Было забавно

Трупы умеют говорить? «Всё просто, мы скажем что усыпили его, а сами, в секретном порядке, будем лечить его. Если не.» Весьма раздражающе что я не могу до конца дослушать всё это. Я опять под сывороткой Бэтси? Какой же раздражающий и отвратительный препарат, с другой стороны, дающий мне определённое преимущество. «Ну, я не могу сказать с уверенностью, правильно ли э.» О, постойте, неужели эти маленькие лгунишки, они что, взаправду собираются навешать людям лапшу на уши? Глупые, а когда я сбегу? Что вы, глупцы, скажите прессе? Что Джокер очнулся, что мой организм смог справиться, меня невозможно усыпить? О да, браво, ребята. Давайте, поднимите мне рейтинг и я куплю себе Ламборгини. Фиолетовый Ламборгини. Модный тюнинг, диски, возможно, подсветка. А назову я его «Аркхем», конечно, копы оценят. «Как по мне, это едва ли не единственный шанс реабилитировать нашу итак низкую ре.» В Аркхеме стало так много девушек — мозгоправов? Почему тут появилась ещё одна, не менее сладкоголосая девица, чем та Харли Квинн? У этой голос чуть более надорван, словно она сдерживает слёзы, ну, или плакала совсем недавно. Но, хочется отметить, звучит она довольно-таки уверенно для ревущей сучки. «Это слишком импульсивно с вашей стороны, полагать что мы сможем решить проблему таким об.» О, бедное, бедное, бедное, но такое инициативное дитя. Неужели этот злобный мужчина откажет этой девушке и выдумает что-то другое? Но что, что он может предложить чтобы решить эту проблему? «Ну хорошо! Тогда, предложите своё решение этой проблемы. Такое решение, которое вызовет одобрение и облегчение со стороны прессы.» Эта малышка говорит дело, словно читая мои мысли. Правда она в серьёз импульсивна, не может контролировать себя, да~а, ей ещё учиться и учиться. Нельзя же так просто спорить с начальством, ай-ай-ай, нельзя. Никак нельзя, особенно в том обществе, где она живёт. Оо-о, возникла пауза. Длинная пауза, ну или я потерял способность слышать. Ну же, чем мне ещё развлечься? Говорите, говорите! «Я обдумаю это, дорогая. Понимаю, что многие не воспринимают тебя как профессионала в силу возраста, но за последние два года ты уже набралась опыта и я, как это делал Патрик, буду прислушиваться к те.» Оо-о, как трогательно. Ей осталось ещё только поплакать у него на плече. «Патрик, о Патрик! Это я виновата!» Её сбитое дыхание и уже начинающиеся всхлипы наверняка заглушило плечо этого докторишки. Бэтси святой! Это был сарказм, зачем плакать, нет, нет! Только не слёзы! Пусть я их и не вижу, но зато я ненавижу женские слёзы! Совершенно точно знаю что ненавижу женские слёзы! Кем бы я ни был, когда бы я ни был, но я всегда не мог терпеть их. А мне думалось что она неплохо держится. Плакса. Раздражённо зарычав, я стукнул кулаком по поверхности, на которой находился и мир пошатнулся, оповестив меня о скором пробуждении. Оно всегда так работает? Но, как не странно, я очнулся уже в другой временной промежуток и в этот раз помещение было куда более мрачным. Возможности крутить головой нету, остальные конечности точно так же обездвижены. Чувствуется остаток препарата Бэтси, причём весьма вкусный, сладковатый остаток, приятно разливающийся по телу. Пялиться в серый потолок, без теней и ламп — скучно. Самое логичное что я могу сейчас сделать — подумать. Ну или проанализировать — всё то что произошло со мной в последнее время в этом Аркхеме. Странно что до своего побега я пробыл тут около двух месяцев и мне было скучно. И вот, если не считать те две недели отключки, то, выходит, у меня была пара-тройка часов на отдых от этого места. И я воистину отдохнул! Смысл уезжать из места, где тебе весело?! Ведь сейчас тут намечается жаришка, которая рискует обернуться чем-то интересным. В этот раз, честно говоря, меня привязали гораздо крепче, зафиксировав каждую часть тела. Ни тебе головой повертеть, ни пятку почесать. Не впервой, что уж там. Ждать в этот раз мне пришлось. И пришлось долго, около двух часов. Переодически, санитары заходили в это помещение, впуская внутрь свет из коридора, но на все мои реплики они реагировали молчанием или, в редких случаях, шипением, шиканьем и тихим «заткнись». Какое неуважение! При старом составе такого небыло! Своим приходом меня почтил очередной мужлан. Не представившись, просто сказав размеренное, тихое: «Доброго времени суток», он начал сухо вещать, даже не показав мне свою мордашку: — Вы поставили лечебницу в тяжкое положение, из-за чего пришлось сначала поменять состав персонала полностью, а затем и сменить только что назначенного начальника. После того что вы сотворили девять часов назад, был собран основной состав где мы приняли решение пойти на радикальные меры. Заручались поддержкой Бэтмена. Теперь вы — официально усыплены. В юридическом плане, конечно же. Я удивлён. Удивлён честностью и подходом. Аркхем удивляет меня? — Извините, мистер, а вы ээ-э, не представитесь? — Вы можете звать меня как вам угодно. Это не играет никакой роли. Ах-ах-ах-ах Я не стал сдерживаться, захохотав. Чтож, ладно. — Итак, поскольку состав изменён, а лечебница после вашего побега ещё не окончательно реконструирована, вы будите погружены в бессознательное состояние ближайшие несколько недель, пока в лечебнице всё не утрясётся. Так же, поскольку мы не знаем, кто лучше прочих сможет проводить с вами курс лечения, ваши доктора будут несколько раз меняться. Зачем он говорит мне всё это? В чём смысл раскрывать все карты если я мог бы понять всё это со временем, возможно, использовать в своих целях? Это такая игра? — Сегодня в наше распоряжение поступил новый препарат, который, вероятно, сможет держать вас в пассивном состоянии несколько дольше. Если буду проявляться какие-то побочные эффекты — не стесняйтесь о них говорить, уверен, мы, быть может, найдём решение, — он поднёс иголку к моей шее и я уж было попытался дёрнуться в сторону, но крепления не позволили мне даже шелохнуться. — Это бесполезно, — игла на полную длину вошла в мою шею и я почувствовал неприятный зуд, а затем тихое, — сладких снов, — потонувшее в радужных пятнах и тишине. Быть может, в меня вкалывают простейшие наркотики в перемешку со снотворным? Ну или это специальный наркотик, выдуманный Бэтси специально для меня. Оо-о, какая забота. Просто странно что каждый из этих препаратов позволяет мне находиться в сознании без сознания. Правда, этот вариант нравится мне гораздо меньше: вокруг яркий свет вперемешку с облаками радужных цветов, которые скорее похожи на простую цветную призму под манер космоса с большими белыми вкраплениями и длинная дорога в никуда, а вдоль неё сотканные из воздуха деревья без листвы. Тут нет теней и я могу встать, пройтись, присесть и даже почесать пятку. А, интересно, подрочить тут тоже можно? Ах-ах-ах-ах И смеяться можно, мм-м. Поднявшись, я побрёл в сторону что была изначально справа от места моего пробуждения. Дорога, взаправду, оказалась нескончаемой и однообразной. Беги по ней, иди или отжимайся — пространство остаётся таким-же свежим, тело не устаёт, а из окружающей меня псевдо-природы меняется лишь расположение и сама форма облаков которые словно взбили миксером, добавив разных красителей. Этот, с позволения сказать, мир, стал мне надоедать, но ровно до тех пор, пока я не лёг на дорогу чтобы просто посмотреть на хоть что-то движущееся. Сначала, всё было неплохо и я даже успел подумать о страшной мести что заочно уготовлена Бэтсу за все эти препараты, затем я подумал о том что надо будет достать побольше этой бурды чтобы привыкнуть к ней и не беспокоиться впредь, а потом, я услышал. Звуки вспышек. Такие, словно я, совершив очередное грандиозное преступление, снова стою посреди главной площади Готема. Тело, прежде свободное, сковало словно ремнями и вместо мягких, как на торт намазанных небес, я увидел пепельно-серые тучи. Звуки вспышек и десятки голосов стали невыносимо громкими и таким близкими словно меня выволокли на какую-то пресс-конференцию. Слишком много криков и даже если сосредоточиться — не расслышишь ни одного слова. Стервятники. Стойте, а что, если я, взаправду, на пресс конференции? Пока я бессознателен они могут делать со мной что угодно как бы мерзотно это не звучало. Мгновенье спустя мир погрузился во тьму. — Минута и тринадцать секунд то его полного пробуждения, доктор. — Отлично, проверь ремни и ты свободен, — властным и холодным голосом сказал мужчина, который почему-то голосом напомнил мне того Патрика. Зажмурившись, я попытался открыть глаза, но тело словно не слушалось, постепенно приходя в себя. Сначала я почувствовал ноги, затем руки, туловище и, наконец, голову, которая словно избавилась от невиданной, эм, тяжести. Ремни затянули ещё туже и порыв воздуха сообщил мне о том что санитар отошёл в сторону. Резко открыв глаза я почувствовал боль в голове, взгляд не смог ни на чём сфокусироваться и, наверное, со стороны я стал выглядеть как окончательно спятивший и отбитый псих, лишённый мозга. Для образности я высунул наружу язык и прокряхтев нечто неясное, задержал дыхание. В посещении наступила тишина, а затем «доктор» поражённым тоном вопросил, — ээ-э, он что, сдох? Не выдержав, я захохотал. Ха-ха-ха-ха-ха. Это, действительно было забавно. — У вас неплохо получается притворяться трупом. Что? Что за ахинею все они несут? Почему говорят так, словно они мои давние знакомые, а не врачи? Словно они — сраный Бэтс. — Чтож, — не дождавшись моей реакции, этот мужик продолжил, — здравствуйте, — он как на показуху, громко и медленно нажал на кнопку и кресло к которому меня приковали приняло вертикальное положение. Я увидел его. Более чем уверен что это он успокаивал ту девушку что ревела о, кажется, Патрике, которого я, судя по соплям той сучки, убил. У этого мозгоправа были тёмные густые волосы, преимущественно чёрные, но с несколькими полосками седины, как у барсука, ну, или росомахи. Борода почти отсутствует, но щетина, хм, двухдневная, имеется в наличии. В его глаза бьёт свет и я могу увидеть какую-то неясную смесь из голубого и зелёного, пронзительную и уставшую от всего радужку. Плечи чуть ссутулены, он, судя по всему, немного горбатый, а может и не немного — зависит от того, насколько он сейчас уставший чтобы держать спину ровной. Черты лица не сказать что грубые, скорее, даже наоборот, но необычайно тонкие губы портят общее впечатление о его аристократичности. Мешки под глазами, морщины на лбу и между бровей, даже сейчас слегка нахмуренных — мм-м, часто хмурится да? В чём же причина, хм? — Да-да, добрый день, мистер. как вас там? — я вопросительно поднял брови, пронзительно глянув в его глаза. Его лицо осталось невозмутимым, он всё так-же холодно смотрел на меня и я поразился тому как внешний образ не стыкуется с самим человеком. В его случае, конечно. Я за соответствие внешности и так называемого «внутреннего мира». — Моё имя не имеет значения, но вы можете звать меня Робом или Стивом, а если хотите то Майком, против Хью я тоже ничего против не имею, — это что за херня? Меня радуют и одновременно раздражают все эти новые докторишки: вроде, игра становится интереснее, но как, спрашивается, я потом убью этого «Роба-Стива-Майка-Хью»? — в как вас могу называть я? Р. С. М. Х. Волосы чёрные с полосами седины, словно шерсти. Глаза маленькие, узкие, но пронзительные, интересно, у этой зверюшки есть коготки или он — дефективный? неумеющий нападать, запуганный, задрызганный зверёныш? — Я буду звать вас Росомахой, док, а вы, — помычав, почти не задумываясь, я ответил, — зовите меня Джокером. Хотя нет, думаю, Мистер Джокер звучит лучше. Да, вы можете звать меня так, мистер Росомаха. Он нахмурился пуще прежнего, пошуршав пальцами правой руки. Ногти у него коротко подстрижены, но неаккуратны — серого цвета с частыми пятнами грязи. Ладони и пальцы наверняка в мозолях ведь звук соприкосновения кожи о кожу был неровным, цепляющимся. Возможно, он живёт в пригороде и занимается садоводством, именно поэтому ногти короткие и грязные, а на лбу так много морщин, словно появившихся на лице из-за солнца что светило в глаза и заставляло хмуриться, поднимать брови и смахивать пот, спина чуть сгорблена, тоже, судя по всему из-за какой-то деятельности из серии садоводства. Да, он из деревни, ну, точнее пригорода. Кольца на пальце нет, но мозгоправы часто снимают их просто чтобы психи типо меня не догадались о том что у них есть пара. Сейчас посмотрим на его говор и я с лёгкостью отвечу, садовод он потерявший свою жену или просто неплохой муж что помогает жёнушке цветочки пересаживать. — Итак, у меня есть перечень вопросов которые вам нет смысла задавать, поэтому я начну наш вводный сеанс с события что произошло некоторое время назад, сразу после вашего первого пробуждения, — он начал что-то искать в папке, с бешенной скоростью перелистывая страницы, находясь, видимо, в поисках чего-то важного? — о, да, вот, взгляните. Протянув в мою сторону фотографию формата А5 где был запечатлён я поверх трёх неподвижных тел. На фотографии я получился, отнюдь, неплохо. Надо будет распечатать когда народу откроется правда. — Эм, да, я припоминаю нечто такое. Смутно, но помню, да, кстати, Патрик, Харлин или тот санитаришка, хоть кто-то выжил? В этот раз маска треснула и на его лице проскользнуло удивление, после чего он, тяжело вдохнув, — Патрик был тем самым начальником лечебницы и его больше нет. Харлин же продолжает свою работу, — что? Та блондинка, разве не Харли? — эта девушка — он кивнул на снимок, на миг отведя взгляд, — она, она выжила, её жизнь поддерживали аппараты, но её, — последовала заминка и я всё понял — он оказался слишком прост, — родные и близкие решили что такая жизнь — не жизнь и несколько дней назад она была похоронена. Эта была его девочка. — Дама твоего сердца, да? — он резко поднял свой взгляд, — которая жила с тобой и, возможно, была твоей гражданской женой, но детишек у вас почему-то нету, хотя, почему-то объясняется вашим общим местом работы, ну, или тем что у кого-то не может быть детей и он в свободное время занимается садом, хм, знакомая история, да, Росомаха? — его взгляд застыл на стене позади меня и он просто неподвижно сидел на месте, залипая в стену что была позади меня, а я, не теряя момент, продолжил гнуть своё, — эта милашка, хоть на вид и дерзкая, страстная, оказалась мягкой и невинной — как раз для злобного и серьёзного дяди. Оо-о, а трахать её, такую нежную и покорную, готовую на всё ради вашего совместного будущего, — он резко подскочил, оставаясь всё таким-же равнодушным снаружи, с холодным взглядом, но внутри содрогаясь от всего этого дерьма, ой, то есть правды. — На сегодня наш сеанс окончен, — сквозь зубы прошипел он, хлопнув дверью. Ха-ха-ха-ха Что бы тут не произошло — все они будут и дальше оставаться такими тупыми, такими наивными и простыми к ответами, разгадать любого из них — проще простого.