It Started with a Kiss

Кёнсу POV Солнце уже должно было вот-вот объявить о рассвете. Но я проснулся за долго до будильника и, лёжа на кровати в своей комнате в общежитии, разглядывал несколько часов потолок. Белый такой. Наверняка ровный... И невольно стал задумываться о том, что было несколько лет назад. Сейчас я на втором курсе в университете искусств, на музыкальном факультете. Не поверите, но я неплохо пою. Под боком блаженно сопит Чанёль, ещё крепче обнимая меня. Ещё немного, и, кажется, он вдавит меня в себя. Но я даже не против. Теперь я смело говорю ему о том, что люблю, а он улыбается ещё ярче и шире и... я правда рад. А ведь когда-то я боялся любить. Всегда боялся сделать больно. Боялся себя. Ведь каждый день, смотря в зеркало, я испытывал отвращение. Я злился и проклинал весь мир. Я боялся сломать того, кого полюбил бы. Как сломали меня. Втоптали в грязь и... Слова ранят больнее, чем тот же нож, воткнутый в спину. Это был второй класс средней школы. Тогда я уже был надломан. Тогда я уже был без отца. Тогда я уже хотел умереть. На тот момент запястья украшали ещё свежие шрамы и... это не было влюблённостью, но меня больно ранили. Над моими слезами смеялись, а шрамы давали повод обвинять. Когда закрываешься от всех, выстраиваешь огромную стену между собой и миром, не видишь необходимости чувствовать. Попросту избавляешься от эмоций и, тогда краски перестают быть такими яркими. Серость поглощает полностью. Просыпаясь утром, я не встречал красочный рассвет и яркое, тёплое солнце. Я видел мрачное небо и что-то холодное. Это холодное не давало надежд на жизнь. Оно убивало меня, резало глаза, терзало душу. И я плакал. Забивался в угол. Прятался... От собственных слёз было больно. Вспоминались слова отца, некогда сказанные маленькому мне. И весь этот яд впитывался в моё маленькое на тот момент сердце. А ведь тогда я правда верил, что ничтожен. Винил себя за то, что слаб. И казалось, что так будет всегда. Становясь старше, я чувствовал себя безвольной куклой, которую дёргали за ниточки. А когда интерес пропадал, отбрасывали в сторону. Я рос и задавался вопросом: «Неужели так будет всегда?». Мысли поедали меня. Эта тысяча плохих дней давила на мозг и голова болела, не переставая. «Я буду просто существовать, пока не сочту что действительно достаточно» Страх поломать был и тогда, когда я встретил Чанёля. Когда его яркая улыбка немножко, но грела. И я боялся, что если подпущу его ближе, то сломают меня или сломаю я. Но сейчас... Сейчас я не жалею о том, что влюбился. Я рад что тёплые объятья Чанёля подарили радость. Раны переставали кровоточить и надломы заживали. Но тогда, когда я сломался в последний раз, когда больше не смог собраться... Я чувствовал, знал, что всё же если останусь жив, то больше не будет как прежде. Не будет меня... Та сладость губ, что разбавила горечь после лекарств, помогли мне. Те пальцы, что еле ощутимо касались лица, заставили улыбнуться. Я благодарен Чанёлю за то, что помог. И когда страха почти не осталось, то не как прежде, лишило меня танцев. Лишило умения чувствовать. Я помню что говорил Исин, когда учил меня снова чувствовать... - Слушай, Кёнсу... Если ты не прочувствуешь мелодию этим, - мягкий тычок в область моего сердца. - и будешь продолжать много думать вот этим, - ещё один тычок в области виска. - то у нас ничего не получится. Тогда я правда пытался, но вновь и вновь моё тело ломалось. - Знаешь, когда мне совсем трудно. Когда хочется просто взорваться... Я закрываю глаза и... - Исин глубоко вдохнул медленно прикрывая глаза. - …чувствую песню. Чувствую, как что-то медленно заставляет двигаться тело. Как каждый бит отдаётся ударом сердца. - Лэй открыл глаза и повернул голову. - Я... как-нибудь покажу тебе. Я благодарен Исину. Он правда научил заново, он правда показал, как умеет чувствовать. И ещё, я благодарен Луханю, благодарен Бэкхёну, Тао, Ифаню, Сехуну, Чонину... Благодарен всей этой ораве вместе взятой. Они подарили смех и лёгкость. Доказали, что не все люди предают. Показали, что такое дружба. По окончанию школы никто не хотел расставаться. Но дальнейшая учёба требовала решений, и это решение нашло нас само. Я помню, как той же весной мы гуляли по парку, Чонин всё так же что-то энергично рассказывал, заезжая то локтем Ифаню в бок, то пальцем Сэхуну в глаз. Помню, как случайно наткнулись на тот самый университет искусств. Я говорил, что это всего лишь случайность, но Чанёль твердил что это судьба. Я долго выбирал между музыкальным и хореографическим факультетом. Но итог вы уже знаете. На музыкальный со мной поступил и Чанёль с Бэкхёном. На хореографический поступили Чонин и Сэхун. Ифань же хотел на факультет живописи, но Хань и Тао утащили его с собой на театральный. Тогда он долго дулся и говорил что никто не верит в его талант к искусству. Вздохнув, я перевернулся на бок и крепче обнял Чанёля. Эти воспоминания навеяли немного грусти, но скользнувшие губы Ёля по моей щеке отогнали всю печаль. Я снова смог уснуть, а будильник позже был выключен, что прогнозировало пробуждение лишь к концу первой пары. Так оно и случилось. И будить Чана надо было именно мне. - Ёлли~ - радостно пропел я. В ответ никакой реакции. - Чанёль~ - Пак лишь причмокнул губами и отвернулся к стенке. - ПАК ЧАНЁЛЬ! - вот теперь он проснулся. Мы привычно принимаем душ и завтракаем вместе. Теперь изо дня в день я улыбаюсь Чанёлю и беру его за руку, когда мы идём в университет. Он любит меня и это взаимно. И я правда верю, что не будет больше надломов и едких слёз. Я люблю Чанёля, и он это знает.