Ты, как снег на голову (Усадьба-1)

Глава 1.        Стефан устало откинулся в своем кресле и закрыл глаза. Ну вот, скоро и закончится его американская эпопея. Как только шасси самолета оторвётся от взлётно-посадочной полосы, так и закончится. Год назад он прилетел сюда с Ленкой. Стефан хотел сбежать от своего горя и невосполнимой утраты, уже второй в его жизни. Любимых и родных людей всегда тяжело терять. Они уходят, оставляя лишь воспоминания. Сначала, пять лет назад, погибла мама, а год назад умерла бабушка. Парень, конечно, понимал, что ей было уже девяносто лет и человек не вечен, но... Она терпеть не могла, когда Стефан пытался называть ее бабушкой Машей. Она любила, когда он называл ее Мари, хоть на самом деле была его прабабушкой.        Бывшая прима-балерина Мария Николаевна Белецкая была сильной женщиной. Она достойно пережила войну, внезапную смерть мужа, отъезд из страны единственной дочери, и невозможность с ней видеться долгие годы. Мари достойно выдержала все сложности, которые ей достались от судьбы. Затем случилось то, что всё же её подкосило — гибель любимой внучки Элен, матери Стефана. Мама... Она и Мари были центром его вселенной: красивым, ярким, весёлым. Своего отца он тоже любил, но тот был олицетворением силы, авторитета и полного доверия. Мама же и прабабушка были для него любовью и нежностью, тем теплом, укутывавшим Стефана всю жизнь, словно пушистым одеялом. Двадцать лет мама проработала в цирке, пятнадцать из них — воздушной гимнасткой, а погибла в автокатастрофе по дороге из берлинского аэропорта. Отец до сих пор не может себе простить, что не поехал её встречать лично. Наивно думать, что вмешайся человек вовремя — судьба сыграет иначе. А прабабушка? Она сильно сдала за эти пять лет, что прошли после смерти внучки. Со своей дочерью Анной, женой известного и очень богатого французского промышленника, Мария Николаевна не общалась уже около двадцати четырёх лет. С тех самых пор, как Элен пришлось сбежать из дома, чтобы быть с любимым человеком. Она вся пошла в любимую бабушку, если влюбилась, то один раз и на всю жизнь. Стефан никогда не жалел, что не вырос в богатом доме. Ему всегда всего хватало. Главное, он был окружен любовью и заботой. И что с того, что его веселая, брызжущая энергией и задором мама променяла брак с каким-нибудь отпрыском богатой семьи на веселую, яркую жизнь с потомком цирковой венгерской династии.        Ян Горовиц всю жизнь носил её на руках, и берег, как самое большое сокровище. Большой, мускулистый красавец-брюнет, бросающий метко ножи, орудующий виртуозно хлыстом, оказался очень добрым человеком. Единственное, что всегда огорчало маму, это то, что родители не хотели о ней даже слышать. Несколько раз она пыталась поговорить с ними, даже написала несколько писем, куда вложила детские фото сына, но... Слова её младшего брата Филиппа, что она вычеркнута из списков семьи и родные ничего не хотят о ней знать, разбили ей сердце. За что? За то, что послушалась себя, за то, что полюбила? Стефану всегда казалось, что в этой истории есть что-то странное и не логичное. Ведь по рассказам мамы, её родители никогда не были снобами. Да, французский дед имел аристократические корни, но вот бабка Анна была дочерью балерины и дипломата. Отчего же такое резкое неприятие? Стефан знал имя своего деда, знал, где живет эта семья, но желания зайти к ним в гости никогда не появлялось. Ведь все годы они знали, где и как найти свою дочь и её семью. Элен оставила координаты своему брату. После её гибели отец позвонил Филиппу, и сообщил о несчастье, но на похороны так никто и не приехал.        Стефан плохо перенес болезнь и смерть Марии Николаевны. Там, в больнице, он и познакомился с Ленкой, Еленой Зеленской — замечательным фотографом. Это неугомонное рыжее солнце, как сразу же прозвал её парень, лечилось после аварии в соседнем отделении. Вместе с Марией Николаевной, которую Стефан вывозил на прогулку в коляске, они бродили по больничному парку, и много-много разговаривали обо всем и ни о чем. Ленка стала интересным собеседником для прабабушки и хорошим другом для Стефана, а еще она сделала замечательный портрет, последний портрет Марии Николаевны. Она принесла его уже после похорон. Принесла, и осталась на месяц со Стефаном, в огромной квартире, полной щемящих воспоминаний о близком человеке. А через месяц, уже его девушка, получила предложение о стажировке и работе в Лос-Анджелесе. Рыжик пригласила его с собой. Стефан подумал и согласился, быстро сдал квартиру в аренду, и улетел с Ленкой. Но у них ничего не вышло. Карьера девушки шла вверх, ей нравилась яркая жизнь, светские тусовки, показы мод и вся та шелуха, которая так не нравилась Стефану. Работу для себя он нашёл без проблем, сделав лишь один звонок старому другу семьи. У этого человека Стефан проходил преддипломную практику, когда заканчивал МГУ по специальности — управление персоналом. Его американский партнёр с удовольствием взял парня на работу. За год он прошёл великолепную стажировку. Вот только его все равно тянуло домой. Они мирно расстались с Леной, ведь девушка всегда понимала его лучше, чем он сам.        Стефан удобнее устроился в кресле, самолёт уже давно парил в небесах, а парень вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он открыл глаза и... С соседнего ряда на него пялились знакомые наглые светло-голубые, почти льдистые, но при этом всегда весёлые и тёплые глаза. На лице их обладателя расцвела довольная улыбка! Сколько лет они не виделись? Года три, не меньше!        — Артём? Ты как здесь очутился?        — Тупой вопрос, Стефи, — нагло ухмыльнулся старый друг. — Билет купил, знаешь ли, иначе никак!        — Зараза белобрысая! Ты какими судьбами из Лос-Анджелеса?        — Дело у меня тут было, а теперь домой с залётом в Москву.        — Это как — домой с залётом в Москву? Ты же в столице живёшь?        — Устаревшие сведения, мой друг. Я уже три года, как обитаю в Питере. В родном городе, как и в родной семейке меня больше не жалуют!        — Расскажешь? У меня теперь времени много.        — Угу. Только давай в Москве, у тебя дома. Я устал, как собака. Выспаться хочу, пока летим.        — Дома в городе не получится. Я квартиру сдал в аренду. Бабушка Мари...        — Я знаю, Стефан, мне очень жаль. Не смог жить там?        — Нет... Если есть время, поедем ко мне на дачу, там посидим и поговорим.        — Да. Только я заскочу в городе по одному адресу, добро? — Стефан кивнул, соглашаясь. Он безумно был рад видеть друга.        Стефан не видел Артёма Троицкого около трёх лет. С этим шустрым, неугомонным блондином судьба свела парня сразу, как только он переехал к Мари. Мама заметила, что как бы ни нравилась ее сыну атмосфера цирка, сколько бы друзей у него ни было, но ему нужно было больше. Он всегда любил учиться, вокруг него всегда было много книг. И тогда они с отцом приняли нелёгкое решение отправить двенадцатилетнего мальчишку под опеку строгой, но любящей няни. Когда Стефан пришёл в новую школу, то первым человеком, с кем новенький свёл дружбу, был Артём Троицкий.        Старший ребенок в семье преуспевающего бизнесмена, наследником бизнеса мальчик совсем не горел желанием становиться. Танцы, от бальных и до брейка, спортивная гимнастика и сумасбродные выходки, вот, что занимало все его мысли и стремления. Именно Артём потащил за собой Стефана в школу при ГУЦЭИ. Там они и проводили почти все свободное время. Там же гибкий, тренированный мальчишка подсел на акробатику на полотнах, но новичком Стефана назвать ни у кого язык не повернулся бы. Мама с ним работала с самого малого возраста: тренировала гибкость и растяжку, учила не бояться высоты. Когда Стефан впервые увидел выступление одной из выпускниц училища, это зрелище его заворожило. Ярко-алые полотна и лёгкая девушка в алом.        После окончания средней школы Стефан поступил в МГУ, а Артём в ГУЦЭИ. Обучаясь в любимом заведении, парень всё равно не угомонился, хотя времени у них было намного меньше. Непоседливый блондин вновь потащил друга за собой, теперь уже в популярную студию, обучаться танцам на пилоне. На пилоне! Сначала Стефан был в шоке, а затем ему понравилось. Пилон у него стойко ассоциировался со стриптизом, а оказалось - это тоже акробатическое искусство. Во время занятий они вместе с Артёмом сделали несколько сногсшибательных парных номеров. Но все это закончилось вместе с окончанием учёбы Артёма. Ему, как одному из лучших выпускников, предложили место в столичном цирке. Друг стал очень занят, а у Стефана заболела бабушка Мари. Виделись они с Артёмом редко с тех пор. Да и когда? Учёба, больница, плюс практика и работа, подготовка к сдаче диплома. Времени не оставалось совершенно!        По прилете в Москву они взяли такси, по пути заехали в супермаркет за продуктами и по названному Троицким адресу. Адресок оказался престижным. Артём пулей слетал и, мигом вернулся, неся в руках небольшую запечатанную коробку. Когда он с довольным видом уселся рядом со Стефаном, то хитро спросил:        — Как думаешь, что в коробке?        — Контрабанда, — Стефан улыбнулся другу, и назвал водителю дальнейший адрес следования.        — В какой-то степени! Здесь успокоительное, — вздохнул друг.        — Это кого успокаивают такими дозами?        — Начальника охраны места, где я имею честь работать.        — У него нервная работа?        — Это он такой темпераментный, — ухмыльнулся Артём. — У него друг — дипломат, и привозит ему каждый год на день рожденья такой вот подарочек. Не поверишь — настоящие кубинские сигары. Евгения Петровича только они могут успокоить!        Артём удобнее устроился и, аккуратно положив коробку рядом на сиденье, взъерошил рукой свои светло-русые волосы. А затем продолжил:        — Самое смешное, что он не курит! Только когда сотрудники или клиенты достанут, лезет в заначку, достает сигару, тихарится где-нибудь... И на полчаса пропал человек. Зато потом... Лучше валерьянки на него действует!        — А ты откуда знаешь?        — А мы любовниками были! Правда, теперь просто очень хорошие друзья! - прошептал друг, наклонившись к самому уху.        — Ты в своем репертуаре, — улыбнулся, глядя на друга, Стефан.        — Ну да!        Через час машина доставила их по адресу. Дачный посёлок удивлял весенними красками. Тёплый май радовал яркими первоцветами, запахом трав и цветущих деревьев. Стефан любил этот старый, уютный, просторный дом, окруженный любовно выращенным садом. Перед отъездом парень заплатил Матвеичу, соседу, чтобы смотрел за всем здесь. Он мужик хороший, порядочный, да и жена у него, Любовь Ивановна, добрая. Парни вошли в дом, открыли окна, впуская свежий теплый воздух. Стефан занялся готовкой, решив пожарить мясо с картошкой и грибами. Артёма усадил резать салат. Вспомнив их разговор в самолете, спросил друга:        — Ты из дома уехал из-за своей ориентации? Спалился?        — Да, можно и так сказать, — Артём хмуро откинулся на спинку сиденья. — Отец достал, а я возьми и ляпни, мол, твой сын то-то и то-то... Иди ты со своими доченьками партнеров лесом! Кошмар, что началось! Мать в слёзы, сестра рожу скривила, папаша орёт. Тоже мне — настоящий мужчина. А то я не знаю про сауны-девки-пьянки. И как он мать унижает и лупит, когда никто не видит. Устал и ушёл. На работе был в таком состоянии, что не удержался на репетиции, сверзился с высоты прямо на арену. Сломал ногу по собственной дури. Партнёры у меня опытные и хорошие, вот только в таком состоянии нельзя было работать. Тем более, сальто крутить! В больницу никто, кроме коллег не пришёл...        — И как тебя в Питер занесло?        — Травма оказалась серьёзней, чем предполагалось. В номер вернуться я не смог. Ребятам пришлось искать мне замену. А тут друг старый повстречался, посоветовал одно место интересное. Он ведь помнил, как мы с тобой чудили на пилонах. Вот так и попал в закрытый элитный клуб.        — Давно это случилось? Почему мне сразу не позвонил?        — Тебе тогда было не до меня. Я приходил к вам, дома никого не было. Ваш сосед, генерал ...        — Михаил Константинович?        — Он самый. Сказал, что Мария Николаевна сильно болеет, часто в больнице. Ты разрываешься между работой и учёбой. Вот я и не стал грузить тебя своими проблемами. Взял у друга телефон, позвонил в клуб, меня пригласили, я поехал. И, знаешь, не пожалел! Я теперь — звезда!        — Надеюсь, не стриптиза?        — Да ну тебя, Стефи! Нет, конечно! Этого добра везде хватает. Я бы назвал это место — Мулен Руж по-российски, но в миниатюре! Место популярное, с интересной клиентурой. Шеф клуб под себя делал.        — То есть хочешь сказать, что там нет борделя и стриптиза? Не торгуют наркотой?        — За наркоту шеф сам любого придушит. По некоторым сведениям его друг умер от передоза. Дилеры к нам ни ногой. Бордель? Есть, но своеобразный. Работают только добровольно и проверенные люди. Никаких извращений и садо-мазо, только легкое БДСМ для избранных, и только с добровольцами. Стриптиз тоже, только в личных комнатах, только по желанию клиента.        — Забавное местечко.        — Надежное местечко. Там много молодых ребят: кто студент из провинции, кому-то по жизни не повезло, и он остался одиноким. Они там живут, легально работают и учатся. Днем официантами в ресторане, тренерами в спортклубе, охранниками, работы там много. А вечером, когда открывается именно клуб, вольная охота, с процентом для заведения и большим бонусом для шефа, в качестве привязанности и благодарности клиентов.        — Не боишься, что кому-нибудь разболтаю?        — Ты? — Артём засмеялся. — Стефи, ты в принципе не из болтливых людей, да и ничего конфиденциального не было сказано. Я тебя с детства знаю... И еще знаю, что такие, как ты - не меняются!        — Чем занимаешься конкретно?        — Номера на пилоне. Танцую сам, учу и дрессирую других. Программа на мне полностью, то есть я еще и постановщик. Скучать некогда.        — А что в Штатах делал?        — На дне рождения номер исполнял. Другу шефа так понравилось мое выступление в клубе, что он, как репей, прицепился и упросил отпустить меня на юбилей его жены. Пришлось лететь.        — И, слава Богу, Тём! Где и когда бы мы ещё увиделись. Я там год прожил, ты смотался отсюда, контактов не оставил.        — Ну да. Повезло нам обоим.