в особенности девушки, с гордостью носили свои ожерелья, показывая их всему миру. Некоторые же, в число которых входили лучшие друзья Дина - Кастиэль и Чарли, - предпочитали не показушничать. Динь. Девятый этаж. Старушка молчаливо побрела к выходу, так и не поздоровавшись. Неважно. Дин всё равно ей улыбнулся. Снова в одиночестве, Дин почти разочарованно вытащил своё ожерелье и осмотрел; язычки пламени изумрудного, окантованные крылообразной оправой из сапфира. Очень красивое и одновременно горестное напоминание о частице, которой так недостаёт ему в этой жизни. Динь. Вот и остановка Дина. Он поспешно прячет ожерелье, выскакивает из лифта и направляется к квартире 9b. *** - Кас? - он повернул ключ и открыл квартиру. - Чувак, ты дома? Ответа не было. В гостиной пусто и на кухне тоже. Дин бросил свою связку ключей и пару книг на журнальный столик, присел на диван, тупо уставившись в телевизор с плоским экраном, наплевав, что тот выключен. Хорошо, что у них была квартира. Новаки люди занятые, но всё-таки настояли, чтобы их сын поселился в местечке поприличней вонючей, старой комнаты общежития. Тогда Кастиэль предложил Дину съехаться, ведь места для обоих здесь было предостаточно, а вдвоём, как-никак, ещё и веселее. Так или иначе, Дин поначалу отказался. У него почти не было денег, и он не мог оплатить даже половины аренды. Но Кас заверил, что это не имеет значения - он и сам не платил за квартиру, об этом позаботились его родители, - и Дин уже не мог отказаться от такого заманчивого предложения. С одной стороны, здесь было куда лучше, чем в затхлой комнатке общежития, а с другой, Дину действительно нравилось проводить время с Кастиэлем. Кас был одним из самых близких людей в его жизни, они дружили, будучи ещё сопливыми, пухлыми восьмилетками. И Дин был на седьмом небе от счастья, когда узнал, что Кас поступит в тот же колледж, что и он, и сама идея жить с Касом... чёрт, да она в стократ радушнее самого обучения в колледже. Дин улыбнулся, несмотря на своё поганое настроение. Мысли о Кастиэле каждый раз заставляли его улыбаться. Отлепив себя от дивана, Дин решил принять долгий и горячий душ, чтобы очистить свою голову. Водные процедуры всегда помогали. Дин даже чувствовал некое облегчение, когда разыскивал спортивные штаны и удобную футболку в своей комнате, а после побрёл в душ. Но когда Дин открыл дверь ванной комнаты, его сердце остановилось. Он был встречен расширенными от удивления, большущими, синими глазами. Что за чёрт... Не смотри! Не смей смотреть! К его удивлению, из-за шторки парило сладким запахом арбуза, а в ванной находился сам, мать его, Кас. Полуголый Кас. Весь мокрый, с растрёпанными и влажными волосами, полуголый Кас, на котором не было ничего, кроме малюсенького полотенца, обёрнутого вокруг талии. Его матовая, загорелая кожа так и молила Дина о прикосновении. Его член предательски откликнулся на увиденное, а сам Дин был ещё больше поражён другому… тому самому объекту, обмотанному вокруг шеи Каса, что Дин так давно искал, с тех самых пор, как ему исполнилось шестнадцать. Зелёное пламя, синие крылья. Не было никаких сомнений, этот кулон был тем самым. Кастиэль виновато улыбнулся. - Прости, Дин. Я забыл закрыть дверь. Дин сглотнул, отрывисто кивая лучшему другу. - Я, эм... л-ладно, Кас. Я сам виноват. - Ты не виноват, - заверил тот, его глаза были тёплыми и понимающими. - Да... может... - Дин жестом указал за плечо, отступая, почти спотыкаясь о собственную ногу и удирая прочь из комнаты. Он даже не оглянулся, рванул прямиком в спальню, плотно запер за собой дверь и сразу же, лицом вниз, плюхнулся на кровать. Его сердце бешено колотилось где-то в горле. Вероятно, это просто ошибка... Дин Винчестер абсолютно точно не гей. *** Как последний трус, Дин на несколько часов спрятался в своей комнате. Увы, метод не особо действенный и к тому же, дал ему кучу времени на созерцание всей картины. Точнее, на то, чтобы, наконец, разобраться в своих чувствах к Касу; обдумать целую груду всяких вещей... Кастиэль был единственным в этом мире человеком, кто действительно понимал Дина. Единственным, кто почти никогда его не раздражал, даже сейчас, живя под одной крышей с ним, в его личном пространстве. Единственным человеком, который мог заставить Дина улыбнуться, когда тот неважно себя чувствовал. Они были неразлучны со дня их первой встречи, и Дин, наконец, понял, почему. Дин уставился в потолок, боясь сделать что-то лишнее. Он даже дышал с опаской, рискуя выпустить все свои чувства вместе с воздухом. Если копнуть глубже, Дин с точностью мог сказать, что ощущал некое влечение к Кастиэлю и раньше, но всегда его отталкивал, полагая, что 'голубая сторона' исчезнет с обретением его настоящей второй половинки. Но больше не было никаких оправданий, не теперь. Он просто должен быть рядом с Касом. А Кас должен быть рядом с ним. Страшнее всего было то, что Дина вполне устраивал такой поворот событий. Ему нравилась сама перспектива быть ещё ближе к Кастиэлю. Нравилась возможность больше никогда не сравнивать его с другими одинокими брюнетами. Нравилось, что теперь 'просто Кас' будет 'его Касом'. Но он не должен был умалчивать. Должен был сразу же сказать ему об этом. Кроме того, глупо было бы не рассказывать всё Кастиэлю, ведь тот мог и вовсе бесцельно провести жизнь, разыскивая свою вторую половинку. Это давило, и Дин медленно, но верно сходил с ума. Неуверенный стук в дверь заставил его вздрогнуть. - Дин? С тобой всё в порядке? Можно я зайду? - голос Кастиэля был мягким и обеспокоенным. Дин прикусил губу, продолжая лежать неподвижно, подобно булыжнику, так и не решаясь ответить. - Я приготовил макароны на ужин, если ты проголодался, - попробовал Кас ещё раз. - Твои любимые, с мясом и грибами... Действительно, любимые. Глаза Дина слегка покалывало, ведь это Кас. Всегда добрый и внимательный к Дину. Его настоящая родственная душа, и Дину пора бы хоть раз быть честным с самим собой. - Заходи... - тихо отозвался Дин, приподнимаясь и садясь в постели. Дверь открывается, и на пороге встревожено замирает Кастиэль. - Хочешь поговорить? - нерешительно интересуется он. Дин слабо улыбается в ответ, но всё ещё не в состоянии что-либо ответить. Он хлопает по краю кровати, и Кастиэль, поняв намёк, быстренько пересекает всю комнату и усаживается рядом с ним. Оба молчат, Дин пытается придумать, что сказать своему лучшему другу, или же, с чего начать. Они сидели близко; их плечи соприкасались с каждым глубоким вдохом или выдохом. - Ты знаешь, что можешь рассказать мне обо всём? - Кас утешительным жестом, инстинктивно похлопал Дина по коленке. Он часто так делал, когда Дин нервничал. Проглотив страхи, Дин быстро достал скрытое под рубашкой ожерелье и приподнял подвеску на уровне лица Кастиэля. - Дин... - выдохнул он с облегчением и осторожностью, но никак не удивлённо, - я знал, что когда-нибудь ты решишься. Тогда, ты увидел меня в ванной, и я, если честно, сразу догадался из-за чего ты расстроился. Дин видел, как решимость на лице его друга в мгновение сменилась оцепенением. - Погоди, ты... ты знал? Кас осторожно кивнул и, вытаскивая свою собственную подвеску, разместил обе в своей ладони. Они были полностью схожи, Дин даже невольно вздрогнул при виде их идентичности. - Ты помнишь ночь перед своим шестнадцатилетнем? - спрашивает Кастиэль. - После вечеринки твоя мама разрешила устроить ночёвку, чтобы так поздно не возвращаться домой. Дин молча кивнул; конечно же, он отчётливо помнил тот грёбаный день. - Я так и не смог заснуть, - признался Кастиэль, метнув взгляд на Дина. - Пока ты спал, я всё видел, тот момент, когда это произошло... я сразу узнал подвеску - пламя и крылья, - ведь у меня была точно такая же. Дин не мог выдавить из себя слова и продолжал поражённо таращиться на Каса. - Мне правда жаль, Дин... - прошептал он, Дин буквально мог почувствовать на себе его виноватый синий взгляд. - Я же тебя знал... знаю. И не хотел ни к чему принуждать, пока ты сам не будешь готов. Почему, ты думаешь, я столько скрывал от тебя своё ожерелье? Слишком много эмоций, слишком много всего осталось недосказанным, но всё было слишком утруждающим. Тело Дина слегка, но бесконтрольно содрогалось, и вскоре, тёплый Кас его обнял, успокаивал. Дин не сопротивлялся, положил подбородок ему на плечо, а руки попытался устроить на его талии. То было слишком непривычным. Но хорошим. Даже, в некотором роде, полезным. Очередным из тех осмысленных вещей; отчего, даже от малейшего прикосновения, в животе Дина воспаряли бабочки. Его тело, его разум, даже его душа... они все хотели, чтобы Кас был рядом. - Мне не следовало от тебя скрывать, я просто струсил. Я боялся потерять своего лучшего друга, - шепчет Кас ему на ушко, - но это того стоило... я люблю тебя, Дин. И я буду любить тебя, как ты того пожелаешь. Сердце бешено колотилось, Дин отстранился, чтобы заглянуть Касу в глаза. В них не отражалось ничего, кроме искренности и преданности. Затем, взгляд упал на его губы, розовые и мягкие, слишком идеальные. Дин был не в состоянии больше прятать свои чувства, он хотел любить Каса, но не как друга. По-прежнему нужно было кое-что обсудить, но это могло подождать. - Кас, пожалуйста, поцелуй меня. *** Неделю спустя, они уже не скрывали от всех свои ожерелья, и Дин просто сиял гордостью всякий раз, когда кто-либо замечал, что они были парой. Чарли тоже заметила и взвизгнула: - Ха! Я так и знала. И Дин даже не треснул её за такое самодовольство.