***
— Мои поздравления, Рукия, — уже после церемонии посвящения Бьякуя подошёл к сестре, позволяя себе положить руку ей на плечо. — Ты достойна носить имя Кучики… Я горжусь тобой, — прибавил он в конце, и его лицо озарила пусть беглая, но весьма и весьма гордая улыбка. И он действительно был горд своей сестрой. Но не гордостью главы знатного клана за родственника, не опозорившего имя «семьи», — настоящей гордостью брата, который, наконец, проникся огромным уважением к своей вроде бы младшей, но уже такой взрослой сестре. Однако от заботливого братского глаза не укрылось, что Рукия слушала все его, по идее, долгожданные похвалы в пол-уха. — Рукия… — начал, было, он, слегка нахмурившись... — Йе-е-е, Рукия, ты молодчина! — прервать его позволил себе подоспевший вовремя Ренджи, забавно взлохмативший макушку ничего не подозревающей девушки, — Поздравляю тебя, Кучики! Или… мне лучше теперь называть тебя «Кучики-тайчо-о»? — цокнув, каверзно протянул лейтенант, намеренно бросая издёвку, дабы слегка подколоть Кучики-младшую. Тем не менее, его методы оказались не результативны. В какой-то степени. — Болван!.. — прикрикнула Рукия, отвешивая другу ощутимый подзатыльник. — То, что я теперь капитан, совершенно ничего не меняет! Мы всё так же останемся друзьями! — Другого я от тебя и не ждал, дурочка, — отпустив ещё пару-тройку своих саркастичных шуточек, Абарай отвесил зазевавшейся шинигами щелбан как раз по лбу, от чего она дёрнулась. — Рукия-я-я-я… Не покидай нас так рано… — Ах… да… прости… — отведя глаза в сторону и явно смотря куда-то вдаль, новоявленный капитан вдруг замолчала, покорно слушая все шутки Ренджи и улыбаясь, но думая о другом. «Показалось?..» — …а ещё ребята хотели отпраздновать твоё назначение на пост капитана! — продолжал балаболить фукутайчо, краем глаза следя за тем, что подруга его почти не слушает, — Я им, конечно, ничего не пообещал, но Мацумото взяла меня шантажом, вот же страшная женщина!.. — ответа со стороны Рукии не последовало. — …А ещё я обещал Шухею, что ты его поцелуешь!.. — парень сразу словил предостерегающий взор от главы клана Кучики, говорящий: «Ты ври, ври, да не завирайся». Однако Бьякуя промолчал, заинтересовавшись результатом уловки его лейтенанта. — Да-да, Ренджи, очень мило… — пролепетала Кучики-младшая, неожиданно резко застыв, не сводя глаз с холма Сокёку, — …Брат, Ренджи, прошу меня простить. Я… мне нужно срочно вернуться в отряд… у меня там остались… не совсем законченные дела, ещё пока я была лейтенантом… в общем… — её речь перестала быть связной, она тут же начала мямлить. Затем обернувшись и кинув извиняющийся взгляд на обоих, Кучики прошептала, — Мне… нужно идти… — и тотчас исчезла в шунпо, оставляя за собой лишь облачко поднятой пыли. — Э-э-х, смотала-таки, — вздохнул фукутайчо шестого отряда, почему-то странно ухмыляясь, — Так и знал, что надолго её не хватит. — Абарай, соизволь объяснить, — холодно кинул Кучики, пребывая, всё же, в смятении. Его сестра в жизнь себя так не вела. И его это, бесспорно, напрягало. — Ну, тут всё просто, капитан, — довольно скалясь, Абарай сложил руки на груди, — стоит только прислушаться к рейяцу… Бьякуя помедлил, задумчиво глядя на горизонт, а затем, на мгновенье, его глаза расширились. — Явился, значит, — фыркнул Кучики, разворачиваясь и направляясь к выходу из бараков Первого отряда. Ренджи с глупой улыбкой поспешил за ним. — Вы надеялись на обратное? — с хитрецой спросил он, следуя за командиром пружинистой походкой. Внезапно послышался вздох, и холодный голос мужчины прозвучал почти обречённо: — Я уже давно перестал на что-либо надеяться. Особенно, если дело касается этого рыжего наглеца, бестактно крадущего у меня мою сестру, когда ему вздумается.***
Хлопок воздуха возвестил Рукию о том, что она на месте. Ступая на мягкий травяной ковёр, девушка завертела головой, оглядываясь. Она оказалась на просторной поляне, расположившейся на вершине небольшого холма где-то у подножья Сокёку и оканчивающейся поредевшей рощей. Странное место для встречи. Но они никогда не встречались в одном месте дважды. Забавно, что сегодня он выбрал именно этот холм. Отсюда был прекрасно виден весь Сейрейтей. Столица была как на ладони, и Рукии даже казалось, что стоит протянуть руку — и она без труда коснётся ярких крыш её строений. И ей очень нравилось это ощущение. Почти так же, как и сладостное чувство предвкушения, что не покидает её вот уже пару минуты. На лице самопроизвольно заиграла тёплая улыбка. Боже, боже… сколько лет прошло, сколько уже испытаний пройдено, а она всё ещё не может удержать сердце в равновесии, стоит только ему появиться на горизонте. Она угадывает его рейяцу с первых секунд его появления. Бывало даже, что она заранее поджидала его. Да, чего только не было… Невольно ей вспомнилась их самая первая встреча. Кажется, это было около десятка лет назад — ничто по меркам шинигами. Но это так называемое «ничто» кардинально поменяло их бытие. И она была счастлива, что тогда влезла именно в его дом. Иначе её жизнь… её бы попросту не существовало без него. Теперь она это знает.« — Дай мне меч, шинигами. Давай попробуем твою идею! — Не «шинигами», а «Кучики Рукия». — …Ясно… Я Куросаки Ичиго. Давай надеяться, что это не станет последним приветствием для нас обоих».
«Хах, помню, как будто это было вчера», — усмехнувшись, Кучики прикрыла глаза, отдаваясь спокойствию. Прислушиваясь к шелесту листвы, она глубоко вздохнула. Её мысли были далеко отсюда: они были выше, чем это высокое небо, были легче, чем мягкий ветер, зарывающийся в складки её формы и развивающий хаори. Она вся была поглощена воспоминаниями, что огромной волной нахлынули на неё.«Я пришёл спасти тебя… Рукия».
— Ты действительно спас меня, Ичиго, — она улыбнулась шире, не замечая, что говорит всё вслух, — Даже не от Сокёку, нет… От самой себя. Поэтому… я тоже старалась всеми силами спасать тебя от твоей внутренней тьмы… — …И, кажется, у тебя это неплохо получалось, — она вздрогнула, когда в её уши ворвался столь знакомый голос. Это невероятное ощущение… когда пробирает до мурашек от одного только голоса. — Йо, — и какое же счастье, когда не нужно поворачиваться, чтобы узнать, кому принадлежат эти слова. — Пришёл-таки, — усмехнулась Рукия, ловя шаловливую прядь, что выбилась из причёски, и пряча её обратно за ухо, всё так же не оборачиваясь. Она знала, что он наблюдал за ней, знала, что ему это доставляло какое-то особое удовольствие, поэтому он всегда хитрил и шёл на уловки, только бы подольше побыть нераскрытым. Что ж, теперь её очередь играть. — Думала уже, что не объявишься… — Я не мог пропустить такой день… — она слышала, как он улыбался, совершенно неприкрыто, и это заставило её оттаять. Она повернулась, сразу же попадая в беспрецедентный плен медовых, отливающих молочным шоколадом, глаз. В нескольких метрах от неё, подперев спиной дерево и сложив руки на груди, слегка обросший и приобрётший определённую стать, приходящую только с возрастом, стоял извечно рыжий Куросаки Ичиго со своим неразлучным спутником — Зангецу, что был как всегда за спиной. Их разделяла пара-тройка десятков шагов, но Рукия подходить ближе и не думала. «Пусть немного помучается. Он игрок, но он зря со мной связался», — хмыкнула про себя принцесса Кучики. Ичиго же в это время пристально разглядывал девушку. — Хаори тебе к лицу, — на губах его расцвела ухмылка, — Что ж, полагаю, теперь мне стоит звать тебя «Кучики-тайчо»? — Было бы неплохо, — постучав пальцем по подбородку, Рукия игриво улыбнулась. — Серьёзно? — скептически приподняв бровь, поинтересовался Куросаки. — А что, я давно об этом мечтаю. — Не дождёшься, — нахально бросил временный шинигами, усмехаясь, — для меня ты так и останешься Рукией. Ни больше ни меньше. — Хм, — неоднозначно дёрнув плечом, Кучики-тайчо обернулась назад, — как Иное? — Хорошо, — кивнул рыжий, аккуратно начав приближаться к своей жертве. Терпеливостью он никогда не отличался, — вовсю готовится к свадьбе. Бедный Исида — представляю, каких трудов ему стоит удержать невесту подальше от меню и от опрометчивого желания включить в него блюда собственного приготовления. Мне его искренне жаль, хоть он так и остался тем ещё занудой. — Ты приглашён? — Конечно. И ты тоже, — проговорив это совсем близко, Ичиго остановился прямо позади девушки. Руки сами потянулись, и через секунду Кучики уже была в плотном кольце из рук и.о. шинигами. — С чего вдруг такая уверенность, что я пойду? — с вызовом в голосе бросила она. — Рукия, Орихиме прямо заявила, что захлопнет дверь ресторана прямо перед моим лицом, если я приду один. — Просьба? — Скорее, ультиматум. Либо я прихожу с тобой, либо вообще не прихожу, — он прижал хрупкую шинигами к себе ещё ближе, наклоняясь к уху и опаляя нежную кожу её щеки горячим дыханьем. — К тому же, неужели тебе не хочется словить этот чёртов букет? — Пятый раз подряд?! Ты специально, что ли, меня по всем окрестным свадьбам таскаешь? Или это такой намёк… — она осеклась, когда до неё дошла сама суть её мысли. Рукия извернулась так, чтобы оказаться лицом к Ичиго, и не верящим взглядом уставилась на него, — Ичи… неужели… ты всё это время намекал… на твоё предложение?.. — Может быть, — пожал плечами Куросаки, — Кто знает. — Ичиго, это предложение руки и сердца. Здесь не может быть «кто знает» и «может быть». — Я не за тем летел сюда чёртову уйму времени, — сказал, как отрезал, Ичиго, зажав между пальцами темный локон, приобретающий на солнце чернильный блеск. — Я пришёл сюда, чтобы побыть рядом со своей девушкой. — С каких это пор я стала твоей девушкой? — ради проформы повредничав, Кучики почувствовала, как сильные руки забираются под её хаори и сплетаются вокруг её талии. И от этого очередная предательская улыбка тронула её губы. — С тех самых пор, — настойчиво склоняясь всё ближе к знакомому до безумия лицу, — когда ты пронзила мою грудь своим занпакто… — поймав вдох Кучики, Ичиго преодолел жалкие миллиметры, впиваясь, наконец, в столь мягкие и манящие губы. Ладонь Рукии легла на щёку Ичиго, и пальцы соприкоснулись с чем-то немного колючим. «Балбес, опять забыл побриться…» — она улыбнулась, обвивая шею любимого одной рукой, а второй хватая его за косоде и притягивая ещё ближе. Куросаки усмехнулся сквозь поцелуй, покрепче ухватил возлюбленную и… …ушёл в шунпо, оказываясь под одним из ближайших деревьев. — Куросаки, какого чёрта?! — приземлившись не слишком удачно на пятую точку, Рукия возмущённо взглянула на довольного донельзя рыжеволосого чертягу, не спешащего убирать руки с девичьей талии. — Что ты вытворяешь?! — Ты бы предпочла, чтобы пол-Серейтея глазело, как мы целуемся? — А как будто до этого было иначе! И вообще, ни на какую свадьбу я с тобой не пойду. Вот! — вскинув подбородок и отвернувшись, Рукия продолжила, — У меня завал в отряде, дел невпроворот… — Кучики-тайчо, вы только вступили в должность, а уже начинаете меня расстраивать, — удивлённо выдал Ичиго. Затем подумал пару секунд и скривился, — Нет, так я тебя точно называть не буду. Только одно это судьбоносное «Кучики-тайчо» заставляет всплыть в голове не самые лучшие фрагменты моей жизни… Кстати о птичках. Что сказал Бьякуя? — Сказал, что горд мной, — просияла Рукия, даже не начиная отчитывать его за неуважение к брату. За все 10 лет, что успели пробежать, она уверилась только в одном: Куросаки Ичиго самый упрямый человек, которого она знает. И этот упёртый баран никогда и ни за что не переучится, даже в угоду любимой девушке. — Я тоже горд, — неожиданно серьёзно выдал Куросаки. Девушка посмотрела на него своими фиалковыми глазами, в которых он постоянно тонул. Этот раз не стал исключением, — Ру, — он дотронулся до её макушки, чуть взъерошивая волосы, — я очень тобой горжусь. Ты молодец, Кучики Рукия. Хотя это немного унизительно, когда твоя девушка старше тебя по званию… — Ичиго… — предупреждающе пробормотала она, утыкаясь носом в его широкую грудь и обнимая. — Ладно… потерплю. Они оба замолчали. Ичиго ни при каких условиях не отпускал её из своих рук, а она и не возражала. Вот только мысль вилась в голове до боли назойливая. — Ичи. — Слушаю. — А ведь, знаешь… ну, биологически… мы с тобой представители разных видов, поэтому в определённом смысле — не совместимы, — выпалила Кучики, услышав над головой тяжёлой вздох. — Вот за что терпеть не мог биологию. И ты решила подумать о совмещении видов спустя 8 лет после того, как мы признались друг другу? — Ну, а что тут такого? Может, меня только сейчас стал по-настоящему волновать этот вопрос. — А то, что весь этот разговор — пустая трата времени, которая ничего не изменит. Я не понял, ты что, сбежать от меня хочешь? — возмутился Куросаки, недовольно смотря, как новоявленный капитан начинает оправдательную речь. — Нет, конечно! Просто… я… — Рукия, — она повернулась к нему, и он взял её ладонь в свою, — мой отец — шинигами, моя мать — человек (частично), поэтому скажу одно: я тебя умоляю, — он скептически зыркнул на неё. — Я — живое доказательство того, что между нами нет разницы, кроме незначительной, — он поцеловал тыльную сторону ладони, отчего Рукия буквально расцвела. Но тут же на лице и.о. шинигами заиграла коварная улыбка, и он, ухмыляясь, притянул девушку вплотную к себе, шепча ей на ухо, — Но, если уж ты не веришь и меня тебе мало, мы могли бы сделать собственное доказательство нашей совместимости… — лукавый блеск в карих глазах всегда вводил Кучики в краску. И после стольких лет ничего не изменилось. — Ты навсегда останешься всё таким же дураком! — гневно выпалила она, надувшись. Он рассмеялся. — Я тебе даже больше скажу, — хмыкнув, он сгрёб её в охапку, коснулся губами шёлковых волос и, уложив голову на макушку, довольно произнёс, — я навсегда останусь твоим дураком. — Обещаешь? — доверчиво пролепетала она. — А как же. Слово временного шинигами. — Тогда, хорошо… — синие глаза закрылись, а их обладательница снова окунулась в реки памяти.« — Ичи… — Что? — А что… а что, если… что-то снова произойдёт? Появится новый Айзен или Яхве, и тогда я… мы… — Ру, я скажу это только раз. Постарайся запомнить. Ты — моя, и я тебя никому не отдам. А этого уже достаточно, чтобы сделать вывод, что мы вместе навсегда. — «Вместе навсегда»? Ты головой ударился или начитался слезливых романчиков? — Я говорю это чисто из логического подхода. Мы оба знаем, что смерть — это далеко не конец. Даже если мы погибнем, мы всё равно переродимся в Обществе Душ. А там, я уверен, судьба опять сведёт нас вместе. Так что, следовательно, на самом деле — навсегда. — Но… вдруг… — Рукия, запоминай по слогам. Нав. — Нав… — Сег. — Сег. — Да! — Да… — Запомнила? — Ну, да… — Отлично. А теперь, иди сюда…»
— Ичи… — Ну что? — Я правильно понимаю: «навсегда», это значит то же, что и «нав-сег-да»? — с любопытством удостоверилась Рукия, надеясь, что он поймёт. Он хмыкнул, поняв сходу всё, что она хотела сказать. — Да, именно. Нав-сег-да, и никак иначе, — Куросаки поцеловал её в макушку, улавливая сладковатый запах клубники — её любимый шампунь, и улыбнулся, подумав, что он почти безгранично счастлив. Осталось дождаться ошеломительного заката да вовремя достать припрятанное в складках косоде кольцо — и тогда Ичиго Куросаки наконец в полной мере ощутит вкус такого блюда, как «счастье». …Даже если ради этого придётся спасаться от разъярённого Бьякуи и его вездесущего банкая.