Всё хорошо

- …Ты всё, что у меня есть, - глухо выдохнул он, крепче прижимаясь лбом к тёплому лбу дочери. – Только ты для меня важна. С него словно смыло волной всю тяжесть, что свалилась на плечи в последние часы. Флот Доминиона не смог прорваться через червоточину – что с того, будет новый флот, и они обязательно вернут станцию, совсем скоро… они найдут способ… Главное – Зиял с ним. И они вместе полетят домой. - Домой, - вслух произнёс Дукат, - пойдём домой, Зиял. Надо спешить. Она отстранилась совсем немножко, с какой-то грустной нежностью заглядывая ему в глаза. - Домой? - Ну да, - он коснулся ладонью её мягких чёрных волос, - на Кардассию. Мы с тобой обо всём поговорим по дороге. Её узкие плечи тяжело опустились, она отступила ещё на шажок. - Я не вернусь на Кардассию, отец. Я останусь здесь. - Здесь? – недоумённо повторил он. – Здесь вот-вот будут наши враги, ты не можешь остаться. Она покачала головой – его маленькая Зиял, так внезапно и неожиданно выросшая. - Мне они не враги. Я должна быть с ними… потому что я одна из них. Дукат нахмурился, пытаясь сдержать досаду. Неужели она не понимает, что для идеологических споров сейчас нет времени? - Зиял, ты не понимаешь… Её ладонь стиснула его запястье: - Отец, я должна тебе сказать. Это я помогла майору Кире и остальным бежать. Несколько секунд он просто стоял, словно пойманный в ловушку парализующего поля – неспособный двинуться, неспособный сказать ни слова. Зиял шагнула назад, в глубину коридора, не отводя глаз от его лица. - Это неправда, - наконец пробормотал он. Это неправда. Его дочь не могла предать его. Единственная, кому он по-настоящему дорог – она не могла ударить в спину. - Ты вообще понимаешь, Зиял, о чём ты говоришь? Она наклонила голову, даже не пытаясь хоть как-то оправдаться. - Я понимаю. И я остаюсь. Уголки её губ дрогнули, она быстро, коротко произнесла: - Прощай, отец. И зашагала прочь по коридору, всё быстрее, быстрее, почти переходя на бег. Он смотрел ей вслед, всё ещё оглушённый. В висках глухо стучало. «Если я не могу быть с тобой, отец, лучше мне умереть». Не она ли это говорила? В той пещере у неё был совсем детский голосок. И он точно так же не мог шевельнуться, глядя на её бледное личико… Зиял – настоящая, не из воспоминаний – замерла, обернулась. Попыталась улыбнуться непослушными губами: - Я люблю тебя. И он дёрнулся вперёд, к ней – потому что вот здесь, сейчас, он должен обнять её, прижать к себе крепко-крепко и не отпускать, и провались они, эти федераты со своими кораблями… Тихий, слабый шорох на самой грани слышимости – Дукат и не уловил бы его, не будь у него так напряжены нервы, не превратись он от затылочного гребня до пяток в единую сжатую пружину. Он обернулся, заслоняя дочь, тянясь за дисраптором – и бледно-жёлтая вспышка ослепила его, под рёбра врезалась мучительно-острая боль. - Нет! Кричала Зиял. И кричал тот, кто стрелял – он подбежал к Дукату, сползавшему на пол, тщетно пытавшемуся удержаться на нетвёрдых ногах. Под грудью жгло, внутри всё скручивало при каждой попытке вдохнуть. Серое лицо Дамара расплывалось перед глазами. - Нет, гал, нет… - бормотал он, дисраптор прыгал в его руках. – Я же не в вас… - В неё, - хрипло вырвалось у Дуката. – В неё, да? Уйди. Зиял опустилась на колени, по гребням на бледных скулах скатывались слезинки. - Отец, держись, пожалуйста. Я позвала помощь. Врачи сейчас придут. Через силу он заставил себя улыбнуться. Его пальцы нашли ладонь Зиял, стиснули. - Всё хорошо, Зиял. Всё хорошо. Не плачь. Дочь Кардассии не должна плакать. - Я не… Он предупреждающе поднял ладонь: - Ты моя дочь. Значит, и дочь Кардассии. Не забывай об этом. - Она изменница, - тускло сказал Дамар. – Я хотел наказать… - Кого ты хотел наказать, таргова башка? Потолок над головой плыл волнами. Дукат всё пытался уцепиться взглядом за лицо дочери. - Меня? Ну, ты и наказал… Не слушай, Зиял. Я простил тебя. Всё хорошо. Тонкие пальцы не выпускали его руку. - Отец, пожалуйста! - Терок Нор, - пробормотал Дукат, - Федерация, Альфа-квадрант… всё уже в наших руках было… Напрем… всегда смеялась, что у меня слишком большой аппетит. Но я ещё вернусь… Глаза застилали сизые облака Кардассии. - Отец! - Зиял, - выдохнул он. – Я держусь, Зиял. Держусь. Ты только не убегай от меня. Устало потерев лоб, доктор Башир повернулся к девушке. - Если бы не нагрудная броня, сейчас вообще не о чем было бы говорить. Он в коме, Зиял, я пока не берусь давать прогнозы. Поражения внутренних органов обширны – но медицине известны случаи, когда оправлялись и от ещё более серьёзных ранений. Зиял наклонила голову. - Спасибо вам, доктор. Что с ним будет, когда он проснётся? «Если он проснётся», - читалось в карих глазах Башира. Но он лишь слегка вздохнул. - Ты имеешь в виду дальнейшее лечение? - Нет. Я хочу знать, отпустят ли его на Кардассию. - Боюсь, что нет, - мягко произнёс Башир. – Я не законник и мало понимаю в этих вещах – ты лучше Гарака спроси, к примеру – но, думается мне, его будут судить. Он ведь командовал войсками Доминиона. У гала Дамара была не столь существенная роль в войне – и то его задержали. - Понимаю, - тихо отозвалась Зиял. – Можно мне посидеть с ним? - Да, только не очень долго. И не забудь потом зайти к майору Кире, она хотела видеть тебя. - Обязательно. Мягкой кошачьей походкой доктор Башир вышел из палаты, и Зиял наклонилась ниже, легонько коснулась прохладной ладони отца. - Ты ведь слышал, правда? – шепнула Зиял. – Ничего. Главное, поправляйся скорее. А мне не впервой устраивать побег.