***
— О, привет, сосед! — радушно поприветствовал он вошедшего в дверь Одда. Тот даже не напрягся, чтобы задать вопрос, а лишь вопросительно посмотрел на него, требуя объяснений. Сверр протараторил всю забавную историю и приправил парочкой шуток про Ларса. — Ясно, — Одд прошел к своей кровати и начал искать зарядное устройство. — И долго будет длиться мое… твое наказание? — Хорошая шутка, — Сверр задорно указал пальцами на Одда в жесте, который говорил «хэй, чувак». И снова ответом служил красноречивый взгляд. — Они… они не сказали, — правильно Сверр, заикание поможет тебе добиться уважения. — Давай так, — Одд сел на кровать и начал снимать обувь. — Буквально парочка правил. Правило первое: ничего не трогаешь и не переставляешь. Правило второе: если я сплю, то ты охраняешь мой покой от самого себя. Правило третье: ты не задаешь вопросов, а в идеале стараешься издавать как можно меньше звуков. Сведи их просто до минимума, ок? — О, и это все? — неприкрытый сарказм не подействовал на Одда, который даже не смотрел на Нортуга. — А дышать-то можно? — он неоднозначно пожал плечами — мол решай сам. — Тебе записать или запомнишь? — серьезно спросил Рекдаль, перед тем как скрыться за дверью ванной. Нортуг хотел было швырнуть что-нибудь, но вместо этого просто завалился на кровать. «Свендсен, забери меня обратно», — означали стоны Сверра.***
— Ты же Нортуг! — Энвалль пытался его взбодрить и вернуть веру в себя. Наверное, если бы он сказал «ты же мастер спорта по боксу», то это было бы более действенно, вселило уверенность. Сверр собрал волю в кулак и отправился в свою комнату к угрюмой заднице. Он открыл дверь, словно самый умный (трусливый) герой фильма ужасов. В комнате было темно и его рука замерла возле выключателя. А что если чудовище спит, и он его разбудит? Нет разницы, если он не включит, то по-любому запнется о свою же обувь и уебется на пол. Эффект одинаковый. Чудовище проснется — Сверр мертв. Хоть сделает это при свете, глядя ему в глаза, нужно сохранять достоинство. Он зажмурил глаза и включил свет — никаких криков и злого рыка, хорошо. Сверр неуверенно открыл один глаз и выдохнул, увидев идеально заправленную кровать. Живем! Он совершил маленький победный танец в честь всех богов, а потом уверенно прошелся по комнате, сдвигая все предметы на тумбочке Одда, и завалился на кровать, нарушая идеальный порядок. Через секунду эйфория прошла, и он вскочил, судорожно разглаживая складки на кровати. — Блять, как он это делает! — как не старался Нортуг, но идеально заправленная кровать не входило в его умения. — Сойдет! Принцесса на горошине, — он фыркнул и начал отходить к своей кровати, когда увидел листок на полу. Короткий диалог с совестью, которая у Нортугов была очень специфичной — вроде и совесть, а вроде и не совсем. Сверр все-таки развернул листок и прочитал его содержимое. — Нет-нет, ты идиот, — уже сидя в такси, проклинал себя Нортуг. Чем дальше они отъезжали от гостиницы, тем больше он чувствовал, что ничем хорошим не закончится его маленькая вылазка. Он с трудом мог предположить, что его ожидало по адресу, который был записан у Одда. Что он хотел там увидеть? Групповой сеанс у психолога? Жертвоприношения? — Эм, остановите здесь, пожалуйста, — таксист привез его на улочку с красивыми особняками. Сверр решил не подъезжать к парадному входу, его все-таки никто не ждал, ковровую дорожку не приготовили. — Подождите, я скоро вернусь, — Сверр искренне на это надеялся, он застегнул куртку и вышел из такси. По указанному адресу располагался помпезный особняк, окруженный высоким кованым забором, возле ворот стояли двое мужчин, охранники. Из укрытия Сверру ничего не было видно, поэтому пришлось импровизировать. Натянув капюшон и вставив наушники в уши, он побежал навстречу приключениям. Он трусцой пробежал мимо особняка, но в сумерках все равно ничего не смог рассмотреть. Сверр пробежал еще пару сотен метров, а затем вернулся обратно, запутался в ногах и аккуратно приземлился перед воротами того самого дома. Не зря он смотрел столько мелодрам с Петтером. Главные героини могли бы позавидовать его мастерству. — Эй, парень, ты в порядке? — послышался из-за ворот голос охранника. — Ага-ага, — простонал Нортуг, присаживаясь задницей на дорожку. Он бросал косые взгляды из-под капюшона на дом. Так ничего и не увидев, Сверр недовольно поднялся на ноги и заковылял к своему такси. Ничего глупее в своей жизни Нортуг не делал. Он откинулся на заднем сидении и почти уснул к тому времени, когда они приехали обратно в отель. Одд стоял на балконе и наслаждался ночным воздухом. Он смог немного очистить свою голову после неудачных гонок. Шум привлек его внимание, и он посмотрел в сторону ворот — на дорожке сидел парень в ярко-фиолетовой куртке. Одд отвернулся от ворот, но потом догадка ударила по голове — такая адская вещица точно была в гардеробе Нортуга и часто путалась под ногами, брошенная ее хозяином. Он теперь внимательно всматривался в фигуру — парень встал и начал уходить от ворот. Чертов Нортуг! Как он вообще судя попал? Одд с силой сжал ограждение, борясь с желанием спуститься и выбить дух из любопытного паренька. — Эй, ты чего? — его шеи коснулась теплая ладонь, вызывая мелкие мурашки. — Ничего, — грубо ответил Одд, рука двинулась выше, зарываясь в длинные волосы и оттягивая назад. — Я думал, что мы справились с твоим плохим настроением, чемпион, — в тоне мужчины не было теплоты или заботы. Горячее дыхание контрастировало с холодным воздухом, ускоряя сердцебиение, заставляя глубже дышать. Мужчина улыбнулся реакции Одда и потянул его обратно в комнату. Нортуг проснулся позже обычного — сегодня была женская эстафета, поэтому можно было себе позволить пару лишних минуток сна. Бросив взгляд на соседнюю кровать, он не мог точно сказать, ночевал ли его сосед дома. Она была как обычно идеально заправленная. — Динамо ты, Свендсен! — Нортуг плелся на стадион в гордом одиночестве, в последний момент друг его кинул, сославшись на какие-то туманные дела. Увлеченный своими шпионскими играми с Рекдалем, он совершенно выпустил из вида Энвалля, а тот последнее время был очень странным. Периодически он ловил его на каких-то странных вечерних тренировках с Фуркадом. Один раз он даже присоединился к ним, они как раз были на стрельбище. Но от занудных разговоров Фуркада про миллион и один способ настроиться на стрельбу, Сверр готов был завыть, а его друг смотрел на него с таким интересом, что Сверру хотелось зарыться в ближайший сугроб. «Гики биатлонные», — подумал он и больше не посещал закрытый клуб ботаников. Он насвистывал мелодию какой-то популярной песни, которую недавно услышал, и шел по служебному коридору к стадиону. — Что за?! — Нортуг напрягся, когда кто-то резко потянул его в один из укромных уголков. — Ты?! Офигел?! — возмущался Нортуг, прижатый к стене. — Блять, — единственным ответом послужил ему точный удар в солнечное сплетение, который заставил подавиться воздухом. — Ты знаешь, за что получаешь, Нортуг, — таким тоном гиды рассказывают про достопримечательности. — Я даже не знаю, как в твою тупую голову пришла мысль шарить по моим вещам или следить за мной. Ты идиот? — Нортуг молчал, все еще держась за живот, он стоял, согнувшись возле стены. — Посмотри на меня, — Одд грубо схватил его подбородок, вынуждая выпрямиться. — Ты больше таких фокусов не выкидываешь и будешь хорошим мальчиком до конца сезона. Ты понял меня, Нортуг? — на самом деле Сверр был всего лишь двадцатилетним мальчишкой, выросший в большой и любящей семье. На него голос-то повысили всего лишь пару раз, что говорит о рукоприкладстве. Он первый раз столкнулся с такой неприкрытой агрессией в свою сторону. Хотелось заплакать не от боли или страха, а от какой-то детской обиды и несправедливости. Он упрямо отводил глаза и с силой сжимал губы, чтобы не послать Рекдаля или громко разрыдаться. Он сам еще не понял. — Понял, — пробурчал Нортуг. Хватка Одда ослабла и, отпихнув его к стене, он отошел от него, разворачиваясь, чтобы уйти. — Что же такого ты скрываешь, что буквально выбиваешь из меня молчание? — Одд даже улыбнулся такой глупости, упрямый мальчик. Покачав головой, он вышел из укрытия, давая понять, что все разговоры закончены. Нортуг все-таки дал волю эмоциям — пару раз пнув стену, он сполз на пол, тяжело дыша, от перекрывающих эмоций. Он сжал кулаки и прикрыл глаза. «Посмотрим, Одд, посмотрим, кому нужно будет играть хорошего мальчика», — отряхнувшись, он пошел болеть за женскую сборную.