Практик

Демоническая написана под музыку Mastodon — Black Tongue DevilDriver — Devilʼs Son -------------       Тьма, пустота и абсолютное ничего, в котором твоё Я, как личность, растворяется, подобно кусочку сахара, брошенному в тёплую воду. Именно так я потом смог вспомнить ощущение от смерти. Это напоминало засыпание на самой удобной кровати, какую только можно представить. Вот только ты не проснёшься. От слова совсем.       Однако, на этом всё не закончилось. В какой-то мере, я всё ещё осознавал происходящее. Моё увлечение медитациями повлекло за собой одну дурную привычку. Как только у меня выдавалась свободная минутка, я старался провалиться в это состояние и ухватить ощущение. Так, я рассчитывал со временем расшатать «ограничители», что мне мешают двинуться дальше. Ну, или, по крайней мере, просто поэкспериментировать с этим приятным чувством, которое оказалось банальным энергетическим потоком, пронизывающим мой мир. Самое печальное, что всё это время, я сам того не подозревая, накачивал себя энергией, вот только ни разу не пытался её хоть как-то удержать в теле. Я просто не ощущал, что это можно сделать, да и знаний не хватало. Именно из-за пропускания энергии через себя моя душа, пусть и мизерно, но смогла сцепиться с сознанием. Это сохранило мою личность. Ну почти.       Как бы то ни было, но попытавшись провернуть этот фокус в той пустоте, я «запитался» к более широкому каналу. Точнее, это был самый Большой канал, что я тогда своим замыленным взором «увидел». Выглядел он, как переплетение корней, очень ветвистая молния и река. Меня буквально засосало в него. Резкий рывок, который встряхивает моё сознание, позволяя очнуться, а затем я уже мчусь в потоке среди пустоты. В этом месте пространства нет, как и времени. Всё, что я вижу вообще является чисто вывертом моего сознания\подсознания, чтобы хоть как-то воспринимать действительность. То, что заменяет мне тело, постепенно выгорает от переизбытка энергии, вот только я ощущаю эйфорию. Как человек, находящийся в пустыне и умирающий от жажды, вдруг проваливается в пресное озеро или реку и начинает в ней захлёбываться. Вроде и жутко, но именно этого ты жаждал. Перед моими «глазами» проносились ветви энергии, находящиеся в полной пустоте, всё с большей скоростью, сливающиеся в черно-белый поток.       Я плохо помню, сколько это продолжалось, вот только пустое пространство всё больше усеивалось такими же росчерками каналов энергии и они становились всё толще. Миг — и, тёмное пространство вокруг становится каким-то дымчатым. А затем, я, на полной скорости вылетаю из канала через брешь. Это меня не хило корёжит. Энергия вновь вытекает из меня, как из губки. Подобно одуванчику, я лечу, теряя клочки сожженных частей себя. Не понимая, что вообще происходит, инстинктивно пытаюсь сжаться, но не выходит. На моём пути попадается какой-то странный тёмный канал. И чем ближе я подлетал, тем больше их мог «увидеть». Основной канал, из которого я выпал, замысловато огибает под довольно резким углом тёмное образование, покрытое дымкой. Рядом нет ни одной «ветви», как будто кто-то их обрезал. Все тёмные канаты энергии идут в это «облако» и где-то там, кажется, соединяются в одной точке. Как только меня касается один из них, то буквально прилипает ко мне. Энергия, струящаяся внутри, начинает растворяться в том, что является моим «телом», но она очень «тяжелая» и жжётся. Уже треть меня покрыто этой вязкой жгучей дрянью. А я ничего, абсолютно ничего не могу поделать. Даже пытался дотянуться до пары других каналов и «переклеиться», но всё, что я смог, так это незначительно изменить форму того аморфного обрубка амёбы, в которое я превратился. Прошло совсем мало времени, а уже две трети меня скрывает тёмная энергия. — «Понятия не имею что это, однако посмертие у меня, похоже, было короткое и насыщенней на события чем жизнь,» — успел я подумать перед тем, как энергия из канала полностью расползлась по мне.

***

Очередная ночь опускается на небольшой городок Винзельдорф. Тихие улочки, дружелюбные жители, дома как будто сошедшие с туристических открыток о глубинке Германии. Вот только, давящая атмосфера страха не очень вписывается в этот антураж.       Вот уже несколько лет жители находят на улицах растерзанные, зверски искромсанные тела детей, женщин, стариков. Власти не могут найти виновника. Несколько арестованных подозреваемых были оправданы полностью. Повышение ночных патрулей и просьба не выходить на улицу, привели к нескольким случаям убийства в домах.       Даже самые стойкие следователи были поражены нечеловеческой жестокостью и размахом зверств. В одном случае, кишки жертвы были намотаны на вентилятор, а голова с выколотыми глазами и снятой кожей на половине лица, спрятана в морозилку, между рыбой и курицей. В другой раз, у молодой женщины были отрезаны кисти и щиколотки, раны прижгли, после чего она была многократно изнасилована острыми подручными предметами, а затем, её выпотрошили и каким-то непостижимым образом, ещё живую, подвесили крючьями на ограду, у центральной площади.       Но по-настоящему ужас настиг всех, когда в одной из подворотен нашли части тел детей прибитыми к наполовину окровавленной стене. Во всех случаях, жертвы не могли издать и звука. Криминалисты подтвердили, что у многих были повреждены или отсутствовали голосовые связки, у некоторых они были выжжены кислотой. Власти даже думали, что это несколько преступников или банда, так как картина преступления никогда не повторялась. Если бы не один факт: все жертвы истязались живыми. Ни одна рана не была нанесена после смерти, даже по отрубленным частям тел смогли определить, что дети были живы в тот момент. Именно это по-настоящему заставляло трепетать жителей.       Небо темнело, лёгкие облака гнал ночной ветер, город погрузился в мрак и тени пролегли по углам, дожидаясь своей жертвы. Единственные, кто нарушал темноту это несколько групп людей собранных из добровольцев и стражей порядка. Лучи их фонарей рассекали тьму, а чувства были напряжены. Уже очень много времени прошло с момента, когда это неуловимое чудовище позволяло найти свои искромсанные жертвы. И каждый, кто находился в патруле, молился, чтобы этого не случилось вновь, чтобы беда обошла стороной, чтобы тварь исчезла и не показывалась в этом городе никогда.       Но вот, среди улочек раздался крик, потом ещё один, послышались голоса и звуки драки, затем ещё пара вскриков и выстрелы. Патруль встрепенулся и рванул в ту сторону. Прибежав, они увидели труп мужчины, со свёрнутой головой; плачущего ребенка и двойку патруля, а так же уловили слабый запах чего-то незнакомого, но мерзкого. Поднялся большой шум, двое, что были на месте первыми, с жаром уверяли, что это синий уродливый демон с хвостом, а бедолага, со свёрнутой шеей пытался защитить ребенка. По городу поднялась тревога, и до самого рассвета патрули обшаривали каждый закоулок и заброшенные дома.       Однако, в патруле были обычные люди и им не под силу было разглядеть жёлтые глаза без белков, внимательно наблюдающие за шумихой из глубокой тени, как и не в силах увидеть, как эта тень скользнула прочь из города.

***

— «Боже, бедный Стефан! Я не хотел! Не хотел!» — свернувшись на кровати, Курт Вагнер, он же «Удивительный Попрыгун», когда-то бывший во всемирно известном цирке акробатом, раз за разом прокручивал последние сутки в голове. Вот о, пришел к старому другу, они встретились и вспомнили детство. Хотя, Курт был немного младше, но общались они всегда на равных. Вот он решает пробежаться по ночному городу, рассчитывая помочь с патрулированием. Но кроме пары воришек и пьяных компаний с проститутками ему никто не попался. До того момента… — «Стефан! Почему?! Почему ты это делал?!!! Зачем?!» — продолжал истязать себя полудемон, отрицающий свою кровь. -«Ведь ты мог сдаться! Мог излечиться! Проклятье!»       Затем поняв, что совершил в гневе, случайно, Курт запаниковал. Именно в этот момент выбежал патруль. Его заметили. Как всегда, в такие моменты, Курт увидел смесь удивления, неверия и отвращения, с суеверным страхом на лицах людей. Трудно винить их за несколько выстрелов из ружья. В конце концов, он стоял над трупом своего друга и пытался успокоить плачущего ребенка.Но кто его станет слушать. -«Я Чудовище! Демон!» — скрипнув зубами, Курт стал молиться пытаясь заглушить чувство обиды, вины, смятения и горечи от утраты друга. Единственное место, где он смог найти убежище, это монастырь в небольшой деревушке Винцельдорфе. Вернее, это — единственное место, что осталось.       Монахи знали Курта и приютили, ничего не спрашивая. В конце концов, в нём не было Зла. Только жители смотрели на него косо, со страхом, монахи с пониманием относились к присутствию в стенах храма и желанию приобщиться к Богу.       Курт был верующим, что не удивительно, ведь каждое утро он видел доказательство правоты своей веры в зеркале. Стефана он знал очень долго… и он стал первым, кого он убил. Но если бы Курт не вмешался, то участь худшая, чем смерть ждала бы ребенка. С молитвами, полудемон заснул тяжелым сном, полным кошмаров о месте с лавой на земле, серой в воздухе и… такими же как он.       Тьма клубилась на кровати, где сжался синий паренёк лет 17. Юный полудемон, как бы не хотел отрицать свою суть, всё же не являлся простым мутантом. Прислушайся он к себе, может, заметил бы мелкие изменения внутри. Они были слабыми и почти ни на что не влияли. Демоны, какими бы они не были, подпитываются негативными эмоциями и энергией. Их Курт испытал и впитал в себя за день слишком много. Детский садистский восторг и предвкушение боли от безумца, ужас, неверие, страх, которыми пропитал себя тот город, а как вишенка на этом торте первое убийство. Пусть и без крови, пусть и не ритуалом, но само по себе оно дало чуточку сил его демонической половине. Кто знает, может, Курт уподобился бы своему отцу со временем. Вот только, мы никогда этого не увидим из-за жалкой человеческой душонки, случайно попавшей в канал связующий юного демонёнка с отцом и его темницей.

***

      Клубящаяся багряным тьма и меня тянет куда-то. Я даже испытал лёгкое удивление…так, краем сознания. В конце концов, я ведь уже дважды умер. Что ещё может случиться? Умру в третий раз? Пф… напугали ежа голой задницей. УДАР! Миг, как будто меня резко поместили в очень тесную комнату. Рывок, чтобы попытаться отвоевать себе место. Чей-то крик, который меня почти оглушил и ощущение, будто кто-то только что ушёл, хотя был тут секунду назад. Затем, меня как будто швырнули об стену и надавили сверху. А стена начала меня обволакивать и пожирать. Мгновение, — и я в объятиях этого «осьминога» становлюсь похожим на мороженое, жадно втягиваемое внутрь. Секунда, — и всё закончилось, а на смену пришло ощущение тела. Открыв глаза, увидел какую-то непрезентабельную комнатку и край кровати. Тут же боль, стегнувшая по всем нервам от макушки, до кончика моего хвоста… Стоп! Хвоста?!       И тут я позорно вырубился.