Вот вам и русский вундеркинд..

      Я наверное самый глупый мальчишка на свете, и мне семнадцать. На самом деле, это не была бы такая большая проблема, если бы человеку, в которого я влюбился не было тридцать пять. Просто если подумать… Когда я только родился, ему было уже восемнадцать. Почему это звучит так страшно? Я бы пожаловался доктору о своей боли в области сердца, если бы он и не был тем тридцатипятилетним человеком, которого я люблю. Он часто находится на мостике, конечно, тут наш капитан, а все знают, что эти двое лучшие друзья. Иногда я даже ревную доктора. Он же меня практически не замечает… мы всего лишь коллеги, работаем вместе, но не дружим, нет. Иногда во мне появляется страх… страх того, что он может обо всем узнать. Как тогда я буду смотреть ему в глаза? Я и сейчас стесняюсь, а потом еще и стыдно будет. Какой же я все-таки глупый. А говорят русский вундеркинд! Если бы… Сегодня у меня выходной. Заслуженный, законный. Я очень устал, работа и все эти чувства к доктору МакКою очень утомляют. Хочу спать, но отчего-то не могу уснуть, что-то тревожит. Я начинаю рыться в своей аптечке в поисках какого-нибудь снотворного. Ничего. Теперь мне все равно придется идти в мед отсек, без таблеток я не усну. —Здравствуйте, доктор, — произнес я как можно спокойнее. Интересно, я ему нравлюсь? Сомневаюсь… В таких раздумьях мой юношеский максимализм спит как сурок. Я сто процентов ему не нравлюсь. Я парень, а у него была жена. С вероятностью 50% ему нравятся только девушки, конечно, есть еще 50% того, что он бисексуален, но и эти проценты можно разбить… например его жена шатенка, есть вероятность, что этот цвет волос ему более приятен, а я уж точно не шатен. Короче говоря, я опять поник. Видеть меня таким для всех было большим удивлением —Куда это подевался вечно сияющий и радостный энсин Чехов? «А вот и нет его… влюбился!» — мысленно произносил я. —Что-то стряслось? — обратился ко мне МакКой, закрывая папку с документами и завязывая ее шнурком. Я немного удивился, что у нас вообще есть бумажные документы. —Да, сэр. Не могли бы вы мне прописать какого-нибудь снотворного? —Для чего оно тебе? В твоем возрасте надо спать своим сном. Ну вот, он опять про возраст говорит. Очень уж он его привлекает, каждый раз не упускает возможность сказать о нем в каком-нибудь общем диалоге. Я самый юный на корабле, возможно поэтому мне все время об этом напоминают. —Знаю, я очень устал и очень хочу спать, но меня что-то тревожит, поэтому сон не идет. Доктор обеспокоено посмотрел на меня, потом достал небольшой фонарик и начал светить в глаза. —И зачем это, сэр? — спросил я, когда процедура была закончена. —Да Спок с последней миссии занес заразу, я конечно его вылечил и вирус убил, но на всякий случай стоило проверить. —Так вы мне выпишите таблетки? —Да, конечно, — МакКой достал бумажку и начал на ней что-то записывать. —Что именно вас беспокоит, Чехов? Вас… с чего это он со мной на вы? Всегда был на «ты», а тут такой серьезный и выкает. —Эм… не могу уснуть. —А еще? —Немного сердце покалывает, в голове шум и иногда трудно дышать. —Как часто с вами такое происходит? Нет, ну в самом деле, что это с ним… —Почему вы общаетесь со мной на «вы»? —А как я еще должен к вам обращаться? — он оторвался от листка и подняв голову, устремил свой взгляд на меня. —Ну, раньше вы разговаривали со мной на «ты». —Раньше ты был моим коллегой, а теперь вы мой пациент, — он посмотрел на меня довольно строго, а потом опять переспросил, — так, как часто у вас эти симптомы? И все-таки моя самоуверенность не знает границ. Будь, что будет? А куда подевался страх быть отвергнутым? Это, как бросить монетку. Повезет — не повезет. —Когда я рядом с вами, и когда я далеко от вас, когда я думаю о вас, и когда пытаюсь не делать этого. Эти симптомы связаны с вами, доктор. Прошло пару секунд. А вот и реакция. Удивление смешанное с чем-то еще, не могу понять… Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Чего он ждет? Нет, я не собираюсь его целовать, хотя идея то не плохая, и довольно заманчивая…, но все же, нет. И убегать я не собираюсь, просто подожду. —Что? Ну что за идиотский вопрос? Как будто он с первого раза не понял. —Я люблю вас, доктор МакКой. Дело сделано, обратного пути нет. Готовьте мыло и веревку, кажется очень скоро у меня появится повод повеситься. —Чехов… вы осознаете то, что только что сказали? Нет, ну как можно быть таким занудой? Конечно я осознаю, доктор! Я это уже как месяца два осознаю. —Да, сэр. —Чехов, — вот нравится ему моя фамилия, хоть убей, — это чертовски неожиданное заявления, и я наверное, покажусь полным кретином, но я не знаю что тебе ответить… Опа, а я уже не пациент! Как здорово, вот теперь я узнаю мною обожаемого Боунса, еще бы побольше выражений и недоумения, было бы вообще класс. Но он видимо действительно в каком-то шоке… —Сэр, я все понимаю и не жду от вас какого-либо ответа. Просто я посчитал целесообразным сообщить вам о своих чувствах. Если вам от них не комфортно, то… —Так, помолчи, малыш. Я все понял. Черт, ну надо же… Тебе же семнадцать, парень. Ты понимаешь, что я вот вообще не выгодная партия для тебя. —А мы что, в шахматы играем? Какая разница— выгодная или не выгодная? Вы говорите как мистер Спок, хотя в этом случае надо было употребить «Логично предположить», — пародируя голос коммандера, я решил все свести к шутке… я ему не нравлюсь, — Хотя, вы правы. Это уже не имеет значения. Пожалуйста, отдайте снотворное и я пойду спать. —Почему это не имеет значение? —Потому что я вам не нравлюсь. —И с чего ты это взял? Что? Подождите-ка, что он сказал? Я не ослышался? Может глюки? Или я уже сплю? Это что, такой тонкий намек, на то, что я ему все-таки нравлюсь? —Эм, — протянул я, а потом задал всеми любимый идиотский вопрос, — Что? —Ты мне нравишься, Павел. Но проблема в том, что я стар для тебя. Ну просто подумай, когда мне будет шестьдесят, тебе будет только сорок два. Звучит просто ужасно. —Да какая разница, как это звучит? — вот, я уже изменяю своим же словам, недавно сам же ныл, по тому же поводу, — Я люблю вас, и вам я нравлюсь. Плевать на возраст, хочу быть с вами, как можно дольше. —Ты меня уже хоронишь? — улыбаясь спросил Боунс. Почему-то ничего смешного я в этом не вижу. —Нет. Дайте нам шанс, сэр. Ведь вы тоже этого хотите. Я бы на его месте, даже отрицать не пытался. Нет, когда я шел в медотсек, я определенно не ожидал, что все повернется именно так. —Эх, — тихо вздохнул доктор, а потом он подошел ко мне совсем близко. Отчего мне стало как-то страшно и невероятно хорошо одновременно. —Ты действительно этого хочешь, малыш? Господи, да! Аллилуйя! Свершилось! Бог существует! Веревка и мыло отменяются, принесите шампанского, срочно! —Безусловно. Боунс наклонился ко мне и нежно поцеловал. Нет, не надо шампанского, я, кажется, уже пьян! Он стал раскрывать рот и его мягкий язык коснулся моих губ. Прощай мозг, ты был мне верным другом! Мы целовались еще около минуты, а потом, когда он отстранился, я почувствовал какую-то опустошенность. —Тебе еще нужно снотворное? — немного загадочно произнес доктор. —Ну если ты захочешь прочитать мне сказку, — намекая совсем не на сказку, сообщил я, — то наверное таблетки и не понадобятся. Я обвил МакКоя руками, как бы доказывая самому себе- он теперь мой. —Ну тогда пойдем, я расскажу тебе сказку, — подмигнув Боунс взял меня за руку и мы направились прочь из мед отсека. Еще счастливее, чем сейчас, я никогда не был. Мой мозг давно попрощался со мной, оставив только чувства и эмоции. Вот вам и русский вундеркинд…