Шестерка

       - Нет! Я против! Ты можешь умереть, как ты этого не понимаешь?       - Но Шин-чан, я не смогу всегда остаться таким, какой я сейчас!       О, ты уже здесь? Рад снова видеть тебя. Сейчас у нас проводится собрание, на котором мы, обычно, обсуждаем, что произошло с нами за последнюю неделю. Их организатором стал Сейджуро. Около 6 лет назад, как мне сказал Акаши, Мидорима, в сопровождении двух драчунов, отправился в город, чтобы купить Атсуши новые конфеты, недавно поступившие в продажу. Все взрослые были заняты, а сам «виновник» проходил исследования, которые занимали примерно две недели.       - Мидо-чин, пожалуйста, сходи, их можно купить только шестого апреля, а лежать я здесь буду до пятнадцатого. Прошу! Я дам тебе любую шоколадку, которую только попросишь!       - Я не ем шоколад, и перестань уже называть меня «Мидо-чином», сколько раз повторять?       - Шинтаро, - мягкий и властный голос «Императора». Такую кличку ему дал Аомине, после того, как в первый раз столкнулся с его гневом. – помнишь, я просил тебя принести мне новые ножницы?       - Но… Акаши, я же только месяц назад покупал тебе целую пачку красных ножниц? Кагами-сан столько раз говорил, чтобы ты не бросался ими в людей?       - Шинтаро, я не виноват, что они так сильно меня раздражают. И вообще, после того разговора месяц назад, я не бросал ножницы в любого. Только в Дайки и Рёту. – Невинные глаза делают трещину в невозмутимости Мидоримы, и тот обреченно вздыхает.       - Акаши-ччи! Почему ты так сильно не любишь меня?       - Кисе, даже я тебя терпеть не могу, не говоря про Акаши, но… Почему в нас? – Аомине привычным жестом толкает блондина, Рёта оборачивается, готовый нанести поражающий удар (он сам его так назвал), но ему не дают этого сделать. Последние ножницы, не считая черно-красных – подарок Кагами, пролетают рядом с глазами Аомине, подрезая отросшую челку. Молчание, слишком редкое для «Поколения Чудес», наступает в больничной палате, в которой лежит Мурасакибара.       - Шинтаро, возьми этих двоих, пусть они посмотрят город. – К несчастью, ослушаться Акаши может только Акаши, поэтому Мидориме ничего не остается, кроме как послушаться.       Ближе к вечеру вернулась троица, вся помятая и в царапинах. Как оказалось, на них напали грабители, Аомине и Кисе кинулись в драку, а парень с зелеными волосами не успел ничего предпринять, потому что из углов вылезло около тридцати людей из банды (они все были одеты в одинаковые майки). Мидорима, быстро оценив текущее положение, схватил «братьев» и побежал на здание. Полгода назад, «Император» приказал каждому из «ПЧ» обучиться паркуру. В тот момент Мидорима и не предполагал, что будет так благодарен красноволосому, как сейчас. На дорогу обратно им потребовалось около часа, вместо тридцати минут, потому что Шинтаро не хотел, чтобы кто-то из «таких» узнал, где они живут. Хоть о том, что ИЦТ проводят эксперименты, не знал никто, кроме ИЦТ, рисковать не хотелось.       Рассказывал Аомине, как самый адекватный (Шинтаро вымотался, а Кисе был слишком напуган). Рассказ занял некоторое время. После этого, когда все отходили от услышанного, разноглазый вдруг встал.       - С этого дня, мы каждый вечер собираемся в кабинете Кагами-сана и рассказываем все, что происходило с нами за день.       - Но зачем? – первенцу не хотелось тратить время на глупые разговоры. – Я понимаю, что это беспрецедентный случай, но он же больше не будет повторяться! Мы все всё учли и сделали выводы, а также…       - Так надо, Шинтаро, это для нашей же профилактики, да и психологу будет намного удобнее. Через месяц, если все будет в порядке, будем проводить собрания раз в неделю, а пока КАЖДЫЙ ДЕНЬ, БЕЗ РАЗГОВОРОВ! – милая улыбка нисколько не смягчает стальные нотки в голосе Сейджуро.       Кисе как-то сказал, что до сих пор помнит ту улыбку.

***

      На сегодняшнем собрании присутствовал Казунари, ему надо было рассказать нам что-то. Сей-чан, судя по его невозмутимому лицу, уже догадывался о задумке Такао.       - Ребята, мой отец сказал, что лекарство, которого они добивались уже готово, - на этом наши лица расслабились, ведь мы тоже жаждали успеха исследований, это доказывает, что наше существование не напрасно. – и я хотел бы принять первую ампулу.       - Нет! Я против! Ты можешь умереть, как ты этого не понимаешь?       - Но Шин-чан, я не смогу всегда остаться таким, какой я сейчас! И почему ты против? Я ведь видел, как ты был рад тому, что лекарство найдено? – Мидорима покраснел после этих слов. – Ш-шин-чан, неужели, ты беспокоишься за меня? – Такао подошел к Шинтаро и положил свои руки на плечи «чуда». – Шин-чан, не беспокойся, со мной все будет в порядке, я поговорил с отцом, и он сказал, что никаких осложнений не будет. Максимум, у меня будет жар и слабость, но это ничто, по сравнению с тем, что я буду с тобой всегда, ты не будешь видеть, как я умираю. Не будешь страдать из-за меня.       - Казу… - Мидорима притронулся губами к губам Такао. Казунари дернулся, но затем сел к первенцу на колени и ответил с большим напором.       Я посмотрел на Акаши и кивнул ему. Акаши обвел всех взглядом, это был немой приказ, что нужно оставить их двоих. Мы с Сейджуро, выходя последними, услышали стон, Такао, скорей всего. Я покраснел, а Сей хмыкнул на мою реакцию.