О солдатиках и сомнениях

      Импульс был болтливым. Быстрым, ярким, несносным, беспечным, неаккуратным, шумным и болтливым. Я не зря упомянул слово «болтливый» два раза. Импульс слишком много говорит, без умолку, без смысла и определенной темы. Просто говорит о том, о чем думает. Казалось, что он не умеет молчать, боится тишины. Словно она может поглотить всю его сущность, заставит замолкнуть навсегда. Даже когда устал до безумия, болтает, когда ранят на задании, ворочает пересохшими губами, извлекая из гортани хриплые звуки. Нескончаемый поток слов.       Способен заболтать противника, поддеть его, сострить по любому поводу, а затем, вмиг оказавшись рядом, сбить с ног. И с победоносной улыбкой примчаться ко мне.       Из всей команды облюбовал меня одного. «Синий Жук, приятель!» – громко крича, бежит, чуть ли не сшибая. Гиперактивный путешественник во времени может смело брать мои сырные чипсы из шкафчика, апельсиновый сок, книги, диски, одежду. Да хоть пусть переселится ко мне в комнату и в кроссовках запрыгнет на кровать. Я уже привык. Привык к его беспардонности, к привычке класть свою руку мне на плечо во время разговора, к самому факту его существования. Будто, мальчик, бегающий с нечеловеческой скоростью, стал чем-то обыденным, родным.       Как и сейчас, когда Аллен, снявший свой супергеройский костюм и нацепивший мою серую кофту, восседает на моей постели. Активно жестикулируя, пересказывает прогулку вместе с Гарфилдом в город. Не знаю, как человек из будущего и парень с зеленым цветом кожи остались незамеченными и не вызвали панику. Наверное, Гарфилд для отвода глаз превратился в какое-то животное. Надеюсь, что наблюдая за местными красотами, они ничего не разрушили. Кажется, Барт забыл, что я тоже живу в этом городе и уж точно знаю, где что находится. По тому, как свободно он ощущает себя в чужой комнате можно сделать вывод, что он уже считает её своей. Изучил каждый сантиметр, покопался во всех ящиках, заглянул в шкаф, бросив «У тебя вся одежда серая!? Жуть!». Воспринимать другие цвета кроме ярких он отказывался, а остальные называл серыми.       – Мы гуляли по улицам, это классно, но они все такие однообразные. Запутанные, с высокими многоэтажками по бокам, в стиле ретро, – Импульс на секунду притих, переводя дыхание после своего монолога. Затем, отвлекшись, выпалил. – Вау, что это у тебя?       – Что? – невпопад спросил я. Ушел в свои мысли так глубоко, что не заметил. Впрочем, Импульсу участие в диалоге не нужно. Хватает самого присутствия. Голос в голове, похожий на совесть, произнес: «Ужасный из тебя друг, Хайме Рейерс!». Нет, это Скарабей.       Аллен сорвался с места и подскочил к шкафу, заприметив на полке нечто, достойное его внимания. Ловкими пальцами сгреб с поверхности ранее незамеченных им солдатиков.       – Это дед подарил, - словно оправдываясь перед Скарабеем, сказал я. – Он обожает всё связанное с историей нашего племени. Даже состроил вигвам. Импульсу фигурки явно понравились, он даже забыл о том, что хотел еще рассказать. Замер, рассматривая разноцветных солдатиков. Непривычно тихий и спокойный Аллен застыл на месте. Ему что-то не давало покоя, а фигурки каким-то образом послужили толчком к размышлениям. Он иногда «проваливался» во времени, внезапно прекращал говорить и двигаться.       Мотнув головой – серьезный Барт Аллен это нечто новенькое и пугающее я позвал:       – Барт?       Никакой реакции. Сегодня какой-то день размышлений.       Пристав с кровати я подошел к нему. Ровная спина и остекленевшие зеленые глаза.       – Барт! – уже громче произнес я, касаясь рукой его спины.       Аллен словно ожил, исчезло напряжение, глаза снова заблестели.       Наблюдая за столь дивной трансформацией, невольно задаешься вопросом: а так ли гость из будущего беззаботен на самом деле?       – Да всё нормально, Синий, – заметив мой пристальный взгляд, отмахнулся Барт.       «Импульс что-то скрывает. Узнай что. Рекомендуемый способ: пытка».       Если бы я следовал всем советам Скарабея, то половину населения Земли истребил, другую замучил пытками.       Это у него садистские наклонности врожденные или я этому способствую?       Барт запрыгнул на мою кровать, не забыв прихватить солдатиков.       – Классные, – произнес он, рассматривая каждого индейца по отдельности. – Я их раньше не замечал. Ты их специально от меня спрятал, да?       – Неа, ты просто не обращал на них внимания, – я никогда не перестану удивляться скорости, с которой настроение Импульса изменяется. Он чем-то озадачен.       Снова притих.       Осторожно присев рядом, я собирался спросить о том, что его так тревожит. Уже мысленно приготовившись к серьезному Барту, я набрал в грудь воздуха, но…       – Ты играешь в куклы?       Вопрос буквально выбил у меня опору из-под ног. Что?!       – Что?! – ошарашено произнес я. Никогда не привыкну к его манере разговора. А подстроиться под ход мыслей Импульса невозможно.       – Ты играешь в куклы? – повторил Барт.       – Э… Нет… – к чему относится такой вопрос?       – Просто у тебя на полке игрушки, это раз, ты их от меня скрывал, это два, ну, а логический вывод напрашивается сам собой, – улыбаясь ответил Аллен.       Логика просто изумительная. Кажется, я даже слышу едкий смех Скарабея.       – Это не игрушки, хотя, можешь поиграть, если хочешь – устало сказал я.       Вот на что я действительно не надеялся, что Импульс аккуратно поставит фигурки на постель. Осторожно, боясь сломать, Барт начал разыгрывать передо мной представление.       – Одним холодным серым утром, – заговорил таинственным голосом непризнанный актер, – вождь одного племени подумал украсть у вождя другого племени тайный свиток рун…       – Эй! – смеясь, перебил я, заметив, что рука Барта потянулась к моей тетради. – Это не священный манускрипт, а моя домашняя работа по алгебре.       – …с помощью, которого можно вызволить духа-покровителя из заточения вечной тьмы, – не обращая внимания на мою реплику, продолжил Импульс.       Ему нравилось это. Он не любил командовать, но обожал играть. Из него вряд ли вышел бы хороший руководитель, да и работник тоже. Ему не нравилась серьезность, она заковывала его в рамки приличия и прочего, что он так старательно избегал. Ну, какой из него командир? Ни грамма ответственности. Может, с возрастом это пройдет?       Сколько ему лет?       В тусклом свете настольной лампы волосы Импульса казались медными. Интересно, он знает, что такое расческа? Они вечно растрепаны из-за ветра и того, что мальчик часто проводит по ним рукой. Лицо слегка вытянутое, острый подбородок. Похож на Уолли, что, в принципе, логично. Оба обожают замороженные чипсы с курицей. Кем он ему приходится? Внуком крестного? Племянником? Или кем-то другим? Вникнуть в родословную путешественника во времени трудновато. Но ни следа рыжины и веснушек. Аллен не такой солнечный, скорее, огненный. Закаленный в пламени будущего. Но не растерявший свой энтузиазм и чувство юмора. Уолли Уэст отошел от дел вместе с Артемидой, они встречаются и решили больше не рисковать своей жизнью. Так из первого состава остались только Найтвинг, мисс Марси и Супербой.       Наблюдая за увлеченным игрой Бартом, я не мог представить его взрослым. Словно он обречен остаться вечным подростком.       Из фраз я с улыбкой понял, что индейцы установили между собой перемирие.       – Барт, а сколько тебе лет?       – Четырнадцать, но я не уверен, – после недолгой паузы произнес он.       Стоп. Как это? Этот парень вообще умеет говорить не загадками?       – То есть, как это «не уверен»? – не понял я.       Подняв голову, он посмотрел мне в глаза, словно надеясь найти подсказку.       – Понимаешь, друг, – в привычной манере затараторил Барт, – путешествия во времени – это штука сложная и не всегда понятная. Когда я жил в своем времени, мне было четырнадцать, то есть, мы почти ровесники.       По-дружески толкнув меня в плечо, он вернулся к построению солдатиков по росту.       – Постой, а откуда ты знаешь, сколько мне лет? – спросил я. Я же не говорил Барту о своем возрасте. Откуда…       – Я всё про вас знаю, – фыркнул Аллен, рассматривая очередную фигурку. – Про все-е-е-х. В моем 2050 году вы легенды. Бесстрашная Юная Лига Справедливости. Мне в детстве о вас рассказывали сказки. Ты, Хайме Рейерс, пятнадцатилетний подросток из индейской резервации, получил Скарабея благодаря взрыву в научном центре. Второй Синий Жук, неуверен в себе, подвержен приступам хандры.       Неужели я настолько депрессивный, а? Ну да, слегка сомневаюсь из-за того, смогу ли я оправдать ожидания Лиги. Ведь Тед Корд справлялся с бременем героя куда лучше меня.       Тем временем Барт продолжал:       – Вот когда ты присоединился к Лиге, не помню, история - это не мое. В будущем из-за тебя… – Аллен запнулся, словно наскочил на невидимую стену. – Упс, спойлеры.       – Эй, но мне нужно это знать! – кажется, это было сказано слишком резко. Только обидеть мне его не хватало.       – Знать будущее нельзя, – отрицательно покачал головой Аллен. – Чревато последствиями, знаешь ли. Даже моё пребывание здесь в корне нарушает всю вашу временную линию. Я аномалия. Я и так слишком многое вам рассказал. Вам-то и половину знать не стоило.       Я задумался, а был бы я так беззаботен, как Импульс, если прошел бы через апокалипсис, а затем был выдернут из собственного времени ради спасения мира. Без возможности увидеть родителей, друзей. Очевидно, нет. У мальчика большая сила воли, он гораздо храбрее меня. Оставаясь вечно позитивным и бодрым он, наверняка, скрывает то, что творится в его голове.       – Он похож на тебя – произнес Барт, поднося к моему лицу солдатика-воина. Самый обычный, невзрачный боец. Даже перьев нет.       – Ну и чем же мы похожи? – скептически спросил я.       –Да всем! – с жаром воскликнул Аллен, активно махая бедным воякой перед моей физиономией. Полное отсутствие этикета. Последние сантиметры личного пространства забрал. Но сегодня он, на редкость поутихший, наверное, устал надоедать людям и крушить предметы. Самое пугающее, что убежать от самого быстрого человека на Земле невозможно. Догонит, даже не заметит неловкости в разговоре, и продолжит болтать. Беззаботный.       – Цвет кожи, глаз, выражения лица, мешковатая одежда…       – Эй! – возмутился я. – ничего у меня одежда не мешковатая!       Отмахнувшись, Аллен продолжил:       – Синий рюкзак на спине, как твой Скарабей.       Спрашивать, откуда он знает, как выглядит Скарабей - бессмысленно, да? Не любит историю, но знает кучу всего. Кладезь знаний, его бы под стекло и в музей, чтобы раньше времени не рассказал будущие тайны следующих людей. За окном сгустились тучи.       – Дай сюда, - отобрал у Импульса индейца, а то он размахивал им как опахалом. Невозможный мальчишка. Повертев в руках, я пришел к выводу, что банальный солдатик, может, слегка схож. Барт из любого события сделает феерию. Такой уж он эмоциональный.       Капли звонко застучали по крыше. Дождь через открытое окно намеревался пробраться в комнату.       – Может, это шифр? – отстранено пробормотал Импульс, а затем мотнул головой, словно стараясь избавиться от ненужных мыслей. Если бы это было так просто. - Синий, ты как думаешь?       – Я думаю, что ты фантазер, Барт, - сообщил я, даже не взглянув на Аллена. Вручив ему обратно игрушку, я встал с кровати и подошел к окну.       На лицо сразу же попали первые капли воды, я смахнул их, и, потянув створку вниз, не давая дождю заявить права на территорию, наблюдал, как капли разбиваются о стекло и скользят вниз. Моральное удовлетворение за намоченную толстовку. Капля спускается, раздваиваясь и догоняя остальных. Увлекательное занятие: наблюдать за этим соревнованием, где нет победителей. Наверное, всё же лучше, чем участвовать в нём. По сути, вся наша жизнь - это непрерывный цикл препятствий, преодолевая которые мы попадаем в начало. Снова и снова. Спасаем людей, проучиваем плохих ребят, выслушиваем благодарности и жалобы, уходим, надеясь на то, что следующий день станет другим.       Отвернувшись от окна, я сел на постель. Иногда мне просто необходим наставник. Чтобы направил меня на правильный путь, не дал оступиться. Взглянув на Импульса, я с горечью вспомнил, что у него их целых три. Четыре Флэша для этого мира перебор. Они сведут его с ума. Меня уже свел конкретный скороход.       – Я возьму её на память? – спросил Барт поглощенный рассматриванием статуэтки. Ну, класс, раскрашенному куску глины мой друг уделяет большое внимание, чем мне. «Добро пожаловать в мир нытья».       – Да, конечно, – киваю, – ты и так тащишь в пещеру и домой всякий хлам.       – Эй! – возмущается Импульс и кладет фигурку в задний карман джинсов. – Это не хлам. Сувениры!       Смешной. Коллекционирует различный мусор, называя это сувенирами. Это тоже от Уэста. Целый стеллаж в Пещере заставлен предметами с миссий.       Хитрая улыбка расползается по лицу скорохода. Любопытный. Что же ты задумал, Барт Аллен?       Раскинув руки в сторону, он обнимает меня, упираясь острым подбородком в плечо.       А он милый, смешной, наивный, любопытный, доверчивый, смелый и милый. Чудаковатый, и, кажется, сейчас сломает мне ребра.       Понимаю, что всё это время сидел как истукан, не двигаясь и не дыша. Неловко обнимаю его в ответ. Импульс полностью оправдывает своё наименование. От него словно ниточки невидимой энергии тянутся, переплетаются.       Глаза закрываются сами собой. Сначала темнота, а затем нити уже не кажутся невидимыми. Нет, они как красные волны, быстрые, горячие, неровные и прерывистые. Восхитительно алые, кажется, протянешь к ним руку, и пульсирующие линии взорвутся, обрызгивая тебя потоками чистой силы, энергии. Барт даже оставаясь на месте, умудряется сохранять свое тело в движении. Внешне спокойный, а внутри хлещет лава.       Будущее можно переписать. Импульсу удалось спасти Флэша. Но будет что-то еще. Грядет нечто новое. И меньше всего мне хотелось, чтобы вырвавшийся из кошмарного будущего Барт, попал в него снова.