Тихая гавань

Вам знакомо состояние полной внутренней опустошенности и усталости? Пару суток без сна, упорная работа, гора пустых пластиковых стаканчиков из-под кофе? Та стадия, на которой сон - нечто необычное и сказочное, а великая роскошь заключается в возможности прилечь хоть на несколько минут. Тяжесть в спине, в ногах, слипающиеся глаза. Чувство, когда кажется, что можешь заснуть на ходу, ведь мозг не воспринимает совершенно никакую информацию. The Gazette упорно работали третий день подряд. Негласное общее решение сидеть на студии до последнего, ведь если они не закончат доработки альбома сейчас - они не смогут закончить его в срок вообще. Уставший и осунувшийся Кай привалился к подоконнику, прикрыв глаза и тихо выдохнув. Он уже не раз предлагал ребятам разойтись и поспать хоть немного, чтобы мозг мог воспринимать хоть что-то, но музыканты упрямо отнекивались, говоря, что работу нужно закончить во что бы то ни стало. - Ты как? - тихо спросил Рейта у Аоя, который сидел на диване, положив голову на руки. - Такое чувство, что голова скоро взорвется, - шепотом ответил Аой, будто боясь, что от любого громкого звука голова разболится еще сильнее. - Осталось совсем чуть-чуть, - так же шепотом добавил басист, откидываясь на спинку дивана. Аой только медленно кивнул, поднимая голову, и смотря на Уруху, который привалился к стене рядом с Каем. Тот, заметив его взгляд, улыбнулся уголками губ, прикрыв глаза. Такое выражение лица гитариста означало молчаливую поддержку. Аой улыбнулся в ответ, медленно встав и направившись к кофейному аппарату, который за эти пару дней прилично пополнился деньгами. Купив два кофе, Аой подошел к Урухе, отдав один стаканчик ему и привалившись головой к его плечу. Лид-гитарист лишь тяжело вздохнул, поцеловав мужчину в висок и тихо поблагодарив. Кай посмотрел на стоящих рядом мужчин, и, похлопав Аоя по плечу, отошел к пишущему что-то Руки. Еще несколько часов работы, десятки стаканчиков кофе, пачки от обезболивающих таблеток, разбросанные бумажки и медиаторы, на которые уже никто не обращал внимания, и вот, наконец, в помещение зашел менеджер, сказав, что можно расходиться по домам. До музыкантов эта информация окончательно дошла только минут двадцать спустя, когда Кай стал собирать свои вещи. Никто из музыкантов не рискнул садиться за руль, поэтому пришлось заказывать такси. Рейта и Руки уехали первыми. Вокалист буквально засыпал на ходу. Из всех мемберов он был самым слабым в плане здоровья, но, несомненно, самым сильным в плане работы, упрямства и трудолюбия. Гитаристы же остались ждать такси на улице вдвоем. Машина подъехала как раз тогда, когда они успели выкурить по сигарете. Дорога казалась короткой, ведь оба мужчины были в предвкушении того, что скоро окажутся дома и смогут, наконец, выспаться. Гитаристы молча поднялись в квартиру, бросив сумки у порога. Устало вздохнув, Уруха привалился к стене разуваясь. Аой тем временем уже ушел в спальню, скидывая с себя надоевшую одежду, которая, кажется, пропиталась запахом кофе и сигарет. От этого терпкого запаха тошнило, и голова начинала разрываться с большей силой. Хотя дома, несомненно, было легче. Силы нашлись даже на то, чтобы принять душ. Пока Аой был в ванной, Уруха, который не стал после душа даже надевать футболку, сидел на диване в гостиной, смотря в окно, за которым начинали зажигаться фонари. Токио медленно погружался в плен ночи. Холодный воздух просачивался сквозь открытое окно, вытесняя лишние мысли из головы гитариста. Дышать стало намного легче, и даже головная потихоньку отступала. Такашима вздрогнул, когда на его колени примостилась голова его возлюбленного. Аой взял руку Урухи, поцеловав ее, и положив себе на глаза. Койю улыбнулся, второй рукой медленно погладив брюнета по голове и зарывшись в его волосы. - Так спокойно... - тихо выдохнул Юу, поглаживая руку, лежавшую у него на глазах. - Голова прошла? - так же тихо спросил Койю, перемещая руку на щеку мужчины, поглаживая ее. - Почти, - ответил брюнет, переворачиваясь на бок и утыкаясь в живот возлюбленного. - Койю... - почти неслышно позвал он. - Что? - Люблю тебя, - выдохнул гитарист, обнимая любимого за талию. Уруха же широко улыбнулся, вновь зарываясь в темные волосы и склоняясь над мужчиной. - А я тебя сильнее, - прошептал он, поцеловав Аоя в щеку. - А в губы? - улыбнувшись, протянул брюнет. Уру тихо рассмеялся, прикоснувшись к его губам и медленно поцеловав. Кажется, что такой отдых с любимым был намного лучше сна. С души уходила вся тяжесть, и сердце вновь окутывала приятная дымка любви. Уруха с Аоем были друг для друга самой настоящей Тихой Гаванью. Для Широямы было самым большим счастьем лежать на коленях своего любимого, чувствуя, как он гладит его по голове, медленно и осторожно перебирая волосы. Уруха же был счастлив, ощущая тепло и тяжесть любимого тела. Ему нравилось наклоняться и целовать гитариста в щеку, зная, что тот обиженным голосом спросит про губы. И он знал, что когда они будут лежать в постели, и Койю примостится у Аоя на груди, Широяма поцелует его в мокушку, а он, в свою очередь, с той же шутливой обидой напомнит про губы. А потом они провалятся в долгожданный сон, греясь в объятиях друг друга. Любовь - их самое сильное успокоительное и обезболивающее, а крепкие объятья - их собственная Тихая Гавань.