Забытый День Рождения.

Шёл третий час ночи. Нормальные люди, как полагается, спят, а Совергон сидит на подоконнике с кружкой чая и думает о н-ё-м. В наушниках играет ≪nedonebo≫, на коленях сидит кот и трётся о грудь мальчишки, пытаясь хоть как-то доказать, что он не проебал свою молодость. Сегодня пятое августа, и Миша никак этому не рад, как казалось бы, должен. Обычно с Днём Рождения его поздравляет Рэнделл, и причём самый первый. Ровно в двенадцать часов ночи он всегда отправляет длинное поздравление, а пожелания в нём меняются из года в год. На этот раз от голубоглазого не было никаких вестей, и младший порядком расстроился. ≪А что, если ему плевать? Конечно, идиот, у него девушка есть. А ты наивный ждёшь поздравления от такого родного человека≫ — думал он, а по щекам скатывались слёзы печали. — Что же случилось, Даня? — прошептал Миша, выводя пальчиком по запотевшему стеклу. ≪Я люблю тебя≫ — аккуратно вывел мальчишка, пусть и знал, что Даня этого не увидит. Где-то в глубине души он был тайно влюблён в своего друга. В его голубые, как море, глаза, в высокий рост, в нежный голос. Совергон никогда не боялся гулять с ним ночью, нежели один. Он всегда знал, что Даня защитит его, что не бросит в беде, как его остальные ≪друзья≫. Фантик непонимающе наблюдал за своим хозяином, а после успокаивающе мурлыкал и тёрся о его грудь, пока тот не улыбнётся и не погладит его в благодарность. Этот кот всегда приходил к нему, когда тому грустно и нужна поддержка, был рядом, обеспокоенно смотрел на него, а потом прижимался и мурлыкал. Миша, улыбаясь, смотрит на своего любимца и гладит его, а тот прикрывает глазки и мурлыкает. В планах было позвонить Дане и узнать, что же таки произошло, поэтому он берёт телефон, который давно потерялся в пледу, в котором был закутан Миша, сидя на подоконнике. Когда предмет был найден, Миша нашёл в избранных контактах абонент под именем ≪Данька≫ и, набрав, начал ждать. Один гудок, второй, третий, сонное и милое ≪Алло≫ донеслось из трубки. — Ты помнишь, какое сегодня число? — осторожно спросил младший, смотря на настенный календарь в своей комнате. — Пятое авг., — голубоглазый прервался, шипя в трубку, после чего послышался негромкий хлопок — Даня ударил себя по лицу ладонью, — блять! Я ёбанный идиот! Прости, кот, — он любил называть его так. ≪Котик≫ — по-пидорски, а ≪Кот≫ звучит эстетично, если хорошо знать мальчишку, — я вчера очень сильно устал за монтажем. С Днём Рождения, родной. Желаю тебе там всякой ванильной хуйни, и я сейчас приеду. Из трубки послышались короткие гудки, которые говорили о том, что звонок был сброшен. Улыбаясь, Миша сполз с окна и, зевая, поплёлся на кухню, дабы приготовить кофе, ибо если его не сделать — Миша уснёт, не дождавшись Дани. Когда противный на вкус напиток был готов, Миша, вновь зевая, поплёлся к двери. Облокотившись о стену, Совергон тихонько попивал кофе и ждал, пока в дверь медленно и негромко постучатся, а кареглазый тихонько откроет. Совергон даже не знал, с пустыми ли руками придёт Даня. ≪Бля, боже, ну конечно с пустыми, идиот ты малый! За окном четвёртый час ночи, а ты о каком-то подарке мечтаешь, идиот! ≫ — твердил ему внутренний голос, а кареглазый не был в желании слушать его. В дверь осторожно постучались, и Миша открыл дверь. На пороге стоял светловолосый и глупо улыбался, а в руках был букет ромашек, которые так любит Миша. Предстоящая картина вызывала смех и кареглазый, не сдерживая его, засмеялся, удивлённо смотря на букетик. — Тебе не нравится? — расстроенно спросил Рэнделл, опуская ручонки. — Нет, что ты, Дань! — Миша заулыбался, — конечно нравится!

***

День рождения Миша решил отпраздновать в кругу себя, кота и Дани. Часов в десять утра они пошли в магазин, дабы купить какого-нибудь тортику и алкоголя, а Дане также предстояло выбрать подарок для Миши. Помнится, он хотел какую-то хорошую камеру, что немало стоила, и выбор голубоглазого пал именно на неё. ≪Зачем мелочиться, если деньги позволяют, да и моему кареглазому будет очень приятно? Надеюсь, он оценит мой подарок≫ — подумал про себя Даня и, сказав Мише, что у него есть небольшое срочное дельце, отошёл. Данная камера продавалась лишь в одном из Питерских магазинов, и то не факт, что она там сейчас есть, но выбора особо то и не было, поэтому пришлось вызвать такси и поехать по нужному адресу. К счастью, данный продукт там был, и голубоглазый незамедлительно купил его, после чего в планах было красиво обернуть данный подарок, дабы Миша помучился в догадках о том, что же подарил ему друг. Когда дело было сделано, коробка с камерой была упакована в красивую нежно-розовую обёртку с нежно-голубым бантом, Даня вернулся к Мише с небольшим пакетом в руках, на который кареглазый и не обращал особого внимания. Парни были дома, стол был накрыт, Фантик довольный сидел в углу, ибо его накормили рыбой. Даня спокойно нарезал красивый шоколадный торт, который выбрал Миша. Вообще этот малой и жить без шоколада не может, а увидев полностью шоколадный торт — просто прыгал от восхищения. Вино было разлито по двум бокалам, тихая музыка создавала впечатление какого-то свидания, но Мише нравилось. Нравилось, что красивые фиолетовые подсветки создавали ламповую атмосферу, нравилось, что этот День Рождения проведёт наедине с любимым, и то, что никаких шумных компаний не будет, если только его девушка не вспомнит, какое сегодня число и не припрётся, испортив весь день. — Что-ж, с Днём Рождения, кот, — ласково произнёс Рэнделл, демонстрируя красиво обёрнутый подарок. — Ой, Даня, это что, мне? — кареглазый удивился, похлопав большими глазками. Миша моментально избавил коробку от обёртки и, увидев, что подарил ему Даня, распахнул и без того большие карие глазки, в который сейчас читалось одно лишь счастье. ≪Божечки, он подарил мне такую дорогую камеру! ≫ — пролетело в его мыслях и он, улыбаясь, кинулся в объятия голубоглазого. По щёчкам скатывались слезинки счастья и он, вытерев их, чуть отстранился и посмотрел в голубые глаза, налитые счастьем за любимого человечка. Дотронувшись своим носиком до носика Дани, Мишка мило заулыбался, и теперь мог рассмотреть любимые глазки в подробностях. Они были такими простыми, такими голубенькими и такими до жути родными и неестественными. — Это самый прекрасное совершеннолетие, о котором можно было только мечтать, — прошептал Совергон, а после чуть прикусил его нижнюю губу. Тот, усмехнувшись, понял, к чему ведёт Миша и, аккуратно вторгшись языком в его приоткрытый рот, обхватил младшего за шею и притянул к себе. Языки сплетались в медленном танце любви и ласки, парни медленно перебрались в спальню. Рэнделл нависал над парнишкой, целовал его и медленно расстёгивал пуговицы на рубашке. Оторвавшись, Даня вопросительно повёл бровью, смотря за тем, как Миша закусывал свою губу до крови. Кареглазый сейчас выглядел, как маленькая шлюха: рот был приоткрыт, с губы струйкой сочилась кровь, рубашка была небрежно расстёгнута, а тёмные мягкие волосы рассыпаны на кровати. Щёчки были чуть розовые из-за небольшого смущения, а тело чуть содрогалось от резких ощущений. Синяя рубашка улетела на пол, а Рэнделл аккуратно начал расстёгивать ремень на джинсах Совергона, закусывая губу и улыбаясь, как хитрый лис. ≪Вот не зря Ника косплеил. Хитрость отразилась на деле≫ — подумал Миша, усмехаясь своим же словам. Даня резким движением стащил джинсы с младшего и небрежно откинул их на пол, ухмыляясь. Когда он вновь навис над Мишей, в пах ему упёрся его стояк, и тот довольно заулыбался. — Уже успел? — усмехнулся Рэнделл, переводя взгляд от Мишиных глаз ниже, на что тот засмущался. — Я боюсь, — прошептал тот, — мне будет больно, Дань? — Я максимально постараюсь доставить тебе минимум дискомфорта. Доверься мне, хорошо? — Даня успокаивающе поцеловал того в шею, на что тот невольно кивнул. Лукаво улыбнувшись, голубоглазый исследовал хрупкое тельце, подмяв его под себя и осторожно присев сверху. Исследуя тело губами, он осторожно оставлял заметные засосы везде, где только выходило, от чего тот тихонько постанывал, а пальчики на ногах поджались от блаженства. Прикусив мочку его уха, Рэнделл перевернул его на живот и, стащив боксеры, усмехнулся. Миша прикрыл глазки и, ожидая дальнейших действий, тихонько стонал от каждого приятного действия. Даня провёл обильно смоченными пальцами по анусу, несильно надавливая. — Какой ты узкий, Миша, — прошептал Даня, вводя уже средний палец аккуратно растягивая его. Немного послушав стоны мальчишки, Даня понял, что ему этого мало и, сглотнув от сильного возбуждения, добавил указательный палец. Пальцы входили на две фаланги, после чего Даня их резко вытаскивал и вгонял снова, слушая блаженные стоны младшего. Вскоре узкое кольцо мышц поглощало полную длину пальцев и Даня пытался их как-то разъединить их внутри, что вышло боком, но вместо этого он задел точку простаты. Кареглазый шумно выдохнул, прогибаясь в спине так, что та несильно хрустнула. — Даня! — выкрикнул мальчишка, — Даня, там. повтори, пожалуйста. ≪М-м-м, нашёл значит≫ — подумал Даня, согнув два пальца в том же месте, где определилась та точка, которая заставляла Мишу вскрикнуть от удовольствия. Мише было слишком приятно и он, извиваясь под любимым, и это было как-то не похоже на правду, было каким-то неестественным и слишком хорошим. Становилось чертовски мало тех пальцев, что растягивали его и Миша, двинувшись им навстречу, жалобно простонал. Пальцы с пошлым звуком покинули анус, и он, быстро раздевшись сам, обильно смочил пальцы обеих рук, Даня сделал несколько движений на своём органе, после чего медленно начал входить внутрь, также медленно подтаскивая Мишу за бёдра навстречу. — Ай! — громко вскрикнул Мишка, пытаясь как можно быстрее насадиться на член, дабы привыкнуть к ощущению заполненности. Он понимал, что сделает этим себе только больнее, но всё равно не отступал, зная, что через несколько минут уже будет просить большего от неземного наслаждения. — Громче! — Даня усмехнулся, слушая неповторимые стоны Совергона, — представь, будто ты моя шлюха. Только моя, — с этими словами Рэнделл грубо толкнулся внутрь, входя уже не наполовину, а по самое основание, случайно задевая ≪нужную в этот момент обоим точку≫, этим заставляя Мишу закричать от удовольствия, двигаясь на встречу. Голос Миши был на грани срыва, но тот не отступал, следуя приказу своего Господина. С каждым толчком стон становился всё громче и громче, а сам Миша даже не понимал, от несильной ли это боли или от неземного наслаждения. Чувствуя, что Совергон в его власти, что сейчас согласится выполнить все его прихоти, что сейчас Миша — послушная и е-г-о шлюха, которая никогда от него не уйдет. Всё это давало мотивацию на новые грубые точки, от которых Миша громко вскрикивал и подавался навстречу. От каждого толчка Мише становилось всё приятнее, и, кажется, завтра парням придётся извиняться друг перед другом и густо краснеть, вспоминая происходящее. А если взять за основу тот факт, что Миша был девственником — всё становится намного ужасней. Голос таки сорвался, и Мише приходилось тихонько мычать, хрипеть, проклинать то, что завтра задница будет болеть так сильно, что ходить будет больно, и что говорить он будет хрипло. Миша, к слову, о такой ночи и мечтать о таком не мог, а тут просто так, спонтанно. С каждым толчком Даня наращивал темп, наблюдая за тем, как Миша под ним бьётся в сумасшедшем экстазе, умоляя ускориться и не быть слишком нежным. И Рэнделл слушался его, совершенно не хотелось нежничать. Он просто хотел оттрахать Совергона до такой степени, чтобы завтра ему было больно ходить. Внутри Рэнделла столько скопилось эмоций и желания, что сейчас хотелось отыграться по полной на предмете своего обожания. — Моё имя? — прошептал Даня, усмехаясь. — Д-Даня, — пробурчал Миша сквозь очередной стон. Спина жутко болела от каждого прогиба, и жутко больно хрустела, от чего мальчишка тихо хрипел из-за сорванного голоса. Осознание того, что сейчас происходит дурманило голову, и думать совершенно не хотелось. Мозг генерировал происходящее завтра, то, что завтра Даня с хлопком уйдёт от него, сказав напоследок, что просто захотел поиграть и другое. Бросит, как чёртову игрушку, отдавая воле чувств? Даня не успел предупредить о том, что находился на пределе, и заполнил Мишу горячей жидкостью изнутри, рвано дыша и содрогаясь от оргазма. Это было именно то, чего Даня ждал в последнее время, что страшно желал Мишку. Кареглазый же кончил следом за Даней и, довольный ошеломлённым сексом, прикрыл глазки, в попытках отдышаться. Дыхание было ну ужасно неровным, и восстановить его, казалось бы, было практически невозможно, да и сил не было, и он, открыв глаза, уставился на Даню. — Ещё раз с Днём Рождения тебя, кот, — Даня тепло заулыбался, целуя хрупкое создание в губы. А завтра всё будет прекрасно.