Любить без памяти

Проследовав за супругой, Феанор проследил за тем, что их точно никто не услышит, и замедлил шаг: - Я уже вполне неплохо себя чувствую. К тому же хочется узнать, где находятся и остальные комнаты в доме. Мне не слишком нравится чувствовать себя здесь гостем. Нерданель слегка покраснела: - Мы и уложили тебя в комнате для гостей, когда принесли из мастерской. Первое время с тобой сидел Арьо, когда я была занята детьми или спала, а он — не тот, кого мне бы хотелось видеть в семейной спальне. - Но меня-то ты там видеть хочешь? - вкрадчиво спросил Феанаро. - Тебя — хочу, - воодушевленно подтвердила Нерданель и сразу добавила чуть тише. - В спальне. Видеть. Феанаро... мне так странно. Точно я сама оказалась в тех далеких временах, когда ты ухаживал за мной. Надо сказать, очень неумело и смешно. - Это чем смешно? - сразу надулся Феанор. - Мне, дочери Мастера Махтана, оказывали знаки внимания эльдар, которые были много старше тебя, которые поднаторели в политике и науках... А ты совсем молодой был, и даже на приемах говорил только то, что хотел. С тобой и король Финвэ управиться не мог. - Я и сейчас так могу, - буркнул Феанаро. - Не надо, - рассмеялась дева. - И не смей мне угрожать. Так и быть, не буду отправлять тебя спать в комнату для гостей. - Благодарю за одолжение, - смешливо фыркнул Феанор. - За то, что согласилась допустить меня в мою же кровать. - И в мою, - кокетливо добавила Нерданель. - Ты там не единственный, знаешь ли. - И это отлично, - воодушевленно отозвался нолдо. - А то в одиночку — не то. - Феанаро... - Нерданель не выдержала и рассмеялась, - по твоим воспоминаниям, ты еще не женился на мне. Откуда тебе знать и сравнивать? - Не знаю, - задумчиво ответил Феанор. - Но я почему-то уверен. И... Нерданель... скажи мне, я что, до свадьбы терпел?! - Ну... нет, - отвела взор супруга. - Хотя почти год ты продержался. - О как, - удовлетворенно произнес Мастер. - … потому что побаивался моего отца, - закончила дева. Феанор предпочел эту тему не заострять и нетерпеливо огляделся: - Мы еще не пришли? - Почти пришли, - Нерданель ускорила шаг и распахнула тяжелую дверь с мощной щеколдой. - Прошу. Нолдо внимательно оглядел дверь и поинтересовался: - А замок такой для чего? Или сюда этот... Арьо ломился? Да он и будку собачью не снесет... - Замок — от наших же детей, - пояснила дева. - Они в детстве все очень любопытные и прыткие были. Когда маленький Макалаурэ умудрился прокрасться сюда утром и протрубил тебе в ухо... Ты ругался очень нехорошими словами и в тот же день выковал эту щеколду. - А, менестрель, - припомнил Феанор. - А на чем он играет? - На всем, - серьезно ответила дева. - Можешь попросить его сыграть — он будет только рад. - Что-то подозрительно звучит, - пробормотал Феанаро, но сделал для себя пометку в подведшей его памяти. Оказавшись в спальне, Феанор как-то очень естественно прошел к левой половинке кровати и вскоре убедился, что рефлексы в очередной раз его не обманули: на тумбочке рядом с ложем валялись какие-то расчеты, в то время как с другой стороны лежал только розовый томик, украшенный вензелями, и вязание на спицах. Проследив за взглядом Феанаро, Нерданель пояснила: - Вязание хорошо успокаивает. После целого дня с Амбаруссар мне просто необходимо успокоиться. - А Амбаруссар — это кто? - нахмурился нолдо. - Близнецы, наши младшие, - послушно пояснила жена. - Ты еще не запомнил? - Так их все близнецами и зовут, а имени мне никто не говорил, - буркнул Феанор. - Хотя нет. Арьо говорил. Но он бухтел и бухтел, вот я и забыл. Кстати, насчет Арьо! Скажи-ка мне, а в кого у нас этот блондин получился? - Феанаро! - простонала Нерданель. - Ты уже задавал мне этот вопрос много лет назад. В бабушку! Слово даю, что в бабушку! Не с твоей стороны, с моей! Эльдар заключают браки и соединяют души... - Не все, - нахмурился Феанор. - Но ты-то жив, - возразила дева. - Это пока, - нолдо пригорюнился. - Кажется, запоминая всю свою приобретенную родню, я отправлюсь в Мандос или сойду с ума. - Не сойдешь, - утешила его супруга. - Твой отец всегда говорил, что сходить тебе не с чего. - Он до сих пор так говорит? - подозрительно уставился на нее эльда. - Иногда, - тактично отвела глаза дева. - Феанаро, мы ложиться будем? Феанор не стал размениваться на глупые ответы и, согласно своему же плану, просто сбросил с себя одежды, укладываясь на постель абсолютно обнаженным, полагая, что Нерданель сама все увидит и поймет. Та, однако, хоть и оглядела его лукаво, фыркнула: - А приемы все те же! Первый раз... ну... еще тогда... у нас получилось, когда ты позвал меня купаться. Осознавать свою предсказуемость было грустно, но Мастер не привык пасовать: - Я и сейчас могу тебя позвать купаться... - Да незачем... - пожала плечами Нерданель и, словно в ответ, ловко избавилась и от платья, и от исподнего. - Это тогда я смущалась, сейчас тебе это не удастся. На шпильку Феанор не ответил, будучи абсолютно поглощен созерцанием собственной жены. В полумраке, даруемом одним небольшим подсвечником с тремя свечами, девичье тело казалось вытесанным из мрамора: роскошные формы и манящие изгибы... Сбросив одежды, Нерданель как будто сбросила с себя и практичность, и легкую саркастичность. Теперь она казалась хрупкой и очень уязвимой, нежной и желанной. Феанор хотел позвать ее, но голос не послушался, и нолдо просто откинул угол покрывала, жестом приглашая ее разделить постель. Дева грациозно, но решительно опустилась рядом, и Феанаро неожиданно почувствовал смущение. Рядом с ней меркла любая другая красота... но тело считало иначе и решительно требовало своего. Феанор не задумывался, когда опрокинул рыжую прелестницу на подушки; когда целовал ушки, виски, шею, на которой едва уловимым мерцанием билась жизнь. Отчего-то он знал, что Нерданель понравятся властные ласки ладонью, и словно небрежные прикосновения к соскам, и легкие, немного щекотные поцелуи... всюду, куда он мог дотянуться, опирась на локте и склоняясь над супругой. Феанаро разрывало два противоположных чувства. Сердце и душа требовали не спешить; ласкать и гладить, любоваться и до щемящей боли где-то под ребрами наслаждаться тем, что эта женщина принадлежит ему — ему одному. Зато более практичная часть натуры Феанора вкупе с ноющей плотью требовали совершенно обратного — хотелось взять, словно доказывая свое право на обладание; хотелось смять, даже, может, причинить боль, отмечая ее тело своим. Нерданель отвечала легкими ласками, скользила чуть загрубевшими подушечками пальцев по широкой груди, нежно касалась коленом бедра, словно оглаживая; часто дышала и изгибалась под ласками так, что вторая часть натуры явно начала побеждать. Феанор с трудом выдохнул, почувствовав, что от неровного и чуть хрипловатого дыхания голова начинает кружиться. Кровь стучала в висках, горела в жилах... - Velca... - Да, - горячо выдохнула Нерданель. - Да, ты всегда звал меня в постели именно так... У Феанора не было времени задуматься над этим — он требовательно повернул лицо девы за подбородок к себе и впился в губы страстным, даже немного болезненным поцелуем. Это утолило отчаянную жажду, но огня в крови не погасило; только теперь уже хотелось иначе — тягучее удовольствие от поцелуя, от трепещущего горячего и нежного тело под ним будто изменило вектор и заставило действовать так, как помнилось — не разумом. Феанор, не прерывая поцелуя, ощупью навалился сверху и почувствовал, как легко и непринужденно Нерданель приняла его в объятия — будто делала так тысячи раз. Смутные, сумбурные мысли о том, что, возможно, это и было тысячи раз, Феанор отогнал как непродуктивные, ибо они отчего-то вызывали неясную ревность к себе самому и ярость и обиду на то, что собственная память подвела его, что дух и тело, сговорившись, лишили его, возможно, самых сладких минут... И Феанор постарался, чтобы эти, новые, воспоминания были не хуже. Нерданель постанывала, но он не спешил овладеть ею, только позволял себе слегка облегчить свои мучения, потираясь естеством о теплую шелковую кожу ее бедра. И лишь когда дева мучительно поморщилась и распахнула ярко поблескивающие глаза, он испытал облегчение — во взгляде Нерданель мелькнули восхищение и мольба. Она приоткрыла губы, явно собираясь что-то сказать, о чем-то попросить, но Феанаро не зря решил, что сумеет превзойти сам себя — он понятливо прикрыл веки и, аккуратно отведя колено девы чуть подальше, опустился ниже, как-то привычно помогая себе рукой. Нерданель вскрикнула, но вскрик быстро перешел в стон, горячий и сладострастный. Сам Феанаро только глухо охнул, балансируя на краю, опасаясь сорваться на грубость и животную жажду. Нерданель обхватила его за шею, приподнимая голову и утыкаясь лбом в плечо, и от этого доверчивого движения сразу стало легче. Феанаро подхватил ее под затылок, чтобы ей стало легче, и сделал первое, почти невесомое движение, которого почти в то же мгновение показалось мало. Но Нерданель уже и сама не желала ждать — она подалась ему навстречу, распахнув бездонные глаза, бормоча что-то невразумительное. Феанор не вслушивался; голос девы звучал для него музыкой, извечной и прекрасной. Тела, как и души, казалось, в этот момент слились воедино — как неровные половинки целого. Феанор не знал, сколько прошло времени. Упиваясь телом супруги, ее стонами, ее ласками и самыми прекрасными в мире словами «Feanaro, melda», он словно погрузился в иной мир, где не было ни забот, ни тревог. Казалось, что он прикоснулся к Негасимому Пламени. Впрочем, сама Нерданель — такая невозмутимая и уверенная — сейчас и была пламенем; но пламенем покоренным. Она билась и трепетала в его руках, но Феанор точно знал, как обуздать живой огонь. Он целовал и дышал ей в ухо, нашептывая что-то такое, чего не помнил и не мог бы произнести, глядя ей в глаза. Вспышка — одна на двоих — была ярче Светил и горячей раскаленного металла. Нерданель громко застонала, впиваясь ногтями в кожу, а сам Феанор только выдохнул ей в макушку «Velca, Nerdanel», когда мир — сама Арда — рассыпалась цветными осколками, яркими песчинками... Феанаро откатился в сторону и выдохнул: - Кажется, я знаю, зачем я создал те Камни. - Зачем? - супруга тоже тяжело дышала, но взгляд ее был уже осмысленным. - Чтобы владеть чем-то, самым прекрасным в Арде. Только я был дураком. - Был, - безотчетно кивнула дева. - А почему ты сейчас это понял? - Потому что я уже владею этим. Еще на подходе к полуприкрытой двери столовой — расположение комнат на первом этаже Феанор уже запомнил — до отца семейства донеслись возгласы и какая-то возня. - Разошлись! - произнес чей-то властный голос, звук отодвигаемого стула, а потом звук удара, словно кого-то впечатали в стенку. - Как маленькие... да отдай ты ему! Вцепился... - Начина-а-ется, - простонал кто-то другой, и вот этот голос Феанор узнал. Тот его сын, который менестрель — у него голос был необычный. - Вы что тут делаете? - Мастер распахнул дверь и вошел в столовую, немного неуверенно оглядываясь. Все тут же замолчали и замерли. Старший — этого приметного рыжего Феанор тоже уже запомнил — стоял между двумя взъерошенными темненькими. Их имен отец сейчас не вспомнил, их вчера Финвэ называл слишком много. Один был очень похож на самого Феанаро в юности, и от этого было даже немного не по себе — не помнить рождения и взросления сына, который так на тебя похож. У второго черноволосого же в лице явно угадывались черты Нерданель. Еще двое — брюнет и блондин — сидели за столом. Первый с грустным лицом, второй не обращал ни на что внимания и приканчивал завтрак. Остальные, должно быть, уже поели. - И часто вы так ругаетесь? - недовольно осведомился Феанаро, оглядев эту композицию. - Я всегда хотел бы дружную семью... - Мы не ругаемся, - отмер старший, и аккуратно добавил. - Всерьез ссоримся очень редко. А такое... ну, вот у этих двоих — постоянно! Но ты не волнуйся, отец. Я ими сам займусь... - А у нас позавтракать есть чем? - тоскливо осведомился Феанаро. - Нерданель меня отправила сюда, а сама сказала, что пока ей нужно побыть с младшими... - Конечно, есть, - ответил тот темненький, что сидел за столом. - Сейчас принесем. Морьо, пошли на кухню... - А чего, если на кухню, то сразу я? - возмутился тот. - Ибо нехрен тут устраивать, - прошипел менестрель, утаскивая младшего. Феанор, с секунду поколебавшись, занял место во главе стола, занимаясь принесенным завтраком. Все пятеро расселись вокруг и выжидательно глядели на отца — кто с любопытством, кто с недоверием. - Да что вы на меня все так смотрите? - не выдержал Феанор. - Что-то случилось? Братья переглянулись. - Так ты совсем ничего не помнишь? - осторожно спросил старший. - Вообще ничего? - Помню, - буркнул Пламенный. - Но я помню все до того момента, как еще не был знаком с Нерданель... ну, с вашей матерью то есть. И вас, соответственно, не помню вообще. - Ну, мы тебе напомним, отец, - жизнерадостно ответил блондин. - Тьелко, замолчи, - раздался страдальческий голос. - А что, вы доставляли мне много проблем и огорчений? - недовольно осведомился Феанаро, не замечая, что все пятеро опустили взгляд. - Мало того, что двое братьев за это время образовались, так еще и семеро сыновей... И зачем мне столько понадобилось?.. - Нас это тоже интересует, - брякнул кто-то, но на него тут же шикнули. - Так, - решил Феанаро. - Представляйтесь каждый раз, как собираетесь что-то сказать. Тогда я вас быстро запомню. - Мне ты дал имя Канафинвэ, - поднял руку в изящном жесте Маглор. - И звал меня Кано... Мы, обычно, завтракаем все в разное время, кто как проснется, но сегодня с утра мы устроили совет и решили, что нам, всем твоим детям, необходимо помочь тебе. Высказывались разные предложения... - Бредовые по большей части, - влез тот, кто был похож на самого Феанора. - А, да — я Куруфинвэ... - Я дал тебе свое имя? - заинтересовался Феанор. - Погодите... А вы все — «-финвэ?» - Все, - ответил старший. - Я Нельяфинвэ. Нельо, как ты меня звал. - И что у меня в голове было, - удивленно пробормотал себе под нос Феанор. - А ведь было... и долго! А почему «Финвэ третий»? - Ну... - сразу же замялся старший. - Ты, отец, не слишком был расположен к своим братьям... - Да ты их вообще не признавал за братьев, - влез блондин. - Тьелко, да заткнись ты уже, - сразу же резко окоротили его двое старших. - Не заткнусь! Я тоже имею право! Кстати, я Туркафинвэ. Ты звал меня Турко. - А почему я был не расположен к братьям? - задумался Феанор, но тут же вспомнил вторую жену отца, которую невзлюбил с первого взгляда. - А, понятно. Но они-то не выбирали, у кого родиться... - Тебя это... не слишком волновало, - вздохнул Макалаурэ. - Я Канафинвэ. - Так, тебя я уже запомнил. Это ведь ты менестрель? - Ну, я... - несколько застенчиво произнес тот. - Надо будет послушать, как ты играешь. Маглор словно поперхнулся, а все остальные изумленно воззрились на Феанора. - Ну... я-то с радостью продемонстрирую, - проговорил Макалаурэ. - Но раньше ты не слишком жаловал музыку... да и меня с моим увлечением тоже. Феанор пожал плечами. Он помнил, что сам играть почти что и не умел, да и не слишком хотел — его интересовали другие умения. Но раз уж у него неожиданно появились вполне взрослые сыновья... он был ими заинтересован более, чем сам себе признавался в том. Да и горечь от того, что он не помнил их детства, совсем не знал их теперь, заставляла отца желать как можно скорее наверстать упущенное. - Давай, отец, лучше я тебя отведу в мастерские, - ревниво встрял тот, кто был так похож на него. - Я Куруфинвэ, да. - Тебя тоже запомнил, - кивнул Феанор. - Я уже знаю, что меня называют Мастером, я вчера видел свои... эти... творения. А ты унаследовал и мой талант? - Ну-у, - протянул Курво, и решил не уточнять, когда и сколько раз отец бывал им недоволен. - Ты говорил, что да. - Ладно, - решил Феанор. - И в мастерские сходим, и музыку послушаем... Все сделаем, что хотите. Только не сразу. Феанор поднял взгляд от почти опустошенной тарелки, потому что воцарилось молчание. Все пятеро глядели на него, неуверенно, но радостно улыбаясь. В повисшей тишине раздался шум, топот, и в столовую влетели младшие рыжеволосые близнецы, за которыми неспешно шествовала невозмутимая Нерданель. Один из близнецов тут же обнял сидящего отца, второй попытался взобраться ему на колени, и Феанор машинально — жестом, которого он не помнил — подсадил и поддержал младшего сына. - Это Тэльво, это Питьо, - поспешно отозвался Нельяфинвэ. - Тэлуфинвэ и Питьяфинвэ. - Который Тэльво? Этот? - Этот... Нет, уже вот этот... - Хм... надеюсь, я буду их различать... - отозвался Феанор. - Сядь нормально и не кувыркайся! Почему-то эту фразу, обращенную только к младшему, на свой счет восприняли все сыновья — выпрямились, приняли достойные позы, кто-то убрал за острое ухо прядь, выбившуюся из прически. Нерданель, проходя в сторону кухни, ласково потрепала попавшихся ей на ходу взрослых сыновей — кого-то по волосам, кого-то по плечу. Феанор почувствовал боль в груди, в горле стоял комок. Но вместе с тем пришла и непонятная, необъяснимая гордость. И счастье — ослепительное, живое и настоящее. Его красавица жена, его уже взрослые — и двое маленьких — сыновья... Было горько оттого, что он не помнил счастливых лет. Но была и уверенность в том, что он сделает все, чтобы быть достойным этого счастья. В дверь постучали, и обычную утреннюю почту отправился принимать Тьелкормо — он и сам порой, раз в неделю, служил посланцем от короля Финвэ, доставляя послания из Тириона в Валимар и Альквалондэ, а также в отдаленные поселения Валинора. Работа приносила ему удовольствие, к тому же помогала обзаводиться новыми знакомствами — особенно среди прекрасных дев. Феанор не особенно обратил внимания на то, что получили сыновья, потому как чуть ли не в панике смотрел на четыре послания, которые положили перед ним. Над одним из них был незнакомый ему герб — не герб короля Финвэ и не гербы королей Ингвэ и Ольвэ. Но судя по тому, что знак был похож и на его собственный, и на отцовский — ему писал кто-то из младших братьев. – Феанаро, - плеча коснулась рука Нерданель, а ее тихий голос произносил слова уверенно и успокаивающе. - Не бойся не понять чего-либо в адресованном тебе. Я все тебе объясню, если понадобится, ты никогда не скрывал от меня своей переписки... Амбарусса, перестань немедленно! Нерданель отвлеклась, и Феанор, чуть подуспокоившийся, развернул послание. Он сразу же обратил внимание на подпись — «Нолофинвэ» — и чуть поморщился. Надо же было отцу дать свое имя и детям от второй жены... не то, чтобы это было совсем уж неприятно, но глаз резало. Впрочем, оба новоприобретенных брата в общении оказались вполне достойными и приятными эльдар. Один был слишком беспокойный и почему-то постоянно удивлялся каким-то действиям Феанора, а второй мечтательный и мямля... но общаться с ними было вполне можно, если привыкнуть. Прочтя послание от брата, Феанор успокоился. Ничего непонятного в письме не было — приглашение на ужин с целью близкого знакомства заново, да пожелания скорейшего выздоровления. Еще одно, короткое, было из Валимара, от вала Аулэ, узнавшего о произошедшем, и Мастер улыбнулся, читая его — наставник был обеспокоен потерей памяти у своего любимого ученика, обещал навестить его дом, хоть и ссылался на занятость... Еще два письма были от незнакомых ему по именам эльдар, но по тексту посланий Феанор понял, что оба учились у него. Неожиданно Мастер осознал, что вовсе не все из прошедших лет ушло из его памяти. Вчера, бросив взгляд на расчеты, начертанные его рукой и валявшиеся на столике у супружеской кровати, он сразу понял, что именно он записывал. Когда смотрел на Камни — помнил, как именно делал их. Да и когда оказался в своей мастерской — ничто, совершенно ничто не вызвало у него удивления или непонимания. Похоже, умения, приобретенные за прошедшие годы — это то единственное, что осталось с ним. - Отец, мы могли бы поговорить? - из размышлений Феанора вырвал голос. - Я Нельяфинвэ. Нерданель удивленно взглянула на своего старшего сына, но Феанор махнул рукой: - Тебя я запомнил. Ну... говори. - Наедине. - Хорошо, - отец с тревогой поднялся. - Феанаро, твой кабинет по коридору налево, - вполголоса произнесла Нерданель. - Третья дверь от террасы. - Я покажу, - кивнул матери Майтимо. Почти все остальные, занятые адресованными им посланиями, не отреагировали — Тьелкормо так и вовсе с энтузиазмом рылся в стопке писем — а вот Морифинвэ, у которого на коленях сидел один из близнецов, вполголоса окликнул старшего брата, метнув взгляд на послание у того в руке: - Майтимо, ты чего... совсем, что ли, сдурел?! - Молчи, - шикнул на него старший. - Много ты понимаешь... Феанор невольно отвлекся на сыновей, которые побросали свои занятия, отвлекаясь, но тут его внимание привлек старший рыжий: - Идем, отец. Мастер почувствовал себя немного не в своей тарелке — казалось, что сын ведет себя как-то старше и даже мудрее, чем он сам, но Феанаро быстро утешился мыслью, что это все оттого, что сам он слишком растерян и подавлен всем тем, что на него свалилось. «Финвэ третий» уверенно провел его в довольно уютный кабинет — Феанору сразу всё здесь понравилось — и привычно сел напротив отцовского кресла. Он молчал, и Мастер почувствовал, что надо что-то сказать. Мучительно прикинув, как нужно разговаривать с сыновьями, Феанор припомнил Финвэ и обратился к Майтимо с доброжелательной улыбкой: - О чем же ты хотел мне рассказать, м-м-м... - Нельо, - напомнил рыжий. - Меня еще звали Руссандол. - Э, нет, - сразу махнул рукой Феанор. - Хватит с меня пока имен! Маэдрос послушно кивнул и заговорил: - Я слышал, что ты собираешься к Нолофинвэ, поэтому я должен тебя предупредить. - О чем? - Феанаро сразу встревожился. - Дело в том... - Майтимо несколько помялся, - что я... можно сказать, обручен с одним из его потомков. Феанор автоматически рассчитал степень родства и недоуменно уставился на сына: - Кузина? Это не очень хорошо, но... раз уж так вышло... Впрочем, главное, чтобы дева любила тебя. Почему ты захотел сообщить мне об этом тайно? Для меня и так в последнее время слишком много тайн. Маэдрос вздохнул: - Потому что я люблю сына Нолофинвэ, а не его единственную дочь. - Чего?! - Феанор недоуменно воззрился на отпрыска. - Это еще как?! - Ну, вот так... - неловко пожал плечами Майтимо. - Мой сын... - до Феанаро вдруг дошло. - Мой сын — это..?! - Прошу тебя, тише! - тоже возвысил голос Нельо. - Поэтому я и отвел тебя сюда! Не хотел, чтобы всё это вновь стало для тебя неприятным сюрпризом. Феанор ошарашенно сглотнул. Услышанное казалось ему дикостью, невообразимой и непристойной, но постоянная неуверенность в собственном прошлом заставила повременить и выдержать характер: - И я так спокойно дозволял тебе Искажение?! - Ну... не очень спокойно, - нервно хмыкнул Маэдрос. - Ты и в прошлый раз кричал. Но принял Финдекано и понял меня. Он часто ночевал у меня... ну, ты понимаешь... - Я не понимаю, что было у меня в голове! - с отчаянным стоном схватился за виски Феанор. - Мало того, что кузен, так еще и... Как тебя угораздило?! - Не знаю, - Майтимо чуть виновато пожал плечами. - Но угораздило. Вот. - Ладно, - Феанаро прикрыл глаза. - А этот... Нолофинвэ в курсе? - Конечно, - лучезарно улыбнулся Майтимо. - Почти вся семья в курсе. Мы счастливы, и лорд Нолофинвэ тоже радовался нашему счастью. Феанаро прикусил губу, напряженно размышляя, после чего вздохнул: - Я не думал, что могу такое... но... Не хочу быть тебе худшим отцом, чем был до этого. Ладно... Покажешь мне этого... как его там? - Финдекано, - с готовностью напомнил Маэдрос. - Конечно, покажу.