Любить без памяти

Нерданель, внимательно наблюдавшая за благосклонно слушающим музыку супругом, отставила кубок и негромко сказала: - Кажется, отвлекся... Что здесь было? Арафинвэ попытался было что-то вякнуть, но Нолофинвэ его перебил: - Я уже и сам не знаю, что здесь было, - он коротко ввел невестку в курс дела. - Не понимаю, что происходит. Я в разговоре крутился, как... в общем, никогда мне еще не доводилось так крутиться. А Нельо, конечно, дает... Нолофинвэ невольно перевел взгляд на старшего сына, и тот неожиданно залился краской: - Нельо... - Это не то, что мне хотелось бы обсуждать, - нервно брякнул Нельяфинвэ. - Майтимо, - Анайрэ посмотрела сердито, - то, что мы приняли вашу с Финьо любовь, еще не означает... - Нельо, перестань, - Фингон немного пришел в себя. - Как тебе в голову пришло сказать об этом лорду Феанаро? Феанор дернулся, услышав свое имя, и начал поворачиваться, но Маглор, который успевал и петь, и внимательно следить за взглядами и жестами родни, возвысил голос, и старший принц нолдор вновь погрузился в блаженное оцепенение. - Я подумал, что сейчас лучший момент, - невозмутимо отозвался Маэдрос. - Если не сейчас, то уже никогда. - Майтимо, - голос Нерданель прозвучал ласково, но она быстро собралась и перевела взор на Нолофинвэ. - После всего произошедшего с мужем я поначалу была вне себя от горя, а теперь... теперь мне кажется, что не настолько уж это и плохо. Я надеюсь, что память все-таки вернется к Феанаро, но... Сегодня мне удалось заплести ему волосы так, как нравится мне, а не наблюдать ту унылую прическу, что он заплетал себе сам годами! Да и вообще... Я думала, что Амбаруссар станут последними, а сейчас... Сейчас я чувствую в себе столько сил! - О, нет... - жалобно брякнул Тьелкормо. - Стыдись, Тьелко, - разом посерьезнела дочь Махтана. - Ты тоже, как я погляжу, успел вовремя подсуетиться... Кстати, что скажешь, Ноло? - А что тут скажешь... - Финголфин перевел взгляд на дочь. - Твой муж, наверное, прав. Это несправедливо — дозволить одному и запретить второй. - Папа? - неверяще распахнула глаза помалкивающая до этого Аредель. - Мама, а ты поможешь мне... - Даже не думай, Ириссэ, - металлическим голосом возразила Анайрэ. - Туркафинвэ, а ты тем более не смей! - Да я еще не сделал ничего, - обиженно фыркнул Тьелкормо. - Знал бы ты, как мне греют душу эти слова, - пробормотал Нолофинвэ. - Нет, ну не то чтобы совсем не... - Заткнись, Тьелко, - тихо, но возмущенно отозвалась Аредель. - Я не учила тебя таким словам, - недовольно посмотрела на дочь Анайрэ. - А все-таки, что с... с ним, - Арафинвэ кивнул на самого старшего брата, - делать будем? - Я говорила с Эстэ, - сразу же сменила тон на деловитый Нерданель. - Она посоветовалась с Ирмо, и они решили, что прогноз довольно благоприятный. То есть память должна будет вернуться, но, скорее всего, это произойдет неожиданно... И никто не может предугадать, когда... - Мне кажется, что это нехорошо, - Нолофинвэ вздохнул. - Лучше бы нам уговорить валар помочь. Это не дело, что... Куруфинвэ мучается, в то время как мы пользуемся его беспомощностью... - Заткнись, Ноло, - мгновенно и импульсивно произнесла Нерданель, и тут же стало понятно, от кого ее дети подхватили это выражение. - Мне вот лично очень даже нравится... и не ссоримся, как в последнее время, и как будто в юность вернулась. Вспомнила, что мужа зовут Пламенным не за то, как он ругает валар, а за... другое. - Ты еще расскажи, - фыркнула Анайрэ. - И расскажу, - довольно произнесла Нерданель. - Бери Эарвен, пойдем на террасу... Ноло, а ты бы взял Арьо и поговорил с Феанаро. Кажется, он теперь не предубежден против вас... - Ты мне так нравишься таким, Феанаро, - воодушевленно вещал уже изрядно поддавший Финарфин, взмахивая рукой с кубком. - Я тебя таким и не знал... - Ты мне лучше честно ответь, - не внял Феанор комплиментам. - По любви женился или потому, что принцесса? Достойной нолдиэ не нашел, что ли? Впрочем, где тебе достойную нолдиэ очаровать... - Арьо бы не женился не по любви, - встрял уже тоже захмелевший Финголфин. - Ну, ты на него посмотри... - Ну да... - скептически протянул Феанор. - Нет, я хочу разобраться! - Феанаро, - Финарфин с громким всплеском отхлебнул из бокала и деликатно прикрыл рот рукой, - ты всегда хочешь с чем-то или с кем-то разобраться... Но Ноло прав, ты посмотри на меня... Ваниарским и тэлерийским девам я всегда нравился больше, чем нолдорским. Феанор громко фыркнул, а Финарфин, чуть смутившись, продолжил: - А я, хоть и похож на мать, кое-что и от отца взял... Поэтому довольно выигрышно смотрелся на фоне остальных их кавалеров... Финголфин заинтересованно глянул на младшего брата: - А вот об этом ты мне не говорил... - А я и сейчас не говорю, - Арафинвэ вдруг резко осекся. - Ибо не хочу покрыть позором имя супруги. - Считай, ты это уже сделал, - Феанор всегда соображал лихо. - А по тебе и не скажешь... - Вот и девы так считали, - удовлетворенно отозвался младший финвион. - А женился я, когда понял, что полюбил... - А ты? - перевел взгляд на Финголфина Феанор. - Ты женился когда? - Когда у тебя второй сын родился, - охотно пояснил Нолофинвэ. - Нельо у тебя всегда спокойный был, и мне казалось, что это счастье — жить своим домом... Правда, когда твой Канафинвэ подрос, я уже начал в этом сомневаться — выл он уж так художественно... пол-Тириона слышало... но было поздно. Но когда родился Финдекано, я уже ни о чем не жалел. А когда Анайрэ подарила мне Турукано, окончательно убедился, что изначально был прав. - Гм... - Феанор помолчал и резюмировал. - Красиво говоришь, но так ничего толкового и не сказал. А я? Я когда женился? - А ты... - в один голос начали братья и одновременно замолчали. Арафинвэ вновь присосался к кубку, взмахом руки передавая Финголфину право говорить. Нолофинвэ задумчиво прищурился, в глазах его мелькнули давно позабытые образы, и он заговорил: - Ты встретил Нерданель, когда я уже подрос, поэтому помню. Арьо тогда еще не родился, так что мог бы сейчас и молчать. Ты, Феанаро, часто уходил из дома надолго. Тогда я не понимал, что это из-за меня, но каждый раз ждал твоего возвращения. Ты не любил меня, но всегда что-то дарил мне по приезду. А один раз ты вернулся не мрачным, как обычно, а таким вдохновленным и радостным... У тебя не нашлось в тот раз подарка для меня, но мне очень нравилось видеть тебя таким. Вот только ты стал пропадать все чаще, а потом и вовсе объявил отцу, что уходишь. Ты говорил «к учителю», и я думал, ты про вала Аулэ, а потом узнал, что ты учишься у нолдо Махтана. Так зовут отца твоей жены. Без тебя время тянулось ужасно долго, а потом ты неожиданно вернулся в дом ранним утром, и разразился скандал. Тогда я не понимал, из-за чего, но зато понял, что ты собрался жениться. Ну, по крайней мере, ты успел это выкрикнуть перед тем, как к отцу ворвался Махтан и едва тебя не придушил... - Вот как? - Феанор смешливо фыркнул. - Я могу гордиться собой. - Тогда ты так не считал, - Финголфин хмыкнул и отпил, чтобы промочить горло. - Отцу тогда удалось успокоить Махтана, но ты вернулся домой. И вел себя тихо: ездил к невесте днем, как приличный нолдо, а по вечерам пропадал в кузницах Аулэ... Отец нередко просил тебя брать меня с собой, чтобы исключить... всякое, и это тоже не добавило тебе любви ко мне. Феанор скептически оглядел брата и несколько задумчиво произнес: - Да нет, ты вроде ничего так... По крайней мере, сейчас, когда взрослый. - Меня ты тоже не любил, - включился в беседу Арафинвэ. - Но правда, я тебя почти и не помню из детства... У тебя уже был свой дом, и ты был нечастым гостем у нас. Зато когда я вырос, ты стал чаще навещать отца. - Мне жаль, что я не помню всего этого, - откровенно сказал Феанор. - Может, я и не любил вас, но знал. Помнил. - Ты еще вспомнишь! - утешающе воскликнул Арьо. - Дай Эру, чтобы, когда вспомнишь, не забыл, как мы сегодня беседовали, - грустно вздохнул Нолофинвэ. Феанор вернулся из собственных мастерских не поздно, ибо вымотался довольно быстро — работа по восстановлению помещений после взрыва отнимала немало сил. Пройдя мимо гостиной, откуда раздавался смех и звуки арфы, он сразу же устремился в спальню, однако там его ожидало разочарование: Нерданель, полуодетая, с распущенными волосами, крепко спала, выронив из руки книгу. Нолдо отметил, что книга не из тех, что он видел в стопочке на тумбочке, когда оглядывался в спальне впервые. Те были в нежно-розовых обложках, а небрежно валяющийся сейчас на покрывале том был в жестком переплете буро-серого цвета, как необработанный камень. Аккуратно заложив фолиант первым попавшимся листком, Феанор бросил беглый взгляд на раскрытые страницы и отметил, что это не художественная литература, а скорее, руководство скульптора или что-то вроде того. В мастерской жены нолдо уже успел побывать, и зависал в немом восхищении там надолго, поэтому теперь только покивал и отложил книгу на тумбочку. Нерданель даже не проснулась, когда он стянул с нее домашние одежды, только сонно что-то пробурчала и завернулась в покрывало — очевидно, устала за целый день с неугомонными близнецами. Будить ее не хотелось совершенно — уж слишком сладко она спала. Феанор нежно поцеловал супругу в щеку, от чего она с улыбкой поморщилась, но не проснулась. Было немного грустно от того, что жена уже уснула, но наблюдать ее расслабленной, домашней и уютной было очень приятно. Феанор вышел из спальни, тихо прикрыв за собою дверь, и растерянно остановился. Все вечера супруга проводила с ним, помногу рассказывая о прошлом и охотно проводя время за нежными поцелуями или горячими ласками, а сейчас он даже не знал, куда себя деть. Работать не хотелось — усталость навалилась на плечи свинцовой плитой; но и спать Феанор пока не хотел — разум, растревоженный попытками вспомнить хоть что-то, не желал туманиться... Чуть помедлив, Феанор неуверенно отправился в гостиную, где явно засели его сыновья. Не так давно Нерданель подсунула ему начертанные его же рукой чертежи и планы этого дома, после чего Феанор больше не путался в расположении комнат — хотя и не вспомнил, как сам принимал участие в строительстве, ему все понравилось. Ступал он тихо, так и не сумев определиться, хочет ли чуть ли не впервые оказаться с сыновьями лицом к лицу без Нерданель и ее уверенного и успокаивающего голоса. Нолдо оставлял себе возможность сбежать, но перед дверью неожиданно почувствовал раздражение и решимость: память, возможно, никогда к нему не вернется, но это не значит, что он должен ходить по нынешнему собственному дому, словно вор. Рассудив таким образом, Феанаро резко распахнул дверь и ворвался в гостиную. Смех разом оборвался, и на него воззрились пятеро молодых эльдар. Старший рыжий попытался было упрятать под стол бутылку, но это была капля в Море — на полу Феанор увидел еще несколько и одну пустую. Все пятеро молчали, молчал и сам Феанор. Решимость никуда не делась, но он не знал, что сказать, глядя на совсем уже взрослых детей... Первым очнулся Майтимо: - Мы думали, что ты еще в кузнице, отец... - Думали, что я еще в кузнице, поэтому и пили? - хмыкнул Феанор, подумав, что сам недавно — то есть давно — поступал так же, зная, что Финвэ засидится за бумагами допоздна. - Отец, - мягко заговорил темноволосый менестрель, - не сердись... - Не сердись, - энергично поддержал брата Туркафинвэ. - А Курво мы сейчас выгоним, если тебе не нравится... Морифинвэ тычком в бок заставил его молчать, а Майтимо добавил: - Может быть, ты захочешь разделить с нами беседу? Феанор вздохнул. С друзьями он пил — и нередко, но насколько будет допустимо пить с сыновьями? Впрочем, все последнее время он только и делал, что вспоминал былое — то, чего не помнил. Сначала с братьями, потом один. Потом приезжал тесть Махтан, да еще и с женой — родители Нерданель. Потом посыпались друзья и ученики — кого-то он узнавал еще по прошлому, и был поражен тем, что большинство из них бросили юношеские забавы, женились, остепенились, завели семьи... Были и незнакомые, юные, и Феанаро и впрямь не успевал запоминать все имена и лица. Благо, рядом всегда была супруга, помнившая всех, готовая поддержать. - Примете меня в свою компанию? - тоскливо осведомился отец семейства. Лица феанорингов разом просветлели, и Маэдрос тут же начал распоряжаться: - Турко, быстро за кубком! Кано, сдвинь свою арфу, и без нее тесно... - Сиди, Куруфинвэ, - отмахнулся Феанор, опускаясь на услужливо подвинутый Карнистиром стул, и вдруг выдохнул. - Странно-то как! Будто сам себе велел. - Ты привыкнешь, отец, - утешительно произнес Макалаурэ, с грустью затолкавший арфу в простенок между окнами. Куруфин отодвинулся в сторону, одновременно высвобождая больше места и стараясь казаться незаметным. Феанор, впрочем, погрузился в свои невеселые размышления и очнулся лишь тогда, когда сыновья его заново разместились за столом, поставили перед ним кубок и от души наплюхали туда ароматного фруктового вина. Старший нолдо отпил и поглядел на детей более осмысленно. Это тоже было странно — обычно он заботился о себе сам, а сейчас эти пятеро взрослых эльдар старались для него, не видя в том ничего для себя необычного. Первый кубок был распит в полном молчании. Во время второго голос неуверенно подал Маглор: - Может быть, ты, отец, желаешь, чтобы я спел? Если тебе понравилось... - Я мало что в этом понимаю, - честно признался Феанор, - но мне понравилось. Только петь не надо... - Ты всегда так говоришь, - с легкой ноткой горечи произнес менестрель. Феанор почувствовал себя еще более неуютно: - Не надо петь, - повторил он. - Лучше поговорим. Ведь я о вас не знаю ничего, а вы обо мне всё знаете. Нерданель рассказывала, конечно, многое, но... Вот ты... Канафинвэ... Ты же не только пением, наверное, занимаешься? - Еще стихосложением, - с готовностью подтвердил второй сын. - Даже ездил в Валимар учиться у прославленных певцов... Феанор окончательно вынырнул из размышлений: - Это всё мне и Арьо рассказывал... кроме того, что ты учился у кого-то из ваниар. Но ведь это же не все? Что тебе нравится, чем ты живешь? Феаноринги молча переглянулись, и Маглор с легкой запинкой произнес: - Я люблю дождь. Часто уезжаю из дома, когда за окнами ливень. Мне кажется, что в шуме дождя я слышу отзвуки Музыки вала Ульмо. Могу просто подолгу лежать в траве под дождем и слушать... Люблю шум прибоя. Мне кажется, я мог бы слушать его вечно. А еще мне постоянно кажется, что я не знаю чего-то, чего-то очень важного, поэтому я постоянно совершенствую свои умения, но пока не нахожу этого... Это ты хотел услышать, отец? - Да, - энергично кивнул Феанор. - Я не понимаю тебя, но пытаюсь понять. - Ты никогда раньше о таком не спрашивал, - пробормотал Маглор, словно устыдившись своего порыва, и опустил голову, отставляя кубок. - Я давно перестал понимать, что происходило у меня в голове, - откровенно высказался Феанаро и обратился к остальным. - А вы? Братья переглянулись, и, как всегда, вперед вылез Тьелкормо: - Я охотник. Вала Оромэ гордится мной — он был моим учителем, а теперь только направляет меня. И Ириссэ тоже охотница — нет во всем Амане девы, что лучше нее бы управлялась с луком и стрелами. - А еще..? - Феанор чуть улыбнулся. - А еще... - Тьелко задумался на секунду, после чего выпалил. - Я думаю, это моя стихия. Охота. Нет, не только в лесу. Я люблю состязания и люблю побеждать — ловкостью ли, силой ли, хитростью ли... А еще Майтимо говорит, что у меня язык хорошо подвешен. - Уболтать этот кого угодно может, - фыркнул старший сын. - Поверь, отец, это не пустые угрозы. После празднеств за ним такое количество дев увивается, что я только диву даюсь, что он им наплел. - Завидно? - хмыкнул Феанор с легкой издевкой, вспомнив собственную — как ему казалось, недавнюю — молодость. Девы от старшего сына Финвэ тоже были в восторге — те самые девы, многих из которых он теперь принимал в доме как жен своих друзей. Впрочем, познакомившись с собственной женой, он ни разу не пожалел о когда-то совершенном выборе. - Нет, - отбил выпад рыжий феаноринг. - На кой мне девы? - Один-один, - радостно прокомментировал разговор Куруфин и осекся, когда понял, что все взгляды направлены на него. - О... извини, отец. Феанор с неудовольствием посмотрел на старшего сына: - О тебе я тоже не знаю ничего, кроме того, что ты воспитал вот этих всех, - нолдо неаккуратно мотнул подбородком, едва не расплескав вино, - и спишь со своим кузеном. Маэдрос сразу притих: - У меня нет каких-то особенных умений или стремлений, отец. Да признаться, у меня и времени на это особо нет. Ты обычно занят, мама... тоже. Мне порою даже приходится держать ответ перед Финвэ, когда ты занят. Если выдается свободное время, я... Да, я предпочитаю проводить его с Финдекано. Мы тоже нередко уезжаем, соревнуемся... - Даже не хочу знать, в чем! - слишком поспешно перебил Феанор. - Ты тоже об этом подумал, да, отец? - весело фыркнул Тьелкормо. - А мы уже давно стараемся не думать. Феанор с ужасом почувствовал, что краснеет. Майтимо тоже залился краской и поспешил отпить из кубка, чтобы выиграть время. - А можно я? - несколько сгладил атмосферу непосредственный по юности лет Атаринкэ. - Я твой любимый сын, кстати. Ты учил меня работе в кузнице и говорил, что у меня твой талант. - Ну, ты и на рожу на меня похож, - брякнул старший нолдо, еще не совсем придя в себя от тех картин, что невольно нарисовало ему воображение. - Отец, - строго одернул его Макалаурэ. - Курво не привык слышать от тебя такие слова... - Пусть привыкает, - отмахнулся Феанор. - А что еще? Куруфин немного помялся и гордо выпалил: - А еще со мною согласилась гулять дева, дочь Отаньяро, твоего друга. Феанаро не успел среагировать, потому что остальные его сыновья с интересом повернулись к младшему. Первым, как всегда, успел Тьелко: - Пф, знал бы ты, сколько их со мной гулять соглашалось... Макалаурэ одобрительно покивал: - Старшая? Аименэль? Хорошая девушка... У нее абсолютный слух. Но на менестреля Куруфин внимания не обратил, обратился к блондинистому брату: - Она уже согласилась выйти за меня замуж и родить мне восьмерых сыновей! - Курво, - строгий голос Майтимо перекрыл остальные, - во-первых, вам еще рано. Тебе до совершеннолетия еще год... и вовсе не обязательно бежать под венец сразу, как только станет можно. Во-вторых, родить столько детей не каждой деве под силу... - А в-третьих, - не выдержал Тьелкормо, - что ты будешь делать, если дочь родится? Согласишься на замену или будешь требовать исполнения обязательств по сыновьям? - Есть и в-четвертых, - неожиданно заговорил Карантир. - Курво, верни мой меч. Твое счастье, что дева еще не возжелала убедиться в твоем умении им махать. Нашел, у кого взять... Опозорился бы сразу! - Ну не с моим же мне к ней было идти, - возмущенно воззрился на него Куруфин. - Мой — учебный, это сразу видно! - А с моим ты носом землю пропашешь, - не уступал Морифинвэ. - В лучшем случае. А то еще зарубишь свою девицу, если не удержишь. Он же утяжеленный, под мою руку. - А ты, Морьо... - Ну-ка тихо! - рявкнул Феанор, и мгновенно воцарилось молчание. - Расшумелись... Старший нолдо и сам несколько испугался какой-то слишком естественной реакции и своего порыва, поэтому откашлялся и куда вежливей произнес: - Курво, я рад за твои сердечные дела, хоть это и несколько преждевременно... - Тьелко первую помолвку заключил сразу после Дня Звезды, - тут же наябедничал Куруфин. - А Майтимо только и дожидался совершеннолетия Финдекано... - Цыц, мелкий, - огрызнулся на него Маэдрос. - Тебя тогда и в планах не было, откуда тебе знать! - А мне Тьелко рассказал... - А я тут ни при чем! - Первую... помолвку... - попытался переварить Феанор, даже пропустив мимо ушей информацию о крайне неблаговидном поведении старшего сына. - Ну да, - Туркафинвэ хлопнул глазами. - Бывает же и так. - А у тебя трижды так получалось, - хмыкнул Морьо. - Что, никак не выбрать? - Ну да, - повторил Тьелко уже совсем с другой интонацией. - Все такие красивые и интересные, как же тут выберешь? Это много позже уже Ириссэ подросла... Феанор тряхнул сплетенными женой волосами и основательно приложился к кубку, после чего перевел взгляд на самого молчаливого сына: - А ты... Морьо, да? - Да, - коротко кивнул тот. - Я... я никогда не оправдывал твоих надежд, отец. Из меня неважный кузнец, неважный оратор и неважный творец. Лишь последнее время ты начал обращать на меня внимание — когда повелел всем нам научиться обращаться с мечом и луком. - А зачем я повелел вам это? - настороженно спросил Феанор. Сыновья переглянулись, но ответил за всех Майтимо: - Ты велел — и мы начали выполнять, а зачем и почему... Старший нолдо покачал головой: - Не скрывайте от меня ничего. Это как-то связано с теми Камнями, что я создал? - Наверное, нет, - на этот раз плечами пожал Макалаурэ. - Мы полагали, дело в том, что скоро должен выйти на свободу Мелькор. - А я-то не умею, наверное... - призадумался Феанор. - Или умею? Я уже понял, что умения у меня остались. - Тебе принести меч, отец? - заинтересованно спросил Карантир. - Поначалу ты нас учил. Если это ты помнишь... - У меня еще и меч есть? - Да, это было... - Маэдрос на мгновение взглянул на Келегорма, и тот продолжил куда более аккуратно. - Мама не слишком одобряла. Мы переживали из-за этого. - Мы не ладили с Нерданель? - встревожился Феанор, и увидев понурившихся сыновей, вопросил куда более властно и жестко: - Говорите! Что произошло? Все четверо младших сыновей поглядели на Майтимо, и тот взял на себя нелегкую долю: - Это началось, когда Амбаруссар уже подросли. Вы с мамой спорили... насчет многого. Как-то мама в сердцах сказала, что больше не может находиться в этом доме, но потом успокоилась, и мы... мы тогда понадеялись, что все обойдется. Это было незадолго до того, как ты занялся созданием Камней, отец, и почти перестал бывать дома, порой не выходил из мастерской даже на ужин. - Нерданель не говорила... - прошептал Феанор. Сыновья приободрились. - Она не говорила, что мы ссорились. - Мама очень тебя любит, - непосредственно заявил Куруфин, воспользовавшись тем, что младший. - Мы не обо всем знаем, но мама сердилась тогда, когда ты заговаривал о власти в Тирионе. - О власти? - Феанор нахмурился. - А зачем я говорил о власти, если отец... король Финвэ... не собирается покидать свой пост? Мне и Ноло напирал, что отец правит себе спокойненько... Он всю мою жизнь правит... В чем проблема? - Мы тоже не очень понимаем, - высказался за всех Майтимо. - Нолофинвэ, - пискнул Куруфин, и Феанор зацепился за имя: - Что Нолофинвэ? - Ничего, - твердо отрезал Маэдрос. - Ты поссорился с Нолофинвэ... впрочем, это раньше не было редкостью. А потом ты велел нам заняться воинским искусством. Мы опасались, что ты хочешь иметь возможность разрешить конфликт силой, но... Отец, я давно и очень близко общаюсь с Финдекано... Мы полностью доверяем друг другу, и я слово тебе даю, что никаких поводов для конфликта не было! - Не понимаю... - пробормотал Феанор, неожиданно ощутив, что вино начинает влиять на сознание. - Нолофинвэ пытался перехватить власть у отца? - В том-то и дело, что не пытался, - недовольно откликнулся Маэдрос. - И вроде бы даже не думал... Иначе Финдекано бы меня предупредил. Он любит меня... - А кстати! - Феанор пропустил слова о власти мимо ушей. - Нельо, отвечай, как тебя угораздило?! И что значит — терпел до совершеннолетия этого... с косичками? Майтимо чуть прикрыл глаза: - Это значит, что я полюбил его раньше, чем он смог бы ответить мне взаимностью... и я ждал. А потом... потом признался. И сразу встретил ответное... Отец, не заставляй меня рассказывать это! - Это почему? - сразу завелся Феанор. - Ты мне сын вроде как! Я тебе дозволяю многое... Хочу понять, что ты в нем нашел! На мой взгляд — эльда как эльда. На нолдо похож, слава Эру... - А он и есть нолдо, - тихо возразил Майтимо. - Отец! Что ты хочешь узнать? Почему я полюбил его? - И это тоже, - цепко посмотрел на него Феанор. - Я не знаю, - Маэдрос покачал головой. - Не знаю! Но я смотрел на него... и... Отец, неужели у тебя было иначе? Феанор опустил голову: - Я не помню. Майтимо встрепенулся. В его глазах появилось виноватое выражение, и он налил отцу еще: - Прости. Я с ужасом думаю о том, что мог бы забыть его глаза, слова, первые поцелуи... - Да, - хрипло отозвался Феанаро, но думал только о своем. - Я не помню ни слов, ни поцелуев... - Зато мама больше не говорит о том, что хочет уйти, - брякнул Куруфин. - Я не позволю Нерданель уйти! - Феанор уже забыл, что ведет беседу не с друзьями, а с теми, кто был его плотью и кровью. - Я только-только обрел женщину, которую люблю и хочу носить на руках до конца жизни! Я не позволю ей уйти... - Тогда тебе стоит прекратить говорить о власти, - твердо заключил Майтимо. - Да сдалась она мне, - отмахнулся Феанор. - Кано, ты хотел спеть? Спой нам, пожалуйста... А вы, остальные, если я переберу с вином... - Ничего страшного, - ровно отозвался Карнистир. - Мне не впервой отводить тебя до спальни. - Пей, отец, - с улыбкой пододвинул к нему бутылку Тьелкормо. - По-моему, тебе давно стоит просто набраться.