В тумане.

Ирландские музыкальные мотивы, весело перекликаясь с гулом нескольких грубых, звенящих голосов, лились по всему пабу. Звук стучащих по деревянному полу невысоких каблуков, выводил Кеннеди на непонятные ему самому эмоции — вспышки агрессии, досада, не пойми откуда взявшееся недовольство, злость и было еще что-то, о чем, он мог только догадываться. Может быть, Леон и ощущал себя куда менее раздражительно, если бы не его напарница, причиняющая ему эти эмоции, лихо отплясывающая какой-то сумасшедший танец, с совершенно диким выворачиванием ног. Вся эта ситуация накаляла блондина до тех пор, пока Редфилд не скинула со своих плеч теплую куртку и не сбросила на столешницу оружие, оставшись в одной тонкой майке на бретелях и перчатках. Крепкая, не худощавая как сотня другая кисейных барышень, подтянутая и высокая как стоп-сигнал такой была Крис Редфилд. А ещё она была совершенно сумасшедшей, немного пришибленной на голову (ведь кто бы находясь в здравом уме, стал лихо выплясывать дурацкий танец под не менее дурацкую музыку, да к тому же в пабе забитом отвязыми головорезами, истосковавшимися по женской ласке) и дико сексапильной со своей этой задницей. Необъятной, черт её дери, задницей! Но казалось, Редфилд, всё нипочем. Девушка была ядреной, как тот пресловутый хренодер и сейчас таща за ремень брюк, своего напарника прочь из бара к ближайшему сельскому санузлу, а попросту толчку, трещала без умолку. — Ты не подумай Кеннеди, что я шлюха какая-нибудь сельская, но перепихон по работе еще ни кто не отменял. Леон прифигел, то ли от такого быстрого стечения обстоятельств или же попросту от напора Крис, и воскликнул, собираясь возразить ей, уверенным шагом идущей рядом: — Но! — как тут же его рот, был закрыт горячим языком напарницы. Через пару секунд, Кеннеди уже подпирал своей спиной деревянную стенку толчка и лишь доносящиеся неподалеку звуки ирландской музыки, неприятно щекотали его слух. Редфилд уставилась на разомлевшего напарника и усмехнувшись, опустилась на колени прямо на грязную землю, заволоченную седым туманом. — Кеннеди, не усни придурок! Крис снова гадко усмехнулась и щелкнув пальцами достающими до его подбородка без особых усилий, заскользила ладонью по груди, спускаясь к ремню и хлипкой пуговице на брюках. Леон хотел сказать, что бы она была в этот раз осторожной, но опоздал, пуговица заблестев в свете неяркого прожектора, полетела в траву, а молния под напором сильных рук разошлась в разные стороны с глухим треском материи. Заледеневшая рука напарницы стянула вниз обтягивающие боксеры и все те же холодные пальцы коснулись члена. Кеннеди взвыл от резко контраста и прикусив внутреннюю сторону щеки, опустил голову вниз, что бы видеть самодовольную рожу Редфилд. Девушка снова отпустила в сторону Леона-младшего шуточку: — Что-то ты скукоженный какой-то. И мужчина недолго думая, толкнул своего дружка в раскрытые губы напарницы, зло процедив сквозь зубы. — Замерз, блять. Снизу послышалось невнятное ворчание и Кеннеди чувствуя приятную, горячую влагу, с неким остервенением двинулся вперед, смотря как на глаза напарницы накатываются непрошеные слезы. Что бы сучка не вывернулась, он резко схватил её за темную копну волос на затылке и сжав их в кулак, толкнул голову девушки вперед, насаживая на член. В глазах Редфилд появилось искреннее изумление и её язык затрепетав внутри, пробежался по горячей плоти. Вкупе с большими синими глазами и аккуратным, прямым носом, выглядела она донельзя мило, по крайней мере сейчас. Кеннеди хотел было воскликнуть, мол, что сучка, вот, он я какой, но сдержался, тихо усмехнувшись себе под нос. Леону нравится когда Редфилд тихо причмокивая, обхватывает плотным кольцом пухлых губ его член, плавно двигает головой и улыбается, смотря ему в глаза. Крис просто взрывает его поплывший мозг ощущением охватившего экстаза, заполняет уставшее тело необходимой дозой нужного им обоим заряда и уже под самый пик ощущений, Леон не сдерживаясь, кричит осевшим голосом её имя. Хрипло застонав, он не выпускает её из стальных рук, обхватывая послушную голову обеими ладонями и удерживая до самого последнего толчка густой, белой как накрывший их двоих туман, спермы. Редфилд стирая с пухлых, раскрасневшихся губ остатки спермы, поднимается на изрядно ослабшие ноги и ухмыляясь, произносит: — Знаешь, почему я не трахаюсь с тобой Кеннеди? — Леон притворно прищуривает свои голубые глаза и застегивая ширинку, кивает. Девушка тут же ему отвечает. — Потому, что ты способен вскормить всю Африку своей спермой. Кеннеди тихо усмехается и нагнувшись, стряхивает прилипшую к брюкам Редфилд грязную траву. Уже когда они медленно семенят обратно к пабу, Леон накидывает на голые плечи девушки свою теплую куртку и Крис добродушно улыбается ему, позволяя мужчине «поухаживать» за собой.