gee

После вылета Хону из шмзм прошло четыре дня, им с Кевином предстояло снова сосуществовать на одной территории, и проблема заключалась в том, что электрические невидимые разряды между ними – отголоски дисс-баттла – всё ещё потрескивали. Хону не жалеет о том, что перешел черту, и сомневается, что жалеет Кевин, и ему легче пережить это, ведь они на самом деле "не так уж и близки". Он только бросает Санхёну короткое "Ну и что" на его ядовитое замечание о Бобби, который, по мнению директора, был ну вообще "не вариант". Хону пожимает плечами – он так-то ни на что и не надеялся, разве что не стал прощаться ещё перед выступлением, как boib и другие противники bewhy. ...он только через пару дней задумывается, что Кевину о вылете Пало-хён, наверное, ничего не сказал. ___ Кевин застает его за просмотром порнушки в одном из помещений офиса hi-lite. На экране планшета у Хону - две тонконогие девочки-лани, с большими глазами и длинными накрашенными коготками на цепких жадных руках - сосутся так, что в пору начать сомневаться в собственной технике и нанимать их в качестве репетиторов по фрэнч кисс. Кевин молчит, застыв на пороге, его губы складываются в безэмоциональное "оу", которое вот-вот должно прозвучать, но все никак не оформляется в ноты, и Хону разворачивается к нему - нарочно - абсолютно бесстыдный в своем занятии и с сахарной улыбочкой. - Хочешь посмотреть? - спрашивает он и тыкает пальцем в экран, едва не застопорив красивых девочек на самом интересном; о да, он показывает на планшет, но разворачивается еще чуть сильнее и продолжает двигать рукой по члену, контролируя чужой взгляд. Ладонь движется вниз - ресницы Кевина отбрасывают резные тени на его щёки от яркой лампы под потолком; ладонь движется вверх - и взгляд скользит следом, наблюдая, как пальцы скрывают обзор. - Нет, - отвечает он ровно после двух томительно долгих секунд ожидания, - не хочу. Хону готов поспорить, что у Кевина даже кадык на выдохе не дрогнул, когда он говорил. У Кевина - сильнее обычного обозначившиеся мешки под глазами, торчащие в разные стороны мокрые после проливного дождя на улице дреды и перманентно унылое настроение с самого вылета, когда Саймон сунул микрофон в руку Джевона и пожал плечами "ну что ж, парень, мне жаль, но таковы правила". Кевин хлопает дверью, и Хону почему-то не может сосредоточиться на девочках, которые продолжают извиваться на экране. Он думает, что что-то между ними осталось недоговорённым, и договаривать не хочется, но надо. ___ Хону не везёт поставить машину на стоянку, которая находится за несколько кварталов от здания Hi-lite. Он вспоминает, как матерился, минут двадцать выискивая свободное место, но удача явно была на чужой стороне сегодня. Хону хочет выпить, и фортуна делает ему на прощание еще раз, когда первое, что он видит, распахнув дверь ближайшего бара - это знакомая дредастая голова в аккурат на барной стойке напротив входа. Первый порыв – свалить поскорее, но Хону упрямо делает шаг вперед. Кевин безуспешно налаживает связь с барменом, потому что вокруг него образовалось (вряд ли самопроизвольно) пустое пространство в два барных стула с обеих сторон; Хону не знает, с чего бы это, и не хочет здесь оставаться, но ехать искать другой бар, чтобы еще раз тратить драгоценное время на поиск места парковки, ему никуда не упирается. - Йоу, - он плюхается через один стул от Кевина и делает знак бармену. На стойке перед ним оказывается высокий пивной бокал, а Кевин не спешит как-то комментировать его присутствие. Только вздыхает тяжело, великомученик, блять, чтоб его. - Заливаешь проигрыш Джевону? - подъебывает Хону, не поворачиваясь в его сторону. - Если ты сопьешься по этому поводу, мнет вряд ли станет выплачивать компенсацию. Кевин показывает ему емкую фигуру из одного пальца и еще сильнее размазывается по стойке, чтобы потом протянуть: - Почему ты не можешь просто отъебаться от меня? - Дохуя хочешь, - пожимает плечами Хону и уже после произнесённого думает, что – ой, блять, спалился. Он не преследует Кевина, это Кевин просто по случаю постоянно оказывается там, куда ему надо. Кевин пьяный, видно невооруженным взглядом, потому что не реагирует на слова, хотя Хону готов под землю провалиться; младший только допивает жуткого вида пойло в стакане и заказывает еще. На экране небольшого телевизора под потолком крутят девчачьи попсовые клипы в расчете на массовую мужскую аудиторию, и Хону, конечно, засматривается на длинные и стройные загорелые ножки girls group, но не может не поддеть: - Ты, наверное, был фанатом snsd, когда псевдоним себе выбирал? - Кевин поднимает голову и смотрит в ответ расфокусированным взглядом, в котором понимания тупых намёков - ноль без палочки, и Хону напевает прилипчивое "Gee gee gee gee baby baby baby", а потом насмешливо смотрит на почти скрипящего зубами младшего, - только вот откуда 2 взялось? Первый, наверное, поймал белье Тэён на концерте, м? Злость отпускает Кевина так же легко, как зажглась. Он улыбается так, как будто происходящее не задевает его даже по касательной, и парирует без напряга: - В твоем имени, конечно, гораздо больше оригинальности, Лэди-хён. Хону начинает закипать, как в мультиках детских, когда уровень злости видно через глаза в виде красного датчика; он удивляется, что не может себя контролировать, но ему это нравится. Злое веселье заставляет пересесть на стул ближе к Кевину и сложить руку на его широкую спину. - Джей Пак тоже про тебя читал, - оповещает он младшего с таким видом, будто открывает большой секрет. Кевин делает странное телодвижение в его сторону, словно хочет лучше услышать, но Хону кажется, что тот готов просто свалиться мешком ему на колени. Он держит Кевина за капюшон толстовки и зачитывает ему на ухо нарочито высоким голосом в неуклюжей попытке спародировать Джебома: - Ggg girigarago, - на что младший только морщится, когда горячее острое дыхание царапает мочку и шею. Хону смеется прямо ему в ухо, Кевин смеется тоже, они заражают друг друга этим смехом, и, со стороны глядя, даже можно, пожалуй, подумать, что они реально просто хорошие друзья, которые пришли в бар выпить и повеселиться. Кевин с трудом достает руку, зажатую между их телами и барной стойкой и кладет ее на спину Хону, довершая картинку идеальными движениями из разряда "кто твой отп, бро". - Ага, - доверительно сообщает он старшему. - G-Dragon тоже в честь меня назвался, прикинь? Хону обессиленно стонет, потому что понимает, наконец, что зря старается, ибо Кевин пьян в говно и не может по достоинству оценить тонкие шутки. Он чуть ли не по слогам говорит: - Кретин, он был задолго до тебя, - а потом вдруг хмурится, когда Кевин утыкается лицом ему в плечо, и шипит зло, как змея перед роковым ударом, - я не обязан вытаскивать тебя отсюда, и если ты решил здесь поспать, это не мои проблемы. Кевин сонно тянет, соглашаясь: - Не обязан, - добавляет, - не твои, - и Хону хочется отколошматить его, избить до потери пульса за эту ебанную доброжелательность и притворное (ведь явно же притворное!) спокойствие, но вместо этого он только покрепче перехватывает чужую руку на своей спине и командует бармену со вздохом, - Запишите на мой счет. Тот понимающе кивает, и Хону почему-то не хочет опровергать чужие мысли, какими бы глупыми они не были. ___ Хону заходит в студию ровно в тот момент, когда Кевин покидает комнату звукозаписи. Это типа проклятия? Хону ведет плечом и каждый раз ожидает увидеть в зеркале над своей головой вместо козырька кепки от суприм черную воронку заклинания, которое притягивает его к Кевину - даже тогда, когда сам он этого не хочет. (Проблема только в том, что в последнее время он хочет этого все чаще). После того вечера, когда Хону едва дотащил непослушное полубессознательное тело до офиса hi-lite, свалил его на диван и бессовестно не признался Санхёну на следующий день, "кто в этом виноват", прошло трое суток. Кевин пытается обходить его стороной, Хону идет еще дальше, сворачивает сразу же, как только видит львиную гриву на горизонте, в результате - они сталкиваются нос к носу даже чаще, чем если бы специально ходили друг за другом хвостом. Хону захлопывает за собой дверь и разваливается на диване, как у себя дома - пустующий офис и отсутствие чужих ушей располагает к откровениям, а каменная спина не в меру напряженного Кевина, усевшегося за оборудование, только подталкивает к лишним тычкам. Кевин упрямый; Хону хочет борзеть. Ногти сами собой по инерции скребут обшивку дивана, пока Хону пытается казаться незаинтересованным, а рычащий чужой голос из колонок царапает слух на резких партиях. Что же ты - думает старший - так круто на шоу не выступал, как сейчас читаешь, неудачник, но вслух говорит только: - И ты думаешь, что в этом у тебя получится закосить под тру хепхапера? - Кевин хочет не обернуться, но оборачивается (слишком младший для всего этого дерьма, корейские стандарты впиваются под кожу вне зависимости от) и цепляется взглядом за чужой, будто замок закрывается, и резьбу клинит - не разорвать. - Чего тебе? - спрашивает он угрюмо, не убирая пальцев с кнопок и бегунков микшерного пульта. Хону встает с нулевой грацией, подходит ближе и подцепляет розовую резинку, стягивающую дреды в массивный хвост. Она внезапно бесит его - слишком не в тему - но это настолько же глупо, насколько глупо раз за разом пытаться вызвать Кевина на злость и честную реакцию к словам; он ведь злится, почему тогда не демонстрирует это в открытую? Это прерогатива Хону - строить из себя местного хиппи, ратующего за мир во всём мире (исключая каждое помещение, в котором они остаются вдвоем, потому что мир там искажается до войны в несколько простых шагов, как в детской игре "преврати лису в косу за пять уровней"). - Это полная хуйня, - честно говорит Хону, играя в недоумение. Фэшн-икона и бомжара с помойки, они одеты почти одинаково, но различие, растрескивающее отражение, в деталях. Детали - всегда самое важное. Резинка легко поддаётся и через пару секунд оказывается на полу, уже непригодная для носки. Кевин дергается, уходя из-под руки: - Иди обратно на обложки журналов, хён, - предлагает он, но равнодушие у него получается херово, а Хону привык раскусывать крепкие орешки, потому что съемки учат многому, часто на собственных ошибках. Он кривит губы в усмешке, замечая, как подрагивают пальцы Кевина на кнопках. - Если, даже будучи моделькой, я заставил тебя забыть текст, как только ты посмотрел мне в глаза, то что это говорит о тебе? Кевин застывает - ответить ему нечего. Хону думает - ну, давай, скажи, чтобы я, наконец, понял, что это была за хуйня, и перестал искать черную воронку, чтобы не преследовать тебя больше, потому что это уже поперек горла, но Кевин молчит, крепко сжав губы. Старший скалится, сложив руки на груди: - У тебя блохи ещё не завелись? - и сам не замечает, как переступил черту (снова!), и Кевин вскакивает с места так резко, что компьютерный стул откатывается к стене и врезается в нее с громким пластиковым звуком. Это тот самый момент, когда треск электрических разрядов становится ощутимо слышным, и они стоят друг напротив друга. Хону уверен в себе, но не уверен, что это же можно сказать о младшем - достижение - потому что теперь на его обычно спокойном лице можно прочитать каждую эмоцию как по нотам. - Ты у меня уже вот где сидишь!.. - орет Кевин и показывает на собственной шее примерный уровень заебанности. Хону строит на лице искренне оскорбленное выражение, качает головой и тщательно выбирает из арсенала сальных улыбочек на все случаи жизни самую отвратительную: - Нет, - говорит, - не тут. А потом поднимает руку и проводит большим пальцем линию от уголка чужих губ до мочки уха, оттянутой тяжелой серьгой. - Вот здесь, как минимум. Кевин смотрит на него долгим тяжелым на сто тысяч тонн взглядом, не пытаясь убрать руку, а потом кривит губы едва уловимо - и в следующий момент его кулак уже впечатывается Хону в скулу. Перед глазами темнеет, и мир вокруг мелко трясется, как будто голову кто-то поставил на вибрацию. Хону не знает, сколько секунд он пытается вернуть каждый предмет окружающей действительности на место, но потом он не следит за мыслями, потому что работает на инстинктах. Размах получается слабый, недостаточный для того, чтобы быть опасным, но он все равно слышит, как клацают зубы Кевина, когда удар приходится по челюсти. Теперь они вроде как в одинаковом положении, потому что воспринимают все не так, как надо, и рациональность мыслей намеренно теряется, укатываясь мелкой монетой под дверь в пространство офиса, здесь же, в студии, остаётся только обнаженность чувств. (Злость звучит сексуально, Хону, словно паук, перебирает каждую из нитей чужого хриплого дыхания). Они вцепляются друг в друга руками, чтобы бить было легче, держат крепко-крепко и колотят друг друга, выбивая всю дурь: Хону - неискренние реакции, а Кевин - ненужные подъебы. Они не корейцы по сути, и американские корни намного сильнее пропитывают кровь, чем можно представить, потому что в драке забываются статусы, вежливые обращения, манеры, присущие возрасту, и прочая подобная восточная хуйня, оставляя свободу, которую в штатах провозглашают наивысшей ценностью. Они далеки от того, чтобы щадить сознательно, но грязные приемчики - это слишком низко, дисс-баттл давно прошел. Хону не может с точностью до секунды сказать, в какой момент они оказываются на полу, а Кевин давит локтями и коленями сверху. Он тяжелый и горячий, и у Хону плохо получается дышать, пока тот бьет его в висок, заставляя окружающую реальность расплываться, как фото после неудачного применения эффекта размытия. Ему классно; никогда еще операция "просто спустить напряжение и адреналин" не была настолько охренительно крутой. Возбуждение накатывает остро и резко, это неожиданно и неправильно, но Хону плевать, ему хочется, чтобы Кевин опустился чуть ниже или отсосал ему или... Это так упоительно, когда они вроде бы видеть друг друга не желают на расстоянии десяти метров, но, едва только их взгляды встречаются, а кулаки начинают работать независимо от приказов мозга, становится понятно, что единственное, чего хочется на самом деле - быть здесь. Кевина хватает еще на пару ударов прежде чем он замирает потрясенно. То, как резко он поднимается на ноги, становясь напротив продолжающего лежать на полу Хону, выдает его с головой. - Ты еще и педик, - отрешенно выдает он, отступая к стене. Хону закидывает руки за голову, имитируя позу отдыха на пляже - самая лучшая поза, чтобы доказать, что тебе насрать, даже если нет. - Ничерта, парень, - парирует он. - У тебя тоже стоит. - Это физиология, - неуверенно произносит Кевин, но его взгляд действует вопреки словам, оглаживая чужое тело. - То есть я, значит, педик, а у тебя физиология? Ну ты и двуличная сволочь, - Хону смеется коротко, но растягивать поврежденные губы больно, и хочется совсем другого. Кевин молчит, потому что возразить ему нечего, а реакции тела слишком красноречивы. - Ну, - спрашивает Хону, не спеша вставать. - Разойдемся и подрочим по одиночке? - невысказанное "или..?" повисает в воздухе, когда он опускает говорящий взгляд на ширинку младшего. Кевин молчит еще несколько секунд, делая вид, что раздумывает. Он выглядит так охренительно странно, но классно сейчас, с растрепанными дредами, в помятой одежде, с начинающей краснеть отметиной от кулака Хону на скуле и со стояком - хотя Хону с разбитым лицом и зеркально отраженным колом стоящим членом в штанах выглядит, наверняка, не намного лучше. - Нет, - отвечает Кевин, наконец. Хону не разрешает себе улыбнуться или хотя бы казаться довольным. Он просто встает резко, одним затяжным движением, и за пару шагов преодолевает разделяющее их расстояние. Кевин всё ещё не уверен и путается пальцами в застежках ремня, и Хону снова становится старшим и делится уверенностью с ним, вжикая ширинкой. Сдвоенный сорванный выдох, когда чужие пальцы смыкаются железной хваткой вокруг члена, слышится громом посреди относительной тишины. Хону выше, и, пока он прижимает Кевина к стене, ему волей неволей приходится утыкаться носом в чужой висок. Он ожидает, что запах будет мерзкий, но дреды пахнут почему-то дождем - озоном, и немного воском. От этого сочетания у Хону сносит крышу; хотя, возможно, дело в ладони Кевина, ритмично двигающейся у него в штанах. Он берет в руку несколько дред - это ощущается странно и непривычно - и тянет чуть назад, заставляя поднять голову; Кевин почему-то не сопротивляется. Из-за этого его дыхание змеей скользит по шее Хону, вызывая мурашки по телу. - У тебя кинк насчет моих волос, да? - на выдохе спрашивает Кевин, и даже в его шепоте слышно улыбку. - Давно хотел так сделать, - признается старший, не отпуская, и тот выдает короткий смешок: - Ты точно педик. - Заткнись, - осаждает его Хону; если честно, простенькое "заткнись" - единственное, на что его хватило, потому что чужие пальцы вдруг сжали так правильно и классно, что напрочь отключилась адекватная речь. Они не сладкая парочка, чтобы целоваться или еще что, но это странно, Хону вжимается все крепче, пока Кевин кончает ему в руку с хриплым "Блять, хён", но сам двигает рукой быстрее, как если бы хотел одновременно. (Но он же не хотел, что за хуйня). Хону длинно выдыхает, сдерживая стон, и почти готов стечь на пол безвольным мешком или чтобы его подхватили чужие руки. После - они сидят на диване почти рядом, и Кевин вздрагивает, когда слышит, как громко хлопает дверь офиса где-то за миллион парсеков от них, в том мире, где мир во всём мире, а не то, что здесь было - никто из них не даст определения этому дерьму, да и какое к черту определение, зачем оно нужно? - Я пошутил, - признается Хону на выдохе после нескольких минут молчания. Кевин только смотрит на него непонимающе. - Мне нравилась твоя розовая резинка, хочешь, я куплю тебе новую? Младший усмехается: - Нет, - но Хону уверен, что теперь все будет по-другому.