Пора домой

      Девушка шла по коридору сразу после регистрации в аэропорту города, где она жила последние два года, держа паспорт и билет в одной руке, а папку с так надоевшими, но чертовски нужными вещами, в другой. Рюкзак держался на одном плече и касался спины при ходьбе, тут же отдаляясь, — шла девушка очень быстро, при этом стараясь ничего не выпустить из рук. Лететь предстояло несколько часов, которые она представляла себе за книгой, любимой музыкой или сном. А может, всем. Время-то есть.       Представляя, как долго и крепко брат будет её обнимать и целовать, она заулыбалась.       Ей пора домой. Её ждут.       Девушка проносится мимо какого-то парня и, задевая его, выпускает из рук папку. Как ни странно, парень роняет точно такую же из руки, когда она его толкает. Одинаковые папки ложатся рядом друг с другом. Девушка виновато смотрит на того, кого задела, и подбирает одну из папок, тоже самое делает и незнакомец, до этого глянувший на особу, его задевшую, и принявший её мысленные извинения.       Что-то неведомое, невидимое связало их уже в эту самую секунду, во время немой беседы их душ. — Вы уверены? — спрашивает незнакомец, кивая на предмет в её руке и поднимая точной такой же в своей. После его вопроса они оба начинают открывать папки и изучать содержимое.       В папке, что была в её руках, был идеальный порядок: много-много листов, ручка и карандаш с наточенной головкой. Ничего более. — Она точно не моя, — произносит девушка, закрывая папку. — А эта не моя, — соглашаясь, кивает парень.       В папке, которую он закрывал, был полнейший беспорядок: помимо таких же листов, как у него, были наушники, сломанный карандаш и фантики от конфет и жвачек.       Они приняли каждый свою папку. Девушка слабо улыбнулась, совсем забыв, что куда-то, кажется, торопилась, из-за чего, собственно, и произошла авария. Парень на улыбку ничего не ответил, повернул голову в сторону и вновь заговорил: — Не желаешь выпить кофе? — плавно перешёл на «ты», хотя она и не заметила.       Вскинув в удивлении брови, улыбнулась уже более уверенно и ответила, кивнув: — Только за мой счёт, — направил на неё вопросительный взгляд. — В качестве извинений за это, — приподняла папку, которую держала в руке. И впервые увидела его улыбку. Или усмешку. Что-то такое. Ей тогда было неважно, что это, потому что она была им очарована.       Высокий, широкоплечий он был похож на актёра какого-то фильма про героя, который в конце всех спасает и уходит, не оборачиваясь на взрыв за спиной. Волосы были собраны в хвост у самой шеи, а в чёрных глазах, как ей тогда показалось, если присмотреться, можно увидеть созвездия, галактики. Одет он был по-модному богато. Она понимала на подсознательном уровне, что он, вероятно, очень богат. Ну, или просто надел свою лучшую рубашку и новенький пиджак. «Чёрт, а ведь я сорвала куш», — мысленно усмехаясь, она шла рядом с ним к кафешке в аэропорту. До взлёта час, а пускать в самолёт ещё не стали.       И куда она, спрашивается, торопилась? И тут у неё назрел другой вопрос. Не торопится ли он? — А ты куда? — спросила, когда он принёс кофе и две булочки. Заплатить ей он так и не дал, за что поднялся в её глазах ещё выше.       Он вновь вопросительно на неё посмотрел, а когда она изобразила ладошками самолёт, поднимающийся в небо и якобы опускающийся, вновь одарил её своей улыбкой или усмешкой и загадочно ответил: — Домой.       В ответ она очередной раз ему улыбнулась, хотя некий осадок на душе остался: она очень хотела, чтоб они не только летели в одном самолёте, но и сидели рядом. Вероятность этого была очень мала: во-первых, в ближайшие два часа вылетает целых три самолёта, во-вторых, каждый из них очень большой и даже, если они летят в одно место, вероятность того, что они могут сидеть рядом, почти не существует.       Стало даже немножко грустно от подобных размышлений, но она вдруг поняла, что, на самом деле, не желает знать точного ответа на свой вопрос. — А ты? — задал ответный, отхлёбывая горячий напиток и внимательно поглядывая на неё. — Домой, — ответила, улыбаясь. Улыбка растянулась, когда он усмехнулся, как бы довольный её ответом, как будто этого и ждал. — Так, — после недолгой паузы вновь заговорил. — Как тебя зовут? — ТенТен, — усмехнулась. А ведь она не заметила даже, что их имена в разговоре не прозвучали ни разу. — Итачи, — он протянул ей свою руку, она её слабо пожала. В рукопожатии, она посчитала, не было необходимости, раз уж они уже вместе пьют кофе. Но, с другой стороны, она впервые его коснулась, так что ничего, это даже мило. Не считая того раза, конечно, когда они столкнулись. — Что ж, приятно познакомиться.       В ответ он кивнул, слабо, едва заметно улыбнувшись, как бы говоря тем самым, что это взаимно. — Да вы издеваетесь! — восклицает Тен. — Быть того не может. — Может, — произносит Итачи, усмехаясь. — Ещё как. — Мы будем сидеть рядом? — вероятно, в порыве радости и изумления она даже не подозревала, как от осознания этого улыбалась во весь рот и во все глаза с огромным интересом наблюдала за тем, как её новый друг, по совместительству сосед в этом полёте, закидывал свои вещи на верхнюю полку. Свой рюкзак она кинула под сиденье. — Да, мы будем сидеть рядом, — его забавляло то, как она этому поражена и рада. — Что это, если не судьба?       Она наблюдала, как он садился рядом и пристёгивался, а потом ухватилась за первое, за что смогла, лишь бы не сгореть со стыда: она вдруг осознала, как долго на него пялилась, улыбаясь, словно влюблённая школьница. Ухватилась она за журнал и инструкцию по безопасности, что были прикреплены к сиденью впереди. С поддельным интересом перелистывала журнал, а после начала изучать инструкцию, больше изучая картинки, чем подписи к ним. Начала хмуриться, представляя, как они падают и надо натянуть на себя дыхательную маску, или как нужно на себя надевать жилет, предварительно достав его из-под сиденья. Какой ужас и неразбериха тогда могут твориться вокруг, если что-то пойдёт не так, какой… — Боишься летать? — вдруг раздался голос рядом. И какой он больше — заботливый или заинтересованный — она никогда бы не смогла сказать. В любом случае, этот голос вывел её из пучины размышлений о чём-то плохом.       Она повернула голову в его сторону и покачала головой, вновь не сдерживаясь, чтоб не улыбнуться: — Просто задумалась. — По тебе не скажешь. — Иной раз мысли о плохом меня не оставляют, — пожала плечами. — Тогда давай говорить о хорошем, — предложил, устраиваясь поудобнее.       Пока люди рассаживались каждый по своим местам и всё прибывали и прибывали, самолёт не взлетал, а Итачи и ТенТен рассказывал друг другу о своих братьях и делились историями о них.       Саске — младший братишка Итачи — в воображении Тен был похожим на старшего брата, характером почти не отличался, славился числом поклонниц. По тому, как Итачи рассказывал о своём младшем брате, она сделала вывод, что он любит его больше жизни.       Наруто — младший братишка ТенТен — в воображении Итачи не был похожим на старшую сестру, был весёлым и «сумасшедшим», поклонниц не имел, зато, по словам сестры, был тем ещё красавцем. Итачи понял, что она очень скучает по своему брату. — Когда прилетим, ты не против встретиться нам четверым и отобедать где-нибудь? — спросил он, когда они уже летели «домой». Его вопрос застал её врасплох. Но она была рада, что он предложил нечто подобное. По какой конкретно причине — её не интересовало. Её умилял сам факт предложения. Она радостно кивнула. — И, может, как-нибудь вдвоём посидим? — его взгляд изучал её лицо. Он хотел знать, как она отреагирует на такое предложение.       ТенТен не сразу поняла, что он имел в виду. Потом дошло. И она не могла не удивиться: они едва знакомы, а он, в каком-то смысле, уже зовёт её на… — Свидание? — еле выдавила из себя такой ответ. Он вновь усмехнулся, после чего она засмеялась: поняла, как глупо было такое выдавать. — Да, я не против. В конце концов, что это, если не судьба?       Они смотрели друг другу в глаза, улыбались и, не выдержав, засмеялись: она — довольно громко, заразно, игриво, он — тихо, едва слышно, коротко. — Так что ты думаешь о том, чтобы встретиться семьями? Я горю желанием познакомиться с Наруто, — говорит Итачи, когда они сидят в ресторане на их очередном свидании. — Было бы славно, — в неуверенности пожимает плечами, — но я боюсь, как бы он на тебя не накинулся с кулаками, — услышала его смех. — В таком случае, нас с ним разъединит Саске, — улыбнулась, представляя себе это.       Официант наливал им вино, а в другом конце зала заиграла красивая музыка. Итачи встал, протянул руку, спрашивая: — Потанцуем?       ТенТен аккуратно вкладывает свою руку в его ладонь, улыбаясь и заливаясь румянцем. Он ведёт её ближе к музыке, и вот они уже кружат в медленном танце. Она кладёт голову ему на плечо и вдыхает аромат его одеколона. Лучшего на всём белом свете. Отстраняется и смотрит ему в глаза. Он, улыбаясь, почему-то с болью в глазах, произносит шепотом, едва слышно, как он обычно это делает, когда говорит о чём-то важном, личном: — Я хочу тебе кое-что сказать, — произносит он это загадочно, ею овладевает интерес. — Но прежде, чем я скажу, ты должна кое-что для меня сделать, — в её глазах по-прежнему читался интерес. Жгучий, яркий, пылающий. — Что же? — говорит тихо, как он.       От его ответа она долго приходила в себя и даже перестала танцевать вместе с ним, опустила руки и уставилась на него, полагая, что он добавит, что это шутка, а после по-настоящему ответит на её вопрос, иначе, но он был серьёзен, как никогда. — Очнись.       Она смотрела на него, не понимая, что это значит. В её глазах читался немой вопрос и единственное, что её волновало, — это его состояние. Вдруг у него температура? — В каком смысле? — выдавила из себя. От улыбки смущения не осталось и следа, она хмурилась. — Что ты имеешь в виду?       Он опустил взгляд вниз, взял её за руки, а потом посмотрел на неё взглядом, полным боли и заботы. Тен не знала, сколько они так простояли, когда он вновь загадочно и тихо произнёс: — Пожалуйста. Сделай это для меня.       ТенТен, Саске, Наруто и Итачи сидели в кафе их родного города и выбирали, что им себе заказать. Парни определились с выбором быстро, а вот девушка долго изучала меню. Она до сих пор не могла поверить, что они-таки собрались здесь вчетвером, чтоб познакомиться, а после прогуляться. Всё шло так гладко и замечательно, что ТенТен даже подумала, что это какой-то сон. — Вы уже определились с заказом? — спрашивает только что подошедший официант и получает в ответ целый список из еды и напитков, выбранный этой четвёркой. — Я рад познакомиться с тобой, — говорит Итачи, обращаясь к брату Тен, стоило официанту уйти. — Я тоже, — заулыбался во все 32 зуба, — но, думаю, тебе не стоит говорить, что я сделаю с тобой, если ты её обидишь…       В место Итачи ответил его брат: — И что же?       После, буквально, секундой тишины, компания разразилась смехом. — Так вы познакомились в небе, а теперь встречаетесь на земле? — перевёл тему Наруто, отхлёбывая только что принесённый официантом напиток.  — Познакомились мы в аэропорту, так что ты слегка ошибся, — уточнил Итачи, забирая из рук официанта свой напиток и ставя его на стол перед собой. — Но, в каком-то смысле, да, это так. — И что, какие планы? — задаёт свой вопрос Саске, поглядывая на Итачи с ТенТен.       Итачи кладёт свою руку на руку Тен, смотрит на неё и говорит: — Пока не знаем, но я знаю точно только одно. — Все уставились на него в ожидании ответа. Он оглядел их и остановил свой взгляд на ней. — Ты должна проснуться, — она удивлённо уставилась на него. Что это значит, чёрт возьми? — Пожалуйста. Пожалуйста, проснись. Ты должна.       Девушка смотрела на своего парня во все глаза, смутно вспоминая, что на одном из их свиданий он выдал нечто подобное. Но она совершенно не помнила, что произошло после и что она ответила, словно это было не несколько дней назад, а несколько лет.       Но тогда они были хотя бы одни. Сейчас рядом их братья, и если для ТенТен он может показаться ненормальным, то для них и подавно.       Оглядев парней, она заметила, как они на неё уставились. Так, словно были согласны со сказанным Итачи. Словно они его поддерживали. Словно считали, что она должна очнуться. Неужто они втроём сошли с ума? Или с ума сошла она?       Они встречаются уже несколько месяцев. Итачи любезен, вежлив, обходителен, добр. Понравился-таки Наруто. В общем и целом, ТенТен была от него в полном восторге и не видела ни одной причины, чтобы положить их отношениям конец. Он был очень хорош. Словно какой-то принц из сказки или мужчина, о котором школьницы воображают перед сном. Чёрт, он был настолько прекрасен, что Тен даже как-то решила, что сейчас из-за кустов выпрыгнет телеведущий шоу «Подстроили-для-неудачницы» и расскажет, что их отношения были подстроены для телезрителей их ночной программы на их канале. Но никто из-за кустов не выпрыгивал. — Красиво, правда? — спрашивает Тен у Итачи, смотря, как в небе сияют звёзды.       Они лежали на земле на заднем дворе особняка Итачи, где-то рядом была почти допитая бутылка шампанского вместе с бокалами. Тен лежала на его груди и не сводила глаз с небосвода, словно зачарованная его красотой. — Очень красиво, — соглашается Итачи. Больше ничего не добавляет.       Да и не надо было. Они оба посчитали, что разговоры сейчас не нужны. Важен момент.       Итачи приподнимается, ТенТен садится рядом и не понимает, почему он вдруг решил поменять позу.       Он достаёт маленькую красивую коробочку и садится перед ней на колени, обхватывая коробку обеими руками, взгляд направлен на неё. Тен в удивлении уставилась на него — такого поворота событий она явно не ожидала. — ТенТен, — начал он, улыбнулся. — Ты станешь моей женой?       Её рот был чуть приоткрыть, глаза широко раскрыты, а мозги покинули голову несколько мгновений назад. Это что, взаправду?       Ответом послужили крепкие объятья и громкий визг, когда, разумеется, мозги вернулись в голову. Коробку он открыть не успел, но ей этого и не надо было: она знала, что кольцо красивое. Важно то, что он сказал. Важен момент. — О да, конечно, обязательно, да-да, ещё бы! — говорила она, когда он всё-таки потребовал от неё вразумительного ответа. — Вот и славно, — улыбался, прижимая её к себе. — Только есть одно «но»…       Улыбка с лица Тен исчезает, она отстраняется и, кажется, догадывается, что он собирается… — Очнись. — Опять? — откуда-то в ней взялась злость. — Серьёзно? Это уже поднадоело. — Так проснись, и я перестану это твердить, — абсолютно спокойно ей ответил, как будто его слова были наполнены глубочайшим смыслом, и это она псих, а не он. — Так я и не сплю, чёрт возьми! — Так докажи мне это! — последовал незамедлительный ответ.       Она поднимается, щипает себя, пинает землю, даёт себе пощечину и в итоге вновь садится на землю рядом с ним. — Что ещё сделать? Мало доказательств? — спрашивает и зло смотрит на него. А ещё пару минут назад она бы могла с абсолютной уверенностью заявить, что никогда в жизни на него разозлиться не сможет. — Докажи. Мне.       Она не знает, откуда в её голове возникает такая идея, может, это работает где-то на подсознательном или интуитивном уровне, но, в любом случае, она тянется к нему и целует в губы.       Как ни странно, она не помнит, когда в последний раз они целовались.       Не помнит, что было вчера.       Неделю назад.       Месяц.       Она вообще ничего не помнит.       Наруто сидит в госпитале и держит сестру за руку. Очнись она, наверняка бы подколола его за то, что выглядит он, как мумия.       Несколько последних месяцев он приходит в это проклятое место и находится рядом с сестрой.       Она несколько последних месяцев лежит в этом госпитале. Кома.       Самолёт упал, выживших не так много, единицы. Много погибших. Господи, сколько погибших! Наруто каждый день молится, чтобы к их числу не прибавилась ещё один человек…       Когда показатели начали сходить с ума, а в комнату ворвалась медсестра, для Наруто вновь зародилась надежда… — Что произошло? — спрашивает ТенТен у своего брата, когда врач вместе с медсестрой удаляются после детального осмотра. В курс дела — крушение самолёта — её ввели, но она хотела знать подробностей. А ещё, ей нужно было прийти в себя и понять, что было реально, а что нет. — Ты же слышала, — отозвался Наруто. — Вы упали, ты чудом осталась жива, но провела в коме пять долгих месяцев. Чёрт возьми, Тен! Они вот-вот собирались отключать аппараты жизнеобеспечения, утверждая и свято веря в то, что надежды не осталось. Но я так рад, что ты пришла в себя, — сидя рядом с ней и держа её за руки, улыбался грустно-нежной улыбкой. — Я так боялся, что ты оставишь меня. Как же хорошо, что ты проснулась! — Наруто… — ТенТен умилилась от слов, сказанных братом, и ей стало его жаль: сколько боли он испытал за эти месяцы, пока она спала!.. Но её не оставляло в покое одно-единственное… — Итачи жив?       Реакция брата заставила вспомнить и то, что с Итачи они были знакомы лишь во сне. Иллюзии, бреде, что бы это ни было. От этого стало даже чуточку грустнее. — Кто это?       Тен кладёт голову на мягкую подушку и тяжело вдыхает. — Друг, просто друг, — слабо улыбается, смотря куда-то в сторону печальным взглядом. — Он сидел рядом со мной, а до этого мы познакомились в аэропорту…       Наруто вновь окатывает волна боли. Она подружилась с парнем, самолёт упал, она в коме, проснулась. Но что стало с парнем? Наруто впервые в жизни услышал его имя, но почему-то в душе — или сознании? — он понимал, он чувствовал, что этот Итачи погиб. Он не знал, откуда у него такая в этом уверенность, ведь, помимо его сестры, были ещё выжившие, но он знал, что это так. По печальному взгляду сестры, по боли в её глазах, по еле заметной улыбке он понял, что и она это знала. — Расскажи мне о нём, — предложил вдруг Наруто, сам не зная, зачем это говорит. Она удивлённо на него глянула, но заговорила: — Он был очень красив, — начала, не замечая, что сказала «был». — Такой высокий, крутой, — улыбнулась своим словам. Она запнулась, чтоб не сказать выводы, которые она сделала благодаря снам: романтичный, нежный, заботливый. — Воспитанный, интеллигентный, — вновь запнулась, задумываясь. — Что ты помнишь о том дне? — задаёт свой следующий вопрос. — Тоже, что я сказала врачам, — усмехнулась. — Летели спокойно, болтали и бам — уже темнота. — Но что-то же было до того, как вы упали, верно? — начал на неё давить, сам того не замечая. — Самолёт тяжёлый, да, но за секунду он на земле не мог оказаться. Шло время, пока вы падали. Не так много, чтоб успеть раскаяться во всех грехах за всю жизнь, но всё же. Неужели ты не помнишь?       ТенТен постаралась вспомнить, приложила к этому все усилия, хотя врач и советовал с этим повременить. Сказал, мол, все воспоминания придут тогда, когда придёт время. Но ничего не смогла с собой поделать. Она и не заметила, как разболелась голова. — Итачи, — выдавила из себя. Воспоминая вернулись. — Он, он… Итачи… … сидел рядом с ней и листал журнал.       ТенТен задремала, сама того не заметив. Пришла в себя она лишь тогда, когда самолёт начало трясти. Не очень сильно, но ощутимо. В такой положении она не могла заснуть, пришлось просыпаться.       Итачи, заметив её «возвращение», вновь начал разговор: — Не спится? — она кивнула, смущённо ему улыбнувшись. — Боишься, когда трясёт?       Чуть подумав, Тен ответила: — На самом деле, да, — опустила взгляд, будто бы стыдясь этого. — Меня это немного напрягает и… — пожала плечами, не зная, как закончить.       Он не мог не улыбнуться её ответу: она показалась такой наивной, скромной и милой, что он не удержался от улыбки. — Не бойся, — заговорил он после недолгой паузы. — В самолётах и не так трясёт порой. Особенно в хвостовой части. — Откуда ты столько знаешь? — заинтересовать ему её удалось. — Так часто летаешь?       Он вновь усмехнулся её детской любознательности. Несмотря на все эти её нежные качества, что-то ему подсказывало, что она не так проста, как кажется на первый взгляд. Вот узнай он её получше… — Нет, летал я не так много, — покачал головой, — зато фильмов смотрел немало…       Они засмеялись его словам.       А где-то рядом Смерть уже поджидала пассажиров этого рейса.       Совсем-совсем рядом…       Когда трясти начало сильнее, Тен ещё держалась. В конце концов, самолёты падают не так часто, верно?       Когда люди начали подозрительно осматриваться, а матери прижимать к себе испуганных детей, ТенТен ещё держалась. В конце концов, разве каждый человек сам по себе не паникёр?       Когда загорелись надписи «пристегните ремни», а бортпроводники кое-как в такой тряске шли от выхода к выходу, Тен ещё держалась. В конце концов, сколько раз за время полёта нужно пристёгиваться?       Когда ни с того ни с сего свет в самолёте то гас, то вновь появлялся, когда почему-то начали открываться полки с багажами и несколько сумок упали прямо в проход, а люди, испугавшись этого звука, начали кричать и молиться, ТенТен ещё держалась. Вжалась в кресло и вцепилась руками в подлокотники, зажмурила глаза, но держалась. В конце концов, разве это не самая обычная турбулентность?       Когда Итачи положил свою руку на её — для неё был предназначен один подлокотник, но она в страхе уместила свою вторую руку и на его — и в его глазах читалась уже угасающая уверенность в том, что так должно трясти, она ещё держалась. Ведь он был рядом, её новый друг. Он был рядом и держал её за руку. В конце концов, что придаёт людям сил, как не чья-то поддержка?       Когда ТенТен увидела, как загорелся правый двигатель, она уже не выдержала. Она не знала, что слёзы начали катиться по щекам, зато Итачи их видел.       Паника воцарилась именно такая, какой ТенТен себе её представляла в самом начале полёта. Она уже не верила в счастливый конец. В такой ситуации вообще мало во что верится.       Очнуться от размышлений о своей смерти она смогла лишь благодаря Итачи. Он начал натягивать на себя кислородную маску и тоже самое говорил делать ей. Вот, только, она не видела в этом смысла: слабо вериться, что ты выживешь, когда самолёт начинает падать, так зачем бороться?       Итачи понял, в каком она состоянии. Несложно было догадаться, что она не имеет ни сил, ни желания натягивать маску на лицо. Она пролистала инструкцию по безопасности, но какой в ней толк, если они летят вниз с такой, чтоб её, высоты?       Итачи помог ТенТен надеть маску, а после прижал её к себе. Вот тут-то паника охватила её всю. — Мы погибнем, мы сейчас умрём, Господи, мы умрём, — заговорила, а слёзы всё продолжали течь из глаз. Через кислородную маску, через крики других людей, через весь тот хаос, что начал твориться вокруг, казалось, не так давно, но, в то же время, будто бы целую вечность, — через всё это её было слышно хуже, но он всё равно слышал. И не знал, что можно на это ответить. Лишь прижался к ней сильнее, а сам в этот момент стал вспоминать дом. Интересно, насколько далеко они упадут от того места, где должны были приземлиться? Насколько далеко от «дома»? — Мы выживем, мы выживем, — он сам не знал, зачем он это говорил. Кого он хотел в этом убедить? Её или себя? — Что бы ни произошло, мы выживем, — он смотрел на неё с серьёзным выражением лица, надеялся, что уверенный тон придаст ей щепотку веры. А у самого вера погасла уже давно. — Только держись меня, хорошо? Мы обязательно выживем.       Слёзы продолжали течь с её лица и позже, разговаривая с Наруто, она отшутиться, мол, как она не затопила этот самолёт и им не пригодились спасательные жилеты? Несмотря на этот проклятый подлокотник, несмотря на то, что в груди давило и её в буквальном смысле вдавливало в кресло, она прижалась к Итачи настолько, насколько могла. — Я не хочу умирать, не хочу, — выдавила она из себя прямо в грудь Итачи. — Наруто, он, он же… — она не могла закончить: мысли начали путаться из-за новой волны криков. Она вдавила голову в грудь Итачи и сильнее сжала его руку. У неё уже не было сил что-либо говорить. — Ты не умрёшь, — вставил Итачи, понимая, каково ей сейчас. Позже, обсуждая это с Наруто, она будет задаваться вопросом: как он сохранял спокойствие в такой ситуации? Как он находил силы поддерживать её? — Ты не умрёшь, — повторил. — Всё будет хорошо, ясно? Ты только держись. Просто… -… держись, — закончила ТенТен свой рассказ и не заметила, как слеза покатилась по щеке. Наруто, хмурясь, сидел рядом и держал её за руку. В его глазах читалось столько боли за сестру и за этого парня, что летел рядом с ней, сколько ТенТен ни разу в его глазах не видела. Ей даже показалось, что он сам скоро заплачет.       Наруто был благодарен. Он был очень благодарен Итачи за то, что он был рядом в те страшные мгновения. Из рассказа Тен он понял, что, если бы не её новый друг, она, возможно, не выжила бы. Он не был в этом уверен, но что-то ему подсказывало, что это так. Не только из-за того, что Итачи надел на неё кислородную маску, — Наруто понял, что она сама бы навряд ли смогла её надеть, — но и из-за того, что он её утешал, поддерживал и держал за руку. Он был этому парню благодарен за всё, что он сделал. — Пожалуйста, — прохрипела ТенТен, вновь привлекая внимание Наруто к себе. — Пожалуйста, найди его.       Девушка стояла у могилы погибшего в той авиакатастрофе парня и держала в руках цветы. Слёзы текли по её щекам, но она не собиралась их скрывать. Наруто ждал у входа на кладбище, не желая тревожить сестру в такой момент. — Спасибо тебе, спасибо тебе за всё, — произносит, после чего кладёт цветы на могилу. — Мне… мне так жаль, Господи! — ей всё тяжелей говорить, а слёзы всё продолжают идти.       Они были знакомы один-единственный день, но этот парень за день сделал для неё так много. И, в каком смысле, его дух заставил её проснуться, выйти из комы. И плевать, что это всё подсознание играло с ней, используя его образ в качестве «будильника». Она знала, что это был он. Итачи. Благодаря ему она держалась. Благодаря ему она очнулась. Благодаря ему она жива. — Может, в другой реальности мы приземлились в аэропорту, разъехались по домам, встретились, познакомились с братьями друг друга и всё шло, как должно было, но… — она замолчала, а потом добавила, грустно улыбнувшись: — но, к сожалению, в этой реальности всё не так… — она замолчала, опустила взгляд вниз. Вновь подняла глаза на могильный камень и, сглотнув, выдавила из себя: — Покойся с миром, Итачи.       Ещё чуть-чуть погодя, она развернулась и пошла к Наруто.       Ей пора домой. Её ждут.