Пограничье

Франция 1612 год       Франсуа играл с другими мальчишками в игру, когда нужно прятаться от водящего, и нечаянно потерялся в лесу, граничащим с их крохотной деревушкой. Сначала он забрёл за старую развалившуюся мельницу у пересохшей реки, потом за небольшой холм, но, когда услышал сзади голоса друзей, сиганул в лес, чтобы его точно не нашли, ведь ему ещё ни разу не удавалось выиграть.       Он бегал от дерева к дереву, приседал за пахучими кустами с большими жёлтыми цветами, чихал от них, а когда замечал маячившие впереди фигурки мальчишек, то со всех ног бросался дальше, пока под ногами резко не закончилась земля, и он кубарем не покатился вниз. Казалось, прошла вечность, пока он остановился. Тело ныло от ударов о камни и торчащие корни деревьев, в носу и рту был песок и травинки, а голова жутко гудела, словно пчелиный рой.       Франсуа разлепил глаза и, сфокусировав зрение, увидел над собой куст с большими жёлтыми цветами, которые при рассмотрении оказались невероятно красивыми: с множеством длинных лепестков, по краям которых была маленькая белая бахрома. От них невероятно сладко пахло. Он видел их в лесу и на картинках в книге родителей. Названия этого куста он не помнил, зато помнил, что оно вызывает сон. Взрослые велели держаться от жёлтых кустов подальше. Мальчик почувствовал лёгкое головокружение, решив, что это сказывается падение, попытался подняться с земли, но ему не удалось – всё тело ныло, к тому же голова кружилась с каждым мгновением сильнее, и в итоге он потерял сознание.       Сколько времени прошло, Франсуа было неизвестно. Когда он вновь открыл глаза, то не увидел над собой тех жёлтых цветов. Над головой был каменный свод. Похоже, что пещера. Как он тут оказался? Неужели ходил во сне? Мальчик сделал попытку пошевелиться, но руки и ноги не слушались. Он отметил, что голова не болит и не кружится, и решил оглядеться. Вокруг был полумрак, у стен находились маленькие костерки, которые и освещали внутренность пещеры. Потом Франсуа увидел, что он абсолютно голый, его конечности распростёрты в стороны и привязаны к длинным толстым лианам, уходящим в чёрный потолок. Или это были корни деревьев, когда-то растущих тут? А сам мальчишка лежал, будто в люльке, сплетённой из подобных лиан, но довольно мягкой. Ему стало страшно. Сильно страшно. Он не мог убежать, он не мог видеть, что находится в глубине пещеры, и не наблюдал маячивший свет выхода. Значит, он где-то закрыт? Как же его найдут друзья и родители? И кто его принёс сюда? И зачем? Вот и спрятался.       Невольные слёзы полились из глаз, и Франсуа жалобно подал голос:       - Тут есть кто-нибудь? – И, не дождавшись ответа, взмолился: - Развяжите меня! Я хочу домой! – эхо несколько раз отскочило от каменных стен и утихло.       Вокруг ни звука, ни шороха. И вдруг тело Франсуа словно очнулось. Теперь он смог пошевелить кончиками пальцев на руках и ногах, даже приподнять бёдра, что заставило его вернуться в прежнее положение, так как он ощутил инородное тело у себя в попке. Он прислушался к ощущениям, снова двинул бёдрами, почувствовал, как внутри него что-то завозилось. Ему стало ещё страшнее. Он поднял голову, пытаясь заглянуть себе между ног, однако ничего не вышло. Но там точно что-то было.       И тут в нос ударил всё тот же сладковатый запах. Франсуа решил, что он спит, хотя всё было так реально. Какое-то пограничное состояние между сном и явью.       - Ну, кто-нибудь! – снова подал он голос, и снова в ответ только эхо. Тогда Франсуа попытался раскачаться в люльке, думая, что она может сломаться, и он выберется отсюда, но она осталась недвижимой, только инородное тело внутри него колебалось, даря странное удовольствие, которое он испытывал, когда ласкал свой юный член. Стало приятно и немного щекотно там. Франсуа опять поднял бёдра и опустил. Сладость разлилась по телу, и он сделал ещё несколько движений, пока не услышал свой собственный стон. Несмотря на прохладу в пещере, его тело горело и странно себя чувствовало. Это было намного приятнее, чем когда играешь сам с собой.       Франсуа застыдился за испытанное. Однажды отец застал его и выпорол, крича, что это страшный грех. С тех пор мальчик не трогал себя, боясь гнева отца и Дьявола. А вдруг это сам Дьявол с ним делает? Может быть, он попал в ад? Умер под цветком. Тогда почему так приятно?       Франсуа снова завозился на своём ложе, потому что между ног сладко тянуло. Кровь прилила в его орган, и теперь он торчал вверх, поблёскивая в свете костров влажной головкой. Мальчик сейчас всё бы отдал, чтоб хотя бы одна его рука была свободна. И в этот миг он уловил какие-то приближающиеся звуки. Шаги? Мягкие. Кто-то босой, без обуви. Франсуа стал вертеть головой и вдруг заметил большую тень слева от себя. Кровь застыла в жилах. Он не мог и слова вымолвить, боясь увидеть, кому принадлежит тень.       Пришедший не двигался, зато Франсуа слышал его тяжёлое дыхание. Нечеловеческое дыхание. И тут он вспомнил, что три года назад пропал соседский мальчик Жан-Клод. Его везде искали, однако тело не нашли. Тогда старейшины деревушки поговаривали, что это снова проснулось проклятье. Вся деревня боялась выйти в поле или лес. Однако исчезновений больше не случалось, и все благополучно забыли бедного Жан-Клода.       Теперь настал и его черёд, решил Франсуа. Он зажмурился, совсем забыв про удовольствие, которое испытывал несколько мгновений назад, и приготовился к смерти. Его сердечко забилось вдвое быстрей, когда послышались приближающиеся грузные шаги и хриплое дыхание. Франсуа хотел убежать, испариться, превратиться в муху и улететь, но он находился в безвыходном положении. Когда его живота коснулось что-то мохнатое и в то же время острое, Франсуа распахнул глаза и открыл рот в немом крике. Огромное, волосатое чудовище, с красными глазами и отвратительным оскалом, из которого стекала вязкая слюна, стояло над юной жертвой.       Мальчик инстинктивно насчитал четыре когтистые лапы, боясь посмотреть вниз и узнать, на скольких же стоит этот монстр. В двигающемся свете костров чудовище выглядело мерзким до невозможного. Тут голос прорезался, и Франсуа завопил, снова зажмурившись, и извиваясь всем телом на своём ложе. Однако истома и вновь получаемое удовольствие в его попке заставило замолчать и замереть, опасаясь показать животному, что ему хорошо.       - Не бойся… - раздался грудной низкий голос, и Франсуа сильней сжал веки и губы. Последние норовили раскрыться и выпустить откровенно пошлый стон. Между его ног полыхал пожар от противных и в то же время приятных прикосновений чужих конечностей. Мальчик сопротивлялся своим ощущениям, боялся их, не принимал их, и желал…       Мохнатость мягко прошла по его животу вниз, обвела по кругу лобок, едва касаясь стоячка, а потом сжала его. Франсуа, уставившись в каменный тёмный потолок, вскрикнул, однако не от прикосновения, а от того, что из попки мигом что-то выскочило, и осталась только неприятная пустота. Он со стыдом ощутил разочарование, но на пару мгновений, так как мохнатая когтистая лапа принялась скользить по его юному, не знающему чужой ласки, члену вверх-вниз. Тело вновь наполнилось сладкой истомой, а в паху невыносимо заныло, отчего Франсуа подался вперёд, навстречу лапе монстра, которая дарила отвратительную усладу. Мальчик не понимал, как подобное может происходить с ним: это чудовище в пещере, непонятная реакция молодого тела на создание нечеловеческого рода, и это дикое желание почувствовать бо́льшее.       Вдруг нижняя часть туловища обрела невероятную лёгкость, в голове Франсуа всё поплыло, а в паху взвинтилось дико приятное наслаждение, от чего мальчик впал в забытье. Мелькали красивые яркие бабочки, птицы с широкими крыльями, стрекозы с огромными круглыми глазами… Было очень хорошо.       Франсуа улыбнулся, считая, что находится в поле, и открыл глаза. Однако настроение испортило то, что, отвратительный мохнатый монстр, четыре верхние лапы которого лежали на его бёдрах, обосновался между ног, а длинный, красный и широкий язык облизывал всё ещё твёрдый член жертвы.       - Пожалуйста… - прохрипел Франсуа, стараясь бёдрами увильнуть от склизкого языка. – Отпусти…       В отрицательном настроении ему долго побыть не дали. Монстр крепко обвил своим шершавым языком стоячок мальчика и яростно им задвигал туда-сюда. Франсуа невольно застонал, потому что действия противного чудовища оказались невероятно возбуждающими. Он не заметил, как сам принялся двигать бёдрами навстречу чужому языку, пока вновь быстро не испытал непередаваемые ощущения, а это нечто стало слизывать с его шелковистой кожи выплеснутые капли. Помутившимся взглядом Франсуа наблюдал, как острый красный кончик скользит по его опадающему члену, собирая семя, и потом отправляет в клыкастый рот, который мерзко причмокивает. Мальчик скривился от такой картины, уже ничего не страшась, раз уж монстр дарит ему удовольствие. А вдруг это чудище так ест детей? От подобной мысли Франсуа онемел, лоб покрылся испариной, стало жарко… Он снова зажмурился, отвернув лицо в сторону, и почувствовал, как ему в попку что-то проникает. Он инстинктивно сжался, подняв голову, и уставился туда. Лучше бы не смотрел. Толстый детородный орган чудовища явно проникал в него. Он оказался весь влажным, пупырчатым, багровым, с чёрными венами и неимоверно длинным… Франсуа затошнило, и он постарался глубже дышать, от чего только почуял что-то сладкое… Жёлтый цветок…       Мальчик сразу расслабился, а потом пронзительно закричал от острой боли в заду. Лучше бы его убили, лишь бы не испытывать такое. Однако через мгновение боль стихла, Франсуа облегчённо прикрыл глаза, думая, что это всё, смерть… Но тяжёлое, хриплое и слюнявое дыхание вернуло его к реальности. Монстр двигался, и двигался его шершавый отросток внутри мальчика. Казалось, что он стирает его в кровь, при этом делая приятно, что доводило до нового приступа тошноты. Франсуа снова закричал, когда появились силы, и заизвивался, стараясь избежать соития с чудовищем, чем доставил себе бо́льшую боль. Оно нависло сверху, сжимая когтями его хрупкие бёдра, утробно хрипело, испуская слюни, и не переставало долбить, явно получая удовольствие.       Франсуа молил Бога о смерти, плакал, потому что зверь неимоверно его истязал некоторое время, а потом наступило какое-то забвение, граничащее с болью и удовольствием. Будто во сне мальчик услышал свои отчаянные стоны. Нет, не о помощи, а стоны удовольствия. Вновь стало стыдно, хотя ненадолго, и пришло безразличие. Тело ватное, в голове пустота, и ощущение безграничного счастья от испытанного…       Юнец пришёл в себя от нестерпимой жажды. Он едва смог разлепить пересохшие губы, как ощутил на них влагу. Не открывая глаз, он с жадностью глотал вязкую сладковатую субстанцию, а когда она закончилась, вытер рот рукой и увидел перед собой страшную морду чудовища: глаза красные, ноздри раздуваются, с клыков капает слюна, а от лица Франсуа опустился вниз его пупырчатый орган. Неужели из него Франсуа и пил? Что это было? И тут до мальчика дошло – он развязан и сидит на мохнатых лапах монстра, четыре когтистые лапы которого стискивают его хрупкий обнажённый торс.       Пасть раскрылась с неприятным причмокиванием, и длинный шершавый язык медленно лизнул щёку зажмурившегося мальчишки. Было неприятно, однако Франсуа не сдвинулся, боясь разозлить нечто. Чужой язык ещё несколько раз его лизнул и, опустившись вниз, обхватил член пленника. Мальчик дёрнулся и застыл, так как в его попке снова что-то зашевелилось, наружу и вовнутрь, наружу и вовнутрь… Франсуа задрожал от нахлынувшего сильного возбуждения и невольно поелозил на монстре, который тут же прижал жертву к своей мохнатой груди, не переставая его иметь своим толстым органом. В пещере от каменных сводов отскакивали эхом протяжные юношеские стоны, а на стенах плясала огромная тень, слитая из двух тел.       Франсуа, вцепившись пальцами в толстую мохнатую шею монстра, подпрыгивал и дёргался от мощных фрикций, приносивших примесь боли с наслаждением. Он, молча, молил Бога, чтобы это скорей закончилось - то ли сон, то ли реальный ужас, потому что тело уже болело, особенно там, где чудовище доставляло ему стыдное удовольствие. Двигающийся орган натирал нежную кожу, грубо растягивал молодые невинные мышцы, и, несмотря на это, удовлетворял.       Неожиданно мальчик ощутил, что, помимо того органа, в него ещё что-то входит, причем не маленькое и тоже шершавое, раздирающее уже истерзанную кожу. Он попытался отстраниться, вырваться, однако четыре лапы крепко его держали, не давая свободы, и наоборот сильней насаживали на насилующие органы. Франсуа навзрыд заплакал, ослабев, и вновь ощутил сладковатый запах, от которого мгновенно стало хорошо на душе и приятно от движений монстра. Два отростка двигались в нём в разных направлениях, входя всё глубже и глубже, вороша внутренности, от чего мальчика затошнило. Он открыл рот, чтоб вдохнуть свежего воздуха, но в него тут же сунулся красный пупырчатый язык монстра, извиваясь и пытаясь проникнуть во все укромные уголки. Франсуа закашлялся, отклоняя голову назад. Это не помогло. Лапа держала его затылок, а во рту, словно змея, копошился склизкий язык, спуская вязкую жидкость. Мальчик невольно её проглотил. Сладкая, чуть горьковатая… И вдруг не сдержался, застонал. Франсуа дрожал от накатывающихся волн экстаза, от которых в паху взрывались яркие пламени наслаждения, отзывающиеся в попке сладкой истомой, а потом вновь наступило знакомое забвение… Мальчик впал в некое забытье, при котором чувствовалось головокружение, сухость во рту и, самое главное, лёгкость в удовлетворённом теле. На границе с обмороком он ощутил, как из попки вытекает что-то тёплое, а его членик, испустив семя, вяло пульсирует, опадая… Франсуа улыбнулся, засыпая. Ему было всё равно, что будет дальше. Он был измотан, выжат, удовлетворён, как никогда… Он хотел спать. Пусть это чудовище его съест. Плевать. А лучше пусть оставит для дальнейших утех. Он сейчас весь в вязкой жидкости, мокрый, голый, грязный… порочный… И ему это нравилось…       Солнечные лучи пробивались сквозь приоткрытые полуслипшиеся веки и причиняли глазам резкую боль. Франсуа потёр их и попытался их раскрыть.       - Живой? – раздался мальчишеский голос. Франсуа пригляделся. Это Гийом. Они вместе играли.       - Что с тобой? – спросил другой мальчик, и Франсуа повернул голову к нему. – Ты совсем голый.       Голый! В попке сразу защипало, заболело, в членике тоже, да и все мышцы тела резко занудели. Неужели с монстром всё было наяву?       - Мы позвали твоих родителей. Они сейчас придут, - сообщил третий мальчишеский голос, и Франсуа вознамерился встать. Ему было стыдно за свой вид, но что поделать? Боль в заду не позволила сесть, и он со стоном упал на траву, зажмурив глаза.       - Франсуа! – взволнованный Гийом тормошил его. – Где ты был?       А Франсуа распростёр руки и расслабился, чтобы унять боль во всём теле. Он не мог понять, сон это или нет. Снится ли это возвращение? И почему-то не хотел этого. Не хотел, чтобы реальность вернулась. Не хотел к родителям. Желал вернуться в пещеру к монстру, доставляющему сказочное удовольствие, пусть и через боль. _______________________________ 27.07.2016. -20.08.2016