Рассвет нового дня

Я плакала. По моим щекам текли настоящие не поддельные слезы, поток которых с каждой секундой становился всё больше и больше. Крупные солёные капельки вытекали из моих глаз, преодолевали щёки и скатывались по подбородку на белоснежно белую блузу, успевшую промокнуть от моего часового рыдания. Я не двигалась. Казалось тело застыло и перестало что либо чувствовать. В голове всё перемешалась, а сердце отдавало бешеный ритм, как будто пытаясь преодолеть грудную клетку и вырваться наружу. Мне было больно. Больно так сильно, что нельзя было передать словами. Только одни слёзы могли выразить её, и они выражали, не желая останавливаться и расширяя всё больше ту внутреннюю пустоту, что образовалась в душе. Звонок в дверь не сразу вырвал меня из оцепенения. Поначалу я даже не расслышала его тихую трель. Но в дверь позвонили снова, и мне ничего не оставалось, как взять себя в руки и, собрав остаток сил открыть её. К тому времени, когда я смогла справиться с собой, в дверь уже стучали. На пороге стояла Грейс Ван Пелт. Её припухшие глаза и слегка красный нос говорили, что и она плакала. Она скорбила не меньше чем я. Скорбила о нём. -Прости, я, наверное, не во время… - пролепетала она, и голос её дрогнул. На бледной щеке сверкнуло серебро слезы и в миг исчезло. -Нет, – ответила я, и не узнала свой голос. Он звучал слишком жалостно, слишком тихо. А ведь мне следовало держаться как бос даже в таких ситуациях, но сейчас я не могла вести себя как начальник. Просто потому что не было сил. Боль унесла её с собой, оставив место только слабости. -Проходи! – я отступила назад, пропуская коллегу в квартиру, но Грейс так и осталась стоять на месте, даже не шелохнувшись. -Я на секунду, – объяснила она, и, сняв с плеча не знакомую чёрную сумку, протянула мне. – Я зашла только чтобы отдать тебе это… Я уставилась бессмысленным взглядом на руки Грейс, державшие чёрный кожаный чехол и не понимая зачем мне нужен этот бестолковый предмет. -Возьми, – надрывным голосом произнесла Ван Пелт и заплакала – Это его ноутбук. Ты должна его посмотреть! -Грейс мне сейчас… -Нет, возьми! – крик женщины разнёсся по всему коридору и отозвался глухим звуком внутри моей головы. Я отшатнулась. Метнувшись ко мне Грейс, впихнула в мои руки сумку и побежала к выходу, оставив меня, недоумённо таращится ей в след. Я закрыла дверь и устало сползла вниз по косяку. Злосчастная сумка вылетела из рук и ударившись об пол издала громкий противный звук. С минуту я неотрывно смотрела на неё, а потом словно в затмение, с остервенение схватила, и буквально содрав чехол, вынула содержимое. Он не был выключен, а всего лишь «спал». Я открыла крышку, и он тут же включился, предоставив моему взору чёрный экран проигрывателя поставленного на паузу. Я сама не заметила, как моя рука потянулась к режиму воспроизвести и уже через секунду чернота дрогнула и ушла. Её сменил не кто иной, как Патрик Джейн. Сердце моё в этот момент оборвалось и покатилось, вниз разбиваясь при этом на мелкие кусочки. Казалось, я забыла, как дышать. Улыбающийся консультант КБР глядел с экрана словно живой. С неимоверной лучезарной улыбкой он пронизывал меня полным жизнью взглядом голубых глаз заставлявших меня страдать ещё больше. -Здравствуй, Лисбон! – заговорил он, и где-то внутри меня что-то сжалось, и захотелось закричать от боли – если ты смотришь это видео, меня, скорее всего уже нет в живых. Надеюсь, что я умер не от того, что попал под машину или на меня свалился кирпич. Уж слишком не красивая смерть, согласись? – и он подмигнул. – Ты наверное сейчас плачешь, Лисбон. Не плачь, прошу тебя! Я не достоин людских слёз, особенно твоих. – он замолчал, а когда вновь заговорил голос его изменился стал тише и казалось наполнился грустью – Тереза… Знаешь, это странно произносить твоё имя в слух. Ведь мы редко называли друг друга по имени. Сейчас я думаю, что зря…. Моя грудь затряслась, и я скорее почувствовала, чем осознала, что плачу, вновь плачу, содрогаясь в приступах рыданья. -Тереза, - словно с экрана окликнул меня Патрик – Ты всегда была моей опорой, тем, кто поддерживал меня в трудную минуту, тем, кто прощал мне все мои идиотские выходки и оставался другом в любую минуту...- он вздохнул словно переводя дух. – Я помню, как впервые пришёл в контору. Жалкий, истрёпанный, похожий на бомжа... Ты единственная приняла меня, сделала попытку понять и помогла. Ты, и только ты увидела в душевнобольном слабый, еле заметный лучик света, и ты его зажгла, заставив меня жить. Ты единственная кто была дорог мне после смерти жены и дочери и…. Он замолчал, как будто собираясь с силами, а я в отчаяние обхватила себя руками, чувствуя внутри себя вселенскую безысходность и ожидая его следующих слов. -Я люблю тебя, Тереза! – и на глазах Патрика сверкнули слёзы. – Звучит пошло, я знаю, но не могу выразить свои чувства как-то иначе. Уже разучился. Да и не любишь ты все эти пламенные речи, так зачем же злить тебя, а то бросишься в экран чем-нибудь тяжёлым, и разобьёшь его, а компьютер ведь не дешёвый. – Он улыбнулся сквозь слёзы, словно превозмогая душевное терзание. – Мне о многом бы хотелось тебе сказать, но сейчас, снимая это видео, я понял, что слова не нужны. В них нет смыла. Они забудутся, сотрутся из памяти. Главное то, что я чувствую, а это ты поймёшь и без речей. Я хочу попросить тебя лишь об одном. Будь счастлива! Прошу тебя, будь счастлива так, как сама и не мечтала. Будь счастлива и не оглядывайся назад. Не делай моих ошибок. Просто забудь и живи дальше. Когда-то я не последовал этому совету, так последуй же ты ему! Будь счастлива, Лисбон! Люблю тебя! Послышался щелчок, словно выключали камеру. Я неподвижно сидела на полу, скрестив ноги и обняв себя так крепко, словно боялась потеряться или куда-то упасть. Внутри всё колотилось и дрожало. Казалась сама земля сотрясается по до мной. Вулкан чувств взорвался в моей душе и покрыл лавой из осколков эмоций всё моё естество. Я завыла как раненая волчица, чувствуя себя сумасшедшей и несчастной. Из глаз всё также лился непокорный поток слёз. Я не чувствовала ничего, не время, не пространства, только боль и необыкновенное одиночество. В голове не останавливаясь, словно по замкнутому кругу прокручивались слова: «Будь счастлива, Лисбон! Люблю тебя!» Я обняла ноутбук, и закрыв глаза представила себе Джейна. Того прежнего Джейна улыбающегося, лежащего на диване, строящего козни, обманывающего, но не того, что сейчас лежал в морге на столе у патологоанатомов с дыркой от пули в голове. Нет, для меня оставался только прежний консультант, только живой Патрик Джейн. Не знаю сколько я так просидела. Когда я открыла глаза, за окном уже теплился рассвет. Лучи восходящего солнца проникали прямо в комнату, озаряя её ярко-алым светом, и словно зажигая её. Я улыбнулась, понимая, что наконец чувствую усталость. Что мне наконец-то захотелось спать. Я снова открыла ноутбук и посмотрела на застывшее, улыбающееся лицо Патрика. -Обещаю, я буду счастлива! – сказала я ему и, нажав кнопку удалить, стёрла видео.