It Started with a Kiss

      Сказать, что ЧанЁль офигел при виде этого парня, значит ничего не сказать, и молчать в тряпочку, наблюдая за тем, как у Пака медленно, но верно отвисает челюсть и выпадают глаза из орбит. Взглянув на друга, Сехун и Крис сразу догадались что этот новенький и есть тот самый парень по которому тосковал Чан. А вот Чонин был не рад этой встрече, возмущённо пробормотав что-то про трусы, медведей… и, кажется, мороженное.  — Пожалуйста, представься. — обратилась Госпожа Чхве к парню. Который в свою очередь встал перед классом, сгибаясь в небольшом поклоне.  — Здравствуйте, меня зовут До Кёнсу. Я среднестатистический ученик, с обычной успеваемостью. На особое внимание не претендую. И увлекаюсь танцами…  — Ага, в стриптиз клубе! — выкрикнул Чонин, получая этим смех одноклассников, и брошенную Крисом ручку. Госпожа Чхве просканировала учеников испепеляющим взглядом, вызывая у детей шоковое, а у некоторых и обморочное состояние.  — Хорошо, Кёнсу, можешь сесть за свободное место рядом с Бэкхёном и Лу Ханом. — как можно более мило сказала женщина, на что До выдавил из себя подобие улыбки и сел на указанное ему место. А Пак по прежнему пучил глаза и глотал воздух. Напоминая этим выброшенную на берег рыбу. Но реакция мужской половины класса была не такой впечатляющей. Им было откровенно похер. Ну не считая Бэка и Ханя, которые были несказанно рады новенькому, комментируя это тем что «о, класс! Будет с кем поболтать!». Женская половина класса стала шушукаться, разглядывая Кёнсу с ног до головы. Вынося все «за» и «против». В итоге было решено, что он «ну ни чё такой». А что касалось Кёнсу, то парень смерил взглядом одну точку, и мечтал поскорее свалить домой. POV Кёнсу. Честно говоря, я не очень рад переводу в новою школу. Но с этим ничего не поделаешь… Вы спросите, заметил ли я ЧанЁля? Конечно заметил. И хоть разбейте мне нос, но его реакцию и то, что ему вообще есть до меня какое-то дело, я понять не могу. Когда пришло время обеда, я хотел оперативно свалить, но меня подхватили под подмышки соседи по парте и потащили в столовую. Как я понял, парня с карамельным цветом волос, зовут Бён Бэкхён. А белобрысого парня Лу Хан.  — Мы тебе всё расскажем о нашем классе и покажем школу. — возбуждённо верещал Бэкхён, волоча меня по коридору.  — Вот увидишь, этот учебный год ты на долго запомнишь! — поддакивал ему Хань. Наконец притащив моё тельце в столовую, эти надоедливые сарделки усадили меня за стол, предоставляя поднос с обедом.  — И так! Расклад такой. Видишь вон тот стол, который стоит в центре? — спросил Бэк, указывая пальцем на предмет мебели в середине столовой. — За ним сидит четверо парней из нашего класса. Из-за их выходок, про эти личности вся школа знает, и старается лишний раз их не трогать. — комментировал парень, запихивая себе в рот сэндвич с курицей. — Того, самого длинного, зовут Пак ЧанЁль. Ушастый наркоман, любящий всех подъёбывать, в хорошем смысле, разумеется.  — Хотя, по-моему он по тише стал. Изменился видать за лето. — пробормотал Лу себе под нос, но я это услышал.  — Видишь того шоколадного? Это Ким Чонин. Приходится двоюродным братом этой шпале. Любит доставать всех, придирается… Вообщем, имеет во все дыры, как говорится. — на этом я подавился апельсиновым соком, и чуть не забрызгал им обед Лу Хана.  — Ту башню с пшеничным цветом волос, звать Ву Ифань. — подхватил друга Хань, вытирая салфеткой мой нос, с которого полилась оранжевая жидкость. — Он китаец. Знаешь, таких долбанутых иностранцев я ещё не видел, неординарная личность, так сказать.  — Пиздюк иногородний, одни словом. — выдал Бэк, дожёвывая сэндвич, и закусывая его шоколадной конфетой.  — А вон тот, тёмноволосый, О Сехун. Лучший ученик нашего класса. Личико кирпичиком, но морда ни чё такая. Хрен знает что у него в башке творится. Но задница у него классная. — я на пару с Бэкхёном уставился на Ханя. — Да пошли вы! Это свободная страна! Кто мне запрещает на его задницу пялится?  — Ой, да ладно тебе, завёл опять шарманку про свободную страну. Просто ссыкотно признаться, что ты сохнешь по нему, вот уже, как два года. — тараторил Бэк, отмахиваясь ложкой от нападений Лу Хана. Потом мне рассказали про нашего старосту Чунмёна, и про его героические поступки во имя класса. Рассказали о разводящих учеников на булочки, способом шантажа и угроз опубликования компромата в школьной газете, которую кстати они и ведут. Величать этих хитрожопых Минсок и Чондэ. И ещё мне посоветовали в туалете запирать кабинку. Рассказали про странного Исина, поклоняющемуся феям и единорогам из My Little Pony. Но не смотря на это, он охриненно танцует, и может оттрахать пол. Говорят, что ходят слухи, о романе Исина и Чунмёна. Типа что как-то на карнавальной вечеринке, Сухо оделся в костюм Пинки Пай. Лэй в него втюрился. И что послужило их соитию в кладовке. Ещё мне рассказали о сэкасном ушуисте Тао. И не смотря на то, что рельеф на его теле имеется, он чистой воды ребёнок. И что Крис как-то двусмысленно поглядывает на физкультуре на Тао во время зарядки, особенно во время наклонов. После этой увлекательной экскурсии по экспонатам класса в который я попал, напоследок помахав платочком, испарилась надежда на спокойный учебный год. Конец POV.  — Хватит гипнотизировать бутерброд, ЧанЁль. Из тебя, честно говорю, экстрасенс, и даже маг никакой. — говорил Сехун откусывая кусок от Чониновского пирожка с капустой. — Я думал ты это в средней школе понял, когда фокус с распиливанием трудовика не удался.  — Ага, он тогда не хило башкой об пол приложился, когда с того ящика пизданулся. — заржал Чонин, давясь шоколадным молоком.  — Да он даже в него залезть не успел, как шваркнулся! — оскорбился Чан, кидая в Кая палочкой для еды.  — Замолчите, мудилы! — крикнул Крис, грозясь запустить в парней куриной ножкой, которую ему никак не дают съесть. — Так что, Ёль, ты решил как будешь поступать? Пойдёшь к этому парню и всё выложишь? Или как?  — Да, Чан! Не держи в себе! Если что, мы с тобой! — вскрикнул Ким, многообещающе поднимая вверх указательный палец. Но его спич не оценили. И Крис всё же запустил в него ни в чём не повинной куриной ножкой. А бедный ЧанЁль грустно таращил глазки на стол, за которым сидел Кёнсу с новыми друзьями и не знал, что ему делать. Мысли в его голове походили на какофонию из звуков. Грозясь повалить паром из его локаторов. А До тем временем внимал слова своих одноклассников, самозабвенно поглощая сэндвич, и не представляя, что оказался главной темой для обсуждения у парней, которых ему советовали остерегаться. После обеда в столовой оставалось время, и Хань с Бэком решили отвести Су на крышу школы. Где было их тайное место для прогуливания уроков и перекусов.  — Хочешь сказать, что знаком с ПакЧаном? — удивлённо переспросил Лу.  — Не то, чтобы знаком. Просто я правда не понимаю, что ему было от меня нужно. — ответил Кёнсу, садясь на бетонный выступ. До решил рассказать о знакомстве с Чаном, но он не настолько доверял этим двоим, чтобы поведать им тайну своей жалкой, как он считал, жизни. О том, что он скрывает, знает его мать и пару врачей из больницы, в которой он провёл остаток этого лета. Возможно, знал и отец. Но Су был уверен, что ему наплевать на своего сына. Да и вообще Кёнсу не блещет энтузиазмом и фантазией, не видит радужные сны, и не мечтает о встречи с нерадивым папашей, которого он половину своей жизни не видел. Раздумья Кёнсу прервал вошедший на крышу Тао.  — О! Так и знал что вы здесь! — радостно верещал парень, подходя к их скупой компашке. — Лу Хан Гэ-гэ! Бэкхён- хён! Я принёс вам печеньки! Названные были рады появлению своего друга. Но До показалось, что больше они радовались печенью.  — Кёнсу! И ты здесь! — вскрикнул ушуист, широко улыбаясь. — И ты угощайся, я сам вчера вечером испёк. Названного любезно угостили шоколадным печеньем. Но долго трапеза не продлилась. Прозвенел звонок, оповещающий о конце перемены, и ученики сломя голову понеслись к своему кабинету. Прибежав в класс, парни застали свой класс в прибывании хауса и разрушений. Учителя не было, и каждый делал, что хотел. Но взгляд юношей упал на спорящих Чунмёна и Чондэ.  — Да!  — Нет!  — Да!  — Нет!  — И давно длиться ваша интеллектуальная беседа? — прервал эту идилию Лу Хан.  — ДА! — вскрикнул Чондэ.  — НЕТ! — оскорбился Чунмён. И оба, как разъярённые быки, уставились друг на друга, как на красные стринги Криса.  — О чём спор, девочки? — поинтересовался Бэкхён, садясь на край парты Минсока.  — Мы ни как не можем решить у кого задница круче. У Минсока… — объяснил Чондэ -…или у Исина. — подхватил его Чунмён, указывая на названных, которые согнулись над партой Дио, что-то рассматривая на поверхности дерева. И так удачно демонстрируя свои округлости.  — Мне кажется, у Минсока. — задумчиво пробормотал Хань.  — А я думаю, что у Исина. — пробормотал Бэк. — А ты как думаешь, Кёнсу? Конечно, не в привилегии Кёнсу рассматривать чужие задницы, но его же попросили. Но почему-то его взгляд упал не на выпуклости Сюмина и Лэя, а на Ёля, который в свою очередь пялился на До.  — ЧанЁль? — в слух произнёс Су.  — Ты думаешь, что у Чана задница лучше, чем у этих двоих? — спросил Чондэ. — Что же, объективное мнение, но мне кажется…  — Мне кажется, что ушастого даже и не номинировали на лучшую задницу класса! — возмутился Чунмён. Пока судьи спорили за то, кому вручить голубую призовую ленту и звание лучшей филейной части общества, расчитывая, что победитель будет достоин побороться с Бён Бэкхёном за титул «жопы мира», Кёнсу стало интересно, что же эти два номинанта рассматривают на его парте. Но как только он подошёл к ним, те хихикнули, и под разочарованное гудение судей вернулись на свои места. Прозвенел звонок на перемену. Судьи отложили конкурс до физкультуры, и удалились с места провидения мероприятия. А Су нашёл на парте записку, которую так увлечённо обсуждали его одноклассники. Надпись гласила: «Хён, на перемене, встретимся в мужском туалете. Непременно приходи. Я буду ждать». Записка была анонимной, но Кёнсу догадался, кто жаждет с ним встречи. И, естественно, со звонком с насиженного места след автора простыл. Ничего не осталось, как отправиться к месту встречи. Кое-как найдя мужской туалет, До распахнул дверь, проходя во внутрь, и заставая Пака сидящего на подоконнике небольшого окна.  — Ты чего-то хотел? — как можно вежливее спросил Су, садясь на другой конец подоконника.  — Кёнсу… — начал Ёль. — Почему ты так резко пропал?  — Знаешь, я не настолько доверяю тебе, чтобы рассказать это.  — Что-то плохое тогда случилось?  — Нет. Но если я расскажу, то у тебя появится вопрос. Если я отвечу и на него, то у тебя появится ещё куда больше вопросов. — говорил До, смотря на свои ноги. — Зачем тебе это?  — Потому-что я хочу больше знать о тебе. Можно сказать… что я даже волнуюсь. — запинаясь признался Пак, поднимая взгляд на своего собеседника.  — Господи, что я только-что услышал? Обо мне кто-то волнуется? — с небольшой долей насмешки произнёс парень.  — Кёнсу, я…  — Поверь мне Ёль, я проходил это. Никому нет дела до меня. Стоит мне открыться, как меня жёстко кидают! — взгляд Кёнсу стал ещё более тяжёлым. И, слезая с подоконника, парень встал на против Пака. — И ты не исключение… Прекрати играться, потому что я не хочу очередной раз стать выброшенной игрой, которая наскучила. Впервые ЧанЁль увидел на лице Кёнсу ещё что-то, кроме усталости. Су просто начал плакать. Не скрывая свои чувства и слёзы под чёрным капюшоном толстовки. Чан просто подошёл ближе к парню, и обнял его, прижимая к своей грудной клетке. И не важно, что от его слёз, может промокнуть рубашка. Пак просто хотел показать на сколько ему не всё равно, что ему можно доверять. Что он не сделает Кёнсу очередной выброшенной игрушкой.  — Боже~ что я вижу? Драма, любовь, слёзы? — в проёме открытой двери стоял Минсок, а позади его Чондэ. Первый сделал пару фотографий обнимающейся парочки. И не скрылось даже то, что Кёнсу плакал.  — Вы знаете, где нас искать. — хихикнул Чондэ. И двое стартанули с места, в неизвестном для До направлении. Кёнсу помнил, что говорили ему новоиспечённые друзья, и содрогнулся всем телом. Ни кто не должен видеть, что Су плакал.