Koi no Yokan

Дождавшись, пока Вестник переоденется, сам Дориан тоже с сомнением во взгляде пошевелил ворох отбракованной долийцем одежды, но симпатичных и сухих плащей в этой куче не оказалось совсем. «Что ж, — печально подумал маг. — Пощеголяю и в сыром, все равно шанс встретить здесь утонченного ценителя моды равен нулю». — Ничего не нашел? — участливо спросил его Вестник, который стоял в проходе, прислонившись к двери. — Конечно, ты не так сильно вымок, как я, но… Это может стать неудобным. — Что? — отстраненно спросил Дориан, бродя взглядом по чужому гардеробу. — Мокрая одежда, — тут же последовал ответ. — Ткань ведет себя не так. Это может сбить с мысли. Да и бегать в мокром тяжелее. Альтус фыркнул, покачав головой. Сейчас не то время, чтобы сырой подол мог сбить с мыслей. Он горделиво прошел мимо эльфа, чуть задев того плечом. — Нам следует поторопиться. Уверен, вскоре те караульные догадаются, что лед вместо двери в замке не был предусмотрен. Если, конечно, он уже не опал. Открывшиеся им новые ходы замка были идентичны тем, откуда они счастливо сбежали. Те же стены из тесанного темного камня, тот же торчащий отовсюду красный лириум со своим проклятым звоном. Неизвестно каким образом, но они попали в крыло с тюремными камерами. Часть из них была незаперта, часть затоплена, из некоторых выглядывал лириум, маня магов приятным теплым светом, словно мотыльков. — Идем скорее, не след нам тут задерживаться, — Павус не собирался ставить на себе эксперименты. Красный лириум нервировал его, и он постоянно думал только о том, чтобы за звоном не начать слышать еще и искусительный шепот демонов. Но Лýна, как назло, застыл у одной из камер. — Эй, ну что с тобой? — Дориан раздраженно окликнул эльфа. Тот, будто и не слышал его, продолжал стоять на месте. Мужчина разозлился по-настоящему, подошел ближе, но тут его взгляд привлекло то, на что завороженно глядел Вестник. — Ох, Создатель… — тихо и сдавленно выдохнул Дориан. Увиденное точно навсегда отпечатается в сознании. В камере, напротив которой они остановились, тоже было полным-полно красного лириума. Минерал выпирал из стен, словно сломанные ребра из увядающего тела мертвеца, но не он привлекал взгляд. Нет. Дориан даже не сразу понял, что именно в нем вызывало такой протест и такую реакцию, пока не заметил какое-то слабое движение у самой стены. — Великая чародейка Фиона? — едва дыша спросил Вестник. — Это вы? Оживший лириумный призрак чуть кивнул головой, издав, тем не менее, явственный вздох. Фиона, вернее то, что от нее теперь оставалось, смотрела прямо на них сквозь прутья решетки, чуть склонив голову к стене, опираясь на руку. Вторую руку женщины давно глодал лириум, все ее тело было в красных прожилках, она светилась красным изнутри, и даже такому простаку, каким казался Дориану Лавеллан, разумеется было понятно, что лириум уже пожирал внутренности эльфийки. Неизвестно кем она была обречена на долгую и мучительную смерть, как физическую, так и духовную. — К… Кто это сделал? — во рту пересохло, и Дориан заставил себя говорить. — Старший, — с надрывом и через силу и боль произнесла Фиона. Она хотела добавить что-то еще, но ее перебили. — Подождите, сколько времени прошло? — спохватился альтус. — Какая сейчас дата? Это важно! Если даже его вопрос и показался Фионе странным, у нее не было сил, чтобы как-то это обозначить. — Жнивень, 9:42 Дракона… — Кто бы ни был этот Старший, — вдруг заговорил Лавеллан, — найду и кишки ему выпущу. В любой другой ситуации Дориан бы засмеялся — грозный маленький ушастый эльф хочет лишить потрохов того, кому под силу держать под контролем демонов и делать из людей живые лириумные сады. Но сейчас, видя перед собой несчастную Фиону, он мысленно кивнул на слова Вестника. Плевать, кто этот Старший и насколько он могущественный… Если у них только получится вернуться обратно, то всего этого не произойдет. — Вы… вы исчезли тогда, — Фиона скосила на них глаза, искривив губы от боли. — И Старший напал… Привел полчища демонов… — Этого не случится, если мы все сделаем правильно, — поспешил ответить Дориан. — Все это — наше будущее, которое мы сможем поправить. По крайней мере, я думаю, что сможем. — Тогда поспешите… Они уходят от Фионы, от старых камер, полных лириума и боли, и Дориан понимает, что не узнает того, кто шагает с ним рядом. И это совсем ему не по душе. Тевинтерец делает два быстрых шага, чтобы успеть схватить эльфа за плечо и развернуть к себе, впечатав того в стену. — Эй, в чем дело? Лавеллан жмется и молчит. — Посмотри на меня, — жестко требует Дориан, сам себе поражаясь. Вот так запросто приказывать не кому-нибудь, а Вестнику Андрасте, практически божеству во плоти. Наконец, Лýна приходит в себя, глядя на человека напротив. Эльф моргает пару раз, встряхивается, скидывая с плеч странное оцепенение. — Все в порядке, — спокойно говорит он, поправляя посох за спиной. — Я… я просто немного… — Выбит из колеи? — Зол! Боги, Дориан, если здесь Фиона, я подумал… Вдруг Бык и Сэра тоже сейчас вот… такие? — он вскидывается, делая резкий шаг вперед, и теперь Павусу нужно отступить. Пальцы эльфа неловко вцепились в воротник альтуса. — Если… Если все сейчас такие? Лелиана и Кассандра?.. Варрик, Каллен?.. Если у нас не получится вернуть все как было? Что, если… И всё из-за того, что я сказал там на совете… маги полезнее, согласился!.. — Ну-ка притормози, милорд Вестник! Если они оба сейчас поддадутся панике, то они уже проиграли. Дориан перехватывает его руки, где-то на краю сознания проносится мысль, что тонкие бледные пальцы эльфа просто ледяные, и он сам не понимает, почему, но внезапно ловит себя на том, что пытается дыханием отогреть руки Вестника, а тот, в свою очередь, смотрит на это действо с каким-то совершенно нечитаемым видом. — О, ты успокоился! — произносит Дориан чуть громче, чем того требует ситуация. Маг обворожительно улыбается, быстро отпуская чужие руки. Вроде как должно было получиться, что он не придает никакого значения тому, что сейчас делал. — Я… да, — Вестник опускает взгляд с лица Дориана на свои ладони, которые тут же сжимает в кулаки. — Прости, все в порядке. Он громко сглатывает, оглядывая помещение, в котором они остановились, словно впервые его видит. — Значит, ты уверен, что мы сможем вернуться в свое время? «Оу, похоже, твой «душевный» порыв приняли как должное», — ехидно шепчет внутренний голос. — Разумеется, все-таки я не абы кто, как ты мог подумать, а самый лучший из учеников Алексиуса. Помимо безупречного вкуса, у меня еще и мозги на месте, так что, полагаю, смогу разобраться что к чему… Нам бы только раздобыть тот амулет. — Какой еще амулет? — «Какой еще амулет» спрашивает он! — И снова, стоило чуть вернуться в реальность, как внезапное очарование Лавеллана куда-то испаряется, и эльф снова превращается в нечто раздражающее и невозможное. — Похоже, ты в самом деле перестал слушать Алексиуса. — Да, я так и сказал, — легко соглашается Вестник, не уловив насмешки в словах тевинтерца. Или пропустив мимо ушей, равно как и речь его наставника несколькими часами ранее. — Тебе следует быть более собранным. Это так, заметка на будущее, — Дориан устало закрывает глаза. — Амулет, который нам нужен, и является средоточием магии времени. Он как отправная точка, к которой привязаны определенные события. В нашем случае — та встреча. Найдем амулет, проведем обряд и — вуаля, здравствуй, Кассандра, извини, что так задержались. Не спускай с Быка шкуру живьем, вот ваш ненаглядный Вестник. В целости и сохранности. И, конечно, они тут же наткнулись на того, о ком Дориан вещал. Тевинтерец сразу замолк. Железный Бык, объятый легким, почти незаметным облаком из краснолириумной пыли, тоже молча и хмуро глядел на них из-за решетки. В отличие от Фионы, ему досталась клеть без торчащего из стен лириума, а потому, вполне вероятно, отравление минералом не дошло до той ужасной стадии, что и у чародейки. — Проклятье, — первым нарушил молчание Бык. — Уже мертвецы начинают мерещиться, черт бы все подрал. Вестник подошел ближе и принялся копошиться в замке, добытой из своих волос тонкой шпилькой. Видимо, парикмахер, которого любезно пригласила Жозефина, пусть и не смог довести свой шедевр на голове эльфа до конца, но все же в спешке забыл несколько заколок. Или просто не успел их снять. — Впервые вижу, что заколку используют как отмычку. Какие у тебя еще есть таланты? — Молчать, когда не спрашивают, — хмуро ответил эльф, щурясь на замочную скважину. Когда дверь открылась, Бык шагнул вперед, положив огромную ладонь на растрепанную голову Лýны, чуть проведя по волосам, он с сомнением поглядел на свою ладонь. — Я же просил так не делать, — Вестник попытался улыбнуться, но без какой-то глухой боли где-то внутри смотреть на одного из своих спутников было просто невозможно. — От вас там только яма осталась, — ответил Бык. — Все решили, что вы мертвы. — Ну, сейчас мы не мертвее тебя. — О, прекрасно, давайте еще поспорим о смерти. Несмотря на измученный вид, Бык, выбравшись на волю, казался все таким же громилой, сильным и полным жизни. — Господа, разговоры у вас какие-то странные пошли, — Дориан решил напомнить о себе, подавшись вперед и оперевшись на посох. — Уж лучше разговоры, — возразил Бык. — С вашей пропажи что только не случилось. Как императрицу убили, так в Орлей вторглась целая армия демонов во главе с этим Старшим. Сопротивляйся-не сопротивляйся, а конец был у всех один. Только организованная Инквизиция почти вся здесь костьми и полегла за следующие полгода. — Этого не произойдет, — в который уже раз повторил Дориан. Сейчас его голос звучал так уверенно, как только было возможно. Бык и Лавеллан с удивлением посмотрели на него. Особенно удивленным выглядел как ни странно Лавеллан. Дориан обрисовал Быку всю ситуацию самыми простыми словами, поглядывая на наемника и прикидывая, понял ли тот. Кунари слушал внимательно, почти не перебивая, в завершении кивнул. — Я тут не один, — он махнул рукой в сторону. — Здесь так же держат Сэру. Иногда слышно… как она поет. Вестник его не дослушал, моментально побежав туда, куда указал Бык. Сэра в самом деле обнаружилась в одной из камер в другом крыле. Увидев запыхавшегося эльфа, она отпрянула в сторону: — Нет-нет-нет… Сначала все это дерьмо, а теперь еще и призраки! Вестник уперся руками в острые коленки, но поднял взгляд на испуганную лучницу. Выглядела она не очень. Он никогда ее раньше такой не видел. Забитой, запуганной, почти плачущей. — Да, я явился, чтобы преследовать тебя до конца жизни, — выдохнул мужчина. Дориан кисло поморщился. Они с Быком только подошли. Сэре как раз сейчас очень не хватало шуток про зловещих духов и проклятия. — Ну и вали отсюда, я тебе говна не делала, — запричитала эльфийка, теребя тонкими руками подол своей рубахи. — Я… Я пошутил, Сэра. Пока Лавеллан ковырялся в замке, Сэра осмелилась приблизиться к нему и даже неловко ткнуть пальцем бледную руку между прутьев. — В самом деле живой, что ли?! — удивленно пискнула она. — От тебя только мокрое место было! И… И я сражалась, как могла, но потом… вокруг одни сраные демоны и эти их демонские разрывы, а у меня только лук… — Сэра, — мягко сказал Вестник, открывая дверь и выпуская девушку. — Я тебя ни в чем не обвиняю, ты молодец. Я рад, что ты в… что нашел тебя. Она моргнула пару раз, помотала головой, словно прогоняя морок. — Вы в самом деле… ну… вы, а не призраки? Видя, как Лавеллан успокаивает Сэру, воркуя вокруг нее, словно клуша-наседка, Дориану в голову пришли две мысли. Первая — костлявая эльфийка нравится Вестнику. Вторая — почему Вестнику нравится костлявая эльфийка, а не, скажем, загорелый человек с безупречной прической, фигурой и вообще всем безупречным? Эти мысли, особенно последняя, настолько овладели тевинтерцем, что он не сразу услышал, как к нему обращаются: — Дориан? — А? Кхм… то есть, что? Лавеллан посмотрел на него с подозрением. — Ты в порядке? — Конечно, эй, вообще-то я тут, наверное, больше вас всех «в порядке», — он улыбнулся, откидывая голову назад, чтобы Вестник мог полюбоваться идеальной линией подбородка. Вестник любоваться не стал, подхватив Павуса под локоть и оттащив в сторону, словно ребенка. — Где может быть этот твой амулет? — Разузнаем у наших новоприобретенных спутников кто правит бал в этом замке. Если Алексиус по-прежнему тут, а это вполне вероятно… — Почему? — Потому что, — Дориан нетерпеливо выбрался из хвата долийца, — я знаю его. С тех пор, как он втемяшил себе в голову, что с помощью магии времени сможет вернуть сына, он ничего не видит. И я уверен, он знает, что мы с тобой не сгинули в небытие. Он должен быть здесь, чтобы ждать нас.