Тёплый мечник

Ночь стоит холодная. Тёмно-синее ночное небо усеяно яркими звёздами, которые я не вижу, но хорошо могу себе представить. Хотя, наверное, уже наплыли большие тучи и вовсю неслышно засыпают палубу лёгкими хлопьями снега. Ветер не воет. В нашей общей каюте - в каюте для мужской половины команды - тихо, слышно только сопение Усоппа, сонное бормотание Луффи и стук зубов чёртового кока. Нами, которая сейчас со всеми удобствами преспокойно храпит в соседней каюте, предназначенной для женской половины команды - только для неё самой, - сказала, что Лог-посс настроится на новый курс всего за одну ночь. Новости, конечно, неплохие, но бросить якорь нам пришлось в бухте пустынного зимнего острова. Сомневаюсь, что на нём хоть кто-то живёт или, что и говорить, держит гостиницу, где можно было бы остановится. Поэтому ночевать приходится на борту Гоинг Мэри. Наш корабль удачно скрывает пара здоровенных ледяных глыб, так что рыжая ведьма сжалилась и отменила сегодняшний караул (а ведь была моя очередь), но это не особенно облегчает жизнь. Ведьма утащила в свою каюту портативную печку, заранее купленную на мои же деньги на предыдущем острове, и за это пообещала скостить мой долг: "Теперь ты должен мне всего лишь восемьсот девяносто три тысячи четыреста восемьдесят два белли!" Ага. Всего лишь. - Не парься, Зоро, - сказал мне наш непутёвый капитан, который так легко позволяет навигаторше сумасбродствовать. - Когда я стану Королём Пиратов, то погашу все твои долги! Луффи всё нипочём. Сейчас вот развалился в соседнем гамаке и в ус не дует. В очередной раз удивляюсь, как ему не холодно; на нём лишь шорты, майка без рукавов, потрёпанная соломенная шляпа надвинута на лицо и хоть бы что. Усопп, сопящий в своём гамаке, висящем ниже, бессовестно стащил у капитана одеяло. Мне кажется, при такой температуре его резиновое тело давно должно было пойти трещинами. Пожалуй, это выглядело бы жутко. В каюте полумрак. Глаза давно привыкли к темноте, и я бездумно пялюсь в потолок. Мне не спится то ли от холода, из-за которого трудно дышать, то ли из-за надоедливого стука зубов извращённого кока, который занимает гамак подо мной. - Эй, Завитушка. Прекрати отстукивать похоронный марш по моим нервам, - говорю я, не трудясь сделать это шёпотом, потому как капитана не разбудит и пушечный залп, а Усопп ничего не услышит из-за своих меховых наушников. - З-затк-кнись, г-голова-т-трава, - судорожно отвечает блондин. Его голос звучит приглушённо. - Если б-бы я мог, я б-бы перест-тал. Для приличия некоторое время молчу, а зубы кока не переставая отбивают нескладный ритм. - Выбить бы тебе их, чтобы людям спать не мешал. - З-захлопнись уже, К-кактус. - Теперь его реплика короче, но в ней чувствуется больше яда. Доводить его - моя приятная мелочь, но всё же я человек и не без души. - Этот стук надоедливее, чем твои подкаты к Нами. Тащи свою тощую задницу в мой гамак. Следует пауза, во время которой кок, видимо, собирается с силами, чтобы выпалить гневным шёпотом: - Зелёноголовый, у тебя что, черепная коробка от холода сжалась и на мозг давит?! Захлопни свою рыбью харю и отвали от меня, пока я тебя на салат не порезал! - Замолчав, он снова стучит зубами с новой силой. - Дважды не предлагаю, Поварёшка, - спокойно отвечаю я, подавляя смех. Его психи неимоверно веселят. Через некоторое время снизу доносится возня, затем край моего гамака опасно накренивается, показывается макушка кока и он шепчет что-то, почти не разжимая челюстей. Я разбираю не слишком вежливое: "Подвинься, Маримо." Двигаюсь, помогаю ему забраться так, чтобы мы оба не полетели на пол, и укрываю своим стёганым одеялом нас обоих. "Какой же он холодный", - первая мысль посещает мою голову, как только блондин прижимается к моей груди и судорожно выдыхает мне в шею. Захватывая его в объятия, прижимаю к себе, вдыхаю такой привычный запах сигарет и пряных специй. Вновь отмечаю про себя, до чего же он тощий; локти и плечи слишком острые, все рёбра легко пересчитать. Зато волосы такие мягкие и почти неуловимо пахнут чем-то сладким. Цветы? Кок весь трясётся и закусывает губу, чтобы перестать стучать зубами. Тёплая одежда его не спасает, дело в мышечной массе. Мне же не слишком холодно в шерстяных носках и толстом свитере. За этот момент, когда я могу делиться с ним теплом, я ставлю этому чёртовому острову небольшой плюс. - Расслабься и быстрее согреешься, - шепчу ему на ухо, совсем забывая о колкостях, которыми мы обмениваемся в обычной жизни. - Санджи... Всё потому, что это не обычная ночь. - Зовёшь меня по имени, - бормочет в ответ Санджи. - Намекаешь, что я тоже должен это делать, Маримо? Он прижимается холодными губами к моей шее, и я чувствую, что совершенно по-идиотски краснею. Я рад, что луну закрывают тучи и в каюте так темно. А он совсем ломает эту невидимую границу между нами, и этому я тоже рад. - Это уже дело вкуса, чёртов кок. Слышу, как он ухмыляется, раслабляясь и начиная согреваться. Всё так же тихо. Усопп сопит под двумя одеялами, а Луффи начал более разборчиво бормотать во сне что-то о мясе. Кажется, Санджи накрыл капитана своим одеялом. Он всё же заботлив ко всем членам команды, а не только к Нами. Он тоже должен получать эту самую заботу. Вот в такие моменты, как этот. - Зоро. Я чуть не вздрагиваю от неожиданности. Думал, он уже заснул. - Что, Санджи? - Твой харамаки... - Харамаки? - Он тёплый? - Я думаю, да. Но свитер теплее. Харамаки предназначен для оружия. Почему ты спросил? Кок не отвечает. Его руки - эти идеальные руки, руки повара, которыми он так дорожит - уже обвились вокруг меня и плавно скользили от лопаток к талии. - Ты что?.. - Молчи. Морщусь, когда его холодные как лёд ладони заползают под мой пояс и прижимаются к коже, но не сопротивляюсь, а только крепче прижимаю блондина к себе. - Теплее? - Теплее. - Тёплый харамаки. - Тёплый мечник. Улыбаюсь его словам, а резко потяжелевшие веки закрываются сами собой. Сон всё же берёт надо мной верх. *** Я просыпаюсь рано утром. От холода. С трудом разлепив глаза, вижу, что дверь в каюту приоткрыта. Какой-то идиот впустил холод. И я уже знаю, какой именно идиот. В гамаке я один. Ежась от холода, вылезаю из гамака и, убедившись, что снайпер и капитан ещё крепко спят, выхожу из каюты. Выхожу и сразу оказываюсь по колено в сугробе. Как я и думал, за ночь всю палубу, да и весь корабль в общем, покрыл толстый слой снега. Тихо чертыхаюсь себе под нос. - Уже проснулся, Маримо? Солнце только-только начинает подниматься. В предрассветных сумерках на палубе рядом с носовой фигурой корабля вырисовывается высокий худой силуэт, от которого вьётся струйка белесого дыма. Кок затягивается, медленно отводит руку с сигаретой и выдыхает дым вверх, слегка запрокидывая голову. - А ты с утра пораньше уже дымишь как паровоз, чёртов кок? Он не думает даже повернуться ко мне лицом, чем начинает меня бесить, и я сам направляюсь к блондину, следуя уже оставленной им тропой в снегу. Границы, разрушенные ночью, уже вернулись на свои места. - Дверь закрывать не учили, Улиткобровый? Теперь он повернулся и встал ко мне в профиль, делая новую затяжку: - Скоро проснётся Нами-сан, и можно будет отплывать. Лопату в зубы и расчищай палубу, голова-газон. - Он поворачивается ко мне лицом и по-кошачьи ловко идёт по снегу, словно его и вовсе нет, направляясь ко мне. - И ещё... - Останавливается в считанных сантиметрах от меня, приближается к моему лицу прежде, чем я успеваю что-то сказать. - Не думай, что после этой ночи я тебе что-то должен, чёртов мечник. Две секунды. Всего две секунды кок смотрит мне прямо в глаза одним глазом, который не скрывает чёлка. И вдруг он оказывается ещё ближе, а наши губы соприкасаются. Запах табака сильнее обычного и его губы теплее, чем были этой ночью, мы не пьяны и нет темноты, которая могла скрыть нас ото всех и даже от нас самих. На целое мгновение мир переворачивается с ног на голову и снова встаёт на место, когда блондин отстраняется. Он просто уходит, ни говоря мне более ни слова, скрывается в камбузе, где займётся тем, что любит больше всего и что получается у него лучше всех. А я остаюсь один на палубе и смотрю, как первые лучи солнца пробиваются из-за линии горизонта и яркий свет играет на снегу. Скоро проснуться остальные члены команды. Неугомонный капитан будет по-детски радоваться снегу, а навигатор заставит нас расчистить корабль. Мы снимемся якоря и поплывём дальше, прочь от пустого, покрытого льдом и снегом острова. Я буду ждать другую ночь, которая позволит нам выйти за рамки и перевернуть мир друг друга.