Кофе с лимоном

У нее чуть дрожат руки. Это видно по ряби на поверхности кофе в чашке и любой, кто озадачился рассматриванием напитка Киры, заметил бы. Но Кира сидит одна. Столик на двоих и напротив пустота. В пепельнице куча окурков. Один отчего-то тлеет и девушка посильнее надавливает на него, чуть сжимая тонкие губы и морща нос. Крепкий кофе врывается в пищевод, а оттуда в желудок, тот сдавленно возмущается. Кира обедала вчера днем, и с тех пор в ней был только кофе. Запах лимона привычно дразнит ноздри. И кто пьет кофе с лимоном? Вопрос повисает в воздухе одновременно с новой сигаретой. Маленький огонек от надломанной спички вот-вот обожжет пальцы, но Кира замирает, вглядываясь в стену, и проваливается в воспоминания. Скотт всегда пил чай с лимоном. Зеленый чай с лимоном. Кира смеялась и, отхлебывая из его чашки, морщилась и повторяла как мантру: И как ты пьешь эту гадость? Скотт смеялся в ответ и залпом выпивал полкружки, и шел налить еще. В их квартире вечно витал этот запах. Зеленого чая и лимона. И любому пришедшему в этот дом казалось, что ничего другого тут и нет. Только вот на второй полке правого шкафчика хранилась банка с растворимым кофе. А Скотт твердил, что кофе вреден и выливал очередную чашку крепкого напитка в раковину, не смотря на протесты Киры. Огонек потух, чуть-чуть не достигнув крепко сжатых пальцев. Курить она начала сразу после расставания. Они расстались слишком просто и обыденно чтобы это можно было пережить не находя себе идиотских дурных привычек. Не было внезапных задержек на работе, не было случайных не стертых смс. Просто однажды он посмотрел на неё и сказал: — Я ухожу. И пока Кира с удивлением разглядывала человека, подарившего ей семью, Скотт ушел. Дверь захлопнулась с громким стуком. Разрезая всю её жизнь на то, что было до этого хлопка и после. А после был кофе. Крепкий. Две ложки растворимого и одна — сахара. И лимон. Словно ядовитый укол в память о Скотте. И как контрольный выстрел в голову случайная встреча в супермаркете (ну, а где еще быть банальным случайным встречам). Скотт был с другой девушкой и лучезарно улыбался, смотря в её глаза и не замечая замершую Киру. Пачка сигарет сама нашла девушку. По крайней мере, Кира в этом уверена. Крепкие. Они ворвались в её горло и намертво захватили легкие. Так и получилось, что меньше чем за неделю с момента расставания от Киры не осталось ничего. Легкий запах фиалковых духов потерялся под налетом табачного дыма и в квартире, которая еще совсем недавно была их, теперь пахнет только кофе. Кира морщит лоб. Странно, но тонкая морщинка легко прорезает её идеальную кожу, словно проведенная вражеской рукой. Девушка всё чаще морщится. Когда утром с трудом отрывает себя от кровати, чтобы пойти на ненавистную работу. Когда вливает в себя очередную порцию горячего кофе. Когда тушит в пепельнице сигарету. Её улыбка больше похожа на гримасу. Чуть приподнятые уголки губ — некачественная тень прошлой открытости. Кира не пьет только потому, что уверена, что это последняя ступень, грань, за которой только моральное разложение и пьяный (интересно, а лисы могут опьянеть?) случайный секс в туалете паршивого клуба. А это лучше оставить на потом. Будет куда падать. Люди, которых она считала семьей, как-то быстро растворились на просторах в сущности небольшого Бейкон Хиллз. Словно и не было всех этих лет связывающих их прочной нитью, словно и не было стаи. До нее доходили обрывочные сплетни то о Стайлзе (расстался с Малией), то о Лидии (собирается покинуть город в компании шерифа полиции Джордана Пэрриша), то о Лиаме (Хейден беременна и ожидается двойня, счастливый отец планирует празднования), но это проходило мимо ушей девушки. Зачем ей эти знания? В давящей тишине её квартиры они не имеют никакого значения. В кафе всё так же пусто. Невнятно бормочет радио и где-то за спиной раздается звон колокольчика. Кто-то пришел. Кира даже не оглядывается. Хочется еще кофе, но надо идти домой, будто лимит нахождения в призрачном обществе людей подходит к концу. В пустой кружке кофейные разводы и девушка вглядывается в них с вынужденным равнодушием. Попытка встать и покинуть кафе провалилась. — Привет, — раздается откуда-то сбоку и Кира не сразу понимает, что обращаются к ней. Поднимает глаза и усмехается. Стайлз привычно ерошит волосы, на нем старая свободная футболка и простые джинсы. Внимательные карие глаза смотрят слишком оценивающе, и Кира точно знает, что он видит, но не считает важными его выводы. Какая разница, что думают другие, если ты сама не хочешь думать? — Привет. Он не спрашивает разрешения сесть, просто опускается на стул напротив и долго разглядывает пачку сигарет, лежащую на столе. Кира молчит и Стайлз тоже. Всё что он мог бы сказать — сказано много лет назад. Еще в те времена, когда все разговоры сводились к спасению чужих жизней и сохранению своей. — А я так и не смог привыкнуть к их вкусу, — совершенно всерьез заявляет парень, кивая в сторону характерной коробочки, и Кира сначала удивленно замирает, а потом разражается истерическим смехом. Нелепо прерывая друг друга, они рассказывают свои «последние» новости. Стайлз с удовольствием пьет кофе и заявляет, что никогда не понимал этой страсти Скотта к зеленому чаю. Кира чувствует, что это истинная правда, а не глупая полу-ложь, лишь бы что-то сказать. Они сидят в кафе до закрытия и смущенно прощаются у дверей. Стайлз говорит, мол, надо будет еще встретиться, а Кира кивает, отводя взгляд. Она не понимает, зачем им встречаться. Да, посидели рядом «почти» как кто? Зачем бередить раны. Скотт и Стайлз больше чем друзья и этого не изменит бывшая подружка. Девушка уходит первая. Спиной, чувствуя взгляд парня. Лиса внутри отчего-то довольно скалится, словно знает что-то такое, что неведомо самой Кире. Дом пахнет одиночеством. Кира чувствует, как этот запах обволакивает её, касается тыльных сторон ладоней, плеч, шеи. Забирается в ложбинку между грудей. Девушка чувствует что тонет. Тонет в пустоте и обреченности. Дышать становится тяжело, и она падает на колени, закрывая глаза и словно отгораживаясь от всего происходящего. За закрытыми глазами всё просто, можно вспоминать прошлое. Ту жизнь, что была до… Но Киры не хватает надолго. Слишком тяжело, слишком сильно перехватывает и без того сбитое дыхание, и сердце заходится бешеным ритмом. Спина привычно касается гладкой стены. Надо заставить себя встать и дойти до кухни. Налить еще кофе и возможно добраться до постели. Но Кира сидит прямо в коридоре, обнимая свои колени и разглядывая еле заметную трещину на противоположной стене. Она просидела бы так остатки вечера и всю ночь, а рано утром, впихнув в себя что-то съедобное, отправилась бы на работу, но звонок в дверь выводит её из задумчивости и заставляет резко вздрогнуть. Стайлз стоит в дверном проеме, чуть переминаясь с ноги на ногу, в его руке упаковка дисков и два пластиковых стаканчика. — Я не знаю как тебе, но я не умею смотреть фильмы в одиночестве, раньше смотрел с Малией… — тараторит парень, проходя мимо нее в квартиру. Он еще что-то говорит и объясняет, но Кира не слышит слов. Только его спина маячит где-то в конце коридора и запах кофе с лимоном вытесняет одиночество.