Поддайся своим демонам.

Высокий брюнет в белом медицинском халате втягивает носом пропахший сигаретным дымом воздух и на секунду прикрывает глаза. В силу своей специальности мужчина принял решение бросить курить ещё на третьем курсе университета, но тело и душа иногда требовали вдохнуть терпкий запах хотя бы чужих сигарет. - Эй, Чанёль, пассивное курение вредно, иди отсюда, - крашеный шатен ещё раз затягивается и тыкает тлеющий конец сигареты в почти пустую пепельницу. - Да-да, Чонин, тебе меня только и учить жизни, - Чанёль криво усмехается, садясь на подоконник. В курилке нового медицинского центра никого не было, кроме них двоих, поэтому можно было позволить себе такую слабость. Дверь громко хлопает, заставляя парней синхронно вздрогнуть. В курилку ленивым шагом, шаркая ногами по полу, входит ещё один брюнет, ростом гораздо ниже, чем сидящие в курилке мужчины. Кивнув Чонину, удивлённо смотрит на второго парня. - Эй, Пак, ты какого хрена здесь прохлаждаешься? У тебя клиент около закрытого кабинета сидит. - В смысле около кабинета сидит? – Чанёль хмурит брови, рывком кисти откидывая рукав, чтобы взглянуть на часы. – У меня рабочее время полчаса назад кончилось. - Не знаю, но там тебя ждёт довольно-таки молодой и, судя по внешнему виду, успешный мужчина. А если судить по его выражению лица и тону, с которым он сообщил мне, что ждёт доктора Пака, то выговор от начальства тебе обеспечен. Знаю я таких, только дай повод нажаловаться руководству, да ещё и приукрасить всё так, будто мы их там убивать пытаемся. Не дав недовольному Паку ответить, влезает Чонин со своими извечными шутками. - Он тебе это сказал? Ну, раз говорить может, то не смертельно, можно было и не идти к врачу, - и сам смеётся над удачной по его мнению шуткой. Чанёль с обречённым видом переглядывается с озадаченным Минсоком и пожимает плечами, мол, это же Чонин. - Ладно, - Пак спрыгивает с подоконника и разглаживает ладонями халат. – Пойду к своему нежданному клиенту, заодно сообщу ему, что часы приёма у меня ограничены, значит, нужно записываться в то время, когда я работаю. *** На подходе к кабинету Чанёль окидывает взглядом коридор. Нетрудно было догадаться, что его клиентом был мужчина со светло-каштановыми аккуратно уложенными чуть отросшими волосами, чьё недовольство, казалось, пропитало уже всё окружающее пространство, в котором кроме него виднелись две модного вида молоденькие девушки и мужчина лет под пятьдесят. Чанёль натягивает дежурную улыбку и подходит к кабинету, около которого воздух уже будто наэлектризовался. - Добрый день, извините, что заставил ждать, - пальцы с первого раза вставляют ключ в замок, вызывая неслышный облегченный вздох у Пака. Не хотелось бы опозориться и показаться нервничающим перед и без того недовольным пациентом. Сидящий на скамейке мужчина медленно поднимает взгляд от начищенных туфель до идеально причёсанной макушки врача, по мере чего негодование на довольно симпатичном лице сглаживается, к концу сменяясь на довольную полуулыбку. Пациент встаёт, оказываясь на добрые сантиметров десять ниже врача, и стряхивает с иссиня-чёрной рубашки невидимые пылинки. - Ну что Вы, всё в порядке, - тихий немного сиплый голос переходит в смешок, после чего мужчина кашляет, морщась. Войдя в кабинет за не удостоившим его более взглядом Паком, пациент, не чувствуя ни малейшего стеснения или напряжения перед врачом, которое свойственно большинству посетителей клиник, садится на стул и окидывает взглядом обстановку, ожидая, пока стоящий к нему спиной доктор разберется с какими-то бумагами. Не найдя ничего интересного, снова скользит взглядом по чужой фигуре туда и обратно, отмечая длинные ноги и широкие плечи, скрытые от глаз белым халатом. Затем взгляд зацепляется за бейдж, висящий на настольной лампе. На фото врач выглядит немного моложе, чем сейчас, насколько смог в коридоре разглядеть пациент, волосы выкрашены почти в пепельный цвет, из-под светлых прядей видны уши с блестящими в хрящах серьгами. Надпись гласила: «Пак Чанёль, врач-фониатр». «А у кого-то было бурное прошлое», - мужчина тихо фыркает под нос, наконец привлекая внимание доктора, который с обеспокоенным видом оборачивается. - Извините ещё раз, - Чанёль садится за стол и устремляет взгляд на пациента, который беззастенчиво рассматривает самого Пака. Брюнет от такого внимания нервно кашляет и натягивает на лицо маску безразличия. – Какие жалобы, мистер?.. - Бён, - живой взгляд тёмно-ореховых глаз наконец останавливается на чужих глазах, и пациент растягивает губы в улыбке. – Бэкхён. - Приятно познакомиться, мистер Бён. Я доктор Пак, Ваш лечащий врач на ближайшее время, судя по всему, - Чанёль сдержанно улыбается в ответ. – Слушаю Вас. - Ну, - Бэкхён упирается локтем в стол, чуть прикрывая глаза, но из-под полуопущенных век продолжая внимательно рассматривать врача. – Думаю, всё и так слышно. Сиплость, кашель, чувствую напряжение при пении. - Род занятий? – Чанёль опускает взгляд на бланк перед ним, что-то старательно строча и не обращая внимания на то, что его буквально прожигают взглядом. - Преподаватель вокала в музыкальном театре. По совместительству куратор, - зоркий взгляд прищуренных глаз выхватывает мелькнувшую при свете лампы серьгу в левой мочке. Видимо, всё, что осталось от прежней роскоши после приёма на солидную работу. - Курите? Болели? Перенесли стресс? – Чанёль монотонно бубнит типичные вопросы, которые задаёт каждый день, и поднимает ничего не выражающий взгляд на пациента, который в этот момент полностью открывает глаза, по-прежнему растягивая губы в донельзя довольной улыбке. - Не курю. Немного простыл недавно. Насчёт стресса… Преподавательская работа – всегда стресс, даже если занимаешься с юными и не очень юными дарованиями, а не с кучей двоечников в школе, - больные связки не позволяют рассмеяться в голос, и Бэкхён снова заходится кашлем, с хрипом хватая ртом воздух. Чанёль с сочувствием смотрит на мужчину и в пару шагов доходит до кулера с водой, после чего подаёт пластиковый стакан шатену, который благодарно кивает и принимает воду, легким касанием проведя ледяными пальцами по чужой руке. Пак, убедившись, что стакан держат крепко, слишком резко отдёргивает руку и садится на место, снова беря ручку. Повышенное внимание и активность пациента немного напрягают, хотя одновременно и льстят. «Боже, Пак, прекрати везде видеть, что к тебе подкатывают». Брюнет встряхивает головой, выбрасывая оттуда лишние мысли, и берёт в руки пару резиновых перчаток, предварительно обработав ладони антисептическим гелем. В первую очередь он сейчас врач, в помощи которого нуждается этот мужчина. Мужчина уже, кажется, облизал всего Чанёля взглядом. Начиная с пальцев ног и заканчивая кончиками ушей. Не вовремя вспоминается, что сегодня забыл снять серьгу с уха, на которую уже раза три кидал выразительный взгляд Бэкхён. - Откройте рот, я осмотрю горло. Сглатывая от выразительного взгляда Бэкхёна, который, видимо, с трудом сдерживался от комментария, Пак открывает ящик с инструментами. - Ничего критичного, - Чанёль ещё раз внимательно оглядывает чужую глотку на наличие покраснений или каких-либо образований. – Запишу Вас на видеоларингостробоскопию, с помощью оборудования можно будет определить точнее, - перчатки отправляются на утилизацию, а инструменты – в отдельный ящик. – Вам будет удобно в… - врач кидает взгляд на календарь, - пятницу? - Почему нельзя сейчас? – Бён приподнимает бровь. – Думаю, мой работодатель сможет договориться с вашим медицинским центром, чтобы меня приняли без очереди. - Дело не в очереди, - Чанёль мысленно спрашивает себя, а какая тут очередь вообще может быть, если его выдернули ради этого пациента в нерабочее время, - нужно сделать анализ крови перед этим. Вот, направление на анализ крови, а ко мне можете в пятницу в десять утра без очереди, - Пак протягивает пациенту листок, молясь, чтобы тот взял его аккуратно. Молитвы оказались напрасными. То ли Бён привык вмешиваться в личное пространство других, то ли (что казалось вероятнее) открыто соблазнял, но его пальцы вновь скользят по чужим, задержавшись на пару секунд, отчего Чанёль чувствует пробежавших по загривку мурашек. Стоило прибавить к касанию жёсткий и одновременно насмешливый взгляд чуть прищуренных глаз напротив, чтобы брюнет сунул обе руки в карманы и неловко закашлялся. - В общем, на этом пока всё. Прописать конкретное лечение не могу до выявления причин, чтобы не усугубить ситуацию. Разве что… - на несколько секунд задумавшись, Чанёль быстро черкает пару строк на листке бумаги, затем хлопая по нему печатью. – Вот, попейте это. Может, Вам нужен больничный? – спохватился врач, начиная нервно перебирать бланки. - Нет, не стоит. Всё равно у меня работа такая, что дома отсидеться мне не дадут, - Бэкхён недовольно вздыхает и всё же отводит взгляд, вставая. Чанёль кивает и кидает короткое «До свидания», утыкаясь в бумаги. Раз уж задержался на работе, нужно с ними разобраться. - Кстати, - Бён замирает, отойдя на пару шагов, и разворачивается обратно, подходя вплотную к вопросительно промычавшему врачу, который так и не оторвал взгляда от документов. – Совсем забыл сказать, мне кажется, что это важно. – Чанёль поднимает глаза на пациента, молча вопрошая. Бэкхён в доли секунды оказывается рядом и наклоняется к чужому уху. – Люблю высоких мужчин, доктор, - коснувшись тёплыми губами серьги в чужом ухе. *** - Хочешь сказать, - Чонин аж икает от непрекращающихся последние минут пять хихиканий, - тебя соблазнял твой пациент? - Именно, - Чанёль откидывается спиной на стенку, сидя на кушетке в кабинете друга. После ухода своего нового пациента Пак первым делом рванул в кабинет Чонина, который находился чуть дальше по коридору. У отоларинголога Кима сегодня вообще был выходной, но накануне всеобщих проверок приходилось быть на рабочем месте почти постоянно. Собственно, именно из-за этого сам Чанёль и задержался в больнице после окончания работы, что и привело к знакомству со слишком активным пациентом. - А как он вообще понял, что ты, как минимум, «не совсем по бабам»? - Чонин вскидывает брови и бросает беглый взгляд на друга. С первого впечатления и не скажешь, что гей. - Забыл снять серьгу, видимо, за это и зацепился, - фыркает Пак. – Хотя, не уверен, что он действовал наверняка, сейчас же много кто уши прокалывает. - Боги, к тебе приходят только крайне стрёмные учительницы начальных классов, которые теряют голоса на уроках, крича на малолетних ублюдков, в жизни не поверю, что этот пациент достоин того, чтобы ты прибежал ко мне весь в мыле, с порога кабинета начиная делиться впечатлениями. - Прекрати завидовать и смирись с тем, что ко мне приходят сексуальные мужчины в самом расцвете сил, которые открыто говорят, что любят высоких мужиков, - снова фыркает Пак, кидая в друга ручку, след от которой чудом не остаётся на белом халате. – А к тебе действительно приходят только толстые тётушки лет пятидесяти. По закатившимся на несколько секунд глазам Чонина можно прочитать яркое «Попизди мне тут». - Кстати, сколько лет-то твоему будущему герою мокрых снов? - Двадцать восемь, вроде. - Ууу, Пак, дела совсем плохи, - Ким встаёт и со скорбным видом подходит к другу, затем с сочувствием хлопая его по плечу. – Уже переходишь на тех, кто постарше. Чанёль отмахивается от чужой руки. - Он всего на год старше меня, иди к чёрту, - взгляд падает на наручные часы. – Пойду домой, нужно подготовить заявление, я же устраиваюсь на работу в другое место ещё по совместительству. - Удачи, только нас тут не бросай, - подмигивает Чонин, прежде чем Чанёль скрывается за дверью. *** Видеоларингостробоскопия ничего страшного тоже не выявила. Буквально незначительные дефекты голосовых связок, которые, как старательно объяснял пациенту Пак, могли появиться вследствие перенесённой инфекции. Спустя десять минут тщательного осмотра, у Чанёля в голове мелькает тоскливая мысль, что если бы его с такой добросовестностью и дотошностью осматривали, заставляя брать разные ноты и произносить звуки, чтобы как можно лучше рассмотреть движение голосовых связок, он бы скорее предпочёл остаться до конца жизни немым. Но пациент терпеливо шепчет, говорит, тихонько поёт, ни слова не говоря против. Видимо, не впервые на приёме у подобного рода специалиста. Выдавая целую кучу запретов, рекомендаций и наставлений (а вдобавок и рецепт на лекарства), Чанёль чувствует себя так, будто его сейчас действительно сожрут и даже костей не оставят. Сегодня пациент пришёл в нежно-зелёной рубашке, расстёгнутой едва ли не до середины груди («Так, Чанёль, не ведись на такие откровенные соблазнения», - повторял себе Пак, как мантру), а пронзительный взгляд из-под отросшей чёлки, которая сегодня была в творческом беспорядке и свисала на лицо, не отрывался от врача практически ни на секунду, внимательно рассматривая сначала кисти рук с выступающими синими венами, потом переходя на крепкую шею с чётко выделенным кадыком, который постоянно нервно дёргался, ещё пытаясь рассмотреть руки врача под халатом, а затем окидывая фигуру в целом жадным взглядом. Периодически Бэкхён довольно улыбается, словно делая для себя какие-то выводы, а Чанёль всеми силами старается это игнорировать. Ещё рано. Сейчас он должен довести лечение пациента до конца. А уже потом можно будет подумать о чём-то другом. За неторопливым разговором о том, какие существуют факторы риска при такой работе, как у Бэкхёна, мужчины доходят до холла первого этажа и останавливаются. - Ну, думаю, всё, - Пак сосредоточенно хмурится, вспоминая, все ли указание по лечению дал Бёну. – До свидания, через неделю жду на осмотр, чтобы выявить, есть ли улучшения или нужно менять лечение. - До свидания, - шатен обнажает белые зубы в улыбке и протягивает ладонь врачу, который, долю секунды поколебавшись, пожимает чужую руку. Всё так же холодные пальцы, промахнувшись, ненароком проходятся кончиками по внутренней стороне запястья Пака, прежде чем оказаться в его широкой ладони. Когда рукопожатие затягивается, а Чанёль уже думает, стоит ли его разрывать или подождать ещё пару секунд, к паре с громким возгласом стремительно подходит Ким, заставляя обоих мужчин вздрогнуть и убрать руки. - Бэкхён! Какими судьбами? Выражение лица Бёна тут же сменяется на приятное удивление, когда он поворачивается к источнику звука. - Здравствуй, Чонин. Вот, лечусь у доктора Пака, - шатен кивает на застывшего фониатра, будто там в пределах нескольких метров есть ещё какой-то доктор Пак. - Так это ты тот самый сидевший несколько дней назад в коридоре около его кабинета недовольный молодой человек представительного вида? – Ким слишком громко смеётся, вызывая осуждающие взгляды редких пациентов клиники, проходящих мимо. - Видимо, я, - Бён сдержанно улыбается и снимает блокировку экрана телефона. - Извините, мне пора идти. До встречи. - Был рад увидеть, - Чонин, кажется, не замечает недоумевающего Пака, который смог лишь молча кивнуть Бэкхёну, снова задержавшему на нём взгляд дольше положенного. - Вы знакомы? – глядя на удаляющегося в сторону выхода из клиники Бэкхёна, ненавязчиво интересуется Чанёль. - Было дело, - друг медленно кивает, словно раздумывая, говорить что-то или нет. Пак не замечает его замешательства, провожая взглядом фигуру с обтянутыми узкими джинсами бёдрами и ягодицами, которые ни капли не скрывает заправленная рубашка. - Чонин, он слишком сексуален и самоуверен. Я хочу его трахнуть. Косая усмешка искривляет пухлые губы Кима, который переводит взгляд на друга. - Он не даст тебе быть сверху, Чанёль. *** Пак медленно крутится на вращающемся стуле у себя дома, сидя за компьютерным столом. С тех пор, как он вышел из клиники, голова была занята лишь одним диалогом. - В смысле не даст быть сверху? – на лице непонимающего Чанёля застывает глупая полуулыбка, он ждёт объяснений. – Уточняй, это какой-то тупой слэнг, или я тебя не так понял, или… - Или ты всё правильно понял, и ты его не трахнешь, - Чонин, видя реакцию друга, брови которого искривляются до невозможности, начинает откровенно забавляться. – В лучшем случае, пострадает именно твоя задница. - А… - пытающийся понять, очередная тупая шутка это или что, Пак тщательно подбирает слова. – А в худшем? - А в худшем пострадает твой рот и вдвойне – твоя задница. Он скорее свяжет тебя и трахнет насильно, чем раздвинет перед тобой ноги. - Да брось, - непонимание на лице Чанёля сменяется лёгким раздражением, - такого не может быть. Он сказал, что любит высоких мужчин. И я уверен, он… - Он любит заниматься сексом с высокими мужчинами, когда он сам в активной позиции. И это то, в чём уверен я. На твоём месте, я бы поверил, у меня опыт общения с ним больше, чем пара встреч в кабинете. - Откуда ты вообще это знаешь? Он, что, и тебя?.. – к концу фразы от абсурдности собственного предположения Чанёль давится смехом, который обрывается, стоило увидеть поджатые губы и закатившиеся глаза Кима. – Серьёзно?! - Ну да, а что? – Чонин пожимает плечами, видимо, ничуть не напрягаясь. – Он учился в школе на два года старше, там и познакомились. Спустя год после моего выпуска какое-то время встречались, потом расстались и с тех пор почти не виделись. - Это же чёрт знает как давно было, - Пак разрывается между «моего друга, совсем не тянущего на пассива, трахал парень ниже него почти на десяток сантиметров» и «да пиздёж это всё». – С чего ты взял, что его предпочтения не изменились? Вы же не общаетесь. - Я знаю, Чанёль, - сделав ощутимое ударение на «знаю», расслабленно произносит Ким, - поверь. Я его хорошо знаю. - Ладно, - с историей чужого знакомства и отношений брюнет решает разобраться позже. – У него что-то случилось? Я имею в виду… - Почему он только ведущий, и почему только с мужчинами, которые гораздо крупнее и выше него? – Чанёль нерешительно кивает, усваивая информацию. – Ему это нравится. Его заводит такая власть, Бэкхён любит, когда перед ним прогибаются те, кто больше по габаритам. - Предпочтения у него странные, конечно… - растерянно бормочет Пак, прикидывая шансы уломать Бёна так, чтобы всё сложилось в пользу Чанёля. Чонин пожимает плечами, мол, кому странно, а кому нормально. - Думаю, проблема пошла со школы. Он был хилым парнишкой ниже всех в классе долгое время, его за это многие унижали. Позже он подрос, но, как видишь, не отличается высоким ростом, зато малыш Бэкхёни научился класть крупных мужчин под себя и получать от этого неимоверное удовольствие. Он ловит откровенный кайф, когда стонут от его пальцев и языка. Особенно, когда у мужчины сексуальный в его понимании голос. - Как ты вообще на это согласился? – Чанёль искренне не может понять. Перед Чонином раздвинет ноги любая девушка и практически любой гей, а он предпочел нижнюю позицию. - Он умеет убеждать. И возбуждать так, что ты, даже будучи девственником в этом плане и убеждённым активом, будешь позорно раздвигать ноги и просить о большем, Пак. Чанёль уже готов возмутиться тем, что Ким так уверенно говорит о нём в будущем времени, но не успевает. - И, судя по тому, как он тобой заинтересовался, случится это довольно-таки скоро. Чанёль встряхивает головой. Абсурдно, но… Но он почти готов согласиться. Такое сильное впечатление на него произвёл Бэкхён. И это пугает. Конечно, если бы не случайное предупреждение Чонина о сексуальных предпочтениях и кинках Бёна, Чанёлю бы и в голову не пришло ложиться под кого-то. «А если бы дошло до постели по незнанию, вышло бы весьма неловко», - Пак натянуто улыбается собственным мыслям. *** Загрузившись мыслями о перспективе быть снизу (которая возникала каждый раз при виде уверенного в себе Бёна, который послушно приходил вовремя на все приёмы, стабильно продолжая давить морально на Чанёля своим спокойствием и взглядами, но ничего больше не предпринимая), Пак совсем забывает про устройство на подработку. Чуть не пропускает собеседование, завязывая галстук в пробках, успевая при этом нервно стучать пальцами по рулю при каждом взгляде на часы, чудом захватывает с собой все документы, подтверждающие его компетентность в качестве врача-фониатра, и совсем уж каким-то магическим способом находит кабинет директора театра ровно за две минуты до начала собеседования. Директор, мужчина лет шестидесяти, вежливо игнорирует загнанный вид Чанёля с выбившейся из чёлки прядью, которая упорно падает на лицо, и после короткой беседы протягивает ему договор, в котором Чанёль размашисто расписывается, почти не читая. - Отлично, - директор широко улыбается. – Моя секретарша проводит Вас в Ваш новый кабинет, мистер Пак. Можете переставлять там всё, как душе угодно, у нас в штате больше нет фониатров, кроме Вас. Надеюсь на долгое сотрудничество. Раскланявшись в благодарностях и ответных любезностях, Чанёль следует за девушкой, которая, несмотря на высокие каблуки, цокает ими так шустро, что длинноногий Пак не успевает за ней. Доводит до места, выдаёт ему ключи, что-то быстро тарахтит и убегает по своим делам, оставляя озадаченного брюнета одного в коридоре перед закрытой дверью. Мужчина кидает отчаянный взгляд вслед девушке и вздрагивает от чужого голоса, раздавшегося с другого конца коридора. - О, Чанёль-ши! Не ожидал Вас тут увидеть, - к врачу неспешным шагом приближается Бэкхён, как всегда одетый с иголочки. Голос мужчины вернулся почти в полной мере, позволяя ему без особого напряжения разговаривать с врачом через пару десятков метров. - Добрый день, мистер Бён, - Чанёль приятно удивлён встречей. – Вы тут работаете? - Именно, - Бэкхён уже подошёл к мужчине и с неподдельным интересом смотрит сначала на ключ в его руке, а потом на дверь. – Полагаю, Вы теперь тоже? - Да, - Пак бархатисто смеётся, не замечая, как загораются глаза Бэкхёна, и, наконец, вставляет ключ в замок, беззвучно открывая. - Позволите? – шатен кивает на дверь. - Конечно, - спохватывается Чанёль, пропуская мужчину в кабинет первым. Кажется, Бэкхён в любой ситуации может почувствовать себя так, будто сидит у себя дома. Во всяком случае, пока Пак скованно озирается по сторонам, Бён проходит вглубь кабинета и расслабленно плюхается на дорогой с виду диван. Следующие минут двадцать Бэк умиротворённо следит за передвижениями Чанёля по кабинету, который открывает все ящики, пытаясь понять, есть ли тут всё нужное для работы. Изредка Пак рассеянно интересуется здоровьем Бэкхёна, состоянием его голоса и тем, есть ли какие-то жалобы, оправдывая себя тем, что в театре он снова официально является его врачом. Иногда тишину нарушают тихие негодования Чанёля по поводу того, что нужно принести сюда свои инструменты, с которыми ему будет удобнее работать. Когда Пак наконец заканчивает с ревизией и едва ли не впервые за встречу смотрит на Бёна, то с лёгким удивлением обнаруживает, что тот погрузился в листание каких-то тетрадей. Здешний Бэкхён отличается от того, которого он видел в клинике – тут он был обычным серьёзным мужчиной, который не пытался набить себе цену высокомерным и открытым поведением. Одновременно с этим в голову лезут слова Чонина. «Он никогда не даёт кому-либо быть сверху». Задумавшись, Чанёль не замечает, что Бён пару раз украдкой кидает взгляд на него в ответ, еле сдерживая смех. - Чанёль-ши, - мягко протягивает шатен, улыбаясь виду встрепенувшегося брюнета, который сегодня в костюме выглядит слишком солидно, что не вяжется с его растерянным лицом. – Что же Вы меня так внимательно рассматриваете? Вы хотите что-то спросить? Пак на пару секунд отводит взгляд, пытаясь сосредоточиться на разговоре, и бесстрастно смотрит на Бэка. - Простите, задумался, всё в порядке. «Чёрт, зачем он тут сидит столько времени уже?» - Может, у Вас возникли какие-то вопросы личного характера после рассказа Чонина? – Бэкхён откидывается на спинку, снова являя собой тот образец спокойствия, каким он был на каждом приёме в клинике. В отличие от Чанёля, который чувствует себя так, будто сердце пропустило удар. - С чего Вы взяли, что он что-то говорил про Вас? – голос удаётся выровнять уже в самом начале фразы. - Боже мой, я знаю этого сплетника, как свои пять пальцев, - Бэкхён фыркает себе под нос, свободно закидывая руку на спинку дивана, глядя на Чанёля, как удав на кролика. – Что же он рассказал? А Пак как раз и чувствует себя, как несчастное загнанное маленькое животное. - Ничего особенного, - всё же приходится натягивать уверенный вид, иначе, кажется Чанёлю, его выебут прямо сейчас. – Рассказал лишь о Ваших… Предпочтениях. Весьма кратко. Бэкхён коротко усмехается и наклоняется вперёд, опираясь локтями на свои колени и оказываясь ближе к застывшему на стуле Паку. - Хотите узнать подробнее, доктор? Рот Пака открывается, выдавая короткий непонятный звук, и снова закрывается. Мысль отказывается формироваться. Бэкхён на долю секунды прикрывает глаза, удовлетворённый реакцией. Дело осталось за малым. Лишь убедить Чанёля, что ему понравится быть снизу. Не требуя от замешкавшегося врача полноценного ответа, Бён встаёт, краем уха улавливая тихий вздох облегчения, и подходит вплотную к вмиг напрягшемуся Паку. - Вам понравится, доктор. Уверен, Чонин успел расписать всё в красках. Главное – поверьте, что это будет приятно, - снова шёпот с обжигающим дыханием в самое ухо, только в этот раз вдобавок холодные пальцы вплетаются в запутанные волосы на затылке, оттягивая их до лёгкой боли и тихого стона. Резко прервавшись (Чанёль был вынужден признать некое разочарование), Бэк подходит к двери и оборачивается, прежде чем выйти. - Завтра после закрытия театра. В десять вечера в Вашем кабинете. В конце коридора, справа, есть душ, если что. Кажется, проходит целая минута после ухода Бэкхёна, прежде чем Пак наконец выдыхает и облизывает пересохшие губы. В конце концов, его же никто не заставит делать это второй раз? *** Чанёль нервно взлохмачивает пальцами чуть влажные после мытья волосы и кидает взгляд на настенные часы, которые показывают без пяти минут десять. Почти весь персонал театра разошёлся по домам, остались лишь несколько уборщиц и охранник на другом конце здания. И тот, кто через несколько минут должен был прийти по его душу. Сам Бэкхён, к слову, на глаза за сегодняшний день не попадался ни разу, хотя Чанёль находился в театре с самого утра, пользуясь выходным в больнице. На себе же он весь день чувствовал любопытные взгляды персонала, хотя лично познакомиться так никто и не подошёл. За мыслями Пак не замечает, как минутная стрелка доходит до верха циферблата, и спустя секунд десять дверь тихо приоткрывается, являя Бэкхёна, на плече которого висит небольшая сумка, а лицо абсолютно ничего не выражает. Чанёль нервно дёргается, когда бледные пальцы поворачивают торчащий из замка ключ, с тихим щелчком закрывая их наедине. - Добрый вечер, Чанёль, - вкрадчивый голос взбудораживает сознание, заставляя сглотнуть скопившуюся слюну. – Я ведь могу называть Вас просто по имени? Пак прочищает горло. Он же не баба какая-нибудь, в конце концов, чтобы так паниковать. - Да, конечно, Бэкхён, - на упоминании своего имени Бён удовлетворённо улыбается и аккуратно ставит сумку на стол. – А?.. - Что в сумке? – Бэк поворачивается к врачу, чьи напряжённые мышцы можно разглядеть даже под тканью рубашки. Получив кивок, загадочно отвечает: – Вы предпочитаете работать со своими инструментами, я - тоже. Ничего не поняв, Чанёль молчит, осознавая, что совсем скоро узнает, что лежит внутри. Тем более, что Бён уже расстегнул замок и кинул на стол пачку презервативов с тюбиком лубриканта, а рядом положил какой-то непонятный маленький сверток и поставил… Бутылку шампанского? Заметив удивлённый взгляд Чанёля, шатен тихо смеётся. - Нет, я не собираюсь Вас спаивать, это для других целей. Я же обещал сделать Вам очень приятно. Глядя на скидывающего светлый пиджак Бэкхёна, Чанёль чувствует нервное возбуждение и смесь страха и предвкушения перед тем, что его ожидает. Для него остаётся незамеченным, когда Бэкхён успевает включить на телефоне тихую спокойную музыку и подойти вплотную к дивану, на котором, стараясь расслабиться, сидит Пак. Осознание происходящего возвращается к Чанёлю только после ощущения чужих рук на пуговицах своей рубашки. Он опускает голову и с удивлением обнаруживает, что ловкие пальцы уже почти полностью расстегнули пуговицы, изредка цепляя ногтями обнажающиеся участки кожи. - Чанёль, вернитесь ко мне, будет совсем не интересно, если Вы пропустите всё мимо себя, - мягкий смешок Бэкхёна отвлекает Чанёля от левых мыслей, и он старается сосредоточиться на происходящем. Удаётся это легко, прохладные пальцы, касающиеся горячей кожи, словно бабочки, мгновенно вырывают из состояния задумчивости, заставляя фокусироваться лишь на тактильных ощущениях. Осознание того, что губы снова пересохли, приходит, когда рубашка остаётся висеть лишь на плечах, а чужие руки незаметно скользят под неё, аккуратно поглаживая выпирающие ключицы и игнорируя подкачанную грудь и тёмные ореолы сосков. Не зная, куда деть свои руки и стоит ли вообще что-то делать (точнее, делать что-то явно стоило, по мнению Чанёля, но что именно – загадка), Пак сжимает пальцы на собственных коленях, чувствуя, как большие пальцы мягко поглаживают основание шеи около сгиба. - Не волнуйтесь, я не жду от Вас никаких действий, - Бэкхён будто мысли прочитал, - я же обещал подарить кучу незабываемых ощущений, так что наслаждайтесь. Чанёль глубоко вздыхает, чувствуя некоторое облегчение в свете того, что ему предстояло пережить впервые, и свободно откидывается на спинку широкого дивана, максимально расслабляясь и закрывая глаза, чтобы острее чувствовать прикосновения. На колени опускается тяжесть, заставляя от неожиданности вздрогнуть. Устроившись удобнее, Бэкхён начинает активнее двигать руками, кожа которых уже перенимала температуру чужого тела и не щекотала холодом. Сильные пальцы, помассировав напряжённые плечи под одеждой, скользят по груди вниз, ощутимо надавливая на мышцы, но по-прежнему минуя соски. Указательные пальцы с небольшим нажимом обводят контур рельефного пресса, затем переходя на тазовые кости, которые виднеются над поясом джинсов с низкой посадкой. Удовлетворённо улыбнувшись первому несдержанному вздоху удовольствия, Бэкхён осторожно, стараясь лишний раз не напрягать резкими движениями Пака, стягивает с плеч его рубашку, оставляя подтянутый торс полностью обнажённым. Не в силах отказать себе, Бён плавно проводит ладонями по бицепсам и спускается к локтям, затем переходя на внутренние стороны рук и легонько проводя ногтями вдоль синеющих под кожей вен до запястий. Безумно хочется к возбуждающим действиям добавить томный рассказ о том, чем именно Чанёль привлёк Бэкхёна и что именно он хочет с ним сделать, но слишком рано. Пак ещё недостаточно возбуждён – одно лишнее слово, и он, скорее всего, уйдёт или закроется в себе. Ловкие пальцы продолжают гулять по торсу, покрытому еле заметным слоем пота от лёгкого возбуждения, минуя низ живота, грудь и шею. Почувствовав под собой недовольное ёрзание уже почти полностью расслабленного Чанёля, дыхание которого заметно утяжелилось, Бэкхён плавно опускает руки ниже, цепляя пальцами дорожку тёмных волос от пупка вниз, и сжимает пальцы одной руки на пряжке ремня, второй рукой незаметно расстёгивая ширинку и пуговицу. Пряжка тихо звякает, от звука чего Чанёль приоткрывает потемневшие глаза, упираясь взглядом в чужие влажные губы напротив, а затем снова чуть опускает веки, следя из-под них за руками, что хозяйничали снизу. Как-то упускается тот момент, когда Бэкхён снимает свою рубашку, которая уже валяется около дивана. Чуть затуманенный возбуждением взгляд позволяет увидеть его подтянутый живот, напряжённые соски (видимо, происходящее возбуждало его не меньше, чем Чанёля) и неожиданно широкие плечи. Снова закрыв глаза, взбудораженный прикосновениями Чанёль покорно позволяет уложить себя на диван во весь рост, послушно приподнимает задницу, помогая стянуть джинсы (слава небесам, что пока бельё хотя бы осталось на месте), ёрзает и глубоко вдыхает, готовясь к продолжению. Продолжение не заставляет себя ждать. Пак не сдерживает низкого стона, когда влажный тёплый язык прижимается к правому соску, который уже давно требует внимания к себе. На второй сосок надавливает влажный палец, который Бэкхён чёрт пойми когда успевает облизать. Крепкие бёдра неосознанно дёргаются вверх, когда влажные губы спускаются на живот, сцеловывая мурашки от невесомых прикосновений кончиков пальцев к раздразненным соскам. Бэкхён кидает короткий взгляд на проступающие под тонкой тканью белья контуры полувозбуждённого члена и широким движением лижет низ живота над резинкой боксеров, затем почти незаметно дует на мокрую дорожку, отмечая, как напрягается живот Пака. Дрожащая рука Чанёля вплетается в мягкие волосы на затылке, настойчиво и, судя по всему, рефлекторно пытаясь подтянуть голову Бэкхёна к выпирающему из-под ткани члену. Бён покорно сползает ниже и обхватывает губами виднеющуюся головку, нажимая языком и обильно пачкая бельё слюной. Довольный стон ласкает слух, и Бэк замирает на секунду, вслушиваясь в слегка хрипловатый голос. Бельё Чанёля спустя десяток секунд оказывается на полу, пока сам Бён периодически морщится из-за сдавливающей эрекцию плотной джинсовой ткани, внимательно разглядывая чужой возбуждённый орган, который немного дёргается от приливающей крови. Вопреки ожиданиям Пака, который прожигает взглядом каштановую макушку, Бэкхён не прикасается к члену и пальцем, вместо этого вставая и отходя к столу. Мелькает тревожная мысль о том, что нет, Чанёль ещё не готов, он не настолько возбуждён, чтобы без возражений раздвинуть ноги, неужели Бэкхён уже пошёл за резинками? Раздаётся глухой хлопок, привлекающий внимание брюнета. Бэкхён уже возвращается обратно с бутылкой шампанского, из которой поднимается дымок, развеиваясь в воздухе. Проигнорировав молчаливое удивление Чанёля, Бэк усаживается на его бёдра, поставив бутылку на пол. - А теперь закройте глаза, Чанёль, - охладившаяся от бутылки ладонь прикрывает глаза Пака, задержавшись на них на несколько секунд. – Нет, лучше мы сделаем так, - шатен подбирает с пола собственный галстук, встряхивает его от пыли и подносит к глазам Чанёля, движением руки призывая того приподнять голову. Несколько секунд – и глаза надёжно скрыты под тёмной тканью, а все чувства обострены до предела. Проходит ещё несколько мучительно долгих мгновений, прежде чем Чанёль несдержанно дёргается, не в силах сдержать пошлый стон, когда на живот тонкой струёй льётся холодная жидкость, щекоча пузырьками нежную кожу с будто обнажёнными рецепторами. - Чанёль, Вы всё разлили! – в голосе Бэкхёна чувствуется веселье одновременно с лёгким негодованием. Пак ощущает, как обивка дивана под ним намокает от впитывающегося алкоголя. – Не шевелитесь, иначе мне придётся принять меры, - хоть голос и весёлый, в нём слышится реальная угроза. Брюнет пытается замереть и почти не дышать, когда снова чувствует холодное шампанское, которое, по ощущениям, скапливается между кубиками. Дав себе время полюбоваться на словно окаменевшего Чанёля, Бэкхён наклоняется вперёд, слизывая с напряжённых мышц остатки алкоголя, большая часть которого всё равно скатилась на диван. Почувствовав на животе губы, которые старательно собирали капли шампанского, Чанёль вцепляется пальцами в диван и выгибается, проезжаясь мокрой головкой члена по горячей шее второго мужчины. - Фу, Чанёль, Вы меня запачкали, - Бён отрывается от чужого живота и проводит пальцем по следу на шее, затем с причмокиванием слизывая с него остатки смазки. – У Вас мужественный вкус, мне нравится. Паку, не в силах увидеть картину перед ним, достаточно лишь представить, как покрасневшие губы охватывают палец, слизывая предэякулят, чтобы снова двинуть бёдрами, пытаясь уже потереться о Бёна изнывающим членом, от прикосновения которого Бэкхён всё же уворачивается. - Не так быстро, - Бэк сползает ещё ниже, устраиваясь между ногами. Пак максимально напрягает слух, пытаясь понять, что тот собирается делать дальше. И он явно не мог угадать, что в следующее мгновение шампанское в бутылке булькнет, будто его отпили, а затем плотно сомкнутые губы насадятся на его член, щекоча нежную чувствительную кожу пузырьками от находящегося во рту шампанского. Одна тонкая струйка всё же вытекла изо рта и скользнула вниз по стволу. Пак запрокидывает голову назад, игнорируя удар затылком об спинку дивана. Искусанные губы размыкаются в немом стоне, когда Бэкхён опускается ещё ниже и замирает. Пузырьки, играющие в напитке, задевают ствол и раздражают набухшую головку. Бэкхён сглатывает шампанское с членом во рту, сжимая головку горлом, и плавно выпускает орган изо рта, окидывая жадным взглядом распластанное перед ним тело. Грудь Чанёля тяжело вздымается, кадык ходит под вспотевшей кожей вверх-вниз при каждом сглатывании слюны, а руки судорожно сжимают обивку до выступающих вен. Повторив манипуляцию с напитком, Бэкхён снова медленно опускается губами почти до основания, прикрывая глаза, чтобы позорно не кончить в штаны при виде такого покорного мужчины под собой. Отвлекается и чуть не пропускает тот момент, когда Чанёль готов кончить, еле успевая пережать пальцами чужой член, одновременно соскальзывая с него ртом. Недовольный стон возбуждённого Чанёля провоцирует на смех, который резко прерывается, когда Бэкхён слезает и рывком переворачивает не ожидающего этого Пака на живот. Тот снова ёрзает, пытаясь найти как можно более удобное и безболезненное положение возбуждённого члена и застывает, нерешительно раздвинув ноги. Бэкхён мягко смеётся, оглаживая светлую ягодицу. - Ещё нет, Чанёль. Потеряв счёт времени, Пак не понимает, когда Бэкхён снова усаживается на него – сразу, спустя минуту или спустя десять. Только понимает, что он уже без джинсов и без белья, задевает членом разгоряченную кожу ягодиц. Ладони, смоченные чем-то скользким и уже разогретым от тепла кожи, опускаются на плечи, с силой их сжимая и скользя пальцами. Из губ Чанёля, уткнувшегося лицом в диван, вырывается задушенный скулёж, когда пальцы переходят на спину между лопатками, принимаясь нежно массировать. - Нравится? – получив в ответ лишь тихие постанывания и попытку потереться об него, выгибаясь в пояснице, что говорило больше, чем любые слова, Бён довольно хмыкает и спускает ладони на поясницу. Умелый массаж окончательно разнеживает разморенного Пака, которого хватает лишь на какие-то непонятные звуки и выгибания навстречу рукам и чужому горячему телу, когда то наклоняется над ним. - Знаете, Чанёль, сейчас мы с Вами будто поменялись местами… - не получив ответа, Бён продолжает. – Чувствую себя врачом-фониатром, который просит пациента издавать разные звуки… Стонать в разной тональности… Давайте же, громче. Хочу слышать Ваш прекрасный голос во всей его красе. Он ловит откровенный кайф, когда стонут от его пальцев и языка. Особенно, когда у мужчины сексуальный в его понимании голос, - совсем некстати вспоминаются слова Чонина. Осознав, как сильно возбуждается сидящий на нём Бэкхён, как он, должно быть, сильно хочет уже наконец-то войти членом, куда надо, Пак не сдерживает громкого стона, получая в ответ судорожно сжавшиеся на боках пальцы. Затем ладони скользят на подтянутые ягодицы, обводя их по кругу и на долю секунды раздвигая, открывая вид на сжимающийся анус. Удобнее усевшись на бёдрах Пака, чтобы в случае чего суметь его удержать, Бэкхён продолжает ненавязчиво массировать низ спины, иногда переходя пальцами на ложбинку между окружностями - Чанёль, Вы просто не представляете, какое я испытываю удовольствие, когда подо мной такой высокий мужчина, который откровенно хочет, чтобы его трахнули, - сбивчивый шёпот и дёрганные движения руками выдают степень возбуждения Бёна. Приходится напрягать слух, чтобы расслышать, что он говорит. – Который хочет, чтобы я его трахнул. Протестующее мычание Чанёля остаётся незамеченным и сменяется тихими вздохами, когда скользкие пальцы вновь раздвигают ягодицы и касаются чувствительной кожи между мошонкой и анусом, легонько проведя ногтем. - Вы ещё не окончательно смирились с тем, что быть снизу очень приятно, - скользкий палец прикасается к сжатому входу, чуть надавливая. – Но когда я кончу в Вас и сперма будет медленно вытекать, жадно будете просить ещё. Бэкхён чуть сползает и усаживается между ног Чанёля, раздвигая их липкими руками чуть шире. Тот от действий шатена сжимает зубы на тыльной стороне своей ладони, проклиная своё решение пойти сюда и в то же время желая продолжения. Раздаётся щелчок пластиковой крышки, который кажется оглушительным для Пака, чьё зрение ограничено лентой галстука. Спустя несколько секунд пальцы одной руки в прохладной смазке касаются колечка мышц и замирают, позволяя привыкнуть к прикосновениям, а вторая рука опускается ниже, прихватывая яйца и легонько их сжимая. - Расслабьтесь, - спокойный шёпот прокрадывается в подсознание, заставляя подчиниться. Чанёль с тяжёлым вздохом расслабляется всем телом и укладывает подбородок на сложенные руки. Когда в ответ на надавливание пальцами на анус Чанёль перестаёт дёргаться и сжиматься, полностью игнорируя это, Бён плавно погружает средний палец на одну фалангу, от чего Пак снова напрягается. - Чанёль, это же не больно. - Но странно, - брюнет проводит языком по нижней губе и снова пытается расслабиться. Длинный палец скользит глубже, игнорируя новую попытку сжаться и оглаживая нежные стенки. Свободная рука гладит всё, до чего только может достать, в попытке успокоить. Мягкие губы неожиданно прикасаются к пояснице, затем слабыми укусами переходя на одну ягодицу и так же обратно. Чанёль выгибается в спине и тихо вымученно стонет, когда кожу в самом низу спины ровно посередине грубо засасывают, одновременно с этим плавно вставляя второй палец, из-за чего Пак пытается отползти вперёд в попытке избежать неприятных ощущений, но оказывается прижат к дивану рукой Бэкхёна. Скользкие пальцы внутри неприятно двигаются, будто что-то ища, а через пару секунд находят и надавливают, заставляя брюнета выпрямиться струной и приоткрыть рот в экстазе. - Вот видите, уже нравится. Ну же, поддайтесь своим демонам, - внутри Бэкхёна всё трепещет от вида ни капли не сопротивляющегося мужчины. Пару раз раздвинувшись внутри, пальцы покидают тесное тело, Чанёль облегчённо выдыхает и замирает в ожидании. И совсем не ждёт, что его дрожащую руку потянут назад, пачкая пальцы скользкой смазкой и подводя его собственную ладонь к его же заднице. - Вы боитесь. Сделайте это самостоятельно, только тогда Вы сможете морально подготовиться, - шёпот уже около горящего уха. Пак дёргает головой, пытаясь избежать мучительных прикосновений мокрых губ к чувствительному уху. Пальцы, ведомые твёрдой рукой Бэкхёна, нерешительно прижимаются к чуть растянутому анусу. До этого дня Чанёль бы и не подумал никогда, что будет однажды зажимать ладонью рот, давя стоны, и трахать самого себя пальцами, лёжа под другим мужчиной. Который, к тому же, ниже его на десяток сантиметров, как минимум. И который действительно умеет убеждать и возбуждать. Именно поэтому Пак лежит на животе и позорно стонет, цепляя пальцами простату, почти не слыша возбуждённый шёпот над собой, в котором описываются красочные картины по поводу дальнейших планов Бэкхёна на Чанёля. Брюнет не сопротивляется, когда его ослабевшие пальцы из него вытаскивают и заменяют их чем-то прохладным и твёрдым, что сразу упирается внутри, куда надо и посылает по телу разряды возбуждения. Одновременно приятно давит на промежность снаружи. Кончить хочется до боли. - Не бойтесь, Чанёль, это стимулятор простаты. Он Вас ещё немного расслабит, - Бён незаметно для замученного брюнета нажимает кнопку на игрушке, отчего та начинает слабо вибрировать. Паку хватает и этого, чтобы застонать в голос, пытаясь стряхнуть с глаз повязку. - Бэкхён, давайте уже, - голос охрип от жажды и стонов, из-за чего слова еле вырывались из глотки. - Ещё немного, - Бэк напоследок с силой сжимает зубы на нежной коже под ягодицей, вслушиваясь во вскрик Пака, любуется на наливающийся кровью след и рывком переворачивает его на спину. Чанёль надрывно выдыхает от резкого переворота, когда игрушка внутри давит на чувствительную железу сильнее. Ноги автоматически раздвигаются шире, а с глаз исчезает повязка, заставляя Пака зажмуриться от яркого света. Брюнет устремляет взгляд на Бэкхёна, краем сознания отмечая, как уверенно тот выглядит, явно ощущая себя в своей стихии. А потом расфокусированный взгляд падает ниже, на резко двигающуюся руку, от напряжения на которой проступили вены. Шатен дрочит на открывающийся перед ним вид. На то, как Пак судорожно вздрагивает, когда вибрации особо сильно раздражают простату, на его разъезжающиеся ноги. На его стоящий член, с головки которого вниз по стволу стекает липкая капля. Осознание того, насколько он сейчас желаем другим мужчиной, пробивает его возбуждением сильнее, чем мягко вибрирующий стимулятор. Непослушные пальцы скользят по телу вниз, нащупывая игрушку, пока Бэкхён с интересом наблюдает, даже остановив движения руки на возбуждённом члене, покрасневшая головка которого влажно блестит. Игнорируя повышенное внимание, Чанёль умудряется ухватиться за игрушку и аккуратно вытащить её из себя, сопровождая это сиплым стоном, и выпускает ее из пальцев, не задумываясь, куда она падает. - Вот теперь ты готов, - Бэкхён внезапно переходит на «ты», отчего в теле брюнета вспыхивает новая волна возбуждения (хотя он и сам себе объяснить не может, почему) и он откидывает смущение, раздвигая ноги. Бэк тянется к столу, прихватывая пачку с презервативами, и быстро рвёт фольгу, парой движений затем раскатывая латекс по члену и тихо выдыхая от удовольствия. Рука ведёт по внутренней стороне бедра Пака, переходя на колено и постепенно поднимая её выше. Пальцы сжимаются на лодыжке, когда та оказывается на уровне лица Бэкхёна, который прижимается к косточке у основания стопы губами, оставляя долгий поцелуй, а затем укладывает длинную ногу на спинку дивана, раскрывая мужчину перед собой. Не в силах смотреть на Бёна, Чанёль откидывает голову назад и закрывает слезящиеся до сих пор от света глаза тыльной стороной ладони. Пальцы Бэкхёна, уже три, на пару секунд погружаются в горячее тело (он не в силах себе отказать), а затем ко входу прижимается горячая даже через латекс головка и ощутимо надавливает. Пак закусывает губу, всё же не в силах подавить стон лёгкой боли, переходящий в стон удовольствия, когда плоть плавно входит наполовину, так же плавно движется обратно, а затем, уже резче, снова наполняет его, чуть ли не физически вынуждая его выгнуться, когда ребристый латекс скользит по чувствительным стенкам и раздразненной простате. Войдя до основания, Бэкхён замирает, оглаживая ладонями напряженный живот Пака, который упорно прячет глаза, и затем начинает осторожно двигаться в анусе, растянутом явно не под член, слишком тонкий был диаметр у стимулятора. Мужчина уверенно толкается, с каждым движением наполняя постанывающего Чанёля собой до конца. Когда тело Пака ощутимо расслабляется, а анус растягивается под член, Бэкхён добавляет скорости, скользя вспотевшими ладонями по напряжённым бёдрам. По спине скатываются капли пота, скрываясь в ложбинке между ягодиц. Чанёль, несмотря на закрытое лицо, не сопротивляется, что добавляет уверенности. Хотя частично и создаётся впечатление, что ему не нравится. Когда Бэк грубо двигает бёдрами вперёд, входя ещё глубже, брюнет наконец убирает с глаз руку, цепляясь ей за диван, чтобы не скользить от мощных толчков. Вопреки ожиданиям, вместо боли и унижения Бён видит в его глазах возбуждение и удовольствие. Кажется, ещё чуть-чуть – и он вырубится, а глаза закатятся под веки окончательно. Рука нерешительно (вдруг Бэкхён против?) обхватывает член, подводя к разрядке. Хватает нескольких движений, чтобы по пальцам потекла мутно-белая сперма, капли которой от непрекращающихся толчков долетают до вздымающейся груди. Из последних сил Чанёль приподнимается на локте и грязной рукой притягивает за шею Бэкхёна, впиваясь в его губы грубым поцелуем, прикусывая чужой язык едва ли не до крови. Бён задушенно стонет в поцелуй и замирает глубоко внутри, содрогаясь в оргазме, а затем делает ещё несколько медленных движений и выходит, стягивая использованную резинку. Шатен тяжело дышит, отходя от крышесносных ощущений. Чёрт, да он сам не может описать свои эмоции от секса с мужчинами, которые крупнее. Особенно с такими сексуальными. Особенно, если они могут перебороть себя и заставить себя поддаться. Из задумчивости выводит хриплый голос Чанёля, который уже полусидит, подтянув ноги. - Сигарета есть? Бэкхён громко фыркает. - Постыдился бы, ты врач, - но послушно тянется к стоящей на столе сумке, сверкая ягодицами, на которые обрушивается удар чужой ладони. Через секунду Чанёль потирает больную руку и вопрошает: «За что?», пока Бэкхён пытается открыть пачку. - Учти, за поползновения в сторону моей задницы я буду мстить. Больно мстить. Чанёль лишь бурчит что-то непонятное и достаёт сигарету из пачки, не упуская возможности подъебать. - Не курите, да, Бён Бэкхён? Тот лишь устало отмахивается и зарывает пальцы в мокрые волосы на затылке. - Фу, тут твоя сперма, - недовольно морщится, вызывая хриплый смех между двумя затяжками. Повисает молчание, пока Пак не докуривает, блаженно прикрывая глаза и туша сигарету на ощупь об ножку стола. - Спасибо, Бэкхён, - тот удивлённо поднимает брови. – Это было круто. - Да не за что, - внутри Бёна бушуют противоречивые чувства, вроде бы и комплимент, а вроде сарказмом попахивает. - Серьёзно, Чонин был прав. Ты умеешь убеждать, - Пак мягко смеётся. – Мне понравилось. Спасибо, что показал, как это может быть приятно. - Понравилось? – губы Бэкхёна растягиваются в той улыбке, что брюнет мог видеть на каждом приёме у себя в кабинете. – Отлично, значит, повторим в твоём кабинете в клинике. – Чанёль молча переваривает фразу, даже не зная, что ответить. - Потому что я так и не кончил в тебя.