Возможности

– Ну так что? Возможна? Кроме шуток, в данный момент трезвых среди них не было никого, кто-то сильнее, кто-то слабее. Одна бутылка соджу согреть душу, две – завести друзей, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь – и вот вы не знаете, где заканчивается ваше тело и начинается чужое в теплом сплетенном клубке, свернувшемся на футоне посреди гостиной. Может, начинали они и в вертикальном положении, но теперь все переместились в горизонтальное. Есть что-то такое заветное в окончании промо-периода, который нельзя назвать оконченным, если не завершил его большой групповой попойкой. И не только алкогольной, как выясняется. Джехван все еще ждет ответа, откинув голову на живот Хагёна и перекатывая зубами штангу в проколотом языке. Он прекрасно знает, что все остальные наблюдают за ним, и знает, в какие далекие дали отправляются их желания при этом. – Джехван… – после долгой паузы подает голос Хагён, но Джехван останавливает его попытку. – Вы все меня хотите так или иначе. Я уверен в существовании группы "безусловно хочу", группы "соглашусь, если предложит" и знаю об одном играющем в несознанку товарище. – И кто это, интересно, – лениво встревает Санхёк, – в какой группе? – Ты с Воншиком в первой, – обезоруживающе прямо заявляет Джехван, Воншик издает слабый удивленный возглас, а Санхёк замирает на одну секунду и с безразличным согласием пожимает плечами в следующую. – О да ладно, – закатывает глаза Хонбин в сторону невинно хлопающего ресницами Воншика. – Не прикидывайся, будто не понимаешь, о чем он говорит. Мы все знаем, что к чему. – В самом деле, прими это, как мужчина, раз в жизни, посмотри вот на Хёкки, – поддакивает Хагён. – Что есть, то есть, – откидывается на руки Санхёк, – только не зазнавайся теперь еще больше, хён. – Джехван игриво показывает ему язык, наслаждаясь своей правотой. – Так ты поэтому тискаешь его, а не меня? – раздается голос Тэгуна, полный упрека вперемешку с икотой. – Я просто не хочу выслушивать твое сплетничанье, хён, – отзывается Санхёк и легко уходит от летящего в него пинка, который попадает в Хонбина. Воншик все еще смотрит на них по-совиному, медленно заливаясь краской. – Я могу сразу сказать, что среди тех, кто согласится, если предложишь, чтоб не доставлять тебе радости спалить меня, – вскидывает руку и быстро тараторит Хагён, и лыбится, заметив надувшего щеки Джехвана. – Я так и знал. Он балдеет. – В таком случае… Четверо пар глаз поворачиваются в сторону Тэгуна и Хонбина, которые отвечают им разными степенями непроницаемых выражений лиц, пока Тэгун не зажмуривается, будто собираясь прыгнуть в ледяную воду, и не подвигается на миллиметр ближе к Хагёну, прилипая к его боку. Джехван вопит в голос от восторга, а у Хонбина едва глаза не лезут на лоб. – Я не! Я не… – Ты – да, – заверяет его Джехван. – Поверь мне, потому что прямо сейчас доказываешь мое предположение. – Неправда! Как по мне, Хагён-хён куда привлекательней тебя! – выкрикивает Хонбин, и Хагён недоуменно смотрит в одну точку, не понимая оскорбили его только что или наоборот похвалили. – Мы сейчас не про твой секретный стояк на Хагёна-хёна, – выдыхает Джехван, Хонбин возмущенно раскрывает рот. – Помолчи мгновение, Бинни, и просто прими это. Или можешь свалить это на соджу, если так тебе будет легче. Теперь к делу. – Ты же не серьезно? – вопрошает Санхёк с ноткой искреннего интереса в голосе. – Или серьезно. – Еще как серьезно. Я умираю от любопытства и возбуждения, вы все тайно подрачиваете на меня, мы сейчас пьяны и, если что, на утро ни о чем не вспомним. Когда еще представится возможность лучше? – Или она нам и не нужна? – с нескрываемым сарказмом цедит Хонбин. Джехван резко садится прямо, поднимая волну воздуха, затем падает на руки и колени и ползет через ноги Санхёка к Хонбину, до которого с запозданием доходит, что ему некуда бежать. Он зажат между Тэгуном и Хагёном с головой Воншика на коленях, но все равно порывается отпрянуть максимально далеко назад. Джехван хватает его за воротник и проглатывает все истеричные протесты вместе с настойчивым поцелуем. Только вообразите зрелище, в котором пухлые губы Джехвана касаются губ Хонбина, и его восхитительный профиль и линию челюсти, мелькание языка и проблеск металла. Воротник Хонбина смят в пальцах Джехвана, а пальцы Хонбина слабо цепляются за его запястья, пока он не перестает сопротивляться и не начинает отвечать на поцелуй. Теперь вообразите четыре отвисшие челюсти четырех вдруг резко возбудившихся недышащих парней, отчаянно пытающихся совладать со своим воображением, готовым пуститься вскачь. Джехван отстраняется и, сдерживая свое насыщенное алкогольными парами дыхание, коротко спрашивает: "Так о чем ты говорил, Бин?" – Ты самовлюбленная зараза, знаешь, хён? – отвечает Хонбин, осекаясь, из-за недостатка воздуха. – Ну и похуй, – добавляет он и притягивает Джехвана к себе, ловя его губы в новый поцелуй. Тот начинает одной рукой расстегивать свою рубашку, другую запускает под чужую футболку. Поцелуй становится все развязней и ненасытней. Не сводящий с них глаз Воншик и не понимает, как сильно сжимает рукой ногу Тэгуна, пока тот не вскрикивает от боли. Хагён наблюдает за ними какое-то время, облизывая губы, потом пожимает плечами и начинает расстегивать джинсы сперва на Джехване, затем на себе. Схуя ли быстро превращается в торопливое схуя бы и нет под зажигательное зрелище сосущейся парочки. Куча снятой одежды и количество оголившейся кожи растут в геометрической прогрессии, когда Санхёк толкает Тэгуна в плечо и указывает подбородком на его футболку, одновременно начиная стягивать через голову свою. Тэгун еще продолжает смотреть на него, но руки уже двигаются, будто по своему собственному усмотрению. Санхёк усмехается. Воншик неосознанно вскидывает руки и прикрывает себя защитным жестом, видимо, рассчитывая, что его это спасет. Единственный из них, кто не принял еще как данность то, что неминуемо скоро случится. Иронию судьбы, что в то же время он тот, кого с давних пор влечет к Джехвану и посильнее многих, замечает Хагён. Он мягко касается плеча Джехвана. Требуется несколько секунд, прежде чем тот, отлепившись от Хонбина, выравнивает дыхание и поворачивает голову в одном направлении с Хагёном. – О, – тихо выдыхает он, – ну иди ко мне, Воншики, смелей. Тэгун молча тыкает в спину Воншика пальцем, а Хонбин отодвигается, освобождая ему место. Воншик неуверенно тянется навстречу Джехвану. Он дрожит, и Джехван не сводит с него глаз до последнего, пока не втягивает его в поцелуй. Воншик не открывает глаз даже, когда Джехван отстраняется, он весь красный и рвано дышит, и Хагён в приступе нежности шепчет ему ласковое "оу, мой плюшевый мишка". Джехван касается ладонью его щеки. – Тебе полегчает, когда твой член окажется в моей заднице? Глаза Воншика распахиваются мгновенно, Санхёк ржет позади них, улыбка Джехвана превращается в ухмылку. – Откуда все эти сопли, я не понимаю? – громогласно заявляет он. – Мы пьяны, мы красивы и мы без пяти минут без штанов. Кто-нибудь трахнет меня, наконец? – Я могу, – Хагён опрокидывает Джехвана на футон и сдергивает с него джинсы, грубо и решительно, и вполне во вкусе довольно заурчавшего Джехвана. – Ты всегда знаешь, что я хочу, – улыбается он, запрокидывая назад голову и позволяя Хагёну оседлать себя. – Лидер, на которого можно положиться. – Это же будет не совсем… групповушка, – задумчиво тянет Хонбин, кусая зацелованные красные губы. – Мы же не будем его все вместе одновременно. – Давайте построимся в очередь по размеру. Маленькие члены вперед, чтобы растягивать его постепенно, – предлагает Санхёк, вжикая молнией на ширинке, Хонбин фыркает: – Ну ты пойдешь первым, значит. – В чужом глазу соринку заметишь, в своем и бревна не разглядишь, хён, – сладко отзывается Санхёк. Последние из них по-быстрому скидывают остатки одежды, не сводя глаз с обнаженного, беззаботно раскинувшегося на полу под Хагёном Джехвана. Кончики ушей Тэгуна нежно розовеют. Джехван прекрасно представляет, какое шоу из себя устраивает, собирая на себе все взгляды: на своих голых бедрах, на привставшем члене, на округлой заднице. Хагён целует его, как в первый раз в жизни, несдержанно и собственнически. – Я хочу двоих сразу, – стонет Джехван, едва Хагён отпускает его губы, чтобы перебраться ближе к шее. – Я знаю, что смогу. – Сразу двоих? В тебе одном? – наконец, прорезается голос у Воншика, и его нескрываемое удивление вызывает у Тэгуна легкий смешок. Он опускает голову вниз. – А такое вообще возможно? – Ну, было бы желание, и способ найдется, – отвечает за Джехвана Хагён. – Чего вы там вообще столпились, чего ждете? – На самом деле, – поддакивает Джехван. – Чего вы там столпил… – он недоговаривает и стонет, потому что Хагён, оказывается, уже успел спуститься пониже и в данный момент взял его в рот до самого основания. Хонбин поднимает бровь, наблюдая за очевидным отсутствием у Хагёна рвотного рефлекса. Исступленные стоны Джехвана, растворяющегося в ощущениях, и вид его члена, исчезающего глубоко в горле Хагёна, подбрасывают Санхёка с места. Подобравшись к голове Джехвана, он проталкивает свой член в его приоткрытый рот, тот издает довольный гортанный звук, наконец, занятый делом, и вбирает его торопливо и с готовностью. Трение металлической штанги в его языке о чувствительную кожу застает Санхёка врасплох, он вскрикивает от удивления и фантастических ощущений. Хагён вдруг оставляет Джехвана в покое и молча уходит в свою комнату. Хонбин берет Тэгуна и Воншика за руки и тянет их вниз, чтобы они присоединились к остальным. Джехван переворачивается на живот: так отсасывать Санхёку гораздо удобнее, одну руку макне запускает в его густые волосы, и взгляд, которым он смотрит на Джехвана, темнеет. Вид сзади выше всяких похвал, ноги Джехвана широко расставлены, спина прогнута, задница отставлена и готова к тому, чтобы ей занялись. – Мой черед? – спрашивает Хонбин голосом мягким, как топленое масло, Санхёк вместо ответа дерзко дергает голову Джехвана на себя, глубже входя в его глотку. Тот давится его членом и комкает в руке ткань футона. – Надо делиться своими игрушками, Хёкки, – задыхаясь, произносит Джехван, как только тот отстраняется. Он смотрит на Санхёка снизу вверх, и в его глазах столько озорства. Санхёк стискивает в руке его волосы на мгновение, затем отпускает. Джехван меняет свою позицию и располагает остальных таким образом, чтобы пока он отсасывает Хонбину, занять обе руки Тэгуном и Воншиком. Воншик следит взглядом, как член Хонбина плавно скользит в подставленный рот Джехвана, и честно пытается не потерять сознание от движений чужой руки на своем. Тэгун накрывает ладонь Джехвана своей и дрочит ими в такт медленно, но исключительно тесно сжимая ствол, от основания и до самой головки. Его грудь вздымается и опускается от глубоких размеренных вздохов, и довольно скоро Воншик замечает выступающие капли смазки. Хонбин запрокидывает голову назад, одной рукой он цепляется за Воншика, чтобы устоять на месте, другой придерживает затылок Джехвана, и Воншик чувствует, когда его начинают пробирать волны дрожи. Джехван помнит о каждом из них, он заглатывает глубоко, он пробует едва-едва, издавая сладкие довольные звуки в процессе, когда они заполняют собой его рот, и его пухлые губы и проколотый язык тесно обхватывают и поддразнивают нежную кожу их членов. Он берет их глубоко, будто изголодавшийся, и с удовольствием прислушивается к их признательным стонам. Санхёк дрочит себе одной рукой, другой лениво водит по члену Джехвана, он тяжело лежит в руке, налитый кровью, возбужденный, явное свидетельство тому, как его обладателю нравится быть нарасхват, их стоны и потребность в нем заводят его все сильнее. Его лицо влажное, слюна сочится вниз по подбородку точно так же, как вниз по члену, которым занят его рот. Комнату переполняют неприличные звуки, они вызывают в Тэгуне ассоциации, будто кто-то трахает Джехвана, врывается быстро и часто в его смазанную подготовленную задницу своим твердым членом, забирается максимально глубоко, пока не наполняет его до краев горячей спермой. Хагён возвращается незаметно, сжимая что-то в руке, и восклицает с признательностью, увидев развернувшуюся перед ним картину. – Все на своих местах, как я погляжу, – мурлычет он и хватает ладонью задницу Джехвана, грубо мнет мягкую кожу. Он открывает тюбик смазки и щедро выдавливает содержимое на руки Джехвана и члены Воншика и Хонбина, внезапно улучшившееся скольжение и эффект от него практически бросают Хонбина на колени, они стонут чуть ли не хором. Джехван на мгновение выпускает Тэгуна изо рта, чтобы состроить Хагёну одобряющее лицо. Тот салютует ему тюбиком. – Ну же, вы двое, – порывисто и нетерпеливо голосит Джехван. – Вы знаете, что я хочу. Блять, не заставляйте меня просить. Им приходится перестроиться. Хагён ложится под Джехвана, который все так же стоит на четвереньках, Санхёк устраивается за ним. Он коротает время ожидания тем, что растягивает Джехвана одним из его плагов, готовит его принять Хагёна. Остальную троицу Джехван не отпускает от себя, занимает руки и рот делом, постанывает, когда Санхёк вводит плаг особенно глубоко. Он двигает бедрами ему навстречу, похотливо, будто не может дождаться, когда игрушку сменит живой объемный член. Или два. Наконец, Санхёк, следуя указаниям, смазывает Хагёна, и он входит медленно и плавно в Джехвана, тот издает глухой утробный вздох облегчения. Его голос вибрирует вокруг члена Тэгуна, который сквозь зубы втягивает воздух и болезненно натягивает волосы Джехвана. Тот шипит, его щеки вспыхивают, он сжимается вокруг члена Хагёна, ощущая внутри себя его жар и твердость. – Санхёк, – зовет Хагён, его голос напряжен, рука крепко вцепилась в бедро Джехвана, удерживая его на месте. Санхёк глубоко вдыхает и увлажняет пальцы и член, Хагён тем временем толкается в Джехвана пару раз, чтобы его тело приспособилось для начала к одному размеру. Затем Санхёк добавляет палец и неторопливо и постепенно вводит их вместе вглубь. Джехвана пробирает дрожь, крупная, по всему телу, такая, что Хагён ощущает ее, как свою собственную, он сильнее впивается пальцами в его кожу, борется за каждый вдох, чтобы сохранить сознание, находясь в тесноте его тела. И пальцы Санхёка так неспешны, каждое ощущение будто удваивается в яркости, Хагён откидывает голову назад, едва дыша. – Хён, говори, если больно, – просит Санхёк, начиная переживать. – Продолжай, – отзывается Джехван, его голос хриплый, все интонации будто обнажены, никто никогда не слышал его таким. Он выпускает член Тэгуна, чтобы иметь возможность дышать. Остальные завороженно наблюдают за ними. Хрупкая фигура Джехвана вытянута в струну, бледная кожа порозовела и на красивом лице гримаса серьезности, словно он прислушивается к своим ощущениям на каждое проникновение. Бедра движутся навстречу им в такт с каждым вдохом, как по собственной воле. Санхёк слишком аккуратен и осторожен, Хагёну кажется, что еще чуть-чуть и он закричит. Уже два пальца скользят бок о бок с его членом, Джехван все податливей. Когда Санхёк заменяет пальцы плагом, Хагён всхлипывает одновременно с Джехваном, чувствуя его размер и давление. Руки Джехвана начинают подрагивать, Хагён притягивает его к себе и позволяет улечься в свои объятия, ослабить напряжение на руки. От его кожи идет жар, и нервные окончания, кажется, звенят, натянутые до предела. Воншик передвигается на другое место, чтобы лучше видеть, и его челюсть плавно отъезжает вниз при виде того, как глубоко внутри Джехвана находится Хагён, как сосредоточен взгляд Санхёка, сколько смазки на его руке, член Воншика становится еще тверже. Ли Джехван – настоящий грех в человеческом обличии. Когда плаг начинает входить в тело Джехвана без проволочек, Санхёк чертыхается себе под нос и спешит убедиться в этом, заменив игрушку тремя пальцами, похоже, он растянут достаточно. Санхёк смазывает себя и, подобравшись впритык к Джехвану, медленно толкается внутрь него и рядом с Хагёном. Санхёк такой высокий, он практически накрывает Джехвана собой сверху, утыкается лбом в его спину и вдыхает запах его кожи, пока, буквально, не остается ничего и никого, что он может чувствовать и слышать, кроме ощущения скольжения вглубь. Они втроем одновременно задыхаются воздухом на мгновение, затем Джехван часто-часто дышит, пока миллиметр за миллиметром Санхёк входит в него, глаза плотно зажмурены от переизбытка эмоций, он чувствует дрожь Джехвана под собой и попытки Хагёна глубоко и размерено дышать. – Блятьблятьблять, – шепчет Хагён, не разбирая, вздрагивает он сам или Джехван в его объятиях. – Рехнуться можно. – Но ощущения фантастические, – слабо отзывается Джехван, его лоб покрыт бисеринками пота. – Скажи, что тебе хорошо во мне. Хагён фыркает чуть слышно, как предсказуемо Джехвану хочется похвалы. – Мне, правда, хорошо, Джани. Ты самый охуительный. Задница на пятерку. Десять из десяти рекомендую. – Я рад, – тот улыбается дерзко и хватает ртом воздух, когда Санхёк, наконец, оказывается в нем на всю длину. Кажется, будто время останавливается в этот момент, и мир вокруг них замирает. Санхёк с Хагёном находятся глубоко внутри него, и все остальные смотрят на них, затаив дыхание. Мышцы Джехвана обхватывают их члены тесно, плотно и с готовностью. – Ну как? – едва слышно спрашивает Санхёк. – Двигайся, – решительно командует Джехван, он снова приподнимается на локтях и смотрит на Тэгуна с Хонбином. – Кто хочет кончить мне в рот? – Возраст вперед красоты, – ухмыляется Хонбин, оглядывается на Тэгуна и из шутливой вежливости указывает на Джехвана. – Я предпочел бы твое лицо, если не возражаешь. – Да на здоровье, – отзывается тот развязно, пошло, порочно и вновь открывает рот для Тэгуна. Санхёк с Хагёном медленно начинают двигаться, первые ощущения заставляют Хагёна до крови прикусить губу, а Санхёка выругаться в голос. Стоны всех троих сливаются в один с каждым новым толчком, несмотря на то, что никто не трахает Джехвана так быстро или так сильно, как бы им хотелось, просто попытки изменить складывающийся ритм приведут лишь к тому, что кто-то из них точно сойдет с ума от наслаждения. Хриплая иступленная нотка в голосе Джехвана возвращается, его челюсть безвольно отвисает, он заполнен до предела тремя членами и утопает в удовольствии. До остальных доходит понимание, что так звучит Джехван, когда распадается на части от блаженства. Тэгун трахает его рот, практически как заведенный, Хонбин дрочит себе, глядя на яркую сцену, разворачивающуюся перед ним, слушая стоны и выдохи, наблюдая за переливающейся игрой света и тени на мышцах и коже, подернутой легкой испариной. Воншик, как и Хонбин, занят собой, смотрит, не отводя глаз, за тем, как плавно и слаженно входят Хагён с Санхёком в тело Джехвана, следит за их лицами в миг, когда они понимают, каково это иметь его вот так, он касается члена Джехвана, тот почти всхлипывает под его пальцами, и начинает размеренно в такт руке на своем члене надрачивать его. Джехван еле дышит, перенасыщенный эмоциями и ощущениями, он будто находится на самой границе с удовольствием, и это рука Воншика – то, что помогает ему ее перешагнуть, чтобы полностью в нем раствориться, несмотря на то, что, вероятно, он был бы не прочь продержаться чуть дольше. Он кончает обильно в ладонь Воншика и на футон, оргазм накрывает его с головой, он низко и протяжно стонет вокруг члена Тэгуна и тут же давится им, потому что Тэгун ускоряет свои движения, стоны на пике возбуждают его еще сильней. Санхёк с Хагёном стонут в голос, потому что Джехван сжимается вокруг них, и они оказываются не в силах продолжать. Хагён кончает первым, и Санхёк присоединяется мгновением позже с именем Джехвана на губах. Их перемешанная сперма вырывается толчками из тела Джехвана. Еще минута и Джехван весь покрыт ей, Хонбин спускает на лицо, Воншик поперек задницы, и Тэгун заполняет собой его рот. Его пять парней доведены до разрядки благодаря непреодолимой тяге ко всему тому, что Джехван из себя представляет. Он сглатывает и хватает ртом воздух, падает совершенно обессиленный в раскрытые руки Хагёна, все посторонние звуки и чужие выдохи на пике блаженства постепенно затихают – он весь покрыт спермой и чувствует себя удовлетворенным, порочным и милым одновременно. Друг за другом они вновь укладываются в одну теплую кучу из конечностей, все вспотевшие, перепачканные, но умиротворенные. – И мы действительно сделали это, – бормочет Тэгун через некоторое время, Воншик хмыкает ему в тон с легкой интонацией недоверия. – Надеюсь, ты получил ответ на свой вопрос, хён, – говорит Санхёк, а Джехван растягивается восхитительно и роскошно вдоль их тел. – Групповушка с Кеном действительно возможна. – Вы все большие молодцы, – ухмыляется Джехван и тянется к каждому, чтобы погладить по волосам за хорошо проделанную работу. – Храните эти воспоминания. Кто знает, когда еще вам выпадет счастливый шанс поиметь меня. – В следующий раз, когда ты напьешься? – фыркает Хагён, и Джехван пытается плюнуть в него. Просто, чтоб знал. – Вообще помолчите все, – восклицает Хагён, чувствуя изнеможение в каждой косточке. – Некоторым нужно отдохнуть после таких трудов. – Можешь спать, а я хочу в душ, – говорит Санхёк, он выбирается из кучи и тянет за собой Джехвана – такого голого, покрытого лишь подсохшей спермой, Хонбин с Тэгуном встают тоже и следуют за ними стройной колонной в ванную. Там они залазят под душ и сменяются по очереди, чтобы получить свою порцию воды. Они моют и трут друг друга, тела и головы, как небольшая стайка пингвинов-извращенцев с Южного полюса. – Не трогай меня, я же голый, – в шутку скандалит Санхёк, обращаясь к Тэгуну, который из добрых побуждений старается обсушить его полотенцем, и от души хохочет, когда тот густо краснеет, не в силах вымолвить ни слова. – Вы же понимаете, что мы сами дали Джехвану мощнейшее оружие, которое он обратит против нас при первой возможности, – будничным тоном заявляет Хагён, когда они возвращаются в комнату, все закутанные в полотенца. Джехван сияет, как начищенный пятак, чрезвычайно гордый собой. Воншик, увидев это, тоже расплывается в счастливой улыбке. – Ну, с другой стороны, кое-кто, оказывается, любит, когда члены заполняют все его дырки, так что я не уверен, что он так уж защищен в данной ситуации, – серьезным голосом отзывается Хонбин. – Не так ли, Джани-хён? – У-у, – ухмыляется Джехван, делая вид, что испуганно дрожит, – это что угроза, Ли Хонбин? – Так мы это, – внезапно встревает Тэгун, – будем или не будем притворяться, будто сегодняшнего вечера не было? Все смотрят друг на друга. – Это будет наш секрет, – предлагает Хагён, – только наш. – Ну дык, – не сдерживается Санхёк и получает по шее, – как будто мы кому-нибудь сможем об этом рассказать. – Что грустно. Потому что, мне кажется, все должны знать, какой я потрясающий, – расстроено качает головой Джехван, недовольный мировым порядком. Воншик втайне с ним соглашается. – А мне кажется, нам нужно всем заткнуться и пойти спать, – строго говорит Тэгун, прежде чем тема получит бесконечное и ненужное развитие. – Мы наведем тут порядок завтра. – Прежде чем мы разойдемся, я хочу сказать, – серьезно начинает Джехван, – что вы ни в коем случае не должны забывать жить своими жизнями и добиваться своих целей, даже если так получится, что другого шанса трахнуть меня не представится. В море полно другой рыбы, понятно, что у них, скорее всего, нет такой классной задницы, как у меня, но… – О боже, достаточно для одного дня, – стонет Хагён и пинает Джехвана в сторону его комнаты.